Побег от инфаркта

Реальная история.


Июльским утром Владимир отправился в деревню к сестре, чтобы наконец-то установить новую систему отопления. Он планировал это еще весной, но дела постоянно откладывались. Несмотря на худощавое телосложение и возраст – Владимиру недавно исполнилось пятьдесят – он работал не покладая рук. До самого вечера, словно заведённый, таскал тяжёлые чугунные радиаторы и сваривал трубы. Работа уже подходила к концу, когда внезапная, давящая боль сжала грудь. Владимир потерял сознание и упал с лестницы.
Прибывшая скорая констатировала обширный инфаркт и сотрясение мозга. Состояние Владимира было критическим, и медики приняли решение о срочной транспортировке в областной центр. Чтобы стабилизировать пациента перед долгой дорогой, ему ввели морфин.
Володя очнулся около трех часов ночи в палате интенсивной терапии с капельницей в руке. Как ни силился – так и не вспомнил, что с ним произошло и где он находится.
 Кроме неподвижного мужчины на соседней койке, в помещении никого не было.
– Эй, приятель! – хрипло окликнул Володя.
В ответ – тишина.
– Дружище! Мы где?
Снова молчание. Володя потянулся и дернул соседа за пижаму. Рука мужчины безжизненно повисла.
"Мертвый!" – похолодел Володя. Неприятный холодок пробежал по коже.
То ли он насмотрелся ужастиков, то ли причина была в чём-то другом, но Володя решил, что попал в руки черных трансплантологов, задумавших изъять его жизненно важные органы.
Он вернул руку мужчины на прежнее место, подхватил штатив с капельницей и, стараясь не шуметь, прокрался к окну. Со второго этажа, сквозь листву деревьев, открывался вид на освещенную фонарями территорию больницы. Её ограждал высокий бетонный забор, увенчанный колючей проволокой, а за ним высилась… наблюдательная вышка с часовым.
"Вот и всё, – обреченно прошептал Володя. – Похоже, это конец…"
Дело в том, что по соседству с городской больницей располагалась, да и сейчас располагается, исправительная колония.
Володя выдернул иглу капельницы из вены, заклеил ранку пластырем и, ступая как можно тише, направился к выходу из палаты.
За стеклянной перегородкой, склонившись над раскрытой книгой, дремала внушительных размеров медсестра.
Опустившись на четвереньки, Владимир осторожно пополз мимо поста, надеясь, что его не заметят. Но просчитался.
– Ты куда?! А ну, марш на койку! – раздался громовой окрик.
Володя в панике бросился обратно, влетел в палату и забился под одеяло, натянув его до подбородка.
В дверном проеме появилась грузная женщина с припухшим от сна лицом и короткой, почти мужской стрижкой.
– Лежать! – рыкнула она. – Шагнёшь с койки – привяжу ремнями.
Медсестра, не церемонясь, воткнула иглу капельницы обратно в вену и, бросив на пациента злобный взгляд, процедила:
– Только попробуй выдернуть. – Широко зевнула и, шаркая ногами, вернулась на своё место.
Володю пробила мелкая дрожь. Его самые страшные догадки начинали подтверждаться. Он где-то слышал, что для пересадки пригодны только органы, изъятые у живого человека. А от умершего можно использовать только почки, и то в течение пятнадцати минут после смерти.
"Значит, будут резать по живому," – с ужасом понял Володя, и в отчаянии заметался по палате. – Что делать? Что делать?"
Он бросил взгляд на соседа – тот лежал неподвижно.
"Сволочи! Даже труп не убрали. Наверняка выпотрошили беднягу… Нужно бежать отсюда, и как можно скорее. Спущусь по простыням, а там разберусь," – лихорадочно мелькнуло в голове.
Пальцы уже вцепились в край ткани, когда из коридора донёсся скрип тележки и тяжёлые шаги. Холодный пот прошиб Володю. Он замер, стараясь не дышать, пока угрожающие звуки не затихли. Стиснув зубы, Володя принялся яростно сдёргивать постельное бельё с кроватей.
Приходилось торопиться: в любой момент могла войти медсестра, а встречаться с ней он больше не хотел.
Связав три простыни в одну верёвку, Владимир привязал ее к батарее и, стараясь действовать бесшумно, выбрался в окно.
Лишь оказавшись высоко над землей, он осознал свою ошибку: больница строилась давно, высота этажей была под четыре метра, и его самодельной верёвки явно не хватало. Отчаянно раскачиваясь, он попытался ухватиться за водосточную трубу, но узел внезапно развязался, и тело сорвалось вниз.
Приземление оказалось неудачным. Позже выяснилось, что у него – неполный перелом обеих ног. Боль была адской, но наркотик приглушал её до терпимого уровня. Володя, накинув простыни на плечо, заковылял через больничный двор к бетонному забору.
