Мозаика тайги. одним файлом

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ВОЗВРАЩЕНИЕ

     День прогонял пугливое утро. Стояла белая тишина всепоглощающая и всеобъемлющая. Падал лениво крупными хлопьями снег. Деревья спокойно стояли в холодном оцепенении. Лапники сосен и кедра низко свисали под тяжестью снежного крошева. Кухта иногда сваливалась на мелкий кустарник, показывая приглушённую зелень хвойной флоры. Неожиданно, нарушив тишину, бесперебойно застрекотала сорока. Из-за заснеженных кустов показалась пятнистая олениха. Она спешила к лесной сторожке, где часто находила калорийное угощение в виде сухарей. Сорока, распустив хвост, полетела за ней. Она знала, что не останется голодной, летящие хлебные крошки птица виртуозно воровала под копытами крупного зверя. Обильный снегопад не предвещал в последующие дни ничего хорошего ...
Сознание к Максиму вернулось быстро. Снег медленно падал крупными, мягкими хлопьями на лицо, он заполнил летящим крапом все пространство.
 
Морозный воздух с примесью запаха кедровой смолы привёл его в чувство, напоминая всю тяжесть положения. Лётчик лежал на животе, примяв глубоко под собою снег, толстый слой которого насыпала щедрая зима. Дышать было трудно, и невыносимо болела голова. От попытки встать, резанула острая боль в подреберье и в ногах, так что перехватило дыхание.
Правая рука не слушалась, хотя пальцы шевелились, а из гортани невольно вырвался крик. Сразу мелькнула мысль: "А дорога в Рай совсем близко". Проведя левой рукой под шапкой и по лицу, он заметил след крови на ладони. "Видно ветками царапнуло – до свадьбы заживёт. Да, свадьбы-то и не будет – кому я такой нужен?" – усмехнулся про себя Максим. Слишком часто, по непредвиденным обстоятельствам, его свадьба с Ниной откладывалась. Эта была горькая усмешка – безвыходная ситуация поставила его на грань отчаяния, ведь ему нужна срочно скорая помощь, внутреннее кровотечение времени не терпит. А ведь было всякое за его короткую жизнь: и медведь тридцати пудовый нападал, и на Курилах в пропасть падал – а ведь выжил, даже ушёл от грозы, и сейчас он не сдастся, обязательно выберется из ловушки нелепого случая!
– Что, это я, раскис?! Маресьев 18 суток полз по снегу, где людей и в помине не было, только волки, немцы и мороз. Стыдно, стыдно, Максим! – сам себя отчитывал лётчик и тут же терял сознание.
Рядом, в метрах десяти, тихо стонал Сергей. Его он не слышал – ушанка завязанная под бородок, почти не пропускала звук.  Густота падающего снега не скрывала панораму опушки.  Боковым зрением Максим заметил из-под снега торчащую подошву унта.
 «Жив ли он? Ему то, за что? Хорошо, что осталась привычка ушанки завязывать покрепче, когда в полёте. Надеюсь, что голову не царапнуло, как мне?», – промелькнула беспокойная мысль. Здоровой рукой пилот с усилием потянулся в карман за телефоном, но его не обнаружил.  не было его и во внутреннем кармане. А ведь он в полёте им не пользовался – бесполезное занятие.
– Вот незадача – куда нам ползти? Солнца не видно и ветра нет.
Снегопад закрыл всю панораму. От очередной попытки встать, лётчик потерял сознание. Придя в себя, он решил перекатываться в сторону друга.
 
Неожиданно, над лицом Максима, сверкнули жёлтые волчьи глаза и не одни …
ГЛАВА ВТОРАЯ
С Ниной Максим случайно познакомился на автобусной остановке, потом всё завертелось. Он только что прилетел из Ульяновска и мечтал окунуться в домашнюю атмосферу, увидеть родные лица, принять душ и, наконец, отлежаться на своей кровати. Да, именно, на своей, на которой он быстро засыпал и просыпался бодрым. Казённая постель, пахнущая хлоркой и потом, который невозможно было удалить, изрядно надоела. Ему казалось, что едкий запах антисептика пропитал его тело до костей …
Начало лета для Хабаровска, да и для всего Приамурья, всегда считалось золотым периодом. Весна в здесь короткая, быстро и бурно цветущая, с запахом рододендронов. А лето лавой наступает сразу, но с умеренным теплом.
Но, в этот раз, город встретили его духотой, с повышенной влажностью, хотя и присутствовал ветерок,  а вот асфальт, после обильного дождя, оккупировали лужи. Жара в начале июня редкое явление, обычно она набирала силу в июле и держалась до третьей декады августа, и со своего графика не сбивалась.
 
Лётчика удивило то, что пекло внезапно   заявило о своей власти. По климатическим условиям отдалённость Хабаровска от моря лишала прохлады только во второй половине лета.
Максим летал первым пилотом на маленькой и послушной «Аннушке» – «Ан-24», можно сказать, он её любил, но мечтал, как все гражданские покорители неба, о большом и современном лайнере. А вот   управлять военным самолётом не было желания. 
 
Максим не любил войну, даже год, находясь службе, мечтал о быстром её завершении. Возможно, в любимом городе парень так бы и остался пилотом маленького воздушного судна, но аэропорт ждал два новых самолёта – эта информация была закрыта для всех лётчиков аэропорта. И, конечно, всё свершилось неожиданно – его и ещё двух приятелей, самых молодых из отряда, руководство вдруг отправило на учёбу. Год пролетел, как один день. Академия готовила лётчиков на сверхзвуковые самолёты.
Город, где друзьям пришлось учиться, оказался гостеприимным, не шумным и компактным. Его внешняя конфигурация напоминала многоугольник с острыми углами, причём река своим руслом отрезала небольшой кусок территории, оставляя часть города на противоположном берегу. В целом, Ульяновск ему нравился, особенно зима, она была на много мягче и короче, а река Волга, на которой он стоял, теплее и спокойнее.
Но его родной Хабаровск, растянувшийся на 60 км вдоль Амура широкой лентой, был просторным и лёгким в обзоре с воздуха. Причём красота и реликт зелени покоряли всех туристов – исходя из того, что каждый десятый вид дальневосточных растений — эндемик. Рядом с городом стоит великолепный хребет Хехцир, переходящий в длинную и в тоже время широкую гряду сопок Его вершины обсыпаны высоким кедром и бархатным деревом. лианами лимонника и актинидии.
       
