Глава 6. Мы и вы одного племени...

Доказательства того, что тюрко-монголы говорили на единственно родном для них тюркском языке, ничего общего не имеющего с современным монгольском языком, изобилуют во всех первоисточниках, которые были созданы вскоре после событий, потрясших весь мир.

По сведениям источников, в среде ордынской знати каганата определенную часть составляли потомки одного из героев Орхонской «энциклопедии» тюркской славы Мойнчура, то есть уйгуры. Как писал Шокан Уалиханов, во времена Огуз хана «уйгуры, каладжи, кангью и карлуки составляли основу тюркского союза*111». Один из древних этносов – уйгуры – в процессе становления тюркского союза сыграл немаловажную роль. Как один из государствообразующих этносов раннего средневековья уйгуры унаследовали многие лучшие традиции и опыт своих предшественников-государственников.
 
Именно уйгуры после распада Второй Тюркской империи создали Уйгурскую державу, тем самым став очередным объединяющим центром «пришедшего в расстройство» этноса. Они намного раньше других овладели письмом, и благодаря этому качеству многие представители уйгурского этноса имели доступ и право общаться с высшим руководством средневековых государств, в том числе и Еке Монгол Улуса.

Цитируем Рашида ад-Дина: «По дороге на Зарнук*112 было <…> последней станцией на берегу Сыр-Дарьи, по дороге из Самарканда в Отрар, через Иилан-Утинское ущелье*113, главные лица города выступили, выслав вперед группу людей с различного рода яствами (нуэл). Когда на стоянку Чингисхана дошел об этом доклад, Чингисхан спросил о положении начальствующих лиц Зарнука; соизволив разгневаться на их уклонение, он отправил гонца для их скорейшего вызова к себе. Они, главные лица города Зарнук, тотчас поспешили к стопам его величества и, став удостоенными различного рода особых благовелений, получили помилование».

Зарнук Чингисхан наименовал Кутлуг-балыг, т. е. «Счастливый город». Из числа туркмен той стороны один проводник, имевший о дорогах полную осведомленность, вывел монгольские войска на границу Нура по дороге, которая не была большим трактом. С тех пор эту дорогу называют «Ханской дорогой*114».

На любом из тюркских языков слова кут, кутты, кутлуг означают «счастье, удача, дар божий*115».

Сравните, на современном монгольском звучание слов со сходным значением совсем иное: «счастливый» – жаргалтай, жаргалант, заяатый, хувьтай; «счастье» – жаргалан, жаргал, зол жаргал. Еще один взнос в «копилку фактов» о том, что язык Чингисхана был тюркским!

Далее Рашид ад-Дин описывает доклад сводного брата Чингисхана, командовавшего 30-тысячным монгольским войском Шеге-Кутуху (монг. Шихихутаг) о причине поражения от войск Джелал-ад-дина, Тимур-мелика и Сейф-ад-дина, полностью состоящих из тюрков-канглы и тюрков-туркмен:

«Когда Кутуку-нойон прибыл к Чингисхану, он доложил о рвении и упущениях каждого и пожаловался на эмиров Укар-Калджа и Кутур-Калджа, бывших из племени баарин, на те упущения, которые они совершили вследствие присущих им шутовства и легкомыслия, и сказал: «Лица, известные остроумием, насмешками и шутовством, предполагают, что у них имеется доблесть, но от подобных людей в день, когда нужно проявить мужество, никакого путного дела не проистекает и кроме вреда ничего другого нет».

По пояснению Рашида ад-Дина, словом «калджа» (тюрк. – калча, монг. письм. – халджан) называли плешивого и в то же время шутника-забавника. «По-монгольски же шутников называют «калджа», – поясняет Рашид ад-Дин. Хотя великий персидский историк на страницах своего «Сборника...»*116 утвердительно отмечает, что монголы являются одним из тюркских родов, тем не менее, каждый раз, когда вопрос касается языка, ведет разговор именно о монгольском языке, а не тюркском…

Кылжа;, ;ылжа;бас, ;алжы;, ;алжы;бас – эти тюркские слова в их казахском звучании переводятся как «шутка, юмор, шутник». Кутур (;отыр, таз) – плешивый, соответственно, Кутур-калджа – плешивый шутник. Укур, укир, откир по-тюркски означает человека, острого на язык и действия, человека энергичного и активного. «;отыр тілді» – говорят казахи о человеке с острым на выражения языком, человеке-шутнике, импровизаторе.

Предположительно это были не настоящие имена, а приобретенные позже имена-прозвища (лакаб) этих эмиров, бывших под командованием Шеге-Кутуху.

На современном монгольском языке халкасцев слово «шутка» – шогг, тоглоом, хошин; «шутник» – шогч хун, тоглоомч хун, хошинч хун; «плешивый» – халзан, хожгор. Замечаете разницу? Конечно, если древнемонгольские воины говорили бы на современном монгольском языке, то называли бы плешивого шутника «халзан шогч хун», а не по-тюркски – «котур калджа». Это ведь имена и прозвища людей, участников тех реальных событий, которые описывает через 80 лет перс Рашид ад-Дин, язык которого одинаково далек как от тюркского, так и халхасского языка.

Какого же рода-племени эти шутники? Они выходцы из племени баарин. По Л. Н. Гумилеву, нынешние крымские татары – потомки четырех племен: баарин, ширин, аргын и кыпчак. Видимо, Лев Николаевич имел в виду только основные народообразующие племена...

Теперь об имени одного из самых верных и близких людей Чингиса, его сводного брата Шеге-Кутуху (монг. – Шихихутаг) – мальчика, захваченного у племени татар во время одной из стычек и усыновленного матерью Темуджина Оэлун. Вспомните сюжет из вышеназванного многосерийного китайско-монгольского фильма о Чингисхане: сторонники Темуджина окружили голого мальчика, у которого выглядывало причинное место из-под полы дорогой соболиной накидки. Воины, тыкая пиками, спрашивают у мальчика его имя.

— Не буду говорить, вы будете смеяться...
— Отвечай!
— Шеге-Кутуху, – был ответ.

И тут же послышался неудержимый громкий хохот. Причину смеха воинов знает каждый тюркоязычный. Шеге – это гвоздь, а кутуху, кутух – мужское достоинство. Отсюда и понятно смущение мальчика, которому судьбой было уготовано великое будущее талантливого полководца и любимца Великого Кагана. Благодаря своей легендарной честности и бескорыстию, Шеге стал еще и хранителем Ясы (тюрк. ясау уложение), верховным судьей Великой империи. Можно представить, каково быть хранителем святая святых огромной державы, не подлежащего никаким изменениям и корректировкам кодекса чести Яса – правил жизни миллионов тюрков, автором которых был последний потрясатель Вселенной Чингисхан.

