Попадья идет пешком, жопу чешет гребешком

     Заступивший дорогу плечистый, пожевав губами, сумрачно гукнул, наставив свою кустистую бороду на коренника :
     - Кажи гумагу.
     Испугавшийся было Татищев облегченно выдохнул, отпуская рукоять пистолета. Потянулся и, толкнув локтем дремлющего Магницкаго, внятно произнес :
     - Видал - миндал ? Эдакие антики у нас, оказывается, по дорогам шарятся.
     - Да у нас губернаторы, - брюзжал спросонья Магницкай, укутываясь в бабью душегрею, - более на каторжных похожи, что мне твои антики ?
     - Я есть горный командир по казенной части ! - загремел Татищев на плечистого, невозмутимо поплевывающего на сапоги восседавшего на левой пристяжной кучера. - А ты кому ?
     Раздался оглушительный свист. Темные фигур лезли из обступающего тройку леса, маленький и горбатый, вертясь юлой, прихлопывал в ладоши, выкрикивая :
    - Ай люли, караул, батюшки мои, разбой !
    Со стороны яра загрохотали копыта лошадей конвоя. Лихие донцы, размахивая шашками, окружили окруживших тройку людей, а Татищев, взбодрившись, принялся разыскивать :
    - Кому ? Га ! Чуешь, сучий выб...ок, чем пахнет ?
    Он совал жилистый кулак в нос спросившему гумагу, но тот, нисколько не испугавшись, стоял на своем :
    - Кажи гумагу.
    Магницкай, как самый благоразумный из пойманных лихими людьми господ проезжающих, швырнул маленькому и горбатому подорожную. Тот, по - собачьи принюхиваясь, заорал :
    - Гумага правильная ? С орлом ?
    - С двумя, - рассмеялся Татищев, падая на сиденье, - снизу орелик и справа тоже. Как Распутин на этикетке водки. Рюссиш уодка, знаешь ?
    Магницкай, с щелчком открыв дорожный саквояж, извлек из его темного нутра пузатый штоф, звякнул строго по нему ногтем и, вкусно сглотнув, придурковато закатил глаза.
    - Ну к что ж, - решил плечистый, посторонившись, - тады кати в любую сторону.
    Он схватил из рук Магницкаго штоф и припал к узкому горлышку, играя кадыком. Маленький и горбатый, просительно прижав руки к груди, вопил :
    - Оставь чутарик, сволочь !
    Ближе к рассвету остановившись на постоялом дворе, Татищев, расчесывая длинные волосы, негромко пенял Магницкаму :
    - Ежели каждого выб...ка на Руси винищем упаивать, Левонтий, никакой царевой казны не хватит. Ты думал, верно, что это разбойники ? Шалишь. Это люди Акинфия.
    - Демидова ?! - удивлялся придворный арифметик, немного завидуя ушлости и пройдошливости горного командира. - Первого заводчика и миллионщика ?
    - Так он как миллионщиком - то стал ? - хохотал Татищев, укладываясь спать на лавке. - Любой капитал имеет в своей основе преступление, кто такое сказал ?
    - Написал, - поправил приятеля скрупулезный Магницкай, залезая на теплую печь. - Что, Васильникитич, написано пером, того не вырубишь топором.
    Они скоро захрапели, не зная, что на темном дворе жадно мацает топорище маленький и горбатый. Кто - то скажет, что это Паук Троицкий, но я уточню, что персонаж это вымышленный, из Шишкова, из того эпизода Чумного бунта, когда народ немецких врачей людоморов резал, не забывая пить вино, что при любых хворостях - первое лекарство.