В погоне за счастьем. Эрнест Хемингуэй

|В этом году мы планировали ловить марлина у кубинского побережья в течение месяца. Этот наш месяц начинался десятого апреля и к десятому мая, прежде чем заплыв бы завершился, у нас на руках было двадцать пять марлинов. Нам оставалось лишь закупиться подарками перед тем, как выдвинуться обратно в Ки-Уэст, а также заправить «Аниту» более дорогостоящим кубинским бензином, чтобы иметь возможность пересечь реку, получить разрешение и вернуться домой. Но по-настоящему крупная рыба так и не наклёвывалась.

"Не хочешь ли попытать счастья ещё месяцочек, кэп?" - спросил мистер Джози. Он был владельцем «Аниты» и сдавал её в аренду за десять долларов в день. Тогда как средняя стоимость аренды судна на тот момент составляла тридцать пять долларов в сутки. "Если захочешь остаться, я могу сократить ренту до девяти долларов."

"Где ж мы возьмём эти девять долларов?"

"Заплати мне, как сможешь. У тебя ведь хороший кредит в «Standard Oil Company» в Белоте через залив отсюда, так что как только мы получим счёт, я смогу заплатить им из денег, полученных за прошлогоднюю ренту. А если нам не повезёт с погодой, то ты сможешь написать что-нибудь."

"Идёт" - сказал я, и мы рыбачили ещё месяц. На тот момент у нас было сорок два марлина, но по-настоящему крупные рыбины так и не шли к нам в руки. Возле Морро нас ждал тёмный и труднодоступный пролив - иногда в нём водились целые акры наживки - и летучие рыбы извивающимися дугами выпрыгивали наружу, отчего птицы вокруг постоянно были начеку. Но ни одного по-настоящему крупного марлина не попадалось, несмотря на то что мы ловили или же теряли по одному белому марлину каждый раз и одним днём я поймал аж целых пять.

Мы пользовались популярностью на набережной, потому как регулярно разделывали рыбу и сходу раздавали её окружающим. Так что, когда мы проходили мимо местного Замка, вверх по каналу к пирсам Сан-Франциско, с поднятым, как флаг, марлином, то уже издалека могли наблюдать, как толпа начинает спешить к докам. В тот год, для рыбаков рыба стоила от восьми до двенадцати центов за фунт и вдвое больше на рынке. В день, когда мы пришли с пятью, полиции пришлось разогнать толпу дубинками. Это было отвратительно и скверно. Но это в целом был отвратительный и скверный год на берегу.

"Проклятая полиция распугивает наших постоянных клиентов и конфискует всю рыбу", - посетовал мистер Джози.
"Пошёл ты", - сказал он полицейскому, который потянулся за десятифунтовым куском марлина. "Я никогда раньше не видел твоей рожи. Как тебя звать?"

Полицейский назвался.

"Есть ли он в книге "компромиссов", кэп?"

"Не-а"

В так называемую книгу "компромиссов" мы записывали имена людей, которым обещали рыбу.

"Запиши его в книгу "компромиссов" на следующую неделю в очередь за небольшим куском, кэп" - сказал мистер Джози. "А теперь, убирайтесь-ка отсюда к чертям, мистер полицейский, и отдубасьте кого-нибудь другого подальше отсюда. Я видел достаточно грёбаных полицейских за свою жизнь. Убирайтесь. Берите дубинку, пистолет, и убирайтесь с причала, если вы не портовый полицейский."

Наконец, вся рыба была разделана и распределена согласно книге, переполненной обещаниями на следующую неделю.

"Отправляйся в «Ambos Mundos» и умойся, кэп. Прими душ, а я встречу тебя там. Затем мы можем пойти в «Флоридиту» и там всё обсудить. Этот полицейский действует мне на нервы."

"Ты тоже поднимешься и примешь душ."

"Нет уж, я лучше приберусь здесь. Тем более я не пропотел так как ты сегодня."


|Итак я прошёлся по мощённой улице, которая была самым коротким путём до отеля «Ambos Mundos», проверил нет ли у меня почты на стойке регистрации и поднялся на лифте на самый верхний этаж. Мой номер располагался на северо-восточном углу, отчего пассат дул прямо в окна, естественным образом охлаждая его. Я посмотрел из своего окна на крыши старой части города… затем на гавань… наблюдая как «Орисаба» медленно уходит в ту самую гавань со всей своей иллюминацией. Я так устал от работы с таким количеством рыбы. Мне хотелось лишь одного - лечь спать. Но я знал, что если прямо сейчас лягу, то сразу же засну, отчего я просто сел на кровать, снова посмотрел в окно и начал наблюдать за летучими мышами. После чего, наконец, разделся, принял душ, надел чистую одежду и спустился вниз. Мистер Джози уже ждал у входа в отель.