Вот что пишет Рашид ад-Дин: «Когда монголы дошли до области Алан, где население было многочисленно, то они (аланы) совместно с кыпчаками сразились с монгольским войском, но ни одна сторона не одержала верха. Тогда монголы сообщили кыпчакам следующее: «Мы и вы – одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие. Мы с вами заключим договор, что не причиним друг другу вреда, мы дадим вам из золота и одежд то, что вы пожелаете, вы же оставьте нам аланов».

Одновременно они послали кипчакам много всякого добра. Кыпчаки повернули назад. Монголы одержали победу над аланами, естественно, не обошлось без побоищ и грабежей...

Импортерами легенды могли быть «многочисленные воины-аланы, служившие в войсках монгольских ханов и принимавшие активное участие в различных акциях*117»

«Мы и вы – одного племени и происходим из одного рода», – так говорил тюрк, урянхаец (тувинец, ныне тыва) Субедей своим сородичам тюркам-кыпчакам. Как это могут объяснить авторы широко известных тезисов, идентифицирующих современных халха-монголов с древними тюрко- монголами, потомки которых и поныне живут на так называемых завоеванных землях – родственные по генеалогии, единые по вере и похожие по языку народы тюркского происхождения: казахи, узбеки, кыргызы, уйгуры, татары, ногаи, карачаевцы, балкары, каракалпаки и многие-многие другие?

Чингисхан был неординарной личностью его эпохи и по всем параметрам человеческой оценки – настоящим лидером своего времени. Его завоевательные походы и ратные дела его легендарных детей и внуков, не имеющие никакой аналогии в истории человечества, до сих пор являются событиями исключительными и сравнимыми разве что только со Всемирным потопом.

При жизни Чингисхана – верное служение Кагану, а после его кончины следование его заветам – было великой честью для всех тюрков. Как всякая великая когорта, они никогда не присваивали друг другу никаких званий, регалий или наград, хотя это время не было ни «застойным», ни бедным на наличие славных имен и героических поступков. Сверхзадача, которую они ставили перед собой, – возродить Великий Тюркский каганат – требовала не только отваги и мужества, но и определенных механизмов для достижения поставленных целей, которые могли существовать только в лабиринтах их мировоззрения.

Еке Улус Монгол как самостоятельное государство имел историю не богаче, чем многие государства Евразии, а тем более страны Ближнего Востока и Арабского полуострова. Тут не важны разного рода определения, звучавшие в разное время из уст людей-оценщиков и приписываемые деяниям исторических личностей, притом в довольно тесных рамках мирского суждения.

Главное – личность, которая взбудоражила умы всех народов во все времена и одновременно стала воплощением добра и зла, разрушителя и строителя.… Кстати, это была личность, которая в течение довольно долгого времени являлась своеобразным «запретным плодом», даже табу. В истории нового времени было мало фигур, которые вызывали бы столь разноречивые и антагонистические оценки, как Чингисхан. Не сказать, что сегодня произошла какая-то переоценка исторических ценностей или случились глубокие метаморфозы в сознании людей и существенные изменения во взглядах на исторические события и роль личности в событиях далекой эпохи, но многие вдруг начали связывать свою генеалогию с именем и родом Великого кагана. Имя Потрясателя Вселенной стало олицетворением других идеалов, и в результате стало престижным и, главное, стало совершенно безопасно иметь такого родственника. В такой ситуации выглядят вполне закономерными факты появления многочисленных «родных» родов и племен, а то и целого народа, которые якобы дали миру одно из самых громких имен в истории человечества.

Поэтому сегодняшние факты появления «чингисхановых родственников» в довольно разных этносах и племенах в какой-то степени являются вполне оправданными и даже ожидаемыми. Не перечисляя имен в этом довольно длинном списке претендентов на «кровное родство», отметим, что у истоков появления сплоченного этноса тюрков стояли многие племена: со своими самоназваниями, со своим мировоззрением, со своими ценностями и, естественно, со своим лингво-лексическим разнообразием.

Об этом свидетельствуют труды многочисленных авторов разных эпох и разных времен. Писали об этом Рашид ад-Дин и Абу-л-Гази, М. Мирсалих Кашгари и Бамбери, В. В. Бартольд и Л. Н. Гумилев, Кызласов и Малявкин. В этом небольшом списке отсутствуют имена многих арабских, персидских и европейских знатоков тюркского мира, которые внесли неоценимый вклад в построение истинной картины Великой истории Великого времени. А труды не менее многочисленных безвестных авторов? И, наконец, поистине богатые фактами записи китайских летописцев – самых древних завсегдатаев берегов Трехречья – Орхона, Онона, и Толы.

Так кто же они, эти до конца не признанные создатели самого великого потрясения в истории человечества, ставшие объектами многочисленных и разнообразных суждений и догадок, персонажами былин и сказаний благодаря своим биографиям, насыщенными эпитетами и невероятными сравнениями, ставшими героями многочисленных летописей, хронологий, бесчисленных страниц всемирной историографии?

Не так давно обнаружился весьма удивительный факт на страницах упомянутого опуса «26 историй» Ханьской династии. «Предками этноса телек являются гунны, они весьма многочисленны. Их можно встретить во всех горах и долинах южного берега Западного моря. <…> Севернее от них живут буркуты, тонгра, гуйгуры, байырхинцы и бугринцы, называющие своих предводителей иркинами. …Западнее от обуров и севернее от анге все предгорье Белых Гор заселено племенами кыбыт, булакшык, едер, суба, нагар, огуз, кыргут, иадыр и иурегир… На землях юго-западного склона Алтынтау обитают сыр-енда, таринак, зибан, даркиты… На северных землях от кангюйцев, на берегах Едил-Су проживают едизы, гаджары, баргуты, биганы, коки, кабишы, ажасуйцы, баямиты и кердерлинцы… На восточном и западном берегу озера Тенгиз (Каспий) живут салары, кияты, уш сакины, марсуки и сакирлары*118», – свидетельствуют авторы китайской хронологии конца VI – начала VII веков.

«На восточном и западном берегу озера Тенгиз (Каспий)» – вот где мы видим родное племя Чингисхана в VI–VII веках. То есть племя кият, еще во времена Тюркского каганата (времена Тоникук, Елтерис, Бильге и др. каганов), проживало на берегу Каспийского моря, что еще раз подтверждает тюркское происхождение Темуджина.

А во время объединения тюрко-монголов под знаменем Великого Кагана, в XII–XIII веках, киятов мы находим на берегах Трехречья (Орхон, Керулен и Толы) Монголии. Еще спустя 100 лет Рашид ад-Дин, излагая генеалогию Чингисхана в «Сборнике летописей», описывает их местонахождение таким образом: «Кияты ныне живут в стране Тохта». Истории известно, что представители нирун уруга Джучид Тохта был предшественником Узбек-хана на престоле Золотой Орды.