«Там, за этой преградой  – свобода!» –  навязчиво крутилось в голове.
Но преодолеть стену без лестницы оказалось невозможно. После минуты раздумий он решил перемахнуть через металлические ворота, которые находились в пятидесяти метрах от наблюдательной вышки.
Забрался наверх по решёткам, накинул простыни на колючую проволоку и перелез, как ему казалось с территории больницы на улицу. Однако на самом деле он попал на прогулочный двор исправительной колонии.
Почему его не заметил часовой, остается загадкой – наверное, спал.  Володя с десяток метров прошагал по тюремной территории, но внезапно остановился. Необъяснимая тревога и страх заставили его спешно вернуться к воротам. Он с испугу помочился на стену и торопливо полез обратно, однако, на самом верху зацепился за колючую проволоку. Пытаясь освободиться, разодрал спортивный костюм, до крови порезал живот и руки, но все-таки сумел перебраться во двор больницы.
Здесь дали о себе знать искалеченные ноги. Идти дальше он не мог.
Ориентируясь на шум автомобилей, Володя пополз. Преодолев таким образом более двухсот метров, он выбрался к дороге недалеко от КПП исправительной колонии. С трудом поднявшись, он, держась за дерево, начал ловить попутку.
Остановилось такси.
– Послушай друг… – голос Владимира сорвался в хриплый шёпот. –  Отвези...
Водитель, потушив сигарету, медленно оглядел пассажира, покосился на тюремные ворота и задал лишь один вопрос:
– Деньги есть?
Володя утвердительно кивнул.
– Залезай.
Беглец с трудом забрался на заднее сиденье и, обессиленный закрыл глаза.
– Куда ехать? – спросил таксист.
– Сейчас попытаюсь сообразить. Домой нельзя… Вези в Северный район, там у меня мать живёт.
Водитель неодобрительно взглянул на клиента:
– Братан, мой тебе совет: не надо ехать к матери, подумай, куда бы ещё.
– Больше некуда…
– Ну, тебе виднее.
Шофёр добавил громкости проигрывателю, из которого доносилась песня о «доле воровской» и надавил на газ.
В квартиру беглец подняться не смог. Таксист кряхтя, взвалил беглеца на плечо и поволок по ступеням на второй этаж.
 К этому времени мать уже знала, что Володя попал в больницу с сердечным приступом, поэтому крайне удивилась его приезду. На вполне резонные вопросы сын отвечать не стал, более того, запретил матери звонить, открывать кому-либо дверь и тут же отключился.
– Скажите, что происходит? – попыталась выяснить женщина у шофёра. – Зачем вы его сюда привезли? Мне же сказали, что там он пробудет долго.
– Эти вопросы не ко мне… С вас пятьсот рублей, – объявил водитель и, получив деньги, поманил хозяйку пальцем: – Советую, как можно скорее увезти сына отсюда.
– Куда увезти??
– Туда, где его никто не сможет найти!
Женщина с минуту стояла перед закрывшейся дверью, ничего не в силах понять. Она взглянула на сына и, невзирая на запрет, вызвала скорую.
К приезду медиков Владимир ненадолго пришел в себя. Врачи, по настоянию матери, сделали кардиограмму и застыли в ужасе: признаки указывали на обширный инфаркт. После инъекции необходимых лекарств, Владимира с мигалками доставили в ту же больницу.
Он очнулся уже на своей койке. Мёртвого соседа рядом не было – его постель была аккуратно заправлена. Но слева лежал другой пациент.
– Эй, приятель! – окликнул его Володя.
            Тот молчал.
  – Слышишь, друг!
  Сосед не подавал признаков жизни.
  – Эй ты, отзовись, – с мольбой в голосе проговорил Володька и дёрнул мужчину за руку.
  Тот, не открывая глаз, недовольно проворчал:
  – Чего тебе?
  – Живой! – обрадовался Володя. – Дружище, мы где?
  – В реанимации.
  – Как думаешь, сколько нам жить осталось?
  – Да хрен его знает. Я тебе, что, доктор?
  Услышав разговор, в палату ввалилась все та же необъятная медсестра.
– Очнулся? Слышишь, альпинист хренов! Я из-за тебя таких пи.....й получила, что не дай Бог!  Только посмей еще раз встать. Обещаю, ты у меня точно помрёшь, но уже не от инфаркта.
             Она сурово поглядела на беглеца:
– Справлять нужду будешь сюда!
Сунула под кровать медицинское судно и, покачивая толстыми бёдрами, удалилась.
  Володя провёл языком по потрескавшимся губам:
– Какой ещё инфаркт?! Я что, успел инфаркт получить?
  Сосед утвердительно кивнул.
  – Значит, моё сердце пострадало и теперь никому не нужно? Слава богу!
