Благословенная 46

Прежней жизни в посёлке уже не было. Как ни старался Игнат Иванович, а сделать так, чтобы людям не задерживали зарплату, не мог. Правда, срок максимальной задержки был три месяца, а в других колхозах люди и по полгода сидели без денег. Пока выручала звероферма, дававшая по-прежнему прибыль, хоть и небольшую. Кормить пушных зверьков было нечем, их число сокращалось.

Оказался прав председатель, когда говорил односельчанам, что пережить трудные времена поможет огород и своё хозяйство. Участки под огороды были увеличены, потому что теперь сельские жители выращивали ту же картошку не только для себя, но и для домашнего скота. В каждой семье были и куры, и поросята, и корова или коза. За счёт этого деревенским жителям не пришлось узнать смысл популярной в то время фразы: положить зубы на полку.

Многие возили в город продавать яйца, молоко и мясо. Продавали обычно "своим" покупателям, которые любили брать продукцию у одного человека, а не у разных. Выручив за проданный товар деньги, деревенские жители отправлялись по магазинам. В каждом была очередь. Даже, чтобы купить хлеб, нужно было стоять час, а то и два. Да и выдавали тот же хлеб по буханке в одни руки. Тогда сельские жители стали делать так. Один становится в одну очередь, второй - в другую. Брали с собой детей, чтобы можно было взять того же хлеба больше.

Разговоры в очередях были не самые весёлые. Люди ругали власть и вспоминали то время, когда жили хорошо и не теряли напрасно время, стоя по несколько часов в очереди.

Прошло ещё три года - и колхоза вообще не стало. Вместо него появился сельскохозяйственный производственный кооператив. Возглавил его уже не Игнат Иванович, а другой человек, который был назначен руководством.

Председатель с почестями ушёл на заслуженный отдых. Провожали его на пенсию всем колхозом. Александра Александровна боялась, что муж не сможет без работы. Чтобы его как-то успокоить, она постоянно находила ему занятие дома. Знала, что для него самое страшное - это бездействие.

- Посмотри, Игнат, пора забор укрепить, чтобы не покосился. Да и в погребе полочки новые нужны. Работы много, хватит до самой зимы. Ещё и внук прибегал, спрашивал тебя. Говорил, что ты с ним на рыбалку собирался.

- Не волнуйся ты так, Шура. Боишься, что я зачахну от безделья? Не дождёшься, - шутил он.

Люда часто разговаривала с приёмным отцом. Хотела узнать его планы. Она, как и Александра Александровна, переживала, боялась, что Игнат Иванович сдаст, когда выйдет на заслуженный отдых. Только он и приёмную дочку успокаивал:

- Люда, я уже Шуре говорил, но и тебе повторю: сидеть сложа руки не буду. Веня в аренду землю берёт, фермером хочет стать. Добрый совет и подсказка ему всегда пригодятся. Вот и буду продолжать командовать.

После этих слов председатель улыбнулся.

- Вы думаете, что это правильно? Получится у него? Всё-таки фермерство - это что-то новое.

- За фермерством будущее. На земле работать должен тот, кто её любит, кто к ней сердцем и душой прирос, как я. Тогда и толк может выйти.

- Вы правы, - согласно кивнула Люда и подумала о новом руководителе сельскохозяйственного производственного комплекса. Не внушал он ей доверия. Не переживал так за дело, как приёмный отец. - Землю надо любить.

- Вот и я об этом говорю, дочка. Ей нужно жить. Я ведь каждую пядь нашей земли знаю наизусть. Могу точно сказать, что благословенная она. Если с умом и с душой работать, то урожаи и дальше можно получать отменные. Буду помогать новому руководству. Подскажу, где и что лучше сеять.

Люда смотрела на отца и удивлялась. Он бы сам на заслуженный отдых ещё не торопился. Хоть ему и было уже за шестьдесят, он был полон сил, мог бы ещё работать. Но нашлись такие, как отправившийся в "не столь отдалённые места" Колька. Они кричали, что нужны перемены везде, в том числе и в руководстве. Люде казалось, что приёмный отец должен был обидеться, а он собирался и дальше подсказывать и помогать.