"Ты должно быть устал, Эрнест" - сказал он.

"Нет" - солгал я.

Мы шли по узкому тротуару улицы Обиспо, пока Джози разглядывал все освещённые витрины, попадавшиеся ему на глаза. Однако, до тех самых пор пока не наступало время отправляться домой, он никогда ничего не покупал. Ему просто нравилось смотреть на всё, что там продавалось. Мы минули последнюю пару магазинов и лотерейную кассу, после чего толкнули створчатую дверь старой «Флоридиты».

"Тебе лучше присесть, кэп" - сказал мистер Джози.

"Нет. Я чувствую себя лучше, стоя в баре."

"Пива," - сказал мистер Джози. "Немецкого пива. Что ты пьёшь, кэп?"

"Охлажденный дайкири без сахара."

Константе сделал дайкири и оставил в шейкере достаточное количество для ещё двух. Я ожидал, что мистер Джози поднимет эту тему. И он поднял её, как только ему принесли пиво.

"Карлос говорит, что они должны появиться в следующем месяце" - сказал он. Карлос был нашим кубинским приятелем и отличным коммерческим ловцом марлина. "Он говорит, что никогда не видел такого течения и что, когда они появятся, они будут такими какими мы даже не можем себе их представить. Он говорит, что они не могут не появиться."

"Он мне тоже так сказал."

"Если хочешь попробовать ещё один месяц, кэп, я могу снизить до восьми долларов в день, и готовить сам вместо того, чтобы тратить деньги на сэндвичи. Мы можем забегать в бухту на обед, где я буду готовить. Мы постоянно покупаем эти стружчатые бонито. Они как тунец в миниатюре. Карлос говорит, что сможет покупать нам что-нибудь дешёвое на рынке, когда будет отправляться туда за наживкой. А затем мы сможем поужинать в ресторанчике «Perla of San Francisco». Я там буквально вчера плотно поел за тридцать пять центов."

"Я не ел вчера, экономил деньги."

"Тебе нужно есть, кэп. Возможно поэтому ты такой уставший сегодня."

"Я знаю. Но ты точно уверен что хочешь попробовать ещё?"

"Нам не зачем откладывать. Зачем бросать,когда намечается крупная рыба?"

"Есть что-то ещё что бы ты хотел сделать?"

"Нет, а у тебя?"

"Ты полагаешь они действительно придут?"

"Карлос говорит, что должны."

"А теперь предположим, что мы поймали одну и не можем с ней справиться, с  нашими-то снастями."

"Мы обязаны справиться. Уверен, ты сможешь, если будешь хорошо питаться. А мы будем хорошо питаться. И тут я подумал ещё кое о чём."

"О чём?"

"Если ты будешь рано ложиться спать, не ведя при этом никакой светской жизни, то ты сможешь просыпаться с рассветом и начинать писать. Так ты сможешь закончить дневную работу к восьми. А Карлос и я подготовим всё необходимое, чтобы ты просто ступил на борт."

"Хорошо" - я сказал - "никакой светской жизни."

"Просто эта светская жизнь тебя изматывает, кэп. Только не подумай, что от неё нужно совсем избавиться. Просто занимайся ею в субботние вечера."

"Хорошо" - сказал я - "светская жизнь только по субботним вечерам. А теперь, вопрос, о чём бы ты предложил написать?"

"Твоё дело, кэп. Я не хочу вмешиваться в процесс. Ты и сам хорошо справляешься."

"Что бы ты хотел почитать?"

"Ну, почему тебе не написать пару заметок о Европе, о Западной стороне… или о тех временах, когда ты был бездельником… или о войне и о чём-то таком? Почему бы тебе не написать о том, что известно только нам двоим? Напиши о том, что повидала «Анита». Ты мог бы вложить достаточно светкости, чтобы сделать историю привлекательной для всех."

"Я же откладываю светскую жизнь."

"Разумеется, кэп. Но тебе есть что вспомнить. Откладывание никак на это не повлияет."

"Не повлияет." - сказал я - "Большое спасибо, мистер Джози. Я приступлю завтра же утром."

