Танец змеи

Эту новость принесла соседка Дашка в тот самый момент, когда Люська, полакомившись только что испеченным пирогом с вишней, убирала со стола. Она всегда таким образом улучшала своё настроение. Наверное, поэтому и напоминала сдобную пышечку- была полна, гладка и пахло от неё всегда ванилью. Конечно, она бы и на диете посидела. Но муж! Если бы не он… И всё ведь из-за него, проклятого- и полнота эта, и настроение…А ведь так хорошо, дружно жили. Люська не знала наверняка, что происходит. Она только чувствовала, что что-то изменилось. Стал на работе задерживаться чаще. Раньше Людмилу это не волновало. А чего зря переживать? Всем известно, что от переживаний морщины появляются, цвет лица портится. А ей это надо? Правильно, она может и без нервопереживаний обойтись. Тем более, что там у них в мастерской по ремонту сельхозтехники и прочих всяких машин одни мужики и работают. А тут… Вдруг запахло от родного мужа чужими духами. Да ещё и вонючими какими-то. Вспомнив это, Люська скривилась и отрезала ещё кусок пирога.
–Хорошее настроение важнее, – разумно успокоила она себя.
И вот только она сделала глоток ароматного чаю, как влетела Дашка. Двери у них в деревне днем никто не запирал. А зачем? Все свои, а чужие… Чужие редко забредают, и о них становится известно сразу, как только появляются на краю деревни Митрофановки. И не говорите, что это сарафанное радио. Вовсе нет. Слухи разносили все – и дети, и бабы, и мужики. Всё, что-то кем-то увиденное или услышанное становилось достоянием населения даже быстрее и интереснее, если бы об этом доносил сам ветер. Ведь, как водится, каждый человек что-то прибавлял, преувеличивал, а потому новость становилась ярче, красочнее и, разумеется, интереснее.   Как всегда, Дашка распахнула дверь с таким грохотом, будто рядом бомба взорвалась или колесница, запряженная тройкой лошадей, по небу прокатилась.  Люська даже от неожиданности вздрогнула и разлила чай, образовав на столе янтарную лужицу. Она открыла рот, дабы возмутиться, но так и осталась сидеть, не проронив ни звука, ибо просто не успела. Дашка, опередив её, застрекотала. Ну точно сорока.
–Ой, ты представляешь, к нам в деревню психологичка из города приехала. Говорят, целый месяц будет жить, остановилась у бабки Степаниды.  Идём скорее, первыми будем! – прокричала она на одном дыхании и уселась за стол, вооружаясь ножом, чтобы отрезать кусок пирога. –М-м… Как вкусно пахнет, – она даже зажмурилась, –у тебя всегда та-акие пироги получаются. Я так не умею, – она пододвинула к себе блюдо с лакомством.
Но Люська отобрала у неё нож.
–Ну, чего стрекочешь, как оглашенная?! Сейчас чаю налью, – она споро отрезала ломоть пирога, поставила чашку чаю перед подругой, – вот ешь, и говори спокойно. Ведь ничего не понять, кто приехал? Зачем она мне-то?
Дашка даже поперхнулась и выпучила глаза, которые вдруг превратились в суповые тарелки.
–Ну, ты даёшь, подруга…! –она даже отвлеклась от пирога и хлопнула себя по крутым бокам. –Не ты ли говорила, что муж ходить стал направо и налево.
–Я сказала, что подозреваю, – Люська подула на чай, –а ты уж сразу- ходит…
–Ах, ну что меняется-то?! Что под гору, что с горы… Черт-то один. Собирайся, – велела она.
–Да, объясни толком, зачем мне к той психичке идти-то?
–Ну, даёт! Совсем тёмная, – восхитилась Дашка, –пси-хо-ло-гич-ка она!  Она мужей помогает удержать, семьи сохраняет.
–Это как? Привораживает что ли?
–Ну, точно, тёмная! Сама ты привораживаешь! – начала заводиться Дашка. –Она, как врач, советы даёт, и семья сохраняется. Только это платно. –Она с наслаждением прожевала кусочек пирога, запила чаем и с сожалением отодвинулась от стола, – вку-усно, ажь жуть! Ела бы и ела, да идти надобно, а то народ набежит… Сама знаешь. Айда!
–А, може, не надо, –Люська жалобно посмотрела на Дашку, – чего зря деньги тратить?
–Тебе что важнее –деньги или семья?
–Семья, конечно.
–Вот-вот… А деньги- дело наживное.
–А бесплатно нельзя? – ещё раз поинтересовалась Люська, нехотя натягивая на себя выходную кремовую в меленьких цветочках блузку.
–Нельзя! – отрезала Дашка. – Ты же сама знаешь, если за деньги, то результат лучше будет.
–Хм… Ну, это весьма сомнительно…,–буркнула Люська, тяжело вздыхая. Уж очень не хотелось ей идти.


