Ухо

 Произошла эта история осенью, во второй половине сентября. Утром, как обычно, Илья Мартынов взял путевой лист у диспетчера по доставке угля на драгу номер двадцать четыре. Осмотрев КАМАЗ, долил масло, завел двигатель для прогрева и пошел к механику. Надо было узнать, когда поставят машину на ТО. Навстречу попался озабоченный чем-то начальник гаража и с ходу:
- Илья, я тебя ищу. С города приехали поверщики весов. Надо в Мотыгино забрать их вместе с оборудованием и привезти в Раздолинск. Ну а потом за углём и на драгу.
- И когда я домой вернусь? Иваныч, ты бы с колёсами решил, скоро зима, а резина лысая.
- Не успеваем мы резину привезти, теперь только зимником, - начальник махнул рукой и скрылся в воротах гаража.
 С утра, по холодку, КАМАЗ, урча мотором, бодро катил по сухому асфальту. Минут через сорок уже подъезжал к посёлку Мотыгино. На базе, куда приехал Мартынов, его ждали два парня: один худой и высокий, другой небольшого роста, крепыш. Погрузив в кузов какое-то оборудование, они залезли в кабину.
- Игорь, - протянув руку, сказал долговязый.
- Сергей, - крепыш в приветствии поднял руку.
- Илья, - ответил Мартынов, включая передачу.
Всю дорогу городские интересовались, где можно купить ягоду бруснику и солёные грибы, чем народ занимается. За разговорами не заметили, как появилась стела «Раздолинск». Притормозив на поворотах, выехали на прямой участок дороги перед заправкой. Крепыш, вытянув шею и уставившись в окно, вдруг спросил:
- А что там мужики в ручье делают?
- Сказать им, что копают ручейника на рыбалку, как-то несолидно и обыденно, - про себя подумал Илья и выпалил:
- Золото ищут.
У крепыша от удивления глаза округлились и рот приоткрылся. А долговязый спросил полушепотом:
- И что, находят?
- Конечно, - стараясь говорить равнодушно, ответил водитель.
- А много находят? – опять задал вопрос долговязый.
- А куда девают золото? – спросил крепыш.
- По-разному. В свои выходные дни мужики моют породу в ручье, а золото, что находят, сдают в кассу рудника. Кому повезёт, намывают на серёжки жене или на кольцо, им по желанию изготавливают. Некоторые деньгами берут, - ответил Мартынов серьёзно.
- И что всем можно копать золото, даже нам? – спросил долговязый удивлённо.
- Да, конечно, надо только разрешение взять в управлении.
 Пассажиры задумались, а КАМАЗ уже подъезжал к весовой. Ребята вылезли из кабины, выгрузили оборудование и, оживлённо разговаривая, пошли в здание.
- Даже «до свидания» не сказали, - подумал Илья вслух и, развернув машину, поехал грузиться углём. Загрузившись, вернулся в Раздолинск. Хорошо, что асфальт положили между посёлками, - ехать одно удовольствие. Заехал домой, пообедал, зашёл в вольер к собакам, угостил их костями. Особенно радовался полугодовалый щенок. Виляя хвостом и повизгивая, он всё норовил лизнуть хозяина в лицо. Полюбовавшись на собак, Мартынов завёл самосвал и поехал в сторону драги. Путь предстоял неблизкий, по «Ленинградке», в сторону посёлка Партизанска, и дальше в сторону реки Пенченги.
 Серая лента дороги разрезала ярко -жёлтый с багровыми и зелёными пятнами ковёр тайги, то убегая до горизонта, то теряясь в горах. Красота, да и только. Скоро отпуск и долгожданная охота. С мыслями о предстоящих хлопотах время летит быстрее. До драги добрался около четырёх часов дня, выгрузил уголь в кучу и стал ждать начальника драги, чтобы подписал накладные. Начальник уже садился в «вахтовку», пришедшую за бригадой сполоска, но увидев Илью, подошёл и, поздоровавшись, взял накладные. Подписывая их, спросил:
- Медведя убитого видел по дороге?
- Нет, а где? – спросил Илья.
- Там, где драга строилась, за обочиной лежит. Мы остановимся посмотреть.
«Вахтовка», выпустив чёрный клуб дыма, двинулась в сторону посёлка, Илья последовал за ней. В шести километрах от драги машина остановилась. Сполосчицы с начальником и водителем вышли и стали что-то рассматривать в траве. Мартынов остановил машину и, выйдя из кабины, присоединился к ним. За бровкой дороги в пожухлой траве лежала туша небольшого медведя. Убит был давно, так как уже источал запах, а живот был вздут. Шкура была вся в плешинах, видно, зверь был больной, а кто и когда его убил или сбил машиной неизвестно. Поздоровавшись со всеми, Мартынову в голову пришла шальная мысль, и он спросил:
- Может, у кого нож есть?
