Проникновение

«..дверь.. Дверь тихонько, со скрипом отворилась и показалось убранство комнаты. Скорее, во французском стиле - хотя, какой ещё может быть стиль в нормандской глубинке! Стол на точёных тонких ногах, с поеденной жучком столешницей, на отдельных плешках. Стулья разные - с медальонами, мягкие, крепкие рустикальные. Цветов и оттенков не сочетаемых, стоящих отдельно и группой, возле стола.

Ещё, я углядела тумбу большую и внушительную, с потёртыми гранями и углами. На ней возвышался серебристый, с зелёной патиной трёхрожковый подсвечник. И свечи - всамделишные, не декоративные - торчали в широких металлических ямках, с оплывами восковыми и побуревшими от огарков бочками. Далее - чуть правее, пришлось толкнуть створу и ещё - взгляд зацепился за широкую корзину. Она примостилась над шкафом и из неё виднелись складки пледа и края подушек. Сам гардероб оказался с тремя дверцами и зеркалом посередине. Изящный, не смотря на размеры, на гнутых коротеньких ножках. Цвета давно не стиранного полотняного белья.

Впрочем, свет из окон падал не яркий, рассеянный. Так что ручаться за тон не могу.

Кресло - ближе к северному окошку. Рококо, обитое шёлком розово-бирюзовым. Получалось красиво.. Возле - ещё одно лукошко. И в нём - пряжа ворохом, спицы веером и куски чего-то готового. Я задрала голову - под потолком, в облупившейся от времени гипсовой розетке висела люстра. Витые железные прутья с лампами-свечками, подвески из хрусталя, винтажный вид. Рожков на пять - «хватило б вполне, помещение не большое..» На стене, прямо передо мной - картина в багете. Золотой, с чёрной окантовкой - «дама с кавалером заинтересованно смотрят куда-то..» Стиль похож на фламандцев, хотя «жанровости» меньше, скорее итальянцы. Заинтересованность копировала - может - мою. Я представила их выражение на своём лице - совпало..

Потянула «ворота» за собой. Стало неудобно - подглядывала в чужую жизнь. Но пока тащила тяжёлую створу успела узреть тонкую занавесь - белую, жемчужную, ажурную - на обоих окнах. И карнизы - античной бронзы.

Общее впечатление осталось смешанное - старина, с проблесками чего-то местечкового. Но не того, где дому надлежит быть. А того, что вскрылось вместе с наглым решением изучить интерьер в реале. Как будто, дом не собирались строить - в «таком-то стиле». А думали перенести, именно из нормандской деревушки и целиком, и с мелочами. И с запахом пота и церковных свечек, рождественского пирога и дешёвых, купленных в городе, по случаю духов. И с половицами шаткими, в особо хоженных местах. И с каменным крылечком, плитами терракотовыми по коридорам. С праздниками весёлыми и тризнами по усопшим. И с голосами живущих - и живших прежде. И с фотоальбомами - с предками в нём и даже теми, с кем знакомы не были. И с утварью кухонной медной, и с наборами постельными - мережки, кружева, вышивки. И картиной этой, в багете дорогом и лукавыми физиономиями. И с шерстью в корзинке, и с пледом в клеточку.

время.. Время не терпит размеренности и разбазаривания. Оно скупо и меланхолично. Оно приходит, когда захочет - и приходит за тобой. И нет сил, средств - и времени - от него откупиться.

Я ещё раз представила мысленно подсвечник. Кивнула благодарно: «Сойдёт. При моём-то вкусе..» И вернулась..»