С лодкой по суши

          Очередной ночной рейд. Я вместе с оперуполномоченным уголовного розыска Загонкиным и участковым Исраеляном осуществлял работу личным сыском.
          На улице Куйбышева мы заметили двух парней, тащивших металлическую лодку. Мы их остановили. По ходу их «раскололи». Они сознались, что лодку похитили с какого-то объекта в районе улицы Тельмана. Задержанные мне были известны. Это были несовершеннолетние, состоящие на карточном учете и проживающие: "Ч" на улице Гагарина, а "И" на улице Орудийной, часть которой являлась территорией Гурьевского района.
          Мы предложили им пройтись до отдела милиции (вместе с лодкой), а сами стали их сопровождать. Шли, разговаривали. Установили с ними добродушный контакт, не самим же лодку тащить. Прошли улицу Еловую, вышли на улицу Гагарина и направились в сторону улицы Литовский вал. Надо признать, что бдительность мы потеряли. Загонкин и Исраелян отстали метров на сто и что-то горячо обсуждали.
          Я шёл с задержанными по левой стороне тротуара. Перед поворотом на улицу Мало Ярославскую тротуар имел обрыв (стена высотой около метра). Они, проходя мимо, как по команде, бросили лодку. "И" спрыгнул со стены и бросился в лесной массив. Я прыгнул за ним. На пути протекал ручей «г…течка». "И" не задумываясь, прыгнул в него и оказался по пояс в грязной воде. Выбрался на берег и побежал дальше.
          Прыгать я за ним не стал, так как при мне была увесистая радиостанция, которую я не хотел замочить. Но и самому оказаться по пояс в грязной воде тоже большого желания не имелось. Да и бежать с рацией мне было не удобно. Висевшая на длинном кожаном ремешке, она моталась в разные стороны. А зачем гоняться за ним? Он и так мне был известен. К тому же на тротуаре осталось лодка. Второй не побежал. Я вернулся. "Ч" стоял рядом с лодкой. Подошли Загонкин с Исраеляном.
          Мы отнесли лодку в РСУ-8 и оставили сторожу на временное хранение. Понимая, что здорово «лопухнулись» и в меру разозлившись, мы решили задержать "И". А потому пошли к нему домой немедленно.
          Несмотря на позднюю ночь, нам дверь открыли безоговорочно. Тогда к милиции относились несколько иначе и разговоров о демократии не вели.
          "И" уже спал. Он с очень заспанным и удивленным лицом артиста заявил нам, что ничего не знает и впервые нас видит. Делать было нечего, надо было доказывать очевидное. И мы стали искать брюки. Высушить он их так быстро не мог. Сухие брюки лежали на стуле. Но мы искали мокрые, и нашли…, под кроватью, куда он в спешке их забросил.
                ---