В начале XVI века кияты, уже в составе кочевых узбеков, возглавляемые Мухаммедом Шейбани, разгромив тимуридов, откочевывают из Восточного Дешт-и-Кыпчака на территорию Мавераннахра. Как описывает академик Рустан Рахманалиев в своем фундаментальном историческом труде «Империя тюрков»: «…в период царствования Шейбани опирался на помощь шести узбекских племен: кушчи, найман, уйгур, курлаут, ички и дурман, а после завоевания Центральной Азии (да, вероятно, и в период первых его успехов) к нему присоединились эмиры киятов, кунгратов, туманов, тангутов, хитаев, чимбаев, шункарлыев, шадбакиев и йиджанов, которые, если можно так сказать, завершили триумф Шейбани-хана. С имен этих пятнадцати узбекских племен, чьей помощи Шейбани был обязан своими военными успехами, его историк не случайно начинает «Шейбанинаме*119».

Такие перемещения тюркских племен в границах ареала своего обитания от Хингана до Карпат не вызывают удивления у тех ученых, которые хорошо знают жизнь и историю кочевников. Нельзя забывать, каким небольшим населением располагали степи в Средние века, по расчетам историков все население степи в Средневековье не превышало полумиллиона.

Итак, на рубеже VI–VII веков кияты, как «одна из групп общей массы тюркских племен», жили на каспийском берегу и в какие-то далекие времена по неизвестным причинам «уходят на землю Эргунэ-кун (река Аргун, что на Алтае), где размножились*120».

Прошли годы и века. Вечные стражи жизни, носители мечты и надежды, не раз сменяли друг друга. Однажды, когда настал звездный час Великого нируна, объединившего под своим девятихвостым знаменем всех тюрков хингано-алтайского ареала, и когда эта армада «неизвестных доселе просвещенному миру» всадников-кочевников подавила на долгие 200 лет смертельную угрозу, исходящую со стороны ближних соседей, разработчиков стенобитных машин и пороха, и когда наступила возможность бросить все силы на Запад наступил и час Великого переселения. Тюрко-монголы в лице жалайыров, кунгратов, найманов, кереев, кереитов, мангытов, барласов, татар, шоров и многих других тюркских племен, а также ставшими уже «нирун уругами» киятов, начали свой исторический путь. Тем самым однозначно и навеки разработав и закрепив нынешние контуры держав Евразии.

Несколько слов о шорах (на других языках чоры, шорцы, цорцы), так как они, вероятно, имеют непосредственное отношение к тюркской истории и истории появления родов и подродов. Первоначально слово «шор, шора» вошло в лексику тюрков как титулатура западно-тюркских наместников – правителей отдельных улусов каганата (Мойн-чур, Кара-чур и другие тюрки – герои орхоно-енисейских стел). В дальнейшем это слово стало самоназванием тюркского племенного подрода и не только*121. Почему?

По свидетельству монаха Иакинфа (Н. Я. Бичурина) и ряда других исследователей, шоры были потомственными аристократами, которые до времен Орхонского учредительного хурултая (1206 г.) уже играли одну из ведущих ролей в политической жизни тюркских государственных образований. Еще в VI–VII вв. шоры в качестве представителей (правителей удельных земель) правящей элиты Западно-Тюркского каганата упоминаются на страницах «26 историй» Ханьского Дома.

«Отметим лишь, что цоросы (шоры – С.Д.) являются тюркским по происхождению аристократическим правящим родом внутри племенной группы зюн-гар (левое крыло – С.Д.) в средневековой Джунгарии. …Чоросы являются одним из тюркских компонентов в составе ойратов домонгольской эпохи. <…> Чоросы, по моему мнению, представляют собой пришлый (оруд улус) правящий клан у племени «зюнгар», ассимилировавшийся среди ойратов, но не связанный (курсив наш – С.Д.). узами кровного родства с «чингизидами» из рода «борджигин-кият», – пишет калмыцкий ученый Г. О. Авляев на страницах своей монографии «Происхождение калмыцкого народа».

Автор увлекательной книги справедливо замечает, что, начиная с первой половины XVII столетия «…в Джунгарии утверждается вновь чоросская династия джунгарских ханов, находившаяся у власти вплоть до гибели Джунгарского ханства в 1757 году» (там же, курсив наш – С.Д.). Если это так, то тогда из лона какого аристократического племени эпохи борджигин-киятов вышли чоры, как и почему именно они стали правителями, так называемых четырех ойратов – основоположников Джунгарского ханства?

Исследователи (М. А. Тизенгаузен и др.) считают период правления Бердибека (погиб в 1359 году) периодом относительного единства золотоордынских потомков Чингисхана, хотя междоусобица среди владельцев половины мира началась еще в 1297 году между Тохты и Ногаем. Последующие периоды правления чингизидов – не только ханов Алтын-Орды, но и правителей-нирунов других земель и других стран – полны известных всем драматических событий.

Жестокая борьба шла между ними не ради сохранения существующего положения империи, а ради обладания заветным троном, манящим очередных наследников-принцев не только своим золотым блеском, но и неувядающим призраком славы Великого кагана. В этой борьбе забывали о таких понятиях, как жалость, уважение, кровное родство, греховность или стыд. Великая Яса для них, потомков нирун-уруга, давно уже стала анахронизмом… Победителей не судили, побежденных не жалели, а с возможными возмутителями спокойствия особо не церемонились… 

Мощь и авторитет Великой империи таяли у всех на глазах. Империя разрушалась не из-за внешних факторов, не из-за иноземной агрессии или интервенции извне. Нет! Она разрушалась, как это ни странно, «благодаря» естественным в таких случаях действиям нерадивых потомков завоевателей мира, в результате междоусобных вакханалий, устроенных наследниками создателей Великой империи. Как говорится, однажды и на них пал бич божий.

В таких условиях кто как мог, спасал душу, спасал род. Как известно, и этот период жизни тюрко-монголов остается одним из белых пятен историографии Востока. За исключением широко известных поступков двух славных потомков Орыс хана – Керея и Жанибека. Не находя взаимопонимания с ханом Ак-Орды Абулхаиром, потомком Шибана, султаны Керей и Жанибек со своими сторонниками откочевали в долину р. Чу, в Моголистан – государство, образованное тюркским племенем дулатов, которые позже войдут в состав казахского ханства. Благодаря этому они смогли с честью выполнить свою историческую миссию – на стыке XV и XVI веков образовать Казахское ханство, обеспечить сохранение этнической и территориальной целостности для народов, наследники которых превратили его в мощное государство, процветающее ныне как благодатный край и общий дом для многочисленных этносов.
 
Тем не менее, в годы смуты на просторах монголо-тюркского влияния, в том числе и внутри Алтын-Орды, на Востоке рождается новое ханство под предводительством древнего тюркского аристократического дома чоров – Джунгарское ханство. Из среды носителей древних традиций на арену истории выходят такие имена, как Махмуд-тайши, Тогон-тайши, Эсен-тайши и их потомки Хара-хула и Батор-хунтайджи. Это он, Батор-хунтайджи, впервые после Чингисхана в 1640 году созывает ойрато-джунгарский учредительный хурултай и принимает, по сути, вторую Ясу под общим названием «Степное уложение».