Александр, водитель «вахтовки» достал складной нож из кармана и с недоумением протянул Илье, который, наклонившись, с трудом отрезал ухо у медведя и завернул его в кусок целлофана. Обтерев нож, протянул хозяину, а увидев немой вопрос во взглядах, ответил:
- Щенка попугаю. Сел в кабину и, объехав «вахтовку», поехал в сторону дома.   
В Раздолинск добрался уже потемну, загнал машину в гараж, выйдя из бокса, ощутил свежий прохладный воздух и усталость. «Ну всё, домой», - только подумал, скрипнув, открылась дверь в сторожке, в проёме появилась пожилая женщина:
- Илья, как хорошо, что ты приехал, я вся изнервничалась, на карьере Андрей Малышкин сломался, надо его притащить, а никого нет.
- Никифоровна! А как я изнервничался сегодня и какой стресс испытал, ты бы знала, - ответил с расстройством в голосе Мартынов, понимая, что домой попадёт нескоро. Сторожиха насторожилась и осторожно спросила:
- А что у тебя случилось?
- Медведя сбил, не доезжая драги. Решил шкуру снять, только ухо отрезал, медведь вскочил и бежать в лес.
- Ой, врёшь, - заулыбалась Никифоровна.
- Не веришь, смотри, - Илья достал из кармана свёрток, развернул его и показал ухо.
- Ой, правда, ну ты всё равно съезди на карьер, а то мне начальник строго наказал машину отправить, - с сочувствием сказала женщина и скрылась в сторожке. Конечно же поехал на карьер, находящийся в десяти километрах, выручать коллегу. Домой добрался лишь часам к 11 ночи. Сунул свёрток с медвежьим ухом в поленницу дров и пошёл спать.
 На следующий день Илья пришёл на работу и сразу к диспетчеру за путевым листом. Предстоял рейс по перевозке угля на драгу номер сто двадцать три. Вышел из диспетчерской, навстречу механик Яковенко:
- Илья, здорово, пошли к начальнику, тебе задание какое-то будет.
Вместе дошли до кабинета начальника гаража, зашли. Поздоровавшись, сели на стулья вдоль стены. Иваныч, оторвав взгляд от бумаг, сказал:
- Илья, загрузишься в Мотыгино, надо заехать в управу рудника забрать поверщиков весов до Юга. Хитро улыбнувшись, добавил:
- Говорят, ты медведя вчера сбил, а шкуру стал снимать, он очухался и убежал. Заливаешь?
- Так и было, ухо только и успел отрезать, - ответил Илья, всем видом показывая, что обиделся даже на подозрение во лжи: «Ладно, пойду машину заводить», - встал со стула и направился к выходу. Выходя из кабинета и закрывая дверь, услышал приглушённый голос Яковенко:
- Иваныч, мне утром Никифоровна говорила, что видела ухо своими глазами.
Илья улыбнулся.
 Дорога до базы в Мотыгино и обратно прошла буднично и незаметно. Сколько сотен раз приходилось её преодолевать! Каждый поворот, косогор, каждая ямка и даже отдельные деревья вдоль дороги были знакомы. В голове Мартынова до автоматизма был заложен весь путь, казалось, что и с закрытыми глазами сможет его преодолеть.
Вернувшись с углём, поднялся по улице Пушкина до площадки перед управлением, заглушил двигатель и пошёл к зданию. На крыльце стояли мужики и курили. Поздоровавшись, заметил, что пассажиров среди курящих нет. С дымящей папиросой подошёл начальник отдела кадров, взял под руку и отвел Илью в сторону.
- Сейчас докурю и ребят позову. Ты их что, золото копать повезёшь? – смеясь, спросил Кондратьич и продолжил:
- Они на весовой и в управе всех достали с вопросами, где золото лучше искать и как быстро можно за него деньги получить. Командировка всего пять дней, хочется подзаработать. Здорово ты их развёл. Ладно, жди, пойду позову, - кадровик похлопал водителя по плечу и направился к дверям. Мартынов развернулся и медленно пошёл к машине, сзади раздались торопливые шаги, обернувшись, увидел спешащего к нему механика:
- Здорово! Говорят, ты на моём участке медведя сбил здоровенного? Скоро на охоту, а там подранок бродит.