Бабка Степанида жила на этой же улице через два дома. У её ворот толпились вездесущие мальчишки. Им всегда всё надо было узнавать раньше других. Взрослого населения рядом не наблюдалось, хотя из-за, увитых вьюнками, заборов то там, то тут высовывались любопытные носы и уши. Люди ждали, кто сделает первый шаг.

Психологичка, как её назвала Дашка, - молодая русоволосая, с тяжелым подбородком и маленькими глазками женщина встретила доброжелательно. Узнав о проблеме, она заявила, что поможет, но понадобится не меньше десяти сеансов и каждый из которых будет стоить три тысячи рублей.
У Люськи округлились глаза. Она на такое не рассчитывала. Думала, раз сходит и …всё наладится, а так…, – она было поднялась со стула, но Дашка уцепилась за её плечо хваткой разозлённого бультерьера и не дала оторваться от насиженного места.
–Мы согласны, согласны! – заверещала она. –Дура, – шепнула Люське в ухо, – соглашайся. Я же для тебя стараюсь.
И Люська согласилась. А чего делать –то было? Дашка ведь, как каток какой, будет пихать, давить, мять, пока своего не добьётся. Если даже удастся отвертеться, так домой придет и будет клевать в темечко, точно дятел.  И всё равно согласишься на всё, лишь бы отстала. Нет уж… Лучше выбрать, как говорится, меньшее зло. Во всяком случае получится с меньшими потерями. Нервы сбережёшь, а значит и красоту. Да и потом… Может, правда Петька перестанет на сторону смотреть.
 И Люська стала ходить на сеансы, распотрошив семейную заначку. Тем более, что потребовалось купить бельё новое сексуальное, дорогое, свечи, вино и прочие атрибуты для того, чтобы очаровывать и очаровывать, приковывать к себе, как говорила психологичка. 
–А може, без этого как-нибудь, – мяукнула Люська. Уж очень не хотелось ей покупать эту, по её мнению, чепуху.
–Нет,- психологичка была категорична, –ваш брак уже утратил новизну, – сообщила она, – надо внести новое что-то, совершенно отличное от того, что было. Устроить, например, интимный вечер со свечами и музыкой, станцевать перед мужем танец змеи.
–Змеи? Это как? – удивилась Люська.
–Это просто, –псхологичка встала, вытянула вверх руки и принялась двигать бедрами, – вот примерно так. Я научу. Но не забывайте включить музыку.

И Люська стала добросовестно посещать сеансы.

