388. Вера в самого себя

388. Вера в самого себя.

Вера в самого себя в крайнем её выражении выглядит настолько сильной, что как будто делает человека глухим к правде о нём. Словно очарованный собой, пропускает он мимо ушей всё то, что есть Правда о нём, после чего, быстро и ловко эквилибрируя словами, оборачивает сказанную Правду на говорящего. Почти то же самое происходит с религиозным человеком, который забывает сказанную Лениным Правду о том, что религия это опиум для народа, служащий инструментом порабощения. Верующий предпочитает слушать батюшку, называющего Правду дьявольщиной. Под воздействием религиозной любви словно бы наркоманами становятся верующие, которым только дай нюхнуть её – и они пойдут убивать братьев, отцов, как делает это у Гоголя Андрий, сын Тараса Бульбы, влюбившийся в полячку и вышедший воевать за поляков против своих. В религии с теми же самыми последствиями случается любовь, хоть и со своими нюансами: нет перед глазами польской красавицы, – но у наркомана тоже нет никого, когда он нюхает, а кайф есть. Почему? Потому что невидимо женщина присутствует везде, так как Чёрная Материя везде.

В религиозных анналах прикрытая видимостью Веры Чёрная Материя делается тёмной и чрезвычайно привлекательной в своём искусстве прикидываться. Так смуглая кожа мулатки обеспечивает соблазнительный прикид.

Во тьме хорошо рождаются и быстро развиваются всевозможные виды Хитрости, которых, как зверей в породе кошачьих, от кошки до льва. Рождаются и быстро развиваются качества именно зверские, которых в животном мире представляют гиены, волки, медведи и прочие в этом роде. Рождаются и быстро развиваются качества змееподобные, насекомоподобные. Все они, кроме зайцев, задействованы в том, что называется теургией, когда один убивает другого. И так намеренно устраивается жёсткий звериный мир, что при исчезновении одного вида, как говорят специалисты, нарушается кормовая цепочка, после чего начинают погибать другие виды диких животных.   Весь животный, пресмыкающийся и прочие видимые миры олицетворяют качества злоносной Чёрной Материи, которой насквозь пропитываются все жёлтого плана религии. От этого же цвета и название «жёлтой» прессы, которая известна своим извращением Правды: с невероятной лёгкостью она извлекает из чего-нибудь или сама придумывает невероятно грязную информацию, которой с детским восторгом обливает не понравившегося ей. Никто не может сказать, откуда берется эта информация: ни обливаемые грязью, ни те, которые обливают. Она подобна чёртовой блевотине, которая выплескивается через горло журналиста. Хотя, поскольку из их горла она выплёскивается, то, скорее всего, это продукт деятельности их чёрной Материи.

Желтый это цвет ума, в данном случае не простого, а с особенными наоборотными изысками. Всё, что жёлтая пресса выплёскивает на страницах своих газет, содержится в недрах Чёрной Материи, для которой оскорбление это первый хлеб её. Когда жёлтый журналист открывает своё чёртово горло, то помои выливаются из него, перемешиваясь с правдой так, что помои вдруг могут оказаться близкими к истине. Про меня, например, жёлтая пресса (владимирская «Семь слонов») пишет (98), что такое может написать только сумасшедший. Что касается сумасшедшего, то это интерпретация выражения «крыша поехала». Действительно, защитная от Правды крыша (гроба) должна съехать, чтобы человек начал видеть то, что есть, а не то, что напредставляли ему его ловкие учители. Надо выйти из пределов привычного для обихода в земном мире ума и войти в пределы Разума или лучше Мудрости, чтобы понимать что-то настоящее. То же самое думают обо мне православные батюшки, только по-своему: мол, дьявольское это дело. Для батюшек всё, что выходит за пределы их Канона, называется дьявольщиной. А Дьявол между тем как раз в них и обитает больше, чем в прихожанах, поскольку Дьявол (рисунок 89) ведает чувствами, причем не самыми высокими (низшего Астрала). Защищает Дьявол таким образом свой мир, как выше мы это вычислили, на говорящего Правду сваливая свои грехи.

Всё, о чём жёлтая пресса пишет, выливая грязь на кого-то, есть, повторю, в ней самой, как есть в религии  дьявольщина. Именно в церкви, где семинарист у Гоголя отпевает панночку, появляются из её пещерных  глубин дьявольские существа во главе со старым Вием. Они своими страхами доводят семинариста до смерти. В фильме они сделали это открыто. Религия делает то же самое скрытно. Отказывается Сер.Ж. встать на Христов Путь, потому что церковный Чёрт, стоящий за ним, знает, что на Христовом Пути его подопечный начнёт говорить Правду, как говорил Правду Миша А., хотя за ним стоял Зверь, с которым он с привычной для его Души безапелляционностью, расправился. Нам же то, что стал бы говорить Сер.Ж. о религии, очень надо было, так как вскрытие греха это как правильный диагноз для больного, которого потом вылечить дело техники. Но Сер.Ж. хитрый. Сер.Ж. читал исповедь Миши А., где обо всех пороках зверской Иоанновой Души Миша рассказывает. Пороки такие, что всё в абсолютном размере: и убийство до хруста костей, и секс до превращения в тряпку кого-то, кого остаётся только выбросить.