По свидетельству Н. А. Бичурина, «въ то самое время, какъ Баторъ-Хонъ-Тайцзи приводилъ къ концу начатое отцемъ его Хара-Хулою соединеніе Ойратовъ подъ единство власти и законовъ, Гуши-Ханъ уходитъ съ частію Хошотовъ на Юго-Востокъ къ Хухунору и основываетъ тамъ новое царство; потомъ переходитъ въ Тибетъ и, убивъ Тибетскаго Государя на сраженіи, получаетъ отъ Далай Ламы верховную властъ надъ симъ Государствомъ. Съ противоположной стороны Хо-Урлукъ удаляется съ привольныхъ береговъ Иртыша къ вершинамъ Эмбы и Тобола, и тамъ д;йствуетъ и противъ Россіи, и противъ Киргизъ-Казаковъ въ связи съ Чжунъгарскими Ойратами, потомъ, покоривъ Уральскихъ Ногаевъ и Турецкія покол;нія на Восточномъ берегу Каспійскаго моря, оц;пляетъ Киргизъ-Казачьи Орды съ тыла. Такимъ образомъ Ойраты безъ кровопролитія пріобр;ли господство надъ обширными странами въ Азіи отъ Алтая на Запад; до Каспійскаго моря, на Юг; до пределовъ Индіи. Изъ сихъ обстоятельствъ очевидно, что Ойраты, размножившисъ въ продолженіи 150 л;тняго мира от Эсэня до Хара-Хулы, замыслили возстановитъ древнюю Чингисъ-Ханову Имперію въ Азіи*122» (орфография и курсив оригинала).

Вот так, не больше и не меньше: восстановить империю Чингисхана хотели ойраты с тибетско-китайскими элементами под началом шорских «генералов» степи!

Тем не менее одна из печальных и одновременно героических страниц истории казахского народа непосредственно связана с этой грандиозной по масштабу захватнической стратегией джунгар. Находясь между двумя фактически состоявшимися к этому времени империями – циньским Китаем и царской Россией, которые в начале их нашествия просто не знали, что делать и оставались в качестве посторонних наблюдателей за движением новых тюрко-монголов, казахский народ оказал героическое сопротивление, принял на себя основной удар захватнической армады. Перед лицом смертельной опасности, нависшей над свободой нации, все три жуза казахов объединились под флагом единства и вели борьбу с захватчиками один на один и выстояли! Только после этого китайская армия доведет дело до логического конца, навсегда уничтожив Джунгарское ханство. Но это другая тема, а предмет нашего интереса – всего лишь исторический путь шоров как одного из аристократических племен с тюркскими корнями.

Теперь, когда мы выяснили, что правители джунгар (контайши) происходили из тюркского племени шоров, становится ясным, как контайши Галдан-Церен внимал стихотворным изречениям казахского посла Казыбек бия. Контайши, проиграв стихотворно-словесную баталию послу казахов, возвращает ему плененных соплеменников. Передаваемые из уст в уста сохранившиеся в народной памяти стихотворные изречения оратора не могли бы так подействовать на сознание правителя джунгар в переводе, если бы он сам не понимал родного языка Казыбек бия. И неудивительно, что после геноцида джунгар цинской армией часть шоров нашли прибежище у родственного тюркско-казахского народа.

У одного из казахских племен до сих пор популярно двустишье, напоминающее то ли хокку, то ли русские частушки:

«;аракесек-шормыз,
;;дайдан да зормыз!» – что означает

«Мы, каракесеки-шоры,
Сильнее, чем боги!»
 
Естественно, здесь имя Всевышнего упоминается в качестве поэтической гиперболы-метафоры, как образ силы и мощи. Слова «шор» и «шора» во многих современных тюркских языках и сейчас означают наличие власти, державной важности, подчеркивают особо главенствующее положение над окружающими.

Известно, что в длительной борьбе казахов, узбеков и кыргызов с джунгарами противники свободно изъяснялись между собой. Мы уже знаем, что гипотетическое «алтайское родство» пяти- шеститысячелетней давности тут ни при чем. Из исследований Г. О. Авляева становится ясно, что правящий род джунгарского государства был тюркским по происхождению и языку. Этим и объясняется свободное языковое общение между противниками.

В целом при серьезном рассмотрении джунгарско-казахских взаимоотношений и войн нельзя не заметить, что война между кочевниками велась строго по законам степных обычаев; с единоборством богатырей, с обменом и выкупом пленных, без жестокости, присущей «великим» цивилизациям. Велись переговоры, обмен послами, заключались мирные договоры, войны шли на захват пастбищ, скота и невест, а не на физическое уничтожение друг друга. В результате этого на протяжении веков происходило кровосмешение двух этносов. Редкий казахский род не имеет в старших поколениях прабабушек-калмычек.

Характер взаимопониманий двух народов нашел четкое отражение в народном фольклоре. Так поэт-жырау Шортанбай в XIX веке, воспевая подвиги казахского богатыря Балта-батыра (Балта Дау-улы, реального исторического лица, похороненного в мавзолее Кожа Ахмета Яссауи в Туркестане) говорит:

Балта баба; ;алма;тан жыл;ы ;у;ан,
Беліне шынай белдік мы;тап бу;ан.

На бедрах своих ремень боевой укреплял,
Твой предок Балта у калмыков коней угонял.

Именно так, «коней угонял», а не вырезал до единого… и тому прочее, при этом сам Балта был рожден от калмычки и две его жены принадлежали к этому народу.

У казахов есть понятие «;алма; – на;ашы ж;рт» (калмык – материнский юрт, род). Это народное выражение ярко и емко свидетельствует о духовой и ментальной близости соперников. Эти два кочевых этноса – прямые осколки великой державы Чингисхана, до конца соблюдавшие основные постулаты Ясы, и главный из них – «не изменять кочевому быту и не селиться в глиняных домах».

По утверждениям калмыцких ученых, еще одно из крупных ойратских племен – торгауты – имеет тюркские корни, так как оно берет свое начало от предводителей кереитского племени. Привожу выдержки из «Обзора ойратской истории» под редакцией калмыцкого ученого С. К. Хойта:

«…Авляев (1984) предполагает, что доойратский период (до XIV в.) этногенеза торгут (а также, по всей видимости, и хошоут – Х.С.) протекал к юго-востоку от Джунгарии (возможно, в Алашани или Ордосе), т.е. они жили отдельно от ойратов. Он основывается на том, что при первых чингизидах гвардия не была распущена и размещалась в Ордосе, косвенным доказательством этому приводятся этнонимы южных монголов, отражающие воинские наименования бывшей гвардии: кептюль, хорчин, кешигтен, тургаут и т.д., и отмечает также, что там издавна проживали «шаройгольские торгоуты», жившие в верховьях Хуанхэ (Шарай-гол). В своей статье, посвященной происхождению торгутов и хошутов, Авляев и Санчиров (1984), ссылаясь на «Шара-туджи» и «Илэтхэл шастир», приводят родословные торгутских ханов. В летописи «Шара-туджи» о торгоутах говорится: «Торгуты – потомки кэрэитского Онг-хана, его сын Бадзар, его сын Магата Манхи, его сын Буйга, его сын Дзолцохой Орлук, его сын Гоа Орлук, его сын Шихур-Дайчин...», список не полон по перечню имен. По «Илэтхэл шастир» родоначальника торгоутов звали Онхан, далее идут его потомки: Арсалан, Амгулан, Кэйбэн (Ки-вань или Казбанг), Сусэй, Баяр, Махачи Монгхэ (Мэнгей), Буйго Орлэг, Зулзуган Орлэг, Хо-Орлэг (Хо-Урлюк в русских архивных документах). Этот список более полон, и по нему видно, что от Ван-хана (Онг-хана) кереитского до его потомка тайши Хо-Урлюка прошло 9, а не 7 поколений, но от самого Кэйбина (т.е. Казбанга) до Хо-Урлюка сохраняются прежние 7 поколений. По мнению Габан Шараба, нойон Ки-вань (т.е. Казбанг) по-монгольски именовался как Мергени Еркету (видимо, это почетный титул – Авл., Санч.), а Сосо (Сосуй) как Буяни Теткукчи. Авляев и Санчиров (1984) предполагают, что гвардейский корпус «туркак кешиктен», размещенный в эпоху Юань, по всей вероятности, в Алашани и в Ордосе, превратился в этническое объединение "торгаут". После падения династии Юань охранные войска монгольских ханов в лице "гвардейцев", во главе которых уже стояли наследственные князья, нойоны, ближайшие родственники юаньских императоров, обособились от других монгольских племен и в кон. ХIV в. ушли на север, где присоединились к ойратам Джунгарии. Период этого объединения (конец XIV в.) Авляев выводит на основании ойратских (калмыцких) летописей "Сказание о дербен-ойратах" Баатур Убаши Тюменя и "Илэтхэл Шастир" Габан Шарапа. По мнению Габан Шарапа, первого торгоутского владельца, примкнувшего к ойратам, звали Казбанг (Кибанг, Ки-вань, Кэйбин), по-монгольски он именовался Мергени Еркету. Баатур Убаши Тюмень в "Сказании о дербен-ойратах" писал, что торгоуты присоединились к ойратам, когда у них был хан Мергени Еркету. По "Илэтхэл Шастир" он правнук Онхана (Ван-хана, Тоорила Кереитского – Х.С.) и предок Хо-Орлэга (Хо-Урлюка) в седьмом поколении, т.е. жил примерно в конце XIV в.». <…> «в переводах с древнемонгольского в издании «Сокровенного Сказания» (1990 г.) даются в русской транскрипции наименования воинских подразделений: хорчин – воин-стрелок, колчаноносец; эуденчин – привратник, вооруженный швейцар; кешигтен – охранный гвардейский корпус, гвардеец; кебтеул – ночная стража; туркаут – дневная стража; туркак-кешигтен – охранный корпус; туркак – охранник. Следовательно, в XIII в. термины туркак (turqaq) и туркаут (turqaut) носили значения дневная стража, охрана. С этим перекликается версия происхождения термина туркаут (turqaut, тургаут) от монгольского «торгоху» – препятствовать, окружать, охранять (Авляев, Санчиров, 1984) (торhх – задерживать (Калмыцко-русский словарь, 1977; Калмыцко-монгольско-русский словарь, 1986)). Корпус туркаутов, созданный в 1203 г., был доведен в 1206 г. до 10 000 человек. Поскольку первоначально (имеется в виду в XIII в.) это было воинское подразделение, а не этническая группа, то люди, отобранные по определенным качествам и способностям, могли попадать туда из различных племен. Авляев (1994) пишет, что в особом гвардейском корпусе «turqaut-kesikten» оказались уцелевшие после разгрома монголами Чингис-хана кереиты, найманы и меркиты. Следует отметить, что среди современных торгут популярна версия происхождения их от людей Ван-хана кереитского, однако это не противоречит мнению Билэгта. Скорее всего, первоначально костяк корпуса составили кереиты, а в дальнейшем он пополнялся другими людьми, так, как это описано в Сокровенном Сказании (1990). Впоследствии торгут (turqaut, туркаут, тургаут, торгоут, торгууд, торгот, торhд) стали этнической группой, состав которой, по всей видимости, неоднократно изменялся, что подтверждается анализом их современного этнического состава.
 
Тогда же, в 1206 г., было создано подразделение хошут (хошоут, хошеут, хошууд, хошот), которое по прошествии некоторого времени также трансформировалось в этническую группу. Одно из значений корня «хош» в монгольских языках – авангард, клюв, острие. Авляев и Санчиров (1984) пишут, что этноним «хошут, хошоут» является воинским термином и производным от слова «хошун» со значением клюв, морда, передовой отряд войска, а также острие, построение войск «мордой». «Термин «хошут», по нашему мнению, означал передовой отряд наиболее опытных и храбрых воинов, принимавших на себя первые удары противника, конкретно он относился к седьмому полку в гвардейском корпусе, которым командовал младший брат Чингис-хана Хабуту-Хасар (видимо, Аркай-Касар из Сокровенного Сказания – Х.С.). Этот полк, названный также «тысячей отборных богатырей», во главе с Хасаром должен был охранять жизнь самого Чингис-хана. Поэтому родословная всех хошутских тайджи, нойонов и ханов в монгольских летописях начинается с Хабуту-Хасара, т.е. от рода Чингиса «борджигин-кият». … Торгоуты и хошоуты вышли из одной военно-социальной организации XIII в. – гвардейского корпуса «тургаут-кешигтен». Они представляли при первых чингизидах военно-служилое аристократическое сословие, наделенное особыми льготами и правами, сыгравшими определенную роль в дальнейшей судьбе гвардии» (Авляев, Санчиров, 1984). По прошествии некоторого времени туркауты и хошоуты трансформируются в этнические группы (Авляев, Санчиров, 1984) и впоследствии (надо полагать, это произошло не позднее XVI в.) входят в ойратский союз (Авляев, 1994; Бакунин, 1995; Шильгин Норбо, 1999)».

Изучая работу калмыцкого ученого, нельзя не заметить, как тяжело дается перевод значений древнемонгольских слов на современные калмыцко-монгольские языки. Например, о происхождении слова торгаут-тургак выдвигаются три версии: первая – однодневная стража; вторая – от монгольского слова «торгоху» – препятствовать, окружать, охранять; третья – (по-калмыцки торhх) – задерживать.

А для тюркских языков, по крайней мере, для казахского, которым владеет автор этих строк, нет разночтений и альтернативы в понимании древнемонгольского, чингисовского языка: кебтеул – кебтеул, кешиктин – кешиктин, хорчин – коржын (небольшой мешочек для ношения, колчан), хошун – косын (военный лагерь, а не клюв, как предполагают калмыцкие коллеги), тургак – тургак, означает стоящего охраняющего воина, в отличие от другого, который лежит, то есть отдыхает. Соответственно, нет необходимости предполагать, не приходится искать значения слов в современном языке монголов, как например слово торгоху – задерживать и тому прочее. В слове «тургак» в тюркском языке нет разночтений, единственное значение – стоять, значит охранять. Так же, как слово «хорчин» – не надо усложнять, искать альтернативу, переводя его на монгольский как воин-стрелок, колченосец и т.п.