"Я думаю вот о чём. Прежде чем мы начнём применять нашу новую систему на практике, тебе следует сегодня же вечером съесть большой стейк с кровью, чтобы завтра проснуться крепким и с желанием работать. Ну и чтобы быть в форме для рыбалки. Карлос говорит, что рыбины могут прийти в любой день. Кэп, ты должен быть наготове и в хорошей форме."

"Как вы думаете, ещё один такой, может мне навредить?"

"Чёрт возьми, нет, кэп. В нём только ром, немного сока лайма и мараскин. Навредить не должно."

Тут в бар зашли две знакомые нам девушки. Они были такими симпатичными и свеженькими для вечера.

"Рыбак" - сказала одна на испанском.

"Два крепких здоровых рыбака вернулись из моря." - сказал другая.

"Н. С. Ж." - мистер Джози сказа мне.

"Никакой светской жизни" - подтвердил я.

"Секретничаете?" - спросила одна из девушек. Она была чертовски миловидной и в её профиле практически не заметен был тот небольшой изъян, который, судя по всему, был нанесён неким давним приятелем, слегка подпортившем точёный изгиб этого изящного носика.
 
"Кэп и я говорим о делах." - сказал мистер Джози девушкам, после чего они переместились в дальний конец бара. "Видите, как просто?" - спросил мистер Джози. "Я возьму на себя светскую сторону, а тебе лишь нужно будет вставать по утрам пораньше, писать и быть в форме чтобы ловить рыбы. Крупную рыбу. Ту, что может весить больше тысячи фунтов."

"Почему бы нам не поменяться ролями?" - сказал я - "Я займусь светской стороной, а ты будешь вставать с утра пораньше, писать и поддерживать форму, чтобы поймать крупную рыбу, которая сможет весить более тысячи фунтов."

"Я был бы рад, кэп" — серьёзно отозвался мистер Джози - "Но ты единственный из нас двоих, кто умеет писать. Ты моложе меня и лучше управляешься с рыбой. Я лишь сдаю лодку в эксплуатацию именно на ту сумму, которая, как мне кажется, соответствует износу двигателя, и эксплуатирую её так, как делал это всегда."

"Знаю" - сказал я - "Я тоже постараюсь хорошо писать."

"Я хочу гордиться тобой." - сказал мистер Джози - "И я хочу, чтобы мы поймали самого большого марлина, который когда-либо плавал в океане, а затем честно его взвесили, разделали и раздали бедным людям, которых мы знаем в лицо, а не какой-то там, чёртовой полиции."

"Мы сделаем это."

Тут одна из девушек помахала нам из дальнего конца бара. Была спокойная ночь, и в заведении не было никого кроме нас.

"Н. С. Ж." - мистер Джози сказал.

"Н. С. Ж." - по уговору повторил я.

"Константе" - сказал мистер Джози - "Эрнесто нужен официант. Мы собираемся заказать пару больших стейков с кровью."

Константе улыбнулся и подал жест официанту.

Когда мы проходили мимо девушек, направляясь в обеденный зал, одна из них протянула руку, на что я пожал её и торжественно прошептал по-испански:
"Н. С. Ж."

"О, мой Бог" - сказала другая девушка - "Они замешаны в политике, да ещё в такой год." Девушки впечатлились и выглядели немного напугаными.


|Утром, как только первый дневной свет с другой стороны залива разбудил меня, я встал и начал писать короткий рассказ, который, как я надеялся, понравится мистеру Джози. В нём были и «Анита», и набережная, и всё что мы успели познать. Я попытался вложить в свой рассказ все те ощущения моря… всё то, что мы обоняли, видели, слышали и чувствовали, выходя в него каждый раз. Таким образом я работал над рассказом каждое утро, а рыбачили мы каждый день, умудряясь ловить при этом хорошую рыбу. Я усердно тренировался и приноровился рыбачить уже стоя, а не сидя. Но крупная рыба так и не попадалась.

Однажды мы видели, как одна из рыбин тащила на буксире лодку какого-то коммерческого рыбака, производя при каждом своём прыжке такие брызги, какие обычно исходят от быстроходного катера. После чего марлин отцепился. Уже в другой день, во время ливня, мы видели, как четверо мужчин пытались втащить одного, широкого и тёмно-фиолетового, в лодку. Этот самый марлин в последствии распался на пятьсот фунтов, и я сам лицезрел огромные стейки из его тушки на мраморной плите старого рынка.