- Здорово, Сергеич, что тоже поверил? - спросил Илья, улыбаясь.
- Да нет, просто подумал: если шкуру снимал, зачем ухо отрезал.
Посмеявшись и поговорив о предстоящей охоте, Сергеевич пошёл в управление, а Мартынов в машину. Вскоре подошли поверщики, сдержанно поздоровавшись, сели в кабину.
 Разговор в пути не клеился, перебросившись несколькими фразами, пассажиры, сонно опустив головы, задремали. Дорога по «Ленинградке» была накатанной и ровной. Гружёный КАМАЗ мягко шёл, разбрызгивая осенние лужи, надсадно урча, забирался на горки. Ребята спали, а у Ильи в голове были мысли с заботами о делах, что предстояло сделать до заезда в лес. Главное, ничего не упустить, спокойно собраться. Охота со всеми её тонкостями, это не развлечение, а труд, тяжёлый, иногда опасный, но приятный и желанный.
 Спустившись с горки, проехали добротный деревянный мост через реку Удерей, повернули направо в сторону Юга. Через некоторое время пересекли реку ещё раз по другому мосту, поднялись на горку. Здесь машину сильно тряхнуло на ямках, попутчики проснулись. Через пару километров показалась драга номер один. Ребята с любопытством рассматривали, как плавучая фабрика медленно перемещается по воде при помощи канатов, как черпаки, полные породы, плавно выплывали из воды и, перемещаясь по раме, исчезали внутри драги. Их скрип и скрежет разносились по округе.
Вскоре показался Южно-Енисейск. Проехав правобережную часть населённого пункта, вернее, то, что осталось от него, спустились в пойму реки. В очередной раз пересекли Удерей по высокому деревянному мосту и свернули в сторону промплощадки. Остановив КАМАЗ у дверей ШОУ, Илья повернулся к ребятам:
- Всё, приехали. Вы говорили, что бруснику желаете купить, знаю, кто продаёт.
- Нет, нет. Спасибо большое. И после паузы: «Мы уже золото намыли, а ягоду в городе купим», - сказал долговязый, спрыгивая из кабины на землю и захлопывая дверку.
- Ну как хотите, моё дело предложить, - Мартынов включил передачу и машина плавно тронулась в обратный путь.
 Дорога до Партизанска проходила в основном по дражным отвалам, в долине реки Удерей. Крутые повороты и торчащие камни требовали постоянного внимания и напряжения. Так продолжалось до Надеждинской террасы. Место, где долина уходит вправо к истоку реки, а дорога начинает затяжной подъём. Здесь можно было расслабиться.  Тяжело гружённая машина, словно уставшая лошадь с поклажей, медленно ползла в гору среди сплошного кедрача. Спуск был таким же затяжным, но с преобладанием горизонтальных участков. Весь горный массив до самой драги был усеян в основном кедрами, эти деревья росли и среди домов в посёлке Партизанске. Спустившись с Горельника и миновав посёлок, дорога вышла на высокие дражные отвалы, а вскоре показалась и драга номер сто двадцать три. Подъехав к куче с углём, водитель поднял кузов. КАМАЗ, подрагивая, освободился от груза, приподнялся и был готов налегке бежать домой в гараж.
 Подошёл Андрей Николаевич, начальник драги родом с Урала, поздоровался и взял протянутые накладные. Расписавшись, вернул одну водителю и спросил:
- Илья, говорят, ты огромного медведя КАМАЗом задавил?
- Было такое, - ответил Мартынов, чтобы не разочаровывать человека.
- Слушай, говорят ты уши и передние лапы отрезал. Это что, ритуал такой у местных охотников?
- С давних времён так повелось, чтобы дух зверя успокоить, - ответил Илья серьёзно. Сам  же подумал: «Как быстро и, главное, «правдиво» слухи доходят»!
- У нас на Урале вроде нет такого обычая, - задумчиво сказал Андрей и, пожелав приятного пути, пошёл в сторону драги.
  Путь домой всегда кажется короче. Серая лента дороги с чёрными силуэтами деревьев стремительно мчалась навстречу машине. КАМАЗ резво бежал, громыхая на ямах пустым кузовом. Иногда в вечерних сумерках свет фар выхватывал из темноты мечущегося по дороге зайца. Переключившись на ближний свет и нажав на кнопку «воздушника», давал шанс косому не попасть под колёса. Заканчивался рейс, заканчивался день, а впереди новые рейсы и новые приключения. Что до уха, то Илья забыл про него, а когда через два дня вспомнил, свёртка на месте не было. Видать вороны утащили.