На тюркском языке слова имеют только одно значение: коржын – мешочек (его синоним: колчан); кошун (косын) – военный лагерь, и все!

Монгольские ученые и монголоведы прилагают огромные усилия, переводя древнемонгольские тексты «Сокровенного сказания монголов», «Алтын дафтер» на современный монгольский язык – язык халкасцев. И в один голос утверждают, что слова и язык с того времени претерпели огромные изменения. Конечно, это архисложно: переводить тексты с чужого древнего языка – древнетюркского – на современный монгольский язык! И это еще удивительнее, когда нам знакома структура монгольского языка, которая очень трудно поддается изменениям по прошествии времени. При этом современные тюркские языки не так далеко отошли от древнетюркского языка орхонских надписей VII века, который, при определенном усилии, понятен носителю тюркского языка.

Из всего этого напрашивается только один элементарный логический вывод: древнемонгольский язык – это тюркский язык, ничего общего не имеющий с современным монгольским языком!

После ознакомления с источниками о древних монголах и Чингисхане, начиная с «Сокровенного сказания» до художественно-литературного «Жестокого века» И. Калашникова, не остается никакого сомнения, что самое близкое киятам (родному племени Темуджина) по родству и исторической судьбе племя – это племя коныратов. И не приходится сомневаться, что они монголы – по языку, обычаям, быту, вере и общей судьбе. Но они, монголы эпохи Чингисхана – древние монголы, не имеющие ничего общего с современными носителями этого названия. Если допустить мысль, что древние монголы – это предки современных халха-монголов, народа совсем с другим языком, с другим этническим мышлением, о чем мы рассказали в предыдущих главах, то получается, что коныраты неоднократно меняли свою этническую принадлежность и язык.

Как мы рассмотрели выше, конырат Алпамыс – персонаж древнейшего эпоса-былины тюрков, сочиненного еще в VI-VII веках. А в XII-XIII в.в. в эпоху великих Потрясений дочерей коныратов Оэлун (Аяулы), Борте (Б;рте), Уки (;кі – сова) видим матерями самого Темуджина, а также его сыновей Жолшы, Шакатая, Угедея (Огитая) и великого внука Бату. Так же сыны племени конырат – полководцы Тогучар ноян и Алан ноян (родной брат Борте), с этническим названием «монгол», стоят во главе грозных туменов в завоевательных походах своих великих племянников Темуджина и Бату. И, наконец, современные коныраты – это одно из самых многочисленных племен в составе исключительно тюркских народов: казахов, узбеков, татар и др. Однако, среди современных монголов нет племени конырат.

Если следовать устоявшейся субъективной историографии, коныраты – одно из коренных племен Тюркского каганата (V–VII вв.), создатели и персонажи древнетюркской былины – этого зеркала души народа, в XI–XII веках заговорили на доселе незнакомом монгольском языке, а после завоевательных походов переселились в Среднюю Азию и Кыпчакскую степь и в одночасье заговорили снова на тюркском. Схема, которая не укладывается в голове!

Для поиска других, самых близких племен и родов к киятам – борджигинам снова обратимся к источникам. «…у Алан Гоа появились на свет трое сыновей, старший из них – Букун-катаки, из рода которого происходят все племена катакин, <…> имя среднего сына – Салджа, который является родоначальником племени Салджут. Имя младшего – Бодонгер-каан; чистый род Чингиз-хана восходит к нему*123».

Катакины (катаганы) – ныне в составе казахского и узбекского народов. У казахов катаганы известны еще и как шанышкылы – это приобретенное позже название.

Далее, «…Тумбинэ-хан – четвертый предок Чингиз-хана. Он имел девять умных, способных и отважных сыновей, каждый из них – родоначальник отдельной ветви и племени, пользующихся значением и известностью и в настоящее время; каждое из этих племен насчитывает до тридцати тысяч кибиток, число людей которых, считая, мужчин и женщин, доходит до ста тысяч человек. Первый сын Джаксу, его еще называли Яхши, от рода которого происходит племя Нуякин и племена Урут и Мангут. Третий сын – Кагули, от потомства которого происходит племя Барулас*124».

Мангыты – нацияобразующее племя у ногайцев, оно составляет племенные образования в составе узбеков, татар и казахов.

Баруласы, барласы ныне входят в состав узбекского народа. Ни одного из числа этих племен, которые восходят к нирунам, к чистым монголам из чрева праматери Чингиса Алан-Гоа (Алан-;уа, Алан ;;ба, А;;;ба, «Белолицая») в составе нынешних монголов – халха-монголов – нет.

Для наглядности рассмотрим названия и места переселений некоторых тюркских племен и родословную Чингисхана согласно разным источникам.

ТЮРКСКИЕ ПЛЕМЕНА, ПЕРЕСЕЛИВШИЕСЯ ИЗ МОНГОЛИИ
В ЦЕНТРАЛЬНУЮ АЗИЮ И ВОСТОЧНУЮ ЕВРОПУ

Кияты – улус Джучи, позже улус Тохта, (золотая Орда); Западный Казахстан, Приаралье, Мавераннахр.
Жалаиры – улусы Угудей, Шагатай, позже Хулагу; Алтин Эмел, Или, Междуречье Аму и Сырдарьи, Иран.
Барласы (баруласы) – улус Шагатай;Междуречье Аму и Сырдарьи.
Коныраты – улус Чагатай, Джучи;Побережье Сырдарьи, Поволжье, Приаралье,Междуречье.
Баарин, Ширин – улус Джучи, Крымское ханство; Крымский полуостров.
Найманы – улусы Джучи, Угедей, Чагатай; Алтай, Приаралье, Зайсан, Улы-Тау, Междуречье Аму и Сырдарьи.
Кереи (кереиты) – улус Толе, Угедей;Алтай, Восточный Туркестан, Монголия.
Мангыты, Уруты – улус Джучи, Чагатай, позже Ногайская Орда; Междуречье Аму и Сырдарьи, Северный Кавказ.
Татары - улус Джучи, Золотая Орда;Поволжье.
Катаган (катакин) – улус Шагатай;Междуречье Амударьи и Сырдарьи.

РОДОСЛОВНАЯ ЧИНГИСХАНА
СОГЛАСНО ТРЕМ ИСТОЧНИКАМ

Рашид ад-Дин, Сборник летописей»

Бодончар
Дутум-Мэнен
Кайду-хан
Байсонкур
Тумбинэ-хан
Кабул-хан
Бартан-бахадур
Есугэй-бахадур
Чингиз-хан

Неизвестный автор, «Сокровенное сказание Монголов»

Бодончар
Менен-Тудун
Хайду
Байшингор-Докшин
Тумбинай-Сечен
Хабул-хаган
Бартан-Баатур
Есугай-Баатур
Темучжин

Абылгазы, «Родословные тюрков»

Бузынжар
Дотумен хан
Хайду
Байсункар
Тумне хан
Кабыл
Бартан Бахадур
Есукей
Шынгысхан (Темучин)

Так кем же был на самом деле предводитель и вдохновитель Великого Тюрского Переселения – Великий каган, оставивший на просторах истории свой загадочно-таинственный след?

Этот великий человек, поднявшийся на пьедестал истории от имени сравнительно небольшого и неизвестного до того большому миру (кроме близких соседей) конгломерата племенных союзов до конца дней своих отрицал всякий религиозный фанатизм во всех его проявлениях. Верил в бога Тенгри, совершая все свои деяния по велению небесного владыки. Кроме того, он проявлял неимоверную терпимость к любому верованию, всегда и везде связывая свои успехи и головокружительные победы с именем Господа, духовной силой Вечного Неба!

Он скажет однажды своим неординарным сыновьям: «…силою Господней и с помощью небесной я завоевал для вас царство*125». Он и его потомки, его многочисленные наследники и соратники старались не оставлять в беде никого, чья судьба так или иначе была связана с ними. Всегда чувствовали свою ответственность за спокойствие, благоденствие, безопасность и сохранность «силою Господней и с помощью небесной» завоеванных земель и стран. Они установили общегосударственный порядок, где каждый имел свой фронт ответственности и свою границу дозволенности, не оказывая при этом никакого давления или притеснения в отношении хозяйственно-бытовых устоев, исконной веры, вековых традиций и родного языка покоренных народов. Всякая же вседозволенность со стороны победителей, проявляемая по отношению к завоеванным народам пресекалась на корню и жестоко каралась по всей строгости первого степного уложения – Ясы. Именно поэтому они избежали таких позорно жестоких поступков, какие совершались повсеместно в древнем мире.

Вот что писал «отец истории» Геродот: «Между тем, пока Ксеркс вел этот разговор с братом, Аместрида послала телохранителей Ксеркса изувечить жену Масиста: она велела отрезать у несчастной груди и бросить псам, а также нос, уши и губы, вырезать язык и отправить в таком виде домой»*126.

Кроме того, ни для кого не секрет, что тумены Чингисхана являлись своеобразным ядром сплоченности и гарантомбезопасности, как бы странно это ни звучало, и… спасителями и строителями многих государственных образований! Если вообразить всепомнящую и всезнающую амбицию истории, это тоже является одним из трудно понимаемых феноменов и «странностей» их агрессивного поведения, как сказали бы сегодняшние политологи-виртуозы.

Они, по всей вероятности, не принадлежали к когорте людей-победителей, которые выпячивали свои успехи всеми доступными и, порой, казалось бы, недоступными средствами. Нужно полагать, что, нирун-кагану были доступны не только все границы географические, но и все грани и границы человеческих чувств… «Войско – орудие несчастья, поэтому благородный (правитель)… применяет его, только когда его к этому вынуждают. Главное состоит в том, чтобы соблюдать спокойствие, а в случае победы себя не прославлять. Прославлять себя победой – это значит радоваться убийству людей», – завещал один из мудрецов Востока Лао-Цзы (VI–III вв. до н.э.), в своем 31-м Каноне из книги «Дао дэ цзин»*127.

Тюрко-монголы без особой нужды не меняли исконную топонимику завоеванных земель, не называли именем великого полководца ни гор, ни рек, ни озер... Не существует каких-либо свидетельств или записей, подтверждающих склонности нирунов к таким слабостям простого смертного, как возвеличивание собственного имени, лишив природные создания их исконных названий. Единственным исключением из правил аскетического поведения нирунов является Чингистауские горы, что на родной земле великого казахского поэта, философа Абая. Однако народная легенда гласит, что эти вершины Абралинского хребта были названы местным населением после того, как Великий каган останавливался здесь на привал во время одного из своих походов. Больше нигде не встречаются названия с именами ни Кагана, ни его прославленных потомков. Видимо, он заранее знал и был убежден в том, что быть Чингисханом – это уже все и навсегда!

Кроме того, они не оставили потомкам ни одной страницы собственноручно составленных описаний своих успехов или поражений. Не оставили ни одного «авторского» списка нирун уруга. Оглядывались на суд времени, надеялись на память народную? Ждали вердикта высокого суда истории?
 
Кроме того, они не оставили после себя никакого манифеста, напоминающего миру об исключительности монгол, как этого делали римляне устами оратора Цицерона. Согласно свидетельству Тацита, вот что говорил великий оратор: «Превращение римлян в чьих бы то ни было слуг есть нарушение закона мироздания, ибо по воле богов они созданы, дабы повелевать всеми народами*128». Так в чем же дело? Мы никогда не получим ответов на эти вопросы. Увы!.. 

Хотя, по свидетельству многочисленных авторов разных эпох, если не все, то хотя бы некоторые из детей и внуков Кагана, несомненно, могли быть грамотными, так как он при своем дворе держал опытных и образованных уйгурских писцов – битэкче, таких, как Тата-тунгу (на тюрк. дада – «отец», тонга – «мудрец») в качестве не только секретарей-делопроизводителей, но и учителей своих детей и детей своего окружения. «Во время внуков Чингиз-хана, – резюмировал Рашид ад-Дина В. В. Радлов, – в Мавераннагре, Хорасане и Ираке все писцы и секретари были из уйгуров. Равным образом и в землях Хитайских сыновья Чингиз-хана всюду назначали уйгуров в качестве писцов и секретарей*129».

Почти вся литература, рассказывающая о жизни и деяниях тюрко-монголов и самого Темучина, была составлена намного позже, в основном выходцами из других земель и других стран. Отдельные книги из этого списка были написаны далекими потомками великой личности. Потомками, давным-давно ставшими… чужими воинственным кочевникам с берегов трехречья и своими для многочисленных народов и племен, которых в результате объединительной войны завоевали их незаурядные предки. Они были воспитаны на тех же легендах, преданиях, мифах, сказках и сказаниях и, конечно же, на известных сегодня всем устных рассказах.

Кто-то из средневековых европейцев окрестил туменов Чингисхана «божьим бичом», а арабы, наверняка знавшие истинные корни отважных всадников и имевшие давние обиды на тюрков-хазар, ставших в свое время буферной зоной и непреодолимым бастионом на пути к Старому Свету, не жалели ни сил, ни средств в описаниях, мягко говоря, странного образа тюркского этноса и до, и после Чингисхана. Такие оценки и высказывания, как юрточная ставка на колесах с гужевой тягой нирун-кагана, медленными, но уверенно-наступательными шагами, дошли и до наших дней.

Время создает личности, а личности создают нестираемые знаки и никем не забываемые названия исторических эпох и времен. Поэтому мы говорим и пишем: «во времена Гая Юлия Цезаря», «в эпоху Александра Великого», «в годы царствования Кира» и продолжаем длинный список славных имен и не менее славных дел давно минувших дней, при этом внутренне чувствуя и ясно понимая явную условность числового обозначения времени – вечности. Знаковым явлением XIII столетия стал Чингисхан, волею судьбы оказавшийся во главе тюркского этноса, который объединил гигантскую энергию и неимоверную мощь наследников легендарных Могола и Турка. И стал он олицетворением не только могольджин, а всего того, что мы называем сегодняшним обликом двух великих континентов – Европы и Азии.

Прочно вписав свое имя в сознание всех народов мира, хан Чингис пролетел по небосклону истории, как метеор, оставив за собой яркий и таинственный след, тем самым став одной из одиозных и незаурядных личностей в новом летоисчислении его величества Времени. 

Человек, возрождавший былую славу кочевническо-тюркского единства и отваги, он теперь стал «своим парнем» у многих этносов, «кровным братом» и «родственником» достаточного количества людей и племен. Однако одновременно жив и укоренившийся веками в сознании миллионов людей «звериный» образ великой личности и составленная по сюжету изустных феерий несравненных степных оракулов сомнительно достоверная шаджират – история великого этноса. Этноса, который дал миру этого неординарного человека сложной судьбы и неоднозначной славы.

Имя Чингисхана и имена его легендарных детей и внуков, независимо от результатов оценок человеческой памяти и сегодня у всех на устах. Эти оценки слишком разные, слишком взаимоисключающие. Как мы уже неоднократно заметили, к великому сожалению, никто из современников Кагана, ни один битакча из его близкого окружения не оставили ни одного дафтара-шаджирата. Уроженец завоеванных детьми и внуками кагана страны – персидский историограф Рашид ад-Дин, наверное, не без сожаления писал: «Но так как прошла отдаленная эпоха и [миновало] длительное время, а протяженность дней является причиной забвения обстоятельств, у тюрков же не было ни книг, ни письменности, то они не смогли записать летописи четырех-пяти тысяч лет и [потому] не имеют установленной и достоверной старой летописи, кроме нескольких сказаний, которые [будучи] ближе [всего] к настоящему времени, дошли до них путем изустной передачи, и внушают их [своим] детям»*130 (курсив наш – С.Д.).

Тем не менее, ради справедливости надо заметить, что персидский историк Рашид ад-Дин в силу разных и не зависящих от него обстоятельств, в те времена, когда писал свою летопись, и не подозревал о существовании таких лаконичных до предела, содержательных до канонических заветов летописей Орхана и Енисея (от тюрк. «Ене сая» – «Матери-реки») …

Таким образом, в течение долгих столетий, вплоть до времени монголо-тюрков, великая история великого этноса не имела адекватно-достоверного, письменно-книжного изложения, оставаясь, как и прежде, изустной. А ближе ко времени персидского летописца – уже слишком неправдоподобной, слишком сомнительной и трафаретно-однообразной, обрастая новыми мифами и легендами, общими выражениями, типа «разрушили до основания», «перебили всех», «остальных угнали в рабство». А что, если не только разрушали, но и строили? Строили не только города, но и государства. А если как утверждают многие, перебили всех, то тогда почему до сих пор не обнаружены археологами, этими зоркими до аскетизма и действующими до педантичности «экспертами-криминалистами» человеческих, да и природных, в том числе деяний, ни одной братской могилы убиенных? А если угнали сотнями, то куда?! На какие дали, на какие веси могли угнать этих несчастных, горожан, и главное, каким образом они могли исчезнуть без следа?

Ни Карпини, ни де Рубрук – эти наблюдательные по долгу службы послы, разведчики сильных мира сего – не оставили ни одной строчки о «городах или поселениях для пленных». Например, как это было в древнем Китае*131 или о таких свидетельствах, как участие плененных парфянами легионеров римского полководца Красса (Г. Г. Дебс – Л. Н. Гумилев) в строительстве первого фортификационного города гуннов на благодатной земле Таласской долины, легендарного «города-феникса» Таниркут-Тараза (I в. до н. э.). Нет никаких сведений, нет никаких сообщений. Чем же тогда объяснить эту преступную «безалаберность» чутких, достаточно образованных европейцев, остро заинтересованных в деталях жизнидеятельности степняков, считавших даже количество юрт и численность тяговых волов «мунгал»? По-моему, ничем иным, как отсутствием каких-либо вопиющих или видимых для чужих глаз фактов. 

По всей вероятности, подобные «сюжеты», достойные фильмов ужасов, являются результатом того, что за все последующие годы хронологической составляющей грандиозных событий XIII–XIV вв., когда совершалось новое «сотворение мира», для чужеземных мастеров слова состояние того времени было – «и не нашим, и не вашим»!


*111 Валиханов, Ч. Ч. Собрание сочинений в пяти томах. – Алма-Ата : Гл. редакция Казахской советской энциклопедии, 1984-1985.
*112 Укрепление на левом берегу Сыр-Дарьи, ниже Сюткенда, ныне – развалины около озера Каракуль, прим. сост.
*113 Ср. каз. жыланны; ;туі, узб. ilon o'tish – «змеиная переправа» – и современное монгольское могойн гарц – где больше созвучия названию в тексте Рашида ад-Дина?
*114 Бартольд В. Туркестан. II. С. 439.
*115 ;;т по-казахски «счастье, посланное свыше», ср. кирг. куттуктоо «поздравлять», тат. кот «счастье, благодать», тув. кут «душа, животворная сила», и т. д.
*116 Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1 кн. 1, раздел 4.
*117 Рерих Ю. Н. Избранные труды. М. 1967 г. С. 142-146.
*118 Ж;;го тарихнамаларында;ы ;аза;;а ;атысты деректер. Т.2. С.340-341.
*119 Рахманалиев, Рустан. Империя Тюрков. Великая цивилизация. М.: Рипол Классик, 2009. – 704 с. С. 400.
*120 Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1, кн. 1.
*121 Ж;;го тарихнамаларында;ы ;аза;;а ;атысты деректер. Т.2. С. 785, 818-823.
*122 Монахъ Iакинфъ. Историческое обозр;ніе Ойратовъ или Калмыковъ. Санктпетербургъ. 1854. С. 62-63.
*123 Рашид ад-Дин. Т. 1 С.14-15.
*124 Там же, С. 28–30. Барулас – род знаменитого Темирлана (прим. сост.)
*125 Рашид ад-Дин. Сборник летописей. С. 23.
*126 Геродот. Анналы Каллиопа, 112.
*127 Лао Цзы. Канон пути и благодати. М., 1950.
*128 Тацит. Анналы. Гл. ;III. 21.1
*129 Радлов В. В. Тюркские степные кочевники. Астана. Изд. «Алтын кітап». Т. 3. С. 253.
*130 Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Т. 1., Кн. 1, разд. IV.
*131 Ж;;го тарихнамаларында;ы ;аза;;а ;атысты деректер. Т.1.