- Неужели после того, как они с Вами поступили, Вы не отойдёте от дел?

- Разве я могу равнодушно наблюдать за тем, что происходит? - вопросом на вопрос ответил Игнат Иванович. - Никогда не смогу. До последнего дня, что мне отпущен, буду работать. Если сам сделать ничего не смогу, то дельным советом людям помогу. Что до обиды, так я на тех, кто привык "гавкать" за спиной, внимания никогда не обращал. А знания свои и опыт держать при себе не могу, неправильно это. Раз они есть у меня, значит, надо ими делиться. Иначе и смысла в жизни нет.Люда часто вспоминала слова приёмного отца и думала, что таких патриотов, как он, она больше в своей жизни не встречала.

- Знаешь, - сказала она как-то Олегу, - я бы хотела, чтобы и дети наши выросли такими же, как и их дедушка.

- Мы в школе постоянно ставим в пример Игната Ивановича. Он человек с большой буквы, на которого надо равняться, - согласился муж.

- Как же мне повезло и с отцом, и с тобой, - ласково произнесла Люда и обняла Олега. Они больше не разговаривали. Просто сидели молча в обнимку, но от этого и было хорошо, ведь родной - это тот, с кем не только можно бесконечно говорить, но тот, с кем и помолчать приятно.

***

Через несколько дней после разговора с приёмным отцом Люда узнала новость: не стало её первого мужа. Параска пришла сама не своя и прошептала:

- Всё, Люда, нет больше сына моего. Просила я Всевышнего наставить Сашу на путь истинный, вразумить, чтобы остепенился и жил как человек. Видно, не судьба...

Параска заплакала и начала вспоминать, каким был её сын. Плохое не говорила, сейчас она его и не помнила. Только вспоминала, как родила его в муках, как он сделал первый шаг, как сказал первое слово.
Своего сына Прасковья пережила всего на год. Какой бы ни был Сашка, он был её единственным сыном...
***

Прошло время... Давно выросли и Анечка, и Игнатик. Получили высшее образование, создали свои семьи и остались жить в городе. Аня пошла по маминым стопам и выбрала профессию экономиста, а Игнатик ещё в школе увлёкся радиотехникой и стал инженером-программистом.

Незадолго перед тем, как Люде пришло время выходить на пенсию, она призналась отцу:

- Не представляю, как буду жить и ничем не заниматься. Помню, как за Вас боялась, переживала, а теперь и сама в таком же положении оказалась.

- Ты женщина, тебе проще, - ответил Игнат Иванович, который был ещё крепким и бодрым. - К внукам с Олегом своим будешь в город ездить, домом заниматься, огородом. Конечно, и молодёжи надо помогать.

- Я об этом и говорю. Не смогу я жить просто для себя, находиться в стороне от общего дела. Не привыкла так, Вы меня своим примером научили, что надо людям пользу приносить.

Отец улыбнулся:

- Значит, не зря я долгую жизнь прожил. Многое сделать и успел и тебя правильно воспитал.

- Вы мне своим собственным примером показали, что жить надо по совести, а поступать - по чести.

Прошло всего несколько дней после этого разговора - и Игната Ивановича не стало. Ушёл он тихо. Люда не могла поначалу поверить, что отца больше нет. Пока он был жив, она хоть и сама стала бабушкой маленького внука, чувствовала себя немного ребёнком. А теперь...

Хорошо, что рядом был любимый и любящий Олег, он поддерживал, хоть и сам переживал. Тестя он уважал и прислушивался к его мудрым советам.

***

Наказ приёмного отца Люда выполнила. Его прах был развеян над колхозным полем, рядом с которым стояла контора. Сама Людмила продолжила жить и работать в родном посёлке на благо своей земли, имя которой - РОДИНА.