Затем, одним солнечным днём, в водах с сильным чистым течением, настолько прозрачным, что можно было видеть отмели в устье гавани глубиной в десять саженей, мы подцепили нашу первую крупную рыбину прямо за Морро. В те дни не было никаких аутригеров и держателей для удилищ, и я как раз забрасывал лёгкую оснастку, надеясь поймать королевскую рыбу, как вдруг эта самая рыба попалась на крючок. Она выскочила из-за волны и её клюв был похож на отпиленный бильярдный кий, за которым виднелась огромная голова, на мгновение показавшиеся мне размером со шлюпку. Затем рыбина стремительно рванула вперёд, пронеслась мимо нас с леской рассекающей волны параллельно лодке, отчего катушка опустошилась настолько быстро, что даже раскалилась у меня в руках. На этой самой катушке было четыреста ярдов пятнадцатиниточной лески, и она на половину закончилась, к тому самому моменту, как я добрался до носа «Аниты».

Добрался я туда, держась за поручни, которые мы соорудили на крыше рубки. Мы практиковали забеги и карабканье по передней палубе, где можно было бы упереться ногами в корму лодки. Но мы никогда не практиковали этого с рыбиной, которая проносится мимо, как скоростной поезд на местной станции. Никогда не практиковали этого с удилищем в одной руке, которое все время взбрыкивает и упирается в подставку, а другая рука и босые ноги пытаются затормозить в тот самый момент, когда рыба тащит тебя вперёд.

"Подцепи её, Джози!" - закричал я - "Она подомнёт всё под себя."

"Она у нас на крючке, кэп."

К этому времени я уже упёрся одной ногой в корму «Аниты», а другой - в якорь правого борта. Карлос удерживал меня за талию, пока впереди прыгала рыба. В эти моменты она казалась такой же большой, как винная бочка. Рыбина серебрилась на фоне яркого солнца, выставляя на показ все свои широченные фиолетовые полосы по бокам. Каждым своим прыжком, она, словно падающий со скалы камень, воспроизводила оглушительный всплеск. Рыбина прыгала, прыгала и ещё раз прыгала. Катушка, тем временем, слишком раскалилась, что бы я мог продолжать держать её, а сердцевина лески, становилась всё тоньше и тоньше, несмотря на то что «Анита» мчалась на полной скорости прямо за рыбой.

"Ты можешь выжать ещё хоть что-нибудь?" - крикнул я мистеру Джози.

"Не в этой жизни." - сказал он - "Сколько у тебя осталось?"

"Чертовски мало."

"Она огромная," - сказал Карлос - "Это самый крупный марлин, которого я когда-либо видел. Если б он только выдохся. Если он б только пошёл ко дну. Мы б подбежали и закинули леску."

Рыба устроила свой первый забег от замка Морро до отеля «Националь». Примерно таким курсом шли и мы. Как только на катушке было меньше двадцати ярдов лески, рыбина остановилась, и мы подбежали к ней, непрерывно подтягивая леску. Помнится, впереди нас было судно «Grace Line» с чёрным лоцманским катером, направляющимся в нашу сторону, и я заволновался, что мы можем оказаться на его траектории, как только рыбина подплывёт ближе. Затем, я помню, как наблюдал за ней, пока подматывал катушку, а после вернулся к корме и смотрел, как судно набирает скорость. Благо, оно было на достаточном от нас расстоянии, и лоцманский катер тоже не собирался никого задевать.

Я переместился в положение сидя, пока рыбина впереди вздымалась вверх-вниз, и у нас оставалась треть лески. Карлос полил раскалённую катушку морской водой, а затем вылил ведро воды мне на голову и плечи.

"Как дела, кэп?" - спросил мистер Джози.

"Порядок."

"Не поранился, там, на носу?"

"Нет, порядок."

"Ты когда-либо мог вообразить себе такую рыбину?"

"Не думаю."

"Grande. Grande" - не переставал повторять Карлос, дрожа при этом, как охотничий пёс… Как хороший охотничий пёс - "Я никогда не видел такой рыбы. Никогда. Никогда. Никогда."


|Мы не могли наблюдать нашу рыбину в течении часа и двадцати минут. Течение было таким сильным, что нас отнесло вниз к противоположному Кохимару, который находился примерно в шести милях от того места, где мы заметили её в первый раз. Я устал, но мои руки и ноги были в хорошей форме, и я теперь довольно уверенно натягивал леску, стараясь не слишком резко дёргать её туда-сюда. Я уже мог задавать направление марлину. Это было нелегко, но возможно если удерживать леску под определённым углом. 

"Он сейчас всплывёт." - сказал Карлос - "Иногда так поступают особенно крупные, чтобы ты мог подловить их, пока они обескуражены."

"Почему он должен подняться именно сейчас?" - спросил я.

"Он в замешательстве." - ответил Карлос - "И ты ведёшь его. Он не понимает в чём дело."

"Пусть даже и не догадывается." - сказал я.

"Он будет весить более девятисот фунтов целиком." - отметил Карлос.

"Не лезь к нему," - вмешался мистер Джози - "ты ведь не хочешь сбиться, кэп?"

"Нет, не хочу."

Когда мы снова увидели его, мы осознали, насколько он большой. Нельзя сказать, что это нас испугало, скорее впечатлило. Мы увидели его таким вялым, тихим и почти неподвижным, с парой внушительных грудных плавников, походивших на длинные фиолетовые лезвия от косы. Однако затем марлин заметил нашу лодку, и леска начала сматываться с катушки, словно мы были привязаны к автомобилю. Наша рыбина стала выпрыгивать по направлению северо-запада, заливая водой всё вокруг.

Мне пришлось снова идти на нос лодки, и мы продолжили преследование пока марлин не показался снова. На этот раз он шёл почти-что напротив Морро. Тут я снова перебрался обратно на корму.

"Хочешь чего-нибудь выпить?" - спросил мистер Джози.

"Нет" - отозвался я - "Попроси Карлоса подлить масла в катушку, ничего не пролив и ещё раз облить меня солёной водой."

"Неужели лично я ничего не могу тебе принести, кэп?"

"Разве что две руки и новую спину" - ответил я - "Этот сукин сын также бодр и свеж, как в начале."

В следующий раз он показался полтора часа спустя, уже за Кохимаром. Марлин подпрыгнул и сиганул так, что мне пришлось бежать на нос судна в надежде продолжить наше преследование.

К тому времени, как я вернулся на корму и снова смог присесть, мистер Джози спросил: "Как оно, кэп?"

"Всё также. Но удилище уже на исходе."

Удилище изогнулось сродни натянутому луку, и даже когда я приподнял его, оно не выпрямилось как должно было.

"Ещё осталось немного." - сказал мистер Джози - "Ты можешь оставаться в таком положении вечность, кэп. Хочешь ещё воды на голову?"

"Нет, пока," - ответил я - "Меня беспокоит удилище. Оно может сломаться под собственным весом."


Час спустя рыба шла ровно, выделывая при этом большие медленные круги.

"Он устал." - прокомментировал Карлос - "Должно стать полегче. Пока он прыгал его внутренности наполнились воздухом, и он уже не  может нырнуть глубоко."

"Удилище пропало." - сказал я - "И вряд ли выпрямиться обратно."

И это оказалось правдой. Кончик удилища теперь касался поверхности воды таким образом, что, когда вы приподнимали его вместе с рыбиной, наматывая при этом леску на катушку, само удилище никак не реагировало. Это было уже не удилище, а скорее проекция лески. Всё ещё можно было намотать несколько дюймов, но это был предел.

Рыбина перемещалась медленными кругами, и пока она была на дальней стороне круга, она спускала леску с катушки.  А когда подплывала ближе, мы наматывали леску обратно. Но со сломанным удилищем, у вас нет никакого контроля над ней, никакой власти.

"Это плохо, кэп." - сказал я мистеру Джози. А называли мы друг друга кэпами поочерёдно - "Если он решит встретить свою смерть на дне, нам его не достать."

"Карлос говорит, что он всплывёт. Он сказал, что наша рыбина наглоталась воздуха пока прыгала и просто не сможет нырнуть глубоко и умереть. Он говорит, что крупные всегда себя так ведут в конце, когда много прыгают. Я насчитал, что он прыгнул тридцать шесть раз, при том, что я, наверняка, проворонил остальные его прыжки."

Это была одна из самых длинных речей мистера Джози, которую я когда-либо слышал от него. Я был впечатлён. Именно в этот момент марлин начал раз за разом опускаться. Я, как мог, тормозил обеими руками барабан катушки и удерживал леску на грани разрыва, ощущая, как медленными рывками этот самый барабан вращается под моими пальцами.

"Что насчёт времени?" - спросил я мистера Джози.

"Ты провозился с ним три часа и пятьдесят минут."

"Мне казалось, ты сказал, что он не может опуститься и умереть." - обратился я к Карлосу.

"Хемингуэй, он обязан подняться. Я уверен, он должен всплыть."

"Ты это ему скажи." - откликнулся я.