 Да и обитают в тайге единственные в своём роде – драгоценные животные, многие из них занесены в Красную книгу.
Редко, кто из курсантов Ульяновска, вживую видел дальневосточного леопарда, уссурийского тигра, гималайского медведя, и даже Амурский кота. По таёжным местам Максим скучал. Терпкий запах внутреннего, дремучего леса возникал сразу, когда напоминали о себе минуты ностальгии – что говорить, тайгу он полюбил всей душой.
Исходил парень не одну тропу хребта, да  и покорил с десяток  обрывистых утёсов. И вот, он вернулся в родные пенаты, сердце его ликовало! Воздух теплой волной, бодрящего ветра, обдувал пассажиров спускающихся по трапу, Максим вдохнул полной грудью:
– Воздух у нас  всегда свежий, вдыхайте друзья этот ценный эликсир, хотя жару никто не отменял!
– Да, его у нас в избытке – чистый кислород со взрывной смесью пекла! – воскликнул Борис. Только Сергей пропустил шутки мило ушей, он улыбался, думал о чём-то о своём.
По прилёту в родной город, лётчики сразу отметились в диспетчерской. Получив неделю выходных, приятели решили в эти жаркие дни навестить Ивана – двоюродного брата Максима. Оставив документы в управлении, молодые люди решили расстаться, договорившись встретиться после обеда на автовокзале. Расписание  междугороднего  автобуса они проверили по телефону.
– Ну что, друзья, пока! Спешить не будем, не то опоздаем. В общем, будем пунктуальны до неприличия,– пошутил беспокойный Борис.
– Я уверен, догонять автобус мы не будем, как и долго ждать, –  тем же вторил ему Сергей.
Максим обожал своих друзей, с ними было легко и роскошно в разговоре – прибаутки  всегда имели место быть.
Родственник Максима жил в таёжном посёлке Приморья – в самой сердцевине этого края и с детства хорошо знал тайгу. Место вроде рядом, а климат другой – мягче и теплее. Видно  на погоду влияло Японское море. Иван был старше Максима на двадцать лет, но они при общении разницу в возрасте не замечали. Лётчиков привлекала тайга – это был другой, без суеты мир с особой, загадочной атмосферой. Он был по-своему тихий и таинственный, имел свою тональность, свою мелодию. Парни растворялись в её диких зелёных владениях с головокружительными каменистыми сопками, где воздух с лёгкостью наполнял лёгкие и был крепче вина – забывалось всё и казалось, что насущные проблемы, от которых пропадал сон,  не были столь важными.
Коллеги вертолётчики из «Малого порта», где имели место быть и милые "Аннушки", часто навещали базу геологов в Приморье. Они доставляли для изыскательных работ группы учёных и специалистов не только по горному делу, но и для изучения готовых участков геосферы.  Иногда, по дружбе, вертолётчики брали с собой пилотов и высаживали на участок прямо к лесной сторожке Ивана, местоположение которой было на соседней сопке, напротив лагеря поисковиков. Сопка имела плоскую макушку, а её серцевина была почти лишённая растительности.
Небольшое строение стояло на широкой поляне, и она служила посадочной площадкой. Крышу домика хозяин специально выкрасил суриком. С высоты красную крышу замечала не только малая авиация, но и большая. Этот объект считался ориентировочным в маршруте штурманских карт.
Иван работал в лесхозе егерем и к своим обязанностям приступил сразу после службы. За 20 лет работы он ни разу не пожалел. Тайгу мужчина любил всей душой, да и его отец когда-то был лесничим.
В бодром расположении духа Максим направился на троллейбусную остановку, так как жил почти рядом, а приятели уехали на такси. На листьях берёзы и пушистой зелени пихты искрились капли утреннего дождя, а бордюры на тротуаре и подвесные лотки благоухали яркими цветами, что поднимало ещё больше настроения. Восьмичасовой перелёт его не утомил, он даже не вздремнул – привычка бодрствовать в воздухе давала о себе знать. Парню очень хотелось поскорее увидеть мать и младшего брата, которому старался заменить отца. Глава семьи погиб на охоте, можно сказать не так давно, когда Максиму было 18 лет…
На троллейбусной остановке стояла одна худенькая девушка с двумя набитыми под завязку сумками. Юная особа была скромно одета, как вся молодёжь – в джинсы и футболку. Миловидное лицо незнакомки было лишено косметики. Короткая стрижка золотистых волос «под мальчика» делала её похожим на подростка. С каким-то беспокойством, которое не оставляло её ни на минуту, она ожидала транспорт. Девушка выглядывала за опорный щиток навеса, при этом задевала о стойку целлофановым пакетом, набитым фруктами. Пакет от трения не выдержал нагрузки и лопнул по шву. Апельсины, как оранжевые мячики, покатились под скамью.
– Давайте, я вам помогу собрать, вы ведь на троллейбус не успеете. Девушка улыбнулась, и в знак согласия, кивнула головой.
– От помощи не откажусь, только троллейбуса минут десять нет. Максим быстро собрал цитрусы в пустое отделение кожаной сумки. Но один «мячик» никак не входил, и пострадавшая предложила апельсин молодому человеку.
– А, давайте его съедим вместе! – предложил помощник.
– С удовольствием, я их обожаю. Собирая фрукты, они нечаянно столкнулись лбами, взгляды их встретились – сразу пробежала искра между ними. Сердце мужчины забилось трепетно, как у юноши, при виде такого ангела. Мгновенно мелькнула мысль – «Видно Небеса подготовили мне эту встречу».
Глаза девушки были неотразимы и чисты, словно голубое небо, а улыбка естественная без кокетства. Искоса, он успел её внимательно рассмотреть – невысокая, хорошо сложенная, но совсем ещё девчонка.
Девушка тоже почувствовала вспышку чувств, сразу не сообразив, именно что произошло – напряжение и неловкость охватили её сознание, а бабочки запорхали в животе. Сев на скамейку, летчик разделил апельсин на две половинки, затем молодые стали непринуждённо беседовать – общение было лёгкое и непринужденное и уже через несколько минут они стали смеяться над шутками друг друга.
От близко сидящей девушки исходил еле уловимый запах яблока, который окончательно смутил пилота, он даже перебивал аромат апельсина. Максим встал напротив, чтобы не выдать своё волнение – ему очень захотелось поцеловать девушку и не отпускать её. Из разговора выяснилось – Нина, так звали спутницу, после окончания педагогического колледжа, получила работу воспитателя в детском саду. Она искренне, с восторгом говорила о детях, а её внутренний, тёплый огонёк души светился в глазах. За беседой молодые не заметили, как пропустили проходящий транспорт и не один …
Нина, посмотрев на часы, тут же спохватилась – к ней должны прийти гости, ей в этот день исполнилось девятнадцать лет, да и заторопился пилот.
– Нина, минутку подожди, я сейчас. Максим, как мальчишка-озорник, подбежал к клумбе и сорвал, что попалось – оказалась примула.
– С днем рождения! Это тебе. От смущения румянец покрыл щёки девушки. но тут подошёл троллейбус.
 

 Молодые люди договорились встретиться через неделю в летнем кафе, на набережной Амура. Максим поделился своим планом – уж очень хотелось ему побывать на рыбалке и поохотиться с друзьями в тайге. Обменявшись номерами телефонов, они вошли в   троллейбус.

ГЛАВА ВТОРАЯ
ДОМА

В салоне Максим вдруг вспомнил, что забыл позвонить домой. Несмотря на транспортный гул, он набрал номер, на звонок ответила мать:
– Максик, родной, я волнуюсь, ты должен быть давно дома, самолёт приземлился два часа назад. В порту давно можно было решить все дела Ты где? Я уже хотела звонить Борису.
– Мама, не волнуйся, всё в порядке, я в пути, отвлекли небольшие дела, скоро буду.
Нина вышла раньше, оказывается она жила совсем недалеко, всего четыре остановки от него. Ему очень хотелось проводить девушку, но впереди ждала намеченная поездка, и времени было в обрез, а подвести друзей он не мог. Наконец, кондуктор объявила его остановку.
Войдя во двор своего дома, Максима охватило тёплое волнение – всё до боли знакомо и дорого. Прошёл целый год, а кажется неделя, как будто и не уезжал. Не зря говорят – родные места дают крылья. За это время ничего не изменилось – те же скрипучие качели, на которых он подростком раскачивал Лёху, рядом стоит с облезлой краской скамья, пышно цветущие клумбы с такими же цветами, какие он подарил Нине. лётчику хватило и минуты, чтобы осмотреть двор.  Стайка голубей слетелась к его ногам, не меняя традиции – они видно запомнили, что Максим их подкармливал, только количество птиц увеличилось. Подойдя к подъезду, он  заметил, что на первом этаже у соседей пестрели всё те же  ситцевые занавески. Даже пожилая соседка прошла мимо и не удивилась его приезду, и как всегда первая поздоровалась:
– Добрый день Максим, вы скорей всего с полёта? Видно на Камчатку летали?
Максим не знал, что сказать, объяснять ситуацию своего отсутствия было бесполезно.
Недожавшись ответа, женщина засеменила к автобусной остановке. Дверь подъезда была открыта, домофон, как всегда, был сломан. Из коридора доносился запах любимых пирогов с капустой. В открытом окне второго этажа Максим увидел мать, она ему помахала рукой и сразу скрылась. Поднимаясь по обшарпанной лестнице, парень заметил, что на стенах появилось новое художество – выцарапанное граффити, а под этим «шедевром» кто-то явно засвидетельствовал своё "остроумие".
– Когда они поумнеют? Да и ошибки в каждом слове, – неожиданно вырвалось у Максима. У порога квартиры стояла мать, встречая его с мягкой улыбкой. Её добрые серые глаза светились радостью – она совсем не изменилась, только седин на висках добавилось.
– Наконец ты дома, сынок, мы так тебя ждали, а соскучились как!
Даже став мужчиной, Максим нуждался в теплых объятиях материнских рук – они своим волшебством снимали тревогу и душевную боль. Он любил ласковые «обнимашки»  в детстве, но сейчас  их стеснялся.
– Я не меньше по тебе и Лёхе скучал, – с нежностью обратился Максим к матери, – И честно скажу, по твоим пирогам тоже.
 Ему хотелось так постоять ещё немного, но мать поспешила на кухню, где пеклись пирожки, в воздухе улавливался подгорелый запах масла. Братишки дома не оказалось, Школа отнимала много времени. В этот день ученики сдавали «ЕГЭ»… 
Посмотрев на часы, Максим засуетился – время  поджимало. Солнечный свет лавой заливал кухню. Из окна было видно цветущую клумбу.
– Мам, как эти цветы называются?
– Это Примула – цветок любви. Мне они тоже нравятся.
– Я иду  в душ, потом пообедаю. У Максима мелькнула мысль – « Не зря я подарил Нине эти цветы, а ведь вспыхнуло что-то во мне». Максим почувствовал себя счастливым, действительно, Небеса ему благоволили.
– Через час мы с приятелями отправляемся к Ивану. Братишке от меня привет, пусть не сердится, через три дня увидимся. Там в сумке ему подарок и тебе тоже.
– Куда собрался? Отдохнул бы дома или на даче. Целый год тебя не видели и сразу убегать! Ты словно «переезжая сваха»! Я старалась, готовила обед, пирогов напекла, Юля должна вот-вот подойти, да и Лёша расстроится.
– Не сердись, вот только Юлю не надо.
– Ты что, с ней поссорился?
– Мама, всё потом – это долгая и неинтересная история.
Юля за год учёбы позвонила ему несколько раз и то в первый месяц учёбы, а потом как-то сразу прервала общение, а на его последующие звонки не отвечала. Это было похоже на разрыв. Переживал парень недолго – его девушка так поступала часто, он даже не удивился, что охладел к ней. Поначалу ему было приятно – самая красивая девушка из знакомого круга,  выбрала его. Но последующее общение, показало, что яркая внешность не соответствует её внутреннему миру и нравственности. Приняв душ и наскоро пообедав, Максим стал собирать дорожную сумку.
– Возьми пироги, да не забудь от меня передать привет племянникам. Давно я их не видела. Иван два года назад навещал нас и то, был два часа, а вот Геннадий совсем забыл дорогу – важным стал, всё в своём управлении сидит.
– Не сердись на них, дел у братьев «по горло», лес нельзя оставлять без присмотра, последнее время появились скупщики молодняка.
– Знаю, по телевизору показывают. Брат мой в тайгу уходил рано, только-только зорька занималась, а возвращался, когда садилось солнце,  а бывало, оставался в старой сторожке на ночь. Вот Алексей поступит в институт в июле, сама навещу племянников и невестку. Анне некогда путешествовать, корова в хозяйстве, огород, да и старше она меня на много.
На автобусной остановке Максима поджидали приятели. Заметив, что Борис без карабина, он удивился:
– Ты что, изменил своей привычке? Почему игрушку не взял? Град объявится, или молния стукнет?
– Я думаю, у Ивана всё есть, мы ведь не на Север подались. Тайгу послушаем, грибов покушаем, – отделался шуткой друг.
Вся компания до сего времени летала на «Ан-24» и предстоящее расставание с любимой машиной их немного тревожило. Когда они будут вместе? Скорее всего, тогда, когда будет воля «господина случая». Ведь раньше у них часто совпадали дни отдыха и они, не раздумывая, летели к Ивану. В этот раз им предстояло добираться междугородным автобусом – друзья-пилоты винтокрылой машины задержались на Камчатке.
Высокий и рыжеволосый шутник Борис не имел семьи, но к удивлению ребят, хотел её завести. С Максимом он учился в одном классе, только в школьные годы они не считались приятелями. Сын большого начальника, холёный, своенравный и вольный в поступках подросток, всегда был при деньгах и ходил королём. Одноклассники Бориса не любили, но и не ссорились. А тут судьба их свела и не напрасно – после школы поступили в одно лётное училище и вместе вернулись в родной город.
Вдалеке от родного дома, Борис как-то притих и держался ближе к Максиму, даже старался его поддерживать в споре, да и напускная бравада остудилась, вот только шутки остались в его багаже – они, видно, родились с ним. Разрыв с родителями повлиял на парня в лучшую сторону.
Сергей же попал в отряд годом раньше по распределению, да и был он постарше товарищей на два года. Светловолосый, обладатель среднего роста сдержанный и рассудительный, он всегда держал своё слово в любой ситуации, на такого можно было положиться. Женился приятель рано и в свои двадцать четыре года имел двух маленьких детей. Синяки под глазами не проходили от не высыпания, и только во время учёбы в Ульяновске они исчезли. Жена Валя с ребятишками, во время его длительного отсутствия, жила у своих родителей и должна на днях вернуться в Хабаровск.
Сам же Максим был рослый зеленоглазый шатен, унаследовавший материнскую стать, но только кость была широкая в отца. От матери он унаследовал не только стройность, но и мягкий характер. Междугородный автобус не стал себя долго ждать, прибыл точно по расписанию. Мужчины сложили свои рюкзаки на боковые верхние полки ЛИАЗа, а сами заняли заднее сплошное место салона.
– Ну, что братва, с воздуха да на землю – где наша не пропадала.
– .Борис, а ведь нас ждёт ещё и вода, – добавил реплику Максим. Всю дорогу приятели шутили.
Сергей рассказывал забавные одесские анекдоты с «бородой», но больше всех шумел неугомонный  Борис, его повествования были наполнены любовными приключениями. Так же друг не забывал упомянуть друзьям и о привлекательности Юли.
Мужчины знали, что на Юлю он давно положил глаз и пытался ухаживать. Даже как-то раза два девушку пригласил в ресторан, но ничего не завязалось. Сергей незаметно Бориса толкнул локтем в бок, чтобы тот помалкивал. Но это не помогло, пришлось приятелю снова  вспоминать анектоды. Максим промолчал, сделав вид, что всё пропустил мимо ушей. 
Юля то пропадала, то вновь появлялась. Они даже не простились, когда ему пришлось уехать в другой город. И, как сейчас выяснилось со слов Бориса, в тот день девушка была на свидание с очередным красавчиком. Максим не любил сплетни, даже это известие не задело его самолюбие. Отбросив неприятные мысли, он стал думать о Нине.
Ему она очень понравилась, о такой девушке он мечтал – нежная, лёгкая в общении, без всяких наигранных ужимок. Максим запомнил её яблочный запах тела, он даже сейчас его волновал. Парень каждой клеточкой организма чувствовал, что нужна ему Нина! Возможно, это любовь с первого взгляда или, как говорят, судьба. А ведь он искушённый в амурных делах, старался не попадаться под чары красавиц – а тут влюбился, как мальчишка, да так скоротечно.
Вернул к его действительности телефонный звонок – звонила Юля. Максим, конечно, ждал её звонка и был настроен на серьёзный разговор, но только не в дороге, и тут же поймал себя на мысли, что Юлю никогда не любил.
– Юля, когда я вернусь, будет серьёзный разговор.
– Наконец-то созрел!
– Ты не о том подумала.
– Жди меня, любимый! Я через два дня приеду. Но тут связь  резко прервалась из-за перевала – появились первые хребты. С роскошной растительностью величественные сопки всегда радовали глаз, показывая свой зелёный загадочный мир.
 
Они хранили свою дикую и влекущую тайну, которую тянуло разгадать. Но у Максима испортилось настроение, красота тайги перестала его радовать. Юлькино намерение объявиться его огорчило – оно нарушало все планы. У Бориса же загорелись глаза – телефонный разговор приятели невольно услышали.
– Женщина – украшение общества, воплощение мечты! – восторгался он. – Три мужика – по сути, не проживут и сутки.
– Э-э-э, друг, ты лишку хватил – год прожили и не заметили, что живы, – рифмой отшутился Сергей.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ВСТРЕЧА

В таёжный посёлок автобус прибыл на час раньше обычного расписания, чему обрадовались уставшие пассажиры. Водитель весь путь лихачил, не обращая внимания на замечания, хотя дорога во многих местах была опасная и крутая. Он часто зевал, клонило бедолагу ко сну, видно ночь перед рейсом была беспокойная. Кресло сменщика пустовало, многих пассажиров это беспокоило,  но никто от поездки не отказался.   
И уже на конечной остановке все легко вздохнули, испытав стрессовое состояния во время путешествия. С шумом и с набитыми сумками, которые готовы вот-вот лопнуть, люди толпились у выхода единственной двери. Уставшие и голодные  путешественники с тяжёлой ношей еле выползали на твёрдую землю – как зубная паста из тюбика с узким отверстием. Приятелей немного укачало – без отдыха от перелёта, они тряслись ещё восемь часов в автобусе,  но прибытие их оживило.
– Невероятно, колымага нас довезла, не растеряла! – Мы на священной земле приморцев, в Тартарары  мы не попали и нас ждут райские места непроходимой тайги! – шутил неугомонный Борис. Его улыбка растянулась до ушей, а на громкий и басистый голос оглядывались пассажиры. Чуть пошатываясь при выходе, он ловко спрыгнул со второй ступеньке на дорогу, при этом, одним махом, как пёрышко, закинул за спину объёмный рюкзак.
– Да, ещё неизвестно, когда мы соберёмся вместе, раскидают нас по лайнерам, – вторил Сергей, – А ведь сейчас девять вечера, светло как днём, солнце закатиться ближе к десяти. Наслаждайтесь приморским кислородом, я подтверждаю – мы уже в Раю!
Путники торжествовали, казалось, что местный воздух прибавил силы и оптимизма – усталость стала медленно таять. Громко переговариваясь, они шли по знакомой улице. Как всегда голос Бориса звучал громче всех. Сквозь сень широкоокруглых ажурных веток маньчжурского ореха, стоящего вдоль дороги, лавой проникали лучи солнца, разливая пёстрые тени листвы на прохожих и на зонты лопуха. Этим чудным растением заросли все поляны, а ведь в Хабаровске его не везде встретишь.
Небольшой, но добротный дом Ивана, утопающий в зелени деревьев, стоял на краю посёлка, и только в просветах белой сирени крыша просачивалась ярким пятном. Она имела красный цвет, как и сторожка. Если кто-то из приезжих искал егеря, его направляли к дому с крышей окрашенной суриком.
Навстречу приятелям торопливо, с ружьём на плече, шёл Игнат, обладатель рыжей лохматой шевелюры. Жил он рядом с Иваном. В глаза бросалось крупное телосложение и пудовые кулаки. Отвисшая и заросшая щетиной нижняя челюсть с гнилыми зубами и большие надбровные дуги придавали сходство лица с гориллой. Громила был обут в грязные кирзовые сапоги, при ходьбе от которых отскакивали прилипшие сухие мелкие камушки. Взгляд Игната блуждал по уставшим людям, а они, как муравьи с тяжёлой ношей, расползались в разные стороны. Многим предстояло взбираться на крутую сопку. Посёлок был небольшой и местного транспорта для перевозки пассажиров не имел.
Заметив знакомых ему лётчиков, Игнат поздоровался сквозь зубы и  пройдя несколько метров обернулся. Для него эти гости были нежеланны, как головная боль – слишком шумливы и любопытны. Особенно не нравился рыжий Борис – болтливый и неспокойный, сующий свой нос во все дела. Эта компания всегда нарушала его планы, благо, что приятели гостили у Ивана недолго.
– Вот нелёгкая его несёт, попался первым нам на глаза – быть неприятностям.  Его увидеть хуже, чем женщину с пустым ведром, – с горечью вслух сказал Борис, но уже не так громко.
– Ты что, как старая бабка, веришь в приметы? Он же не опустил палец вниз, значит, будет хорошая погода и удачная охота. Всё в порядке, мы владеем ситуацией, – успокоил его Сергей, хотя ему тоже эта встреча оставила в душе неприятный осадок.
– Вот, что я скажу – сосед крутится в посёлке целый день на виду, его невозможно не увидеть, он как кот, сам по себе гуляет, – старался успокоить приятелей Максим.
 Игнат спешил в аптеку, где работала его племянница провизором, сегодня она дежурила и позвонила ему. Соседу срочно понадобился яд, чтобы усыпить ненавистную собаку Ивана, которой дай волю, разорвала бы его на части. В начале лета тайга сулила прибыль – рождалось много реликтового молодняка, за которым он охотился. Но удача почти всегда от него отворачивалась – пёс шёл по следу и сделка срывалась.
На днях караулил он логово тигрицы, ждал два дня, пока она уйдёт за добычей – не спал, не ел, только воду пил. А пристрелить кошку  смог только  на следующей сопке – по близости ходил Иван с Рексом, не давал развернуться.  Там же  браконьер прикопал на время убитую тигрицу, чтобы тушу звери не съели – её шкура на чёрном рынке  больно дорога.
Игнат, не теряя драгоценное время, сразу вернулся  за детёнышем – без присмотра могли утащить хищники.  Китаец  Коля  сулил большой барыш, деньги у него были. Он открыл небольшую лавку с товаром в посёлке, да ещё занимался ремонтом обуви. Иногда Игнат приглашал торгаша к себе…
И, действительно, тигрёнок, пытаясь рычать, бродил возле логова. Засунуть его в мешок не составило труда. Игнат ликовал – всё-таки обвёл он егеря и уже подсчитывал прибыль. Небольшой  аванс,  как два дня назад, он получил от Коли – тигрица была на примете, осталось выследить, и вот дело сделано. Лиходей тут же по сотовому  позвонил  знакомому скупщику, чтобы  явился за товаром немедленно. Но всё рухнуло в одну минуту – на тропе, почти у самого дома подвернулся Иван с рычащим Рексом.  Беспокойное и почти писклявое повизгивание из мешка насторожил егеря, а Рекс по команде  преградил дорогу, оскалив зубы. И если бы Иван не придержал собаку – загрызла бы его насмерть.
А в это время, возле дома его поджидал китаец,  вся сцена разборки  ему была видна, как на ладони. Как только захлопнулась калитка  за Иваном, скупщик Коля  потребовал вернуть аванс, который браконьер успел потратить. Мужчины долго выясняли отношения. Маленький щупленький торговец, даже пригрозил ему, несмотря на мощность телосложения Игната. Браконьер, как мог, уговаривал китайца подождать – торгаш не шутил, его команда предпринимателей крепко сидела в районе и могла  ловко отомстить, причём незаметно, тихо, без следов преступления. 
А непоседливый егерь в этот же день и закопанную тигрицу нашел – его вывела собака по следам соседа. Игнат знал – охота на амурского тигра запрещена законом и сурово наказывается. К вечеру в посёлок приехал Геннадий и сразу же составил акт.
Игнату был предъявлен большой штраф. Хорошо, Дарья упала в ноги, умоляла простить неразумного дурака. Смягчились братья, пожалели пятилетнего сына Яшку … Лиходей давно хотел собаку пристрелить, да нельзя – служебная, а вот отравить можно – мало ли что она съела ...
Игнат был непоседлив и обладал взрывным характером. Он работал сторожем в телятнике много лет, и с выданным охотничьим ружьём никогда не расставался, даже когда возвращался домой. Часто мужчина угрожал оружием односельчанам, за сделанные ему справедливые, с их точки зрения, замечания. Ещё в школьные годы он безгранично хулиганил, причём проказы вытворял исподтишка, сваливая вину на более слабого ученика, да и учился кое-как, а иногда подолгу пропускал занятия. 

 
Получив справку о незаконченном среднем образовании, его шестнадцатилетнего подростка мать устроила на ферму. Малооплачиваемая работа не покрывала запросы Игната. Тайга манила своим богатством. Не соблюдая законы природы, обловщик брал всё реликты беззастенчиво, как флору, так и фауну, разоряя охраняемые места, несмотря даже на очередной запретный сезон. Если находил женьшень – вырывал плантацию начисто, ловил самых редких животных, внесённых в красную книгу.
Кроме этого, Игнат совершал сделки с подозрительными людьми, связанных с чёрным рынком,  вёл дружбу с обловщиками соседних сёл и китайцами-перекупщиками. Но только вот Иван, да его брат Геннадий, мешали, не давали развернуться на все сто, да ещё собака, напоминающая волка, всегда приводившая своего хозяина на место его преступления. Рекс сидел в печёнках – нюх у пса был почище, чем у волка, да и на вид был крупнее. Сам егерь не пытался Игнату угрожать расправой, но часто предупреждал его о наказании, а незаконную добычу отпускал или устраивал в питомник.
Женился Игнат на доярке Дарье – работящей и спокойной женщине. Она была старше его почти на 10 лет, но это мужчину не смущало – жена хорошо готовила и сама вела хозяйство. Дарья не лезла в его дела и не заводила скандалов, когда он долго отсутствовал, навещая других женщин. Сразу детей Бог не дал, и только к сорока годам родился Яшка…
Аптека работала круглосуточно, делая микстуру или порошок, племянница недосыпала ядовитый ингредиент, прописанный по рецепту. На правах заведующей, женщина сама делала вид, что проверяет состав лекарственной формы. Накопленное вещество в нужном количестве провизор сумела собрать, рискуя потерять работу и диплом. В просьбе своему дядьке по отцу, она не стала отказывать, и пошла на этот риск сознательно, так как зависела от него. Её отец погиб в местной разборке молодёжи в голодные девяностые годы, когда ей было всего пять лет. Дядька подкармливал семью олениной, не забывая при этом лезть в кровать к матери.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ИВАН

Первая любовь Ивана так из армии его не дождалась – невеста вышла замуж через три месяца после призыва на службу. Измена крепко ранила душу парня, долго не смотрел на девчат, стал жить в тайге месяцами, да заниматься лесным хозяйством. 
 С ним на пару работал младший брат Геннадий, который его отвлекал, как только мог, от грустных мыслей. И конечно, это пошло на пользу, чудодейственная тайга повлияла на настроение своей таинственностью и красотой, стёрла его депрессию. Молодым крепким братьям управление выделило, помимо инвентаря и экипировки, современную японскую фототехнику.
По закреплённым камерам на стволах деревьев  егеря вели  мониторинг популяции уссурийского тигра, леопарда, гималайского медведя и, конечно, молодняка исчезающих животных.
 
А детёнышей считать было намного сложнее – часто по неизвестным причинам они пропадали. Кроме этого камеры помогали узнать тайны жизни зверей и спасать  животных от браконьеров.
Несмотря на процент выживания, популяция этих видов резко снизилась, особенно в южных районах края, ближе к границе,  и чтобы всё зафиксировать, пришлось протопать не один десяток километров по сопкам. А ведь меньше десятка лет приходилось считать  зверей по следу на снегу.
Позже, по инициативе Геннадия, который уже работал в зверосовхозе, стали вести подсчёт и других обитателей, стоящих на грани исчезновения – красного волка и амурского горала.
Однако, говорят, время лечит – Иван женился в 35 лет и сразу обзавёлся детьми. Женой стала заблудившаяся в лесу девушка. Обходя поутру запланированную для осмотра территорию, он нашёл её испуганную, сидящую у основания старой липы, всю дрожащую от прохлады и обкусанную комарами. Одежда девушки была мокрая от росы, а лицо опухшее. Возле ног стояла корзина с грибами.
Девушка, как только увидела знакомого егеря, сразу же вцепилась за его руку, как клещ, отцепить её в этот момент было невозможно. Она пыталась что-то сказать, но вместо слов издавала гортанные звуки типа мычания. Веру он сразу узнал – девушка жила во Владивостоке и работала медсестрой. Каждое лето она навещала бабку Варвару. Старая женщина жила одна. Несмотря на преклонные годы, была шустрая и разговорчивая. Её небольшая избушка находилась по соседству с родительским домом.
Лес девушка, живущая в городе, не знала и плохо ориентировалась, но любила собирать грибы, стараясь не заходить далеко. Немудрено было заблудиться в такой дремучей тайге, которая тянула к себе своими кладовыми – отступив только шаг, можно потерять тропу, что и случилось с Верой. Сосны вставали стеной, закрывая солнце и просветы. Трава высокая и сочная, зачастую вьющаяся, спутывала ноги, а густые и перистые листья папоротника обвивали пояс.
Иван успокоил девушку, и скоро вывел её на тропу, ведущую в посёлок. Но тут он увидел, как навстречу торопливо шла бабка Варвара с соседскими ребятами на поиски внучки. Подбежав к своей кровиночке, она крепко прижала её к себе,  тихо приговаривая на ухо что-то ласковое. Вера от этих слов заплакала навзрыд, но через  две-три минуты успокоилась – стало заметно, что девушка пришла в себя.
Всю дорогу бабка Варя благодарила егеря за спасение Веры и пригласила его домой отведать наливки, которую сама настаивала на лесных ягодах.
Иван не отказался от приглашения, пообещав зайти вечером, но пришёл только через неделю,  сразу предложив руку и сердце девушке. Несмотря на скоротечность событий и разницу в возрасте, Вера согласилась выйти за него замуж.
Молодая соседка была симпатичная и скромная, такая невеста ему нравилась. Иван видел её раньше, ещё девчонкой с косичками и короткой чёлкой. Вера всё старалась бабке Варваре помогать на огороде. Он тогда отметил про себя – кому-то маленькая помощница хорошей будет женой – уж больно старательная и внимательная.
В дальнейшей супружеской жизни он Веру полюбил всем сердцем. В ней  он не ошибся. Девушка в добавок оказалась ласковой и доброй. Через год после свадьбы появился Петька, следом и дочка Танюшка. И вот сынишке уже восемь лет.
Большую часть своего времени Иван уделял тайге – дел было в любой сезон невпроворот. Детьми в основном занималась жена, но иногда в лес он брал с собой сына. Петька оказался любопытным и выносливым мальчиком, не жаловался на усталость, почти всю дорогу закидывал вопросами, и всё услышанное запоминал на ходу. Ему очень нравились животные семейства кошачьих – маленьких тигрят Иван часто спасал и они какое-то время квартировали в доме…
Наконец мужчины подошли к дому Ивана. Увидев гостей за калиткой, Петька стал звать отца. На крыльце появился  хозяин, его глаза светились радостным огоньком:
– Братишка, каким ветром занесло? Давно тебя не было, дорогу, небось, долго искал в лабиринтах тайги? А ведь  мне в конце июня сулили командировку в Хабаровск.
– Я только сегодня из Ульяновска прилетел, мы к тебе на несколько дней, порыбачить и поохотиться. Примешь? Да чуть не забыл, привет от мамки большой-большой. Скучает она.
– Добро! Давно её не видел и вообще тётушка до поступления в институт, жила здесь и, что удивительно, знала хорошо тайгу не хуже лесничего.
Широкий двор был засажен цветами. Из конуры вылез пёс помахивая хвостом. Гремя цепью, он подошёл к Максиму и лизнул его руку. Присев на корточки, парень его стал гладить, осыпая его ласковыми словами.
– Оставь его. Милости прошу в дом,  – обратился Иван к гостям. – Спозаранку я вас провожу на одно рыбное место, а вот с охотой – кранты, не могу – надо ждать осень. Тут не до шутки – утят выводят утки, – скороговоркой проговорил он. В помещение держалась лёгкая прохлада. Деревянные стены не пропускали дневную жару.
– Располагайтесь, будьте, как дома, однако, время ужинать. Вера, накрывай на стол! Жаль, что Геннадий только ушёл. Перевели его работать в питомник, но мы ещё с ним увидимся.
Жена поставила на стол большую тарелку с толчёной картошкой, маринованные грузди и блюдо жареной рыбы. Борис вытащил из рюкзака коньяк, Максим пироги с капустой, а Сергей кусок солёного сала. Ужин был королевский!
– Ребята, да у нас пир горой, хоть песни акапеллой пой! – восхищался Борис.
 В дороге они ничего не ели, разве только выпили по чашке чая, предложенный кондуктором. К Максиму подошёл Петька и махом выпалил:
– А у нас живёт тигрёнок, папка сказал, что его скоро выпустит на волю, только я не хочу, забавный он.
– Да вот отбил его у браконьера. Тигрицу успел убить лиходей, а тигрёнка прихватил, видно хотел продать китайцам за большие деньги. Не сегодня-завтра Геннадий с зоотехниками определят нашего кота в приёмник. Мал он ещё, выпускать нельзя, в беду сразу попадёт.
– Это, случайно, проделка не Игната? – поинтересовался Сергей.
– Его, конечно! Загубил сосед столько молодняка, чтоб ему…
Сгущались сумерки. По хозяйским делам Вера не стала беспокоить Ивана – разговор о тайге увлёк мужскую компанию и, похоже, он с каждой минутой разгорался. Выйдя во двор, она первым делом  вытащила из самодельного вольера тигрёнка и занесла в коридор.  Для него была приготовлена оцинкованная ванна, заполненная на четверть сухой соломой. Вылезти из плена тигрёнок не смог, как не пытался – лапки были ещё слабоваты и коротки.
               После выпитого коньяка у мужчин поднялось настроение, усталость стала медленно таять, говорили громко, перебивая друг друга. В голове Максима засел незаконченный разговор с Юлей, оставив компанию, он вышел во двор. Что, удивительно, коньяк почти не подействовал – сало, которое он любил, сыграло буферную роль. Ночную тишину нарушал настойчивый хор лягушек и стрекотание цикад. Приморское небо было усеяно звёздами и казалось, что они находятся ближе, чем в Хабаровске.
Контакт с девушкой был непродолжительным, Максим выложил подруге всё, как на духу: о своих остывших чувствах к ней, об её измене и о том, чтоб она его забыла, и, конечно, о Нине. В трубке усилился голос девушки:
– Я на тебя столько времени потратила, думала, будем вместе! – стала выговаривать девушка.
– Юля, ты время тратила не на меня, а на очередного кавалера, как ни в чём не бывало, пренебрегая нашими отношениями. Кроме того, до моего отъезда, моталась на пикники с незнакомцами, оставляя меня с носом. Я до тебя неделями дозвониться не мог! Чувства мои так и не воспламенились, засохли в зародыше, понимаешь?!
– Прости, но я люблю только тебя …
Во двор вышел чуть пошатываясь Борис:
– Мы тебя потеряли, вроде не куришь?
– Воздух здесь необыкновенный, да вот звонил Юльке, серьёзный разговор у нас произошёл. Расстались мы окончательно.
– Всё образуется, помиритесь, ведь сколько раз вы разбегались.
– Не образуется, я встретил другую девушку! – взволнованно выпалил Максим.
– Когда успел? Почему я не знаю?
Но Максим на вопрос друга ничего не ответил. В голове у Бориса заметались мысли о Юле – о ней он бредил ночами, ещё в школьные годы по уши был влюблён в девушку. Но она не отвечала взаимностью, только дразнила: «Рыжий, рыжий, конопатый – убил бабушку лопатой».
Ему, конечно, слышать эти слова было больно. Сейчас  же он всё стерпит, не мальчик. Ситуация складывается для него, как нельзя лучше – можно встречаться с ней, открыто. На её походы ему наплевать и, конечно, он постарается сделать всё, чтобы Юля их прекратила, только вот перед Максимом неловко, всё-таки друг. 
– Макс, может это временное увлечение, скоро забудешь?
– Нет, это очень серьёзно и бесповоротно, – твёрдо ответил Максим, направив взгляд на звёзды.
Борис вернулся в дом, оставив друга на скамейке. «Надо Максиму мысли привести в порядок. Где он смог познакомиться с девушкой, ведь только прилетели и были всегда вместе?» – размышлял Борис. Но тут он вспомнил, когда он с Сергеем проезжал на такси мимо троллейбусной остановки, и, конечно, заметил, как его друг разговаривал с миловидной девушкой. Жаль, что внешность её он не запомнил – мало ли с кем друг разговаривал, мозг просто отсеял эту информацию.
В доме беседа мужчин продолжалась далеко за полночь, почти до петухов, пока гостей не сморило окончательно.

 
ГЛАВА ПЯТАЯ
РЕКС

Максим так и просидел всю ночь на лавочке, заходить в дом не хотелось, даже усталость его не брала. От высказанной, засидевшей горечи на душе, стало легче, как будто камень свалился с души. От себя он даже не ожидал, что так резко мог поговорить с женщиной., а с другой стороны – Юля продолжала бы свои походы.
Ясная и светлая ночь разливала тепло, завораживая своей тайной. Дышалось легко, не то, что в  Хабаровске, в котором ночи почти  не снижали дневную температуру. Хозяйский кот вышел на прогулку. Не отзываясь на «кис-кис», он виртуозно запрыгнул на забор, пройдя  по верху досок, отправился в соседний двор. Верный пёс даже не обратил на него внимания, Все сущность Рекса была уделена  Максиму.
В глазах четвероногого друга отражался блеск полной Луны. Положив голову на ноги бывшему хозяину, он преданно смотрел на него, слушая бесконечные тирады, иногда мигая, как бы в знак согласия.
Рекс крепко привязался к Максиму будучи ещё щенком. Он чувствовал его доброту и был благодарен ему за заботу и любовь. Его, два года назад, Лёшка нашёл на улице. Шёл сильный дождь и паренёк спешил домой после школьных занятий, а маленькое создание дрожало и скулило под скамейкой. Этот узкий «навес» спасти от лужи не мог, и щенок был весь мокрый, он скулил и дрожал. 
Отрок, не задумываясь, взял маленькое повизгивающее существо на руки. Песик напоминал породу овчарки, только окрас был белый с чёрным пятном на хвосте. Щенку на вид было 2 месяца, смотрелся он слабеньким. Видно нерадивые хозяева плохо кормили малыша и избавились от него. Согревшись под курткой, щенок успокоился. 
Всем домочадцам малыш сразу понравился. Мальчик, не задумываясь, назвал найдёныша Рексом. «Это хорошо, что у нас появился щенок, Лёше легче будет переносить потерю отца, он будет его отвлекать  от тягостных мыслей», –подумала мать.
Пёсик подрастал и грозился превратиться в крупную собаку, требовалась тренировка и воспитание. Но братишка не успевал с Рексом заниматься – девятый класс считался выпускным. Лёшка был загружен дополнительными занятиями по математики, которые отнимали много сил, и времени почти не было. Порой Максиму, а иногда и матери приходилось прогуливать Рекса. Удержать его на поводке было уже трудно.
Отдать собаку на время  двоюродному брату, Максим предложил,  не задумываясь. Объяснил он это тем, что обучение пройдёт быстро и правильно на вольготных местах тайги, где много диких животных и всевозможных естественных препятствий, типа сопок и оврагов. Так Рекс оказался у Ивана, у которого браконьеры пристрелили собаку.  Егерь сам занимался с Рексом прикладной дрессировкой,  приучал к охоте, выслеживанию по следу и послушанию.
 
Пёс оказался способным учеником и очень привязался к Ивану, хотя по началу тосковал по Максиму и Лёхе.  Время шло,  и вернуть  Рекса не удалось – навещать родственника приходилось не часто, да ещё Максиму пришлось отлучиться на целый год в другой город… 
               После телефонного разговора Максим проанализировал свои чувства – ведь поначалу нравилась ему Юля. Но было в ней что-то пустое и наигранное, потребительское и даже кукольное. Скупостью парень не отличался, старался оплачивать все капризы девушки, ему это было в радость, только никакой струной она не смогла задеть его душу – всё остыло. А ведь подруга, несомненно, красавица. Мужчины оглядывались, проходя мимо.
Но чувства его гасли с каждым свиданием, да и открыто, не стесняясь Максима, девушка заигрывала с его друзьями. Это ещё можно было простить, но с каждым новым ухажёром, с первого дня знакомства,  она исчезала на неделю. Лёгкое поведение оставляло неприятный осадок и ещё больше отталкивало её, его мужское самолюбие  было задето. Сейчас для него Юля стала красивой картинкой в книге, перелистав страницу которой, облик исчезал мгновенно.
Гости спали здоровым,  крепким сном, похоже, дом вздрагивал от храпа. И только утром в девять часов, Максим кое-как разбудил товарищей. Целебный таёжный, насыщенный кислородом, воздух, лишённый привкуса выхлопного газа, благоприятно влиял на организм и, кажется, он действовал крепче, чем снотворное.
К утру Максима сморило. Организм еле выдерживал нагрузку, сказывалось бодрствование почти двое суток. Из Ульяновского аэропорта лётчики прибыли в Домодедово, там задержались ещё на 3 часа, затем ждал Хабаровск и, наконец, 8 часов забрала дорога в Приморье, плюс эта ночь. Максима стало клонить в сон, но он держался, как мог, даже шутил.
– Вперёд, Родина зовёт! Нужно взбодриться! Рыбалку вы, товарищи-небожители, проспали, – тормошил  он спящих друзей. Иван встал давно и возился во дворе с Петькой. Будить гостей он не стал, зная полученное переутомление в дороге.
– Макс, отстань, дай досмотреть сериал, только любовь к утру стала сниться, – бормотал Борис, положив на себя подушку. Да и Сергей не хотел подниматься, нарочито натягивал на голову одеяло. Максим не стал больше их тревожить. Но тут в дом вошёл Иван, посмотрев на бесполезное старание брата разбудить лётчиков, скомандовал по-армейски:
–  Ребята, подъём! Быстро к роднику, холодная вода снимет сон! Даю вам двадцать секунд.
              Подземный ключ бил в десяти метрах от дома и служил источником питьевой воды также для  близ живущих соседей. Холодная и чистая вода окончательно сняла сон с Бориса и Сергея, но на Максима она не подействовала. Он ходил, как сонная муха. Его веки отяжелели, приходилось часто моргать, даже возникло желание примоститься на лавке и вздремнуть пару часов рядом с Рексом. Обильная роса, предвещавшая хорошую погоду. Её  крупные живительные капли искрилась стразами на траве и на листьях низких кустарников.
– На рыбалку мы все равно пойдём, посмотрим благодатные места Эдема, подышим целебным воздухом, что мы зря тряслись в автобусе восемь часов? Награда рыбаку – хорошая компания! –  не унывал Борис.
На край порога веранды Иван поставил жестяную банку с червями.
– Петька накопал с утра, хочет с вами пойти. Отпустил бы, да не могу, дома нужен. Только что позвонили с питомника, ждать их надо в течении дня.   
Плотно позавтракав, мужчины стали собирать снасти. Иван вытащил из кладовки резиновую лодку, подаренную Максимом два года назад, ко дню рождения:
– Однако, она вам пригодится. Разлилась протока по лугам, вода местами доходит до пояса.
– Это здорово! – улыбка у Бориса расплылась по рыжему от конопушек лицу, до самых ушей. – Большая вода к большой рыбе, а мелочь нам не нужна.
«Хоть время клёва они и проспали, да это и не важно, пусть погрузятся в мир природы, да отключатся от всех дел. Посмотрел я на них – измотанные, а у Максима, так один нос торчит – казённые харчи не мёд », –  поглядывая искоса на гостей, рассуждал про себя Иван.
Он любил этих незаурядных ребят – весёлых, смелых, честных. Время летело быстро за беседой в такой компании. Перед завтраком лётчики заглянули в  невысокий самодельный вольер, смонтированный из старых досок. Днём в нём квартировал тигрёнок.
Петька крутился возле полосатого малыша, играя с ним с самодельной мышкой. Игрушка нравилась детёнышу и он, как котёнок пытался её поймать.  На вид малышу было месяца два или три,  размером с крупную кошку. Цвет пушистой шубки переливался на солнце ярко-оранжевым цветом, а глазки, как пуговки блестели на любопытной мордочке.
 
Двигалось это маленькое чудо неуверенно, переваливаясь с ноги на ногу, при этом спотыкаясь на ровном месте. Вера принесла  Петьке  бутылку с тёплым молоком.
– Дядя Максим, возьмите меня с собой. Я рыбачить могу и знаю, куда надо идти. У папы спросите,  неделю назад,  поймал сома и, вообще, на речке веду себя тихо, – жалобно набивался в попутчики Петька.
– Мы с тобой ужу говорили – никакой рыбалки, смотри за тигрёнком, – скомандовал отец,  – Того и гляди, сосед утащит. Маме  срочно надо на работу, а дядька Геннадий вот-вот должен приехать. Дождись его, отдашь полосатика. В общем, остаёшься за хозяина. А я спешу в тайгу. Кто будет  доставлять продукты в сторожку? – Никто! Хорошо, что соль ещё раньше принёс – нужно рассыпать по камням и пням – изюбры объявились, а мест таких не счесть. Затем Иван подошёл к вольеру, чтобы отнести тигрёнка домой.
– Слушай внимательно – через два часа я вернусь, жди меня, на улицу не выходи. Яшка твой подождёт, да и спит, скорей всего он сейчас.
Но в соседском дворе за забором послышалась возня. Сынишка Игната проснулся рано,  его интересовал последнее время тигрёнок. Малыш пытался залезть на прожилину забора, его ступни скользили по гладкой доске, но упорный малец не сдавался и скоро показалась , как у отца, лохматая голова пятилетнего Яшки:
– Петька, покажи тигрёнка! Папка сказал мне, что он наш. Но, не удержавшись, сорвался с забора на землю и от неожиданности, малец пронзительно заревел.
– А ну-ка домой, паршивец! Быстро завтракать,  каша остыла, – послышался сердитый голос Дарьи. Ей не нравилось, когда сын лазал по забору и заглядывал в чужой двор. Она по жизни не любила совать нос в чужие дела.
– Отцу скажу – накажет тебя, совсем от рук отбился! Рёв усилился! В такой ситуации Яшку трудно было успокоить, если ему угрожали – своего отца он боялся. С раннего утра в доме соседа было неспокойно.
Игнат шумел во дворе – всё летело и звенело, злость его не знала границ. Родственничек соседа просидел всю ночь на лавке, связав напрочь ему руки. Срочно, очень срочно нужно выкрасть тигрёнка и усыпить, как можно быстрей, эту ненавистную собаку. Хоть Дарья и отбила семью от неминуемого штрафа, это не меняло намерений Игната.
Ведь дело можно представить по-другому – Петька заигрался  на улице, и детёныш сбежал, а там ищи ветра в поле. До самого раннего утра Игнат настойчиво выжидал, когда гости уйдут на речку, но они, как нарочно, проспали. Этого и следовало ожидать – в доме свет горел почти всю ночь. А тут ещё Максим, как привидение, шарахался по двору, ни на минуту не прилёг, да и собака крутилась возле его ног.  Двор егеря не пустовал ни минуты. Игнат знал – Иван вставал с первыми петухами. Ночь прошла зря. Оставался второй вариант действия.
Он крутился в голове, как пластинка – «Верка уйдёт в поликлинику, дочку отведёт в сад, Ивана не будет – его ждёт лес, а Петьку отвлечёт Яшка, дав ему на время мобильный телефон». Не раз слышал Игнат, как тот просил отца купить ему эту игрушку.
«Удобного случая не дождаться, а ведь впереди выходные – гости наверняка задержаться. Если ничего не выйдет – дело труба». Но тут сосед услышал во дворе Ивана возню – гости зашумели, собирали снасти и примеряли резиновые сапоги егеря. Благо хозяин обладал высоким ростом и большим размером ступни – мужчинам всё обмундирование подошло, прихватив лодку, они быстро ушли. Егерь тоже закинул за спину туго набитый вещмешок и, не мешкая, петровским шагом отправился вслед за ними. Игнат ликовал. второй план стал работать:
– Момент удачный, возможно, сейчас мне удастся подкинуть сосиски и вернуть кота, да и Верка только ушла.
Настроение соседа поднялось – «Выбить осторожно доски в заборе для меня пустяк, да и вставлю обратно, как было! Петька-то поплёлся провожать лётчиков до оврага, а это 10 минут –свидетелей не будет».  Войдя в избу за отравой, мужчина чуть не окаменел – Яшка разворачивал целлофановый пакет с сосисками и собирался их съесть.
–.Брось, гадёныш! – заорал Игнат, охваченный страхом. Яшка отделался оплеухой. Но сам хозяин долго прийти в себя не мог – он чуть не отравил сына. Не мешкая, мужчина стал, на всякий случай, промывать малышу желудок и мыть тщательно его руки. Сынишка больше всего орал  не от наказания, а от того, что не успел полакомиться сосиской. Со стороны двора послышался гул мотора. Геннадий с зоотехником подъехали к дому Ивана.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
УТРО В ЛЕСУ

Рекса с собой Иван брать не стал, хотя тот рвался с цепи и крутился возле ног, всё-таки решил оставить его с Петькой, как-никак – охрана надёжная.
      
От Игната любой пакости можно ожидать, а собака никого не подпустит к дому. Надолго в лесу егерь решил не задерживаться, да и с Геннадием Максим хотел увидеться, помимо этого нужно решить важные вопросы по заготовке корма и новой поставки фотокамер… 
С приятелями Максима егерь был не раз в тайге и на реке. Зимой приятели хорошо ходили на лыжах. Лишнего лётчики себе не позволяли, понимали, что можно брать, а что нельзя. Да и они на природе больше отдыхали. Гостей Иван догнал почти сразу,  старая, еле приметная тропа была хорошо знакома, только мешало одно неудобство – протекал широкий ручей, но в это время он ещё не набрал силу.
– Иван, ты откуда взялся перед нами? Как будто Сивка-бурка Вещая-каурка?! – удивлённо спросил оторопевший Борис.
– На то я и лесничий, появляюсь незаметно и внезапно на любой тропе. Хожу тише любого хищника.
– Да, опыт упрямая штука! – восторгался шутник.
Утро было ясное и безветренное, но с восточной стороны медленно чередой, как всадники надвигались многоэтажные кучевые облака.
– Такие облака к дождю или ливню, авось пронесёт! – всматриваясь в небеса, вслух рассуждал Иван.
– Да, однако, грозную армию пушистиков нагоняет.  Ох, уж эта небесная  канцелярия часто меняет свои указания. Нам знакомы её капризы,  пусть порезвится, нас не напугать, – поддержал шуткой  разговор Сергей.
Лучи солнца набирали силу, непрерывно играя зайчиками на глянцевой зелени веток. В тоже время они застилали глаза отражённым ярким светом, заставляя мужчин моргать.
– Люблю позднее утро и такое солнце, оно только набирает силу, но какую придаёт бодрость! Сейчас животные отдыхают в норах, после ночной охоты, а вот птицы. кроме сов все в работе, – с теплом рассуждал Иван. Тонкая пелена тумана, напоминающая прозрачный шифон, медленно таяла, оставляя сырые следы на пышной шевелюре кустарников. Роса ещё не успевшая испариться, перекатывалась капельками по прожилкам листьев, падая вниз, она обильно смачивала сапоги.  Буйство зелёных красок своим оттенком поражало путников.
Начало лета успело выпустить на волю все запасы зелени. В оврагах раскрылся узорчатым веером салатовый папоротник. Над ним, чуть выше,  цвета яркого лайма, свисал цветущей лианой лимонник. Он своими побегами цеплялся за тёмно-нефритовые ветки сосны. Но вот появились беспокойные сороки, они наперебой стрекотали, как будто обменивались новостями.
Но вот стала незаметно подкатывать волной, нежданная для этих мест, духота. Рыбаки шли по еле заметной тропе. Молодая трава, ещё не насытив цвета, успела вытянуться и закрыть её вытоптанную лысину.
– А тропа-то еле заметная – мы первые её возродим.  Жаль топтать  красоту, но придётся, –  бормотал себе под нос Борис.
Тишину нарушали певуньи леса. Каждая птаха пыталась показать свой, необыкновенный талант. Особенно отличались дрозды, удивляя гостей своей короткой, но очаровательной  трелью – "Филип-филип", но больше всех старалась иволга, её песня напоминала флейтовый свисток – «фи-тиу-лиу», «фиу-лиу-ли» . Бориса было не остановить. Он как подросток, старался своим свистом подражать пернатым.
– Ну как? Отличить сможете мою художественную импровизацию? – с восторженным взглядом  повернулся рыжий шутник к спутникам. Максим похлопал Бориса по спине.
– Мне понравилось, я так не могу! У меня даже сон стал пропадать. Вообще, тебе надо быть пародистом – зрители  на твою премьеру валом  бы   валили.
Солнце поднималось все выше, прошивая лучами затемнённые места – оттуда доносился смешанный запах прелой листвы и смолы хвойной флоры. Иногда, создавая шум, падали сухие сучья и старые шишки сосны на раскидистые ладони лопуха, или на рядом стоящие кустарники, обвитых  колючей кислицей. Белки и бурундуки, не стесняясь, прыгали по веткам, догоняя друг друга. Иногда они останавливались и смотрели на не прошенных гостей. Но больше всех шумели провожающие следом сороки. Своим стрекотаньем птицы как бы предупреждали лес о непрошеных посетителях.
– Завидую я тебе, Иван, каждый раз встречаешь такое певучее утро! – восхищался Сергей красотой леса.
– Я привык к таким чудесам, и не представляю другой работы. Шумный и загазованный город не для меня –  озабоченный народ спешит, ничего не замечая вокруг себя.
– Я бы тоже стал лесничим, только когда отец погиб в тайге, изменил своё решение. Но не от того, что испугался – мать долго страдала, – в сердцах сказал Максим.
Тропа вывела приятелей к заросшему травой берегу неширокой реки. Мужчины на дорогу затратили меньше трети часа.
 
Река считалась горной – вода собиралась с дальних сопок, несмотря на это, течение было спокойным. Маленькие, обросшие камышом островки, на которых любили гнездиться дикие утки, тянулись чередой вдоль русла, причём берег был пологий. Неприхотливая ива, облюбовавшая эти сырые места, свисала своими косами над водой, образуя висячие арки.
Через просвет зелёных веток, создающих лёгкую тень, просматривалась гладь воды, отражающая небесную лазурь. К удивлению лётчиков, было много водоплавающей птицы, не только гуси с утками, но и желтозобики, и вальдшнепы.  Людей эти длинноносые создания не боялись.
С противоположного берега поглядывали одним глазом несколько застывших цапель, стоящих по колено в воде. Они с непоколебимым терпением  следили за стрекозами и хватали зазевавшую особь острым клювом, не меняя своей позы. Возле наблюдательных цапель стояла, с широким дуплом старая ракита. Её облепили изумительной красоты утки-мандаринки. Они выделялись среди других  птиц ярким окрасом оперения. Эти красотки с оранжевыми  шейками   пытались соорудить гнезда  на деревьях.
– Завораживают меня эти птицы, а они ведь очень лёгкие и быстрые в полёте, – восхищался егерь, –Эта утка населяет облесённые горные речки со свисающими над водой ветвями деревьев и приречные горные леса. Выведенные утята с двухметровой высот. как вылупятся, падают в речку и сразу плавают. Мандаринка  почти весь день на воде. Ныряет редко, только когда ранена.
– Да, я нигде таких красоток не видел. Тебя, Иван. мы только зимой навещали, – восхищался птицами Борис. – Если бы, не учёба, мы бы опять  к тебе зимой заглянули.
 Мужчины остановились, чтобы полюбоваться этими реликтовыми созданиями. Иван продолжал свой рассказ:
– Полёт мандаринки быстрый и манёвренный, она легко взлетает, иногда почти прямо вверх. В отличие от большинства уток, её часто можно видеть сидящей на ветвях дерева или на прибрежных скалах. Охота на мандаринку запрещена, она внесена в Красную книгу России как редкий вид. Вот почему я вам, при встречи,  сказал: «сейчас не до шутки – утят выводят утки».
Он приподнял свисающую ветку ракиты, чтобы лучше рассмотреть пойму реки. В некоторых местах берег сменялся на песчаную, и даже глиняную поверхность, но Иван повёл рыбаков дальше, вниз по течению, туда, где появился свежий залив. После подъёма уровня воды рыба устремилась в эти места. Идиллию похода нарушил телефонный звонок – звонили Ивану.
– В общем, ребята, располагайтесь – место удачное, а я вас оставляю, дела не терпят отлагательства. Геннадий с зоотехниками приехал за котом, ждут меня. Хорошо, что я далеко не ушёл.
Следом за Иваном полетели сороки, сопровождая его бесперебойным стрекотанием.
– Какая благодать, тишина, хищники все спят, птички поют, век бы отсюда не уходил, – размечтался Борис, накачивая ручным насосом лодку. Делал он это ловко и быстро
 
Обладая артистической натурой, он тут же снял рубашку и перекинул её через правое плечо, как тунику и стал декламировать стихи Тютчева:
По равнине вод лазурной
Шли мы верною стезей —
Огнедышащий и бурный
Уносил нас змей морской…
С неба звезды нам светили
Снизу и`скрилась волна —
И метелью влажной пыли
Обдавала нас она…
– Ну, понесло тебя, всю рыбу распугаешь? – сказал, зевая Максим, – Вы рыбачьте, а я отдохну под деревом. Сморил меня свежий воздух – мочи нет. Всю ночь я вас охранял с Рексом.         
– Макс, как хочешь, мы сейчас отправимся в тальник, там видно, как играет рыба, хоть вплавь направляйся, но боюсь распугать. Эх, рыба в реке — не в руке!
В разговор вмешался Сергей:
– Ты вот, Борис, читаешь классиков, сам-то что-нибудь сочинил?
– Бог не дал таланта, штурвал в руки только вручил для необъятного воздушного поля.
Оставив друзей, Максим поднялся на сухое место, там он облюбовал ракиту, она давала просевающую тень. Сломанные ветки парень бросил под её основание, соорудив небольшое ложе, затем рухнул на них, не забыв  при этом положить под голову рюкзак. Сон пришёл  мгновенно, благо не было комаров.
Летчики осторожно, чтобы не шуметь, отплыли от берега на лодке. Вода в реке была достаточно прозрачной, но дно заросло травой, большей частью своей камышом. Мужчины решили далеко не отплывать, чтобы в обзор попал спящий друг.
– Хоть и хищники сейчас отдыхают, но идут на водопой попить водички не забывают. Как ты думаешь, Сергей?
– Так и думаю, товарищ философ.
          Сколько времени проспал Максим, он не понял, да и на часы не посмотрел.

 
Разбудили лётчика два выстрела, которые прогремели совсем рядом, можно сказать, под ухом. Спросонья парень ничего не мог сообразить – где он находится? Сон оказался крепким и глубоким, и только рюкзак, да сапоги брата напомнили ему место пребывания.
 – Вроде охота запрещена, однако, кто-то шалит не по делу? – забеспокоился неугомонный Борис, дёрнув спиннинг с пойманной рыбой.
– Это браконьеры или бандюги, сворачивай к берегу, там Максим остался, из-за камыша ничего не видно, как бы он в беду не попал! – дал команду Сергей, быстро нанизывая пойманную рыбу на кукан, пока грёб Борис.
– Рыбы, вон сколько, вся не входит – улов не донести, да и обеденное время уже, – продолжал ворчать он. Пристав к берегу Сергей стал спускать воздух из резиновой лодки,  Борис же бегом направился к раките. Но на месте Максима не оказалось.
– Живодёры, выкрали спящего! Но, берегитесь!
Возле дерева лежала куртка друга и вещмешок. Сергей, как навьюченная лошадь кладью, в один момент оказался возле Бориса. Но тут приятели услышали его голос, доносившийся совсем неподалёку:
– Мужики, скорей, ко мне!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ВОЛЧОНОК

Оставив улов и лодку возле ракиты, лётчики, не мешкая, отправились на зов Максима. Товарища они нашли быстро, возле него на траве неподвижно лежала большая белая волчица. Пуля попала ей в голову, скорее всего стрелял опытный охотник.  Не так просто пристрелить такого ловкого зверя, но факт был на лицо. У основания бедра, ближе к брюху, виднелся розовой полосой шрам, видно  полученный от борьбы со зверем.
Рядом копошился её детёныш, величиной с кошку. Напоминало это существо щенка собаки, породы хаска.  Всем своим тельцем оно упиралось в брюхо неподвижной матери и скулило. Голубые глазки малыша были открыты. Волчица была матёрая, с мощным торсом. Её белый пушистый мех переливался на солнце, как зимой снег.
– Вот, так история! Охотились за волком, а трофей не взяли,  удивился Борис.
–  А я думал, что здесь в Приморье, волки водятся только серые и рыжие, а тут, такая красавица, – тихо сказал Сергей. Он внимательно и с осторожностью рассматривал погибшее животное, – Как она здесь оказалась? У кого поднялась рука – она же ещё и кормящая?
– Вот, что ребята, я звоню братишке, дело серьёзное – ждём его, потом решим, как нам поступить дальше.
На звонок егерь ответил сразу, дела с Геннадием он благополучно решил и путь его был направлен  к сторожке. Но тут, ему опять, пришлось свернуть к лётчикам, благо это было совсем рядом.
– Всё в порядке, Иван в пути, будет с минуты на минуту, сторожку ему сегодня не видать, как своих ушей.   
Максим осторожно взял крошечного волчонка на руки. На удивление окружающих беспокойный комочек перестал скулить. Малышка прижалась мордочкой к куртке лётчика.   
– Мне Иван говорил, что на всём Дальнем востоке, включая юг, обитают волки разной масти, – продолжал разговор Максим. – А эта самка арктической породы и считается самой чистокровной и сильной.
Но вот послышался треск валежника, егерь опять выбрал другую тропу. Обладая чутким слухом,  он вышел он на голос лётчиков. Не радостная картина предстала перед егерем. Наклонившись над волчицей, он стал внимательно осматривать торс.
– Это дело рук соседа, – догадался Иван, – Я видел, как он хлопнул калиткой, после того, как Геннадий забрал тигрёнка, а затем направился в лес вслед  по нашей тропе, прихватив ружьё и при этом громко поносил всю нечисть. Обсуждать людей егерь не любил, но видно лопнуло у него терпение и его понесло: – Природа – это такая штука, накажет Игната с той стороны, откуда и ждать не будет. Её надо немедленно закопать. Хорошо, что у вас есть ножи.
 – А я щенка  заберу.  Лёха мечтал завести овчарку, вот и будет ему подарок от тебя  Иван. Братишка до сих пор успокоиться не может, что отдал Рекса.
– Ты, что выдумал? Никаких подарков! Племянник без пяти минут московский студент. Кто будет заниматься с волчонком?
Егерь и Борис ловко  копали яму, настроение у егеря упало, было даже видно, как двигались  на лице желваки. Место было песчаное, и яму мужчины выкопали быстро,  но тут детёныш стал скулить, видно проголодался и требовал мать, которой уже не пахло.
– Вырастет, вожаком будет, – комментировал Борис, поглаживая белую и пушистую шёрстку волчонка.
– Это девочка и вожаком она не будет, и вот что ребята, возвращаемся домой. Рыбы вы поймали больше, чем надо, да и день на исходе. – обратился к гостям Иван.
Ветром донесло шорох и треск сучьев. Пригибаясь, чтобы быть не заметным, Игнат торопился первым выбраться на основную тропу, ведущую в посёлок. За тушей он решил вернуться вечером, без свидетелей. Всё это время сосед  нервно наблюдал за рыбаками. Грязный и хитрый  в делах лиходей соображал – «Прилюдно обвинять меня Иван не будет – нет доказательств, да и не на учёте  белобрысая псина».
Волчицу он убил преднамеренно, выметая злость – слишком похожа она на Рекса, такая же белявая и крупная. Её он заметил почти у самого логова.
Собаку отравить злодею так и не удалось, да Яшку чуть не потерял. Как только покинули  лётчики двор, сразу объявился Геннадий с работниками питомника, а затем и Иван. На глазах они увезли тигрёнка. Такого оборота Игнат не предвидел – время работало не на него. Пропали его денежки, а ведь китаец сулил большую сумму. Придётся ходить по сопкам километров двадцать, искать другую тигрицу с детёнышем и это не факт, что найдёт её сразу, аванс-то он потратил. Долг висел, догматов меч.
Чтобы выпустить пар, кинулся лиходей в лес, как всегда. прихватив ружьё. Злость в нём кипела полным котлом, вылить которую хотелось на всех непрошенных  гостей, перестреляв их по одиночке. Возле тропы, бегущей к речке, браконьер приметил волчицу. Не заметить её, было невозможно – она мелькала белым пятном в просветах.
Эту волчицу Игнат видел ещё раньше, но только не в здешних местах, а в верховьях реки. Как ему показалось, она приходила в эти места за дичью. Мандаринок было много, птицам не хватало  раскидистых  деревьев и они гнездовались у основания стволов, как говорится – пир на столе…
На самом деле, недалеко от берега, 3 месяца назад, волчица нашла заброшенную барсучью нору, причём очень удобную и защищённую от ветра. Она хранила безопасность и тепло, со стороны леса укрытие прикрывал роскошный шиповник. Запах человека в этом месте еле улавливался. Расширить логово хищнице не составило труда, хоть и был морозный март –  песчаный  грунт легко поддавался.
Поначалу волчица ловила зайцев, а с наступлением апреля еды стало больше – появились утки и гуси, да и другие водоплавающие. Этот птичий базар заселил почти весь берег. Скоро у волчицы появилось потомство, но выжить смог только один малыш.               
На близлежащих сопках хозяйничал тигр, обходить его волчица старалась всеми путями. Её стаю хозяин тайги разорвал ещё зимой. В то злосчастное время он был голодный, мяса не держал в пасти почти неделю. И вот, наконец ему повезло,тонкое обоняние хищника уловило на снегу свежий запах копыт жертвы.
Волки гнали изюбря по тропе и почти его достигли, но животное успело заскочить на высокий и остроконечный выступ скалы. В это время, когда стая была в шаге от добычи, неожиданно её догнал тигр.
Волчица никогда не знала страха, опасность она встречала достойно, даже когда хозяин тайги, в тот ужасный день, накинулся на стаю. Тигр расправился с волками легко. В несколько минут растерзал четырёх белых хищников, остальные три убежали, среди которых была волчица, но её брюхо зацепил клык. Вот только верный друг погиб. Остатки стаи остались без вожака.
Рана оказалась большой и глубокой – огромный тигр клыком крепко полоснул её брюхо. Обычно от такого ранения животное не выживало.
Волчица обладала развитой мускулатурой –  она бежала из последних сил, а когда выдохлась, ползла к своему логову, там она зализывала долго рану и больше недели не ела. Хорошо, что рядом рос куст калины, волчица изгрызла всю кору – это её и спасло, дерево обладало кровеостанавливающим и антисептическим действием. Позже, ранение скажется на потомстве – выживет только один детёныш. 
На место погибшего друга волчица никого не принимала. Молодого, неопытного в охоте волка, она не хотела. Волчица могла загрызть его сама. Боль от полученной раны долго не отпускала,  голод истощал силы, только временный перекус зайцами, да куропатками спас ей жизнь.
Тёмные приморские ночи волчицу завораживали тоской своим струящимся бледно-фиолетовым светом. Глядя на звёзды и Луну она часто выла
 
На новом месте опасность волчица не чувствовала. Охотники свой путь направляли на сопки, где водились кабаны и изюбры. Крупного зверя одна израненная волчица завалить не могла – нужна стая, но волки разбежались. Запах егеря она хорошо знала и его не боялась. Опасность от этого  человека не исходила. Тигр гонял кабанов в дубняках на дальних сопках и близко к посёлку не подходил, а люди её не тревожили.
 ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ЛИВЕНЬ

Максим притих, он чувствовал себя несмышлёным подростком, который нашкодничал, и в тоже время старался прислушаться к словам Ивана, понимая, что брат прав.
– Видишь, ему где-то 2- 3 месяца. Глаза цвет не сменили – голубые, да скоро его надо прикармливать мясом, причём не варёным, а свежим. Ты дома не бываешь – ищи ветра в поле! Пусть живёт у меня – ему нужен лес, а не затоптанная дворовая трава и асфальт. Не приживётся он в городских условиях, там другие запахи. Волк – не собака.
Поглаживая кутёнка, егерь возбуждённо продолжал:
– Не один десяток малышей-сироток, мне пришлось спасти  от  таких, как мой сосед! И для меня, это не обуза! Хочу тебе ещё сказать – в транспорте потребуют ветеринарную справку – при её отсутствии, могут отобрать малышку, а там судьба этой крохи печальная. Хорошо, если выживет, то будет жить в зоопарке.
– Иван, я хотел подарить Лёхе, он мечтал о собаке.
– Вроде мужик взрослый, а думаешь, как дитя. Погибнет малышка, мало того, что мать убили, а я не допущу этого, не обижайся. Когда вырастет, посмотрим, как вести себя будет. Скорее всего, она уйдёт в лес, а если не уйдёт – будет вместо собаки. Хотя навряд ли, чтобы прижился волк – не слышал. Ты, ведь знаешь, они живут парами и создают прочные семьи.
В подтверждении слов, волчонок заскулил. Чтоб как-то успокоить Ивана, друзья перевели разговор на другую тему. Петька не отходил от Максима, пытаясь взять на руки малышку и поиграть с ней. День, наполненный неожиданными событиями, медленно угасал. Егерь направился к Рексу. Вылезая из конуры, пёс загремел цепью и тут же подал голос – предвкушая вечернