Глава 4 - Кск

      Мария Павловна живет в однокомнатной квартире на одиннадцатом этаже обычного московского дома, но ее дом никак нельзя назвать обычным. «Волшебное царство», - так говорит про него моя пятилетняя дочь, которой посчастливилось переночевать у Марии Павловны, когда мы были в Москве проездом с юга. Чего только нет у Марии Павловны! Хрустальные, фарфоровые, глиняные собачки, свинки, слоники, кошечки, разные фигурки и статуэтки, картины, картинки и фотографии, вышитые подушки на диване и плющ на стене; старинная люстра, весь балкон в цветах, а на кухне – часы с кукушкой, правда, сейчас кукушка не работает.
      Центральная фигура всего царства – сама хозяйка, полная, грузная, с участливо-серьезным лицом. Ходит, немного раскачиваясь, но в свои почти семьдесят умела и спора во всем, за что берется. Готовит не просто изысканно, а экзотически: венгерские и болгарские рецепты легко тасуются с польскими и итальянскими, стол напоминает скатерть-самобранку с тем существенным преимуществом перед сказочным экспонатом, что во время неуловимого появления все новых блюд на вас обрушивается лавина информации.
      Мария Павловна знает все, помнит все, нет вопроса, но которому она не могла бы проконсультировать. Мне не приходится жалеть, что у нас в стране не издают справочник «Кто есть кто», - ведь я знаю Марию Павловну.
      Меня ждут с нетерпением, как в провинциальном клубе заезжего киноартиста. За чаем я рассказываю о своих впечатлениях, и меня слушают Мария Павловна, Сережа и кукушка, высунувшаяся из часового окошка.
     Потом мы устраиваемся на ночлег: страдающая от своего гостеприимства Мария Павловна на кухне, мы со свояком валетом на диване. Мне снятся толпа, поезд, Евгений Александрович с помятым мегафоном на груди, дикобраз, восставший против попрания свободы личности – я сильно лягаю свояка в бок и сам же от этого просыпаюсь.