А Петр тем временем не мог понять, что происходит с его женой. Она практически забросила дом, перестала варить вкусные борщи.  После работы убегает куда-то, что-то напевает…
–Точно, завела себе кого-то! Вот ведь гадюку какую пригрел…, – накручивал себя Петр, – ну нет, это ей так не сойдет. Бить, конечно, не буду. Хоть и следовало бы, а поступлю лучше, – злая улыбка зазмеилась на его губах, – у него даже руки зачесались и захотелось…Ох, как захотелось вот так, сразу совершить задуманное, –а чего? Как она, так и я. Имею право. Изменю и будем квиты, а потом и совсем уйду, пусть локти кусает, если достанет. Да ведь, – рассуждал он, – и искать долго не надо. Вон Дашка- подружка её давно клинья подбивает. Она, правда, вовсе даже не в моем вкусе– крикливая, вертлявая…Ну ничего, стерпится- слюбится. С другой стороны, у неё всё есть и на своих местах, как и у Люськи… Хотя…Люську я люблю. Вот заноза, а не баба… ,–не замечая, что говорит вслух, раздумывал Петька,– но наказать надо. Я муж или тряпка половая… Муж! – он рубанул кулаком воздух.

И в эту самую минуту дверь распахнулась и, как всегда, без стука нарисовалась перед его очами она самая Дашка в платье с таким вырезом, что все прелести сами выскакивали наружу.
–Привет, Петруша, – пропела она медовым голоском, приближаясь на опасное расстояние, – а где Люська? Она мне обещала рецепт пирога дать.
Дашка прекрасно знала, что в этот момент Люська, как прилежная ученица, сидит на сеансе и не только слушает, но и записывает, дабы ничего не упустить, ничего не забыть.

Дашка встала рядом с Петром, почти касаясь грудью. Тот судорожно глотнул, но отодвинуться не смог, ибо утонул в глубоком декольте Люськиной подружки, которая вдруг пальчиком провела по его губам и неожиданно прильнула к ним.
–Ну, вот, – обреченно подумал Петька, поддаваясь первобытному желанию и стремительному напору Дашки, – ведь сам хотел….

Потом случилось всё, но не случилось почему-то для Петьки ни радости, ни удовольствия. Возможно потому, что изменял первый раз… А, может, из-за того, что перед глазами маячила жена. Будь она неладна!

А Дашка встала отряхнулась, потянулась, как кошка.
–Ну вот, теперь, как порядочный человек, ты просто обязан на мне жениться, – хихикнула она, поправляя юбку.
–Чего? – испугался Петька.
–Чего-чего…, – передразнила она, –женись, говорю, на мне. Чего непонятного? Соблазнил девушку…
–Да какая ты девушка?! Наверное, все мужики деревни в твоей постели покувыркались…
–Все – не все…, –пропела она, – тебя не касается. Сейчас-то ты меня соблазнил. Подумай, а не то…, –Дашка игриво погрозила пальчиком и ужом выскользнула за дверь.

Петька тоже ушел. Решил отправится в мастерскую. Работа всегда его успокаивала, а сегодня он ой, как разволновался.

Возвращался домой он очень поздно. Уже вся деревня погрузилась в сон. Затихло все до рассвета. Даже собаки утомились за день и дрыхли. Только ветер резвился, заглядывая ему в лицо, будто спрашивая: «Ну, как ты доволен своим поведением?», да одноногий старый фонарь, поскрипывавший от ветра, точно дряхлый старик, бодрствовал. Он скучал на своём посту в одиночестве и, казалось, лениво подмигивал.


Петька открыл дверь. В доме царил полумрак. Из глубины комнаты лилась тихая нежная музыка.
–Ах, ты! Гостей привела! Ну, я тебе сейчас…, –он шагнул в комнату и замер…
На столе горели свечи, пламя которых, точно живое танцевало под эти чарующие звуки, отражаясь в бокалах с янтарной, волшебной жидкостью. Бутылка дорогого вина возвышалась над всем этим великолепием…

И тут, словно по чьему-то колдовству, дверь, ведущая в спальню, медленно открылась. Пламя свечей встрепенулось и затанцевало более темпераментно, а в проеме появилась пышная белотелая женщина с распущенными темными волосами, струящимися, точно змеи. Она подняла руки вверх, вытянула и принялась вилять бедрами. Сначала Петьке показалось, что она совсем нагая, но потом разглядел узкие кружевные полосочки, которые, скорее, открывали, чем что-то прятали. Он не сразу узнал в этой незнакомке жену. А узнав, рассвирепел. Обстановка подействовала на Петьку, как красная тряпка на быка или убегающие пятки на собаку. Лицо покраснело, глаза выпучились и кулак, полетевший помимо его воли, попал точно цель- под глаз Люськи.

Люська вскрикнула и от боли, и от неожиданности, и от подлости. Схватилась за щеку. И этот вскрик, и искаженное лицо жены привели Петьку в чувство. Но …Теперь раззадорилась Люська. Она была не из тех женщин, которые способны терпеть подобное обращение, тем более, она так старалась. Кулаки сжались сами по себе и прыжок получился внезапным. Петька даже сориентироваться не успел, как получил ответку тоже под глаз. А потом Люськины ноготки вцепились ему в щеки и оторвались только тогда, когда по ним зигзагами заструились кровавые полосы.
–Ты что?! С ума сошла?!– Петьке, наконец, удалось оторвать руки жены от собственного лица.
–А ты что хотел? – отдуваясь, поинтересовалась Люська.–Ты думал, что сяду в уголок и буду рыдать? Не на ту напал. Я тут стараюсь разнообразить нашу жизнь, а ты…Так, да? Ну ладно.
–Разнообразить? –задохнулся от гнева Петька. – Завести хахаля- это называется разнообразить?!
–Хахаля? Что ты мелешь? Где ты такого увидел? Я для тебя старалась…, – она даже всхлипнула от досады, – столько денег потратила… Вон и бельё купила, и вино, и танец змеиный выучила, и к психологичке ходила, –перечисляя, Люська загибала пальцы, – хотела семью сохранить, а ты по бабам шастаешь.
–По бабам? Каким ещё бабам? – и тут Петькино лицо стремительно стало покрываться красными пятнами. Он вспомнил сегодняшние свои куваркания с Дашкой. –Кто тебе рассказал?
–А-а…значит правда….
–Дашка тебе рассказала? Так я всего только один раз с ней и был-то…, – совсем растерялся Петька.
–С Дашкой? Ну дела…, – Люська прошлась по комнате, накинула халат и задула свечи, – всё. Приплыли…Значит, с Дашкой…
–Да. Сегодня только один раз… Ты простишь меня? – бормотал Петька и неожиданно, плюхнувшись перед женой на колени, обнял её. –Ты не думай, мне не понравилось. Я тебя люблю.
–Любишь? А сам…, –Люська обиженно хрюкнула.
–Да один раз же! И то потому, что ты тоже…
–Что я тоже?!–взвилась Люська, плюхаясь на диван.
–Из-зменяешь…
–Никогда такого не было. Это от тебя пахло духами всегда….
–Так это баба одна у нас машину ремонтировала… Пахучая такая, просто жуть. Поверь, я больше никогда-никогда…
–Детский сад какой-то, – усмехнулась Люська,– так и быть , поверю, но буду смотреть.

Они обнялись и, радуясь восстановлению мира, выпили всё вино.
–Чтобы эти срамные тряпки выкинула, – засыпая, бурчал Петька.
–Это же психологичка посоветовала для разнообразия.
–Психологичка…Ей бы только деньги с порядочных людей содрать, а ты у меня такая простая- поверила сразу, – он чмокнул её за ухом.
–Но мы же помирились… Значит, всё получилось, – резонно заметила Люська,–а с Дашкой я завтра поговорю серьёзно.

И поговорила. Разговор был деловой, обстоятельный, но не очень долгий. Летели волосы, пуговицы, появлялись синяки на лице и теле… А потом…Разбежались, весьма довольные собой. И правда…Много ли для радости надо…


–