  – У тебя приятель крыша поехала? Поверь мне, этой болезни не стоит так радоваться. Тем, у кого случился инфаркт, первые дни, вообще с койки вставать не разрешают, а ты в бега ударился. Хотя, теперь, похоже, надолго отбегался.
  – Это почему?
  – Потому что у тебя ноги переломаны и как я слышал, сегодня на них будут гипс накладывать.
  Володя сдернул простынь и увидел свои изодранные, распухшие ступни.
  – Да что здесь происходит? Я ничего не понимаю!
  – А тут вся больница ни хрена понять не может… Уже из тюрьмы по твою душу приходили. Ты, что натворил?
Владимир испуганно вытаращил на соседа глаза.
  Скрипнула дверь. В палату зашёл дежурный кардиолог, сел на край кровати, устало посмотрел на беглеца.
  – Очнулся? – спросил он. – Тогда послушай меня. Хватит здесь цирковые номера устраивать. Думаешь, у нас мало дел? Зачем полез в тюрьму? Захотел сменить больничную койку на нары? Мы всем отделением больше часа прочесывали окрестности, а ты, оказывается, домой укатил. Не хочешь лечиться – скажи прямо, не морочь нам голову.
  – Вспомнил! – закричал Володя, пытаясь подняться с кровати. – Доктор, я всё вспомнил!
  – Успокойся, успокойся, – врач с трудом уложил его на место, – тебе нельзя так волноваться.
  – Я всё вспомнил доктор, – возбужденно продолжал Владимир. – Это ваши чёртовы уколы на меня так подействовали, напрочь крышу снесло. Я теперь ясно помню, что со мной произошло.
  – Ну, вот и хорошо, – повеселел врач. – Скажу честно, мы удивлены, как после всего, что случилось, ты в живых остался. Видимо время твое ещё не пришло. У нас в отделении шутят, говорят, что ты попытался убежать от инфаркта, но увы, обломался. Так что, лежи дорогой, набирайся сил, а мы уж постараемся тебя, как следует подлечить…
  В это время за бетонным забором, напротив злополучных ворот, стоял в окружении подчинённых седовласый начальник колонии в звании полковника, и хмуро взирал на белые простыни, свисающие с колючей проволоки.
  – Покажите запись с камер наблюдения, – потребовал он.
Майор протянул планшет и запустил видео.
– Как часовой на вышке объясняет произошедшее? – спросил начальник, не отрывая взгляда от экрана.
– Никак!
Полковник недоуменно посмотрел на подчинённого.
– Приказ об его увольнении уже подготовлен, – отрапортовал майор.
– Включите туда же начальника караула и часового первого поста, – приказал полковник. – Иначе ничего не изменится. Скоро горожане толпами начнут бродить по территории.
Полковник бросил взгляд на забор и отдал приказ:
— Сегодня же натяните ещё один ряд колючей ленты поверх этого забора.
— Но здесь уже два ряда, товарищ полковник! — возразил майор.
— Вы что, майор, не поняли приказа?
— Виноват, сейчас будет сделано.
— И установите дополнительную камеру, направьте её на больницу. Что-то мне всё это не нравится… Ну-ка, прокрутите запись ещё раз.
Майор послушно перемотал запись в начало.
— Вы только посмотрите, как он ловко взбирается! Какой же он, к чертям собачьим, инфарктник? Алексей Владимирович, — полковник обратился к стоявшему рядом капитану, — сходите к главврачу больницы, пусть объяснит, откуда взялся этот человек-паук и насколько серьёзно его заболевание. По-моему, здешние эскулапы что-то с диагнозом напутали.
Полковник снова уставился на экран монитора и нервно сплюнул.
– Нет, он просто издевается над нами... А может быть это репетиция, так сказать «пробный шар», и нам готовят что-то более серьезное? К примеру – побег!
  – Не думаю, – ответил майор.   
  – А пора бы уже задуматься! – с раздражением произнес полковник и вновь уткнулся в планшет. – Не могу понять, что он делает у забора... Ссыт, что ли?
  Начальник уставился на подчиненных. Те дружно опустили глаза.
  – В темноте не разглядеть, – уклончиво ответил майор, пытаясь сменить тему. – Скорее всего, наш пациент в карты проигрался, и в качестве наказания его заставили через забор перелезть.
– Какая разница, почему он это сделал? – вспылил полковник. – Ты майор упускаешь главное: нарушитель не только проник на охраняемую территорию, но и в прямом смысле дал понять, что ссать он на всех нас хотел!
  Начальник еще раз поглядел на своих подчиненных, на развевающиеся по ветру простыни и процедил сквозь зубы:
  – Дожили, над нами уже больные глумятся!
  Плюнул от злости на асфальт и нервной походкой зашагал к зданию…