"Принеси ему воды, Карлос," - сказал мистер Джози - "И давай обойдёмся без разговоров, кэп."

Ледяная вода пришлась очень кстати. Я смочил ею запястья и попросил Карлоса вылить остаток мне на затылок. Пот затвердел и осел солёным осадком на плечах и всех тех местах, на которых были натёртости. Было настолько жарко, что кровообращение уже не на что не могло повлиять. Это были июльский день и полуденное солнце.

"Полейте ему на голову ещё немного воды," - сказал мистер Джози - "с помощью губки."

И тут рыбина перестала отматывать леску. Повисела, неподвижно, некоторое время, ощущаясь такой же прочной, как если бы я был привязан к бетонному пирсу, а затем начала медленно подниматься. Я вытащил леску, подматывая её исключительно запястьем, так как в удилище уже вообще не осталось никакой упругости, и оно было вялым, как плакучая ива.

Когда рыба, походившая в тот момент на длинное каноэ в пурпурную полосочку с двумя выступающими крылами, показалась на сажень под поверхностью воды, она сходу начала кружить. Я тянул её на себя, как мог, пытаясь урезать круг. Удерживал на том максимуме, определяющем уровень прочности лески на разрыв, когда удилище просто отпустило. Оно не оборвалось как-то внезапно или резко. Оно просто рухнуло.

"Отрежь тридцать саженей лески от большой оснастки," - обратился я к Карлосу - "я буду держать его на кругах, и как только он подойдёт, мы сможем набрать достаточно лески, чтобы прикрепить эту леску к леске побольше, а я сменю удилища."

Вопрос поймать рыбу, как мировой рекорд или какое-либо другое достижение, больше не стоял. Удилище окончательно сломалось. Но отныне это была подбитая рыбина, и на тяжёлых снастях мы были обязаны её поймать. Единственная проблема заключалась в том, что большое удилище было слишком жёстким для пятнацатинитичной лески. Но это была моя проблема, которую мне предстояло решить.

Карлос снимал белую леску в тридцать шесть нитей с большой катушки "Харди", попутно измеряя её вытянутыми руками, вытаскивая и сбрасывая на палубу. Я удерживал рыбу, как мог, тем самым бесполезным удилищем и мог видеть, как Карлос, наконец, обрезал белую леску и протянул её самую длинную часть через направляющее отверстие.

"Хорошо, кэп." - сказал я мистеру Джози - "Ты сейчас, как только он выйдет на круг, возьмёшь эту леску, и наберёшь достаточно, чтобы Карлос мог по-быстрому сделать две лески. Главное бери её плавно и аккуратно."

Рыба неуклонно приближалась, пока кружила, а мистер Джози фут за футом подтягивал леску и передавал её Карлосу, который подвязывал её к белой леске.

"Он их связал,"- доложил мистер Джози. У него оставалось около ярда зелёной пятнадцатиниточной лески, пока он держал подвижную леску между пальцев, а рыбина приближалась к внутренней границе круга. Я опустил удилище поменьше и взял протянутое мне Карлосом удилище побольше.

"Как будешь готов, режь леску." - обратился я к Карлосу, а мистеру Джози сказал: "Отпускай леску мягко и плавно, кэп, а я буду легонечко её подтягивать, пока не доведём дело до конца."

Я наблюдал за зелёной леской и рыбиной в тот самый момент, как Карлос её перерезал. Тут я услышал вопль, который не мог издать здравомыслящий человек. Казалось, он отображал всё то отчаяние, облечённое в звук. Я увидел, как зелёная леска медленно просачивается сквозь пальцы мистера Джози... То, как она сползает вниз, полностью исчезая из поля зрения. Карлос перерезал неправильное переплетение узлов, и рыбина вслед за леской скрылась из виду.

"Кэп,"- начал было побледневший мистер Джози, посмотрев на часы - "четыре часа, двадцать две минуты" - сказал он.


|Я спустился вниз проведать Карлоса. Его голова разрывалась, а загорелое лицо ничего не выражало. Говорил он тихим странным голосом, я едва мог его расслышать. Я в свою очередь пытался убедить его, что подобное может случиться с каждым.

“Всю жизнь прорыбачил и никогда не видел такой рыбины. И что я сотворил - испортил жизнь и тебе и себе.”

“Чёрт,” - начал я - “не неси чушь. Мы поймаем множество рыбин намного крупнее.” Но мы этого так и не сделали.

Мистер Джози и я сидели на корме, оставив “Аниту” дрейфовать. Это был прекрасный день в заливе, с лёгким бризом, и мы отчётливо могли наблюдать береговую линию с небольшими горами, виднеющимися за ней. Мистер Джози наносил “Меркурохром” на мои травмированные руки и плечи, а также на подошвы босых ног, истёртых в пух и прах. Затем он замешал нам два виски сауэра.

“Как Карлос?” - спросил я.

“Совсем расклеился. Поник духом.”

“Я же сказал ему не винить себя.”

“Разумеется. Но он именно этим и занимается.”

“Как тебе теперь ловля по-крупному?” - спросил я.

“Это всё чего я когда-либо хотел.” - ответил мистер Джози.

“Я хорошо справился с этой задачей, кэп?”

“Да, чёрт возьми.”

“Нет. Скажи правду.”

“Сегодня сдача. Теперь я буду ловить рыбу почти что за даром.”

“Да, ну.”

“Я бы предпочёл, чтобы это было так. Помнишь, как он шёл к “Националю”, как никто другой?”

“Я помню всё о той рыбине.”

“Хорошо ли ты пишешь, кэп? Не так уж ли это сложно делать по утрам?”

“Я пишу настолько хорошо, насколько могу.”

“Продолжай в том же духе и всё будет в порядке.”

“Возможно, завтра утром я перестану писать.”

“Это почему?”

“У меня болит спина.”

“Но у тебя же с головой всё в порядке... ты ведь не спиной пишешь.”

“У меня могут заболеть руки.”

“Чёрт, я уверен, ты сможешь держать карандаш. Утром, вот увидишь, тебе всё равно захочется писать.”

Как ни странно, именно так и произошло, и я хорошо поработал, после чего мы вышли из гавани в восемь часов. Был ещё один прекрасный день, с лёгким бризом и течением, близким к замку Морро, как и вчера. Тогда мы не выставили лёгкую оснастку, как только вошли в чистый пролив. Я выудил большую серую макрель, которая на вес оказалась около четырёх фунтов, единственным стоящим снаряжением, которое у нас было. А были у нас при себе тяжёлое удилище “Hardy” и катушка с леской в тридцать шесть нитей. Карлос снова сплёл тридцать саженей лески, которые он снял накануне, и пятидюймовая катушка была полной. Единственной проблемой было то, что удилище было слишком жёстким. При ловле крупной добычи слишком жёсткое удилище убивает рыболова, в то время как удилище, которое правильно гнётся, убивает рыбу.

Карлос говорил только тогда, когда к нему обращались, потому как всё ещё скорбел о случившемся. А я не мог позволить себе печалиться, потому что был слишком измотан, а мистер Джози и вовсе был не склонен к унынию.

“Он всё утро только и делал, что качал своей чёртовой головой,” - сказал он - “Так он никогда не вернёт нашу рыбину.”

“Как ты себя чувствуешь, кэп?” - спросил я.

“Хорошо,” - ответил мистер Джози - “Вчера вечером я отправился в верхнюю часть города, посидел, послушал этот женский оркестр на площади, выпил несколько бутылок пива, а затем пошёл в “Donovan’s”. Это был ад.”

“Ад какого рода?”

“Не хренового такого. Отвратного. Я рад, что ты в этом не участвовал, кэп.”

“Расскажи мне,” - попросил я, держа удилище достаточно высоко и чуть поодаль, когда большая макрель подпрыгнула на краю кильватерной струи. Карлос повернул “Аниту”, чтобы следовать вдоль кромки ручья мимо крепости Кабаньяс. Белый цилиндр приманки подпрыгивал и метался на краю кильватерной струи, а мистер Джози устроился в кресле и принялся забрасывать очередную макреловую наживку со своей стороны кормы.

“В “Доноване” был человек, который утверждал, что он капитан тайной полиции. Он сказал, что ему понравилось моё лицо и, что он убьёт за него любого человека здесь в качестве подарка. Я пытался угомонить его. Но он продолжал говорить, что я ему нравлюсь, и то, как он хочет кого-нибудь убить, чтобы доказать это. Он был одним из этих специальных полицейских Мачадо. Этих дубинчатых полицейских.”

“Знаю их.”

“Не сомневаюсь, кэп. В любом случае, я рад, что тебя там не было.”

“Так что он делал?”

“Он, все время, хотел кого-нибудь убить, чтобы показать, как сильно я ему нравлюсь, а я постоянно говорил ему, что в этом нет необходимости, просил, чтобы он просто выпил и забыл об этом. На что он немного утих, но затем снова захотел кого-нибудь убить.”

“Должно быть, славный парень.”

“Кэп, он был никчёмным. Я пытался рассказать ему о нашей рыбе, чтобы отвлечь его. Он сказал мне: “Насрать мне на твою рыбу. У тебя никогда не было рыбы. Понимаешь?” Поэтому я ответил: “Ладно, срать на рыбу. Давай закончим на этом и пойдём по домам.” “Так иди домой, чёрт возьми!” - сказал он. “А я пока убью кого-нибудь тебе в подарок и срать на рыбу. Никакой рыбы не было. Ты меня понял?” И на этом я пожелал ему доброй ночи, кэп, и отдал деньги Доновану, но этот полицейский смахнул их со стойки на пол и утоптал ногой. “Чёрта с два ты пойдёшь домой” - заявил он - “Ты мой друг и останешься здесь.” На что я пожелал ему спокойной ночи, и сказал Доновану: “Донован, мне жаль, что твои деньги оказались на полу.” Я не мог представить, что ещё выкинет этот коп, но мне было всё равно. Я пошёл домой. И как только я направился домой, этот полицейский вытащил пистолет и начал бить пистолетом беднягу Гальего, который просто сидел там весь вечер, и, молча, пил пиво. Никто ему на это ничего не сделал. И я в том числе. Мне стыдно, кэп.

“Так больше не может продолжаться.” - отозвался я.

“Я знаю. Потому что не может. Больше всего во всём этом мне не понравилось, что полицейский сказал, что ему понравилось моё лицо. Что, чёрт возьми, у меня за лицо, кэп, что такому полицейскому оно понравилось?”

Мне тоже очень нравилось лицо мистера Джози. Оно нравилось мне больше, чем лицо почти любого, кого я знал. Мне потребовалось немало времени, чтобы оценить его по-настоящему, так как оно не было создано для быстрого и лёгкодоступного успеха. Оно сформировало себя в море, на прибыльной стороне баров, за игрой в карты с другими игроками. Оно было рассчитано на игры и риски по-крупному... на предприятия, задуманные и осуществляемые, благодаря холодному и точному расчёту ума. Ни одну черту его лица нельзя было назвать красивой, кроме глаз. Своей странной голубизной они были намного светлее Средиземного моря в самый прозрачный и ясный день. Да, глаза были дивными, а вот само лицо, некрасивым, а теперь оно и вовсе смотрелось, как волдырь на коже.

“У тебя славное лицо, кэп,” - сказал я - “Наверное, единственное хорошее, что могло быть в этом сукином сыне так это то, что он смог его распознать.”

“Ну, теперь я не буду ходить по барам, пока всё это не уляжется.” - сказал мистер Джози - “Сидеть там, на площади, с женским оркестром и той девушкой, которая поёт, было прекрасно и чудесно. Как ты на самом деле себя чувствуешь, кэп?”

“Достаточно хреново.” - ответил я.

“Часом, не кишечник? Я всё время беспокоился, пока ты был на носу.”

“Нет.” - отозвался я - “это что-то в основании спины.”

“Руки и ноги не в счёт, я позаботился о перевязке.” - мистер Джози продолжил - “Хоть не будет так сильно натирать. Ты действительно считаешь, что хорошо поработал, кэп?”

“Конечно.” - ответил я - “Чертовски сложная привычка, и от неё довольно трудно избавиться.”

“Знаю, что привычки губительны” - продолжил мистер Джози - “Да и работа, вероятно, убивает больше людей, чем любая другая привычка. Но когда ты ею занимаешься, тебе плевать на всё остальное.”

Я посмотрел на берег. Мы были в районе известкообжигательной печи, недалеко от пляжа, где вода была очень глубокой, а Гольфстрим доходил практически до береговой линии. Печь немного дымилась, и я мог видеть пыль от грузовика, который ехал по каменистой дороге вдоль побережья. Несколько птиц слетелось на приманку. Тут я услышал, как Карлос крикнул: “Марлин! Марлин!”

Мы оба заметили его одновременно. Он казался очень тёмным в воде, и пока я смотрел, его клюв приподнялся из воды прямо позади здоровой макрели. У него был уродливый клюв, похожий на закруглённый, толстый обрубок, которым он поглащал всю эту рыбёшку.

“Позволь ему подцепить её!” - закричал Карлос - “Она уже у него во рту.”

Мистер Джози подтягивал свою наживку, а я ждал натяжения, которое бы означало, что марлин на крючке...

Оригинал: