Побег от инфаркта

Рассказ, основанный на реальных событиях.


Июльским утром Владимир наконец-то вырвался в деревню к сестре, чтобы установить обещанную ещё весной систему отопления. Несмотря на свои пятьдесят лет и худощавое телосложение, он с упорством, словно заведённый, до ночи таскал тяжёлые чугунные радиаторы и варил трубы. Когда работа была почти закончена, внезапная, давящая боль сжала грудь. Сознание померкло, и он рухнул с лестницы.
Прибывшая бригада скорой помощи диагностировала обширный инфаркт и сотрясение мозга. Врачи оценили состояние Владимира как крайне тяжёлое и приняли решение о немедленной транспортировке в областной центр. Для стабилизации перед дальней дорогой ему был введён морфин.
Володя очнулся около трех часов ночи в палате интенсивной терапии с капельницей в руке. Как ни старался – так и не вспомнил, что с ним произошло и где он находится.
 Кроме неподвижного мужчины на соседней койке, в помещении никого не было.
– Эй, приятель! – хрипло окликнул Володя.
В ответ – тишина.
– Дружище! Мы где?
Снова молчание. Володя потянулся и дёрнул соседа за пижаму. Рука мужчины безжизненно повисла.
«Мёртвый!» – Володю охватил панический страх, неприятный холодок пробежал по коже.
То ли от пережитого шока и действия лекарств, то ли он просто насмотрелся ужастиков, но Володя решил, что попал в руки чёрных трансплантологов, которые задумали изъять его органы.
Он вернул руку мужчины на прежнее место, подхватил штатив с капельницей и, стараясь не шуметь, прокрался к окну. Со второго этажа, сквозь листву деревьев, открывался вид на освещённую фонарями территорию больницы. Её ограждал бетонный забор, увенчанный колючей проволокой, а за ним возвышалась… наблюдательная вышка с часовым.
«Вот и всё, – обречённо прошептал Володя. – Похоже, это конец…»
Дело в том, что по соседству с городской больницей располагалась, да и сейчас располагается, исправительная колония.
Володя выдернул иглу капельницы из вены, кое-как залепил ранку пластырем и, ступая как можно тише, направился к выходу из палаты.
За стеклянной перегородкой, склонившись над раскрытой книгой, дремала медсестра внушительных размеров.
Опустившись на четвереньки, Владимир осторожно пополз мимо поста, надеясь, что его не заметят. Но просчитался.
– Ты куда?! А ну, марш на койку! – прогремел над самым ухом оглушительный окрик.
Володя в панике бросился обратно, влетел в палату и забился под одеяло, натянув его до подбородка.
В дверном проеме возникла грузная фигура медсестры, с лицом, опухшим от сна, и короткой, почти мужской стрижкой.
– Лежать и не вставать! – рявкнула она. – Шагнёшь с койки – привяжу ремнями.
Медсестра, не церемонясь, воткнула иглу капельницы обратно в вену и, бросив на пациента злобный взгляд, процедила:
– Только попробуй выдернуть. 
 Широко зевнула и, шаркая ногами, вернулась на своё место.
Володю пробила мелкая дрожь. Его самые страшные догадки начинали подтверждаться. Он где-то слышал, что для пересадки пригодны только органы, изъятые у живого человека. А от умершего можно использовать только почки, да и то в течение пятнадцати минут после смерти.
«Значит, будут резать по живому, – с ужасом понял Володя, и в отчаянии заметался по палате. – Что делать? Что делать?»
Взгляд снова упал на неподвижного соседа.
«Сволочи! Даже труп не убрали. Наверняка уже выпотрошили беднягу... А вдруг ещё не всё? И сейчас придут за почками?»
Володя закружился на месте.
 «Нужно бежать отсюда, и как можно скорее,  – лихорадочно мелькнуло в голове. – Спущусь по простыням, а там – видно будет».
Пальцы уже вцепились в край ткани, когда из коридора донёсся скрип тележки и тяжёлые шаги. Холодный пот прошиб Володю, сердце бешено заколотилось. Бедняга замер, стараясь не дышать, пока угрожающие звуки не затихли. Стиснув зубы, он принялся яростно сдёргивать постельное бельё с кроватей.
Приходилось торопиться: в любой момент могла войти медсестра, а новой встречи с ней он боялся пуще всего.
Связав три простыни в подобие верёвки, Владимир прикрепил её к батарее и, стараясь не шуметь, выбрался в окно.
Лишь повиснув в воздухе, он осознал роковую ошибку: больница строилась давно, высота этажей была под четыре метра, и его самодельной верёвки катастрофически не хватало. Отчаянно раскачавшись, он попытался ухватиться за водосточную трубу, но узел развязался, и тело рухнуло вниз.
Приземление оказалось жёстким. Позже выяснилось — неполный перелом обеих ног. Однако под остаточным действием наркотика боль была тупой и терпимой. Володя, накинув простыни на плечо, заковылял через больничный двор к бетонному забору.
 «Там, за этой преградой  – свобода!» –  навязчиво крутилось в голове.
Но преодолеть гладкую бетонную стену без лестницы оказалось невозможно. После минуты отчаянных раздумий его взгляд упал на массивные металлические ворота, находившиеся в пятидесяти метрах от вышки. Решение пришло мгновенно.
Он забрался наверх по решёткам, накинул простыни на колючую проволоку, чтобы не пораниться, и перелез — как ему казалось, с территории больницы на улицу. На самом же деле он оказался на прогулочном дворе исправительной колонии.
Почему его не заметил часовой, остаётся загадкой — возможно, задремал. Володя успел пройти с десяток метров по тюремной территории, как вдруг его охватил внезапный, животный страх. Он в панике поспешил к воротам, с испугу помочился на стену и торопливо полез обратно. Однако, на самом верху крепко зацепился за колючую проволоку. Пытаясь освободиться, разодрал спортивный костюм, до крови порезал живот и руки, но всё-таки сумел перебраться во двор больницы.
Здесь дали о себе знать переломы. Идти он уже не мог. Ориентируясь на шум машин, Володя пополз. Преодолев таким образом больше двухсот метров, он выполз к дороге неподалёку от КПП исправительной колонии.
С трудом поднявшись и держась за ствол дерева, Володя начал ловить попутную машину.
Остановилось такси.
– Послушай друг… – голос Владимира сорвался в хриплый шёпот. –  Отвези...
Водитель, докурив, бросил окурок и медленно оглядел пассажира: рваный спортивный костюм, босые ноги, окровавленные руки. Взгляд таксиста скользнул к тюремным воротам, и он задал лишь один вопрос:
– Деньги есть?
Володя утвердительно кивнул.
– Залезай.
Беглец с трудом забрался на заднее сиденье и, обессиленный закрыл глаза.
– Куда ехать? – спросил таксист.
– Сейчас попытаюсь сообразить. Домой нельзя… Вези в Северный район, там у меня мать живёт.
Водитель неодобрительно взглянул на клиента:
– Братан, мой тебе совет: не надо ехать к матери, подумай, куда бы ещё.
– Больше некуда…
– Ну, тебе виднее.
Шофёр добавил громкости проигрывателю, из которого доносилась заунывная песня о «доле воровской» и надавил на газ.
В квартиру беглец подняться не смог. Пришлось таксисту, кряхтя, взвалить его на плечи и тащить по лестнице на второй этаж.
Мать уже знала, что сын в больнице с сердечным приступом, и его появление в таком виде повергло её в шок. На вполне резонные вопросы Володя отвечать не стал, более того, запретил матери звонить, открывать кому-либо дверь, а через минуту и вовсе отключился.
– Скажите, что происходит? – уставясь на водителя, спросила женщина. – Зачем вы его привезли? Мне же сказали, что там он пробудет долго.
– Эти вопросы не ко мне… С вас пятьсот рублей, – объявил шофёр и, получив деньги, поманил хозяйку пальцем: – Советую, как можно скорее увезти сына отсюда.
– Куда увезти??
– Туда, где его никто не сможет найти!
Женщина с минуту стояла перед закрывшейся дверью, ничего не в силах понять. Взгляд ее упал на сына, который, ушёл в забытье, и, пересилив запрет, она дрожащими пальцами набрала номер скорой.
К приезду медиков Владимир ненадолго пришел в себя. Врачи, по настоянию матери, сделали кардиограмму и застыли в ужасе: признаки указывали на обширный инфаркт. После инъекции необходимых лекарств, Владимира с мигалками доставили в ту же больницу.
Он очнулся на знакомой койке. Мёртвого соседа не было – его постель была аккуратно заправлена. Но слева лежал другой пациент.
– Эй, приятель! – окликнул его Володя.
            Тот молчал.
  – Слышишь, друг!
  Сосед не подавал признаков жизни.
  – Эй ты, отзовись, – с мольбой в голосе проговорил Володя и дёрнул мужчину за руку.
  Тот, не открывая глаз, недовольно проворчал:
  – Чего тебе?
  – Живой! – обрадовался Володя. – Дружище, мы где?
  – В реанимации.
  – Как думаешь, сколько нам жить осталось?
  – Да хрен его знает. Я тебе, что, доктор?
  Услышав разговор, в палату ввалилась та самая необъятная медсестра. Остановилась у кровати Владимира.
– Очнулся, альпинист хренов? Я из-за тебя таких пи……й получила, что не дай бог! Только посмей ещё раз встать. Обещаю, ты у меня точно помрёшь, но уже не от инфаркта.
Она сурово посмотрела на него и сунула под кровать медицинское судно:
– Справлять нужду будешь сюда!
И, покачивая бёдрами, удалилась.
Володя провёл языком по потрескавшимся губам:
– Какой ещё инфаркт?! Я что, успел инфаркт получить?
  Сосед утвердительно кивнул.
  – Значит, моё сердце пострадало и теперь никому не нужно? Слава богу!
  – У тебя приятель крыша поехала? Поверь мне, этой болезни не стоит так радоваться. Тем, у кого инфаркт, первые дни вообще с койки вставать нельзя, а ты в бега ударился. Хотя, теперь, похоже, надолго отбегался.
  – Это почему?
  – Потому что у тебя ноги переломаны и как я слышал, сегодня на них будут гипс накладывать.
  Володя с трудом проглотил слюну, сдернул простынь и увидел свои изодранные, распухшие ступни.
  – Да что здесь происходит? Я ничего не понимаю!
  – А тут вся больница ни хрена понять не может… Уже из тюрьмы по твою душу приходили. Ты, что натворил?
Владимир испуганно вытаращил на соседа глаза.
  Скрипнула дверь. В палату зашёл дежурный кардиолог, сел на край кровати, устало посмотрел на беглеца.
  – Очнулся? – спросил он. – Тогда послушай меня. Хватит здесь цирковые номера устраивать. Думаешь, у нас мало дел? Зачем полез в тюрьму? Захотел сменить больничную койку на нары? Мы всем отделением больше часа прочесывали окрестности, а ты, оказывается, домой укатил. Не хочешь лечиться – скажи прямо, не морочь нам голову.
  – Вспомнил! – закричал Володя, пытаясь приподняться. – Доктор, я всё вспомнил!
  – Успокойся, успокойся, – врач с трудом уложил его обратно, – тебе нельзя так волноваться.
  – Это ваши уколы! – возбуждённо продолжал Владимир. – Они мне крышу снесли! Теперь ясно всё помню.
– Ну, вот и отлично, – врач заметно повеселел. – Честно сказать, мы все в шоке, как ты после такого выжил. Видимо, твоё время ещё не пришло. У нас в отделении даже шутят, что ты попытался убежать от инфаркта, но, увы, обломался. Так что лежи, дорогой, восстанавливайся. А мы уж постараемся тебя как следует подлечить…
  В это самое время за бетонным забором, напротив злополучных ворот, стоял в окружении подчинённых седовласый начальник колонии в звании полковника, и хмуро взирал на белые простыни, свисающие с колючей проволоки.
  – Покажите запись с камер наблюдения, – потребовал он.
Майор протянул планшет и запустил видео.
– Как часовой на вышке объясняет произошедшее? – спросил начальник, не отрывая взгляда от экрана.
– Никак!
Полковник недоуменно посмотрел на подчинённого.
– Приказ об его увольнении уже подготовлен, – отрапортовал майор.
– Включите туда же начальника караула и часового первого поста, – приказал полковник. – Иначе ничего не изменится. Скоро горожане толпами начнут бродить по территории.
Он бросил взгляд на забор и отдал новый приказ:
– Сегодня же натяните сверху ещё один ряд «колючки».
– Но здесь уже два ряда, товарищ полковник! – попытался возразить майор.
– Вы что, приказа не поняли?
– Так точно, сейчас будет сделано!
– И установите дополнительную камеру, чтобы на больницу смотрела. Что-то мне всё это не нравится… Прокрутите ещё раз.
Майор послушно перемотал запись.
– Вы только посмотрите, как он взбирается! – полковник ткнул пальцем в экран. – Какой же он, к чёрту, инфарктник? Алексей Владимирович, – начальник обернулся к капитану, – сходите к главврачу. Пусть объяснит, откуда у них этот человек-паук взялся и насколько серьёзно его заболевание. По-моему, здешние эскулапы что-то с диагнозом напутали.
Полковник снова уставился в планшет и нервно сплюнул.
– Нет, да он просто издевается над нами… Или это репетиция? Так сказать, «пробный шар», и нам готовят что-то посерьёзнее. Например – побег.
  – Не думаю, – с сомнением покачал головой майор.
  – А пора бы уже задуматься! – с раздражением бросил полковник, всматриваясь в планшет. – Не могу понять, что он делает у забора... Ссыт, что ли?
  Начальник уставился на подчиненных. Те дружно опустили глаза.
  – В темноте не разглядеть, – уклончиво ответил майор, пытаясь сменить тему. – Скорее всего, наш пациент в карты проигрался, и в качестве наказания его заставили через забор перелезть.
– Какая разница, почему он это сделал? – вспылил полковник. – Ты майор упускаешь главное: нарушитель не только проник на охраняемую территорию, но и в прямом смысле дал понять, что ссать он на всех нас хотел!
  Начальник еще раз обвёл взглядом своих подчиненных, затем  развевающиеся по ветру простыни, и сдавленно процедил сквозь зубы:
  – Дожили… Над нами уже больные глумятся!
  Плюнул от злости на асфальт и нервной походкой зашагал к зданию…