Злая звезда. Глава 3

Иван Шамякин

ЗЛАЯ ЗВЕЗДА
Перевод с белорусского
М.Прокоп

                ***

     Совсем иной характер был у Глеба. Пять лет назад, когда только он прибыл сюда, сын-студент напросился прокатиться с ним по району, посмотреть, как живут полешуки. Обедали у  руководителя колхоза Пустохода на пасеке, на берегу Припяти.
     Роль хозяйки на себя взяла дочь Ивана Ивановича, студентка мединститута.
     Итак: он учился в Киеве, она — в Минске, встречались здесь на каникулах, по праздникам.
     Шесть лет преданности. Не по-современному как-то. Чего доброго, такие идеалисты на самом деле могли дожидаться брачной ночи. Ольга была в  восторге от такой верности. Узнай он, грешным делом, что сын до такой степени невинный, наверное, перестал бы уважать того.
     Самому ему больше импонирует гуляка Борис, по глазам — ангел, а в ловкости — разбойник.
     Сам был таким, Ольга и сейчас временами подкалывает супруга за его давнишние грехи.

     Владимир Павлович улыбнулся от этих мыслей и воспоминаний: они приподняли дух его, с их помощью всегда можно было выровнять своё настроение.
Собственно говоря, почему он так заводится? Держи себя в руках, Володя! Но… нелегко понять настроение другого человека, непросто, выходит, объяснить причины и своего собственного состояния. Раздражительность, даже такую — беспричинную, направленную на чужих и близких, он ещё может понять: что-то подобное случалось и раньше. А вот откуда такая тревога? Кажется, радоваться да радоваться нужно. Так нет же! Разве не должны радовать женитьба Глеба, прилёт из Закавказья Бориса?
     Даже весна призвана настроить на радость. Неделю стоит не апрельская, а почти июньская погода. Жара — днём, духота — ночью. Встань, посмотри — и увидишь, как пробивается трава, распускаются деревья. Вчера ещё на каштанах были набухшие коричневые почки, а сегодня вот уже просто на глазах, ослепляя, выстреливают зелёно-розовые листочки.

     Владимир Павлович стоял перед открытым окном, смотрел на каштаны, которые через день-два своими кронами начнут заслонять площадь. Кабинет будет так затемнён, что в пасмурные дни придётся включать свет. Их зачищали, подрезали, но каштан — не тополь, основательной обрезки не любит. Руководитель запретил оголять их так, как тополя на другой стороне площади — одни только стволы торчат, как после бомбёжки. Безусловно, в скором времени появятся молодые паростки, распушатся зелёные шары… Однако же сейчас на такие деревья смотреть неприятно, не помогают они выравниванию настроения. Другое дело каштаны, а ещё больший фаворит — черёмуха.

     Председатель смотрел вниз со второго этажа и… внушал себе, что видит, как растут нежные листочки. Такое всматривание в деревья и кусты, рассуждения про извечные чудеса природы на какое-то время отодвигали мысли от хлопот семейных, рабочих, даже необъяснимая тревога переставала на время ноюще посасывать сердце.
     Преображайся, природа, преображайся! Радуй людей! Радуйся и ты, Владимир Павлович! Женится сын! Сегодня.
     Если бы Пыльченко был обычным человеком, то стоило бы помочь жене. Но он деляга, чиновник, бюрократ, а не человек. Ольга обиделась из-за позавчерашнего разговора, поэтому и не просила о какой-либо помощи по дому с его стороны. Может, поэтому и на душе так мерзко.

     Правда, он похлопотал, чтобы помочь ей. Заказал закуску в ресторане. Позвонил Пустоходу, попросил прислать одну из сестёр невесты на помощь Ольге Андреевне. «У тебя там хозяек хоть отбавляй, a у жениха — одна мать. Хотел повара отправить — отказалась».
     Сват откликнулся на просьбу с пониманием. Но, рассудив, Владимир Павлович подумал, что вряд ли Ольга оценит его инициативу, видимо, не заведено просить о такой помощи у родителей невесты, призывать к подготовке свадьбы кого-то с их стороны, тем более сестру невесты.

     «Надо позвонить Ольге, чтобы та не вздумала отправить девчонку назад. Женскую реакцию невозможно предугадать. Можно обидеть Пустоходов». Надо, но почему-то не хотелось звонить, и это также раздражало и выбивало из душевного равновесия.

     Вошла секретарь, положила на стол почту и также неслышно вышла — ни шагов, ни скрипа двери. Даже это раздражало. Раньше Лида ходила в туфельках на высоких каблучках, и ему нравился стук её каблуков, ни у кого из сотрудниц таких не было — словно музыка! Он распознавал её шаги издалека: на лестнице, в коридоре…  И вдруг Лида перешла на какие-то очень уж мягкие босоножки. Он не сразу понял причину. Донесла ему заместитель Екатерина Панасовна, что Лида уже в положении.
     Он поразился своей несообразительности, посмеялся по этой причине в присутствии Ольги: «Сильно же я постарел, если не додумался своей седой башкой до такого открытия». И на следующий же день обратился к двадцатилетней секретарше — Лидия Сергеевна, обескуражив, тем самым, молодую леди.
     А сейчас зло подумал:
«Бегает, как та мышь».

     И насчёт двери — сам упрекнул завхоза, что та «поёт». Подчинённые постарались, чтобы дверь стала абсолютно бесшумной. Снова, получается, плохо: никакого скрипа. Хорошо, што с улицы — море звуков. Прозвенел в соседней школе звонок, хлынул ливень детских голосов, смеха. И только это утешало. Подумал: «В такие необычайно тёплые дни — в поле бы их, в лес, детей».

     Вспомнил, как прогуливал уроки сам и как часто это делал Борис. Вот сорвиголова! Удивился, когда сын пошёл в военное училище и прижился там. Правда, когда вернулся из Афганистана и приехал на неделю домой, то насторожил и испугал даже отца: показалось, что в парне что-то надломилось. Веселье его стало каким-то нервным и, может, даже циничным. Хотел потешить сына рыбалкой, но сразу заметил, что бывший заядлый рыбак загрустил. Разочаровал. Дела района лётчика мало интересовали. И вообще политика. Одни женщины были на уме. Этим была шокирована мать. Как же ей хотелось, чтобы Борис женился! Противница сводничества, она превратилась в сваху, сама знакомила сына то с одной, то с другой девицей. Наивная женщина. За десять дней, которые были предоставлены Борису для побывки, и в наше время — нелегко жениться. Да и что бы это был за союз? Даже вынужден был «прицыкнуть» на жену:

     «Ты знакомишь, а он, пакостник, ломает им жизнь. Постыдись, праведница!»



Продолжение следует
http://proza.ru/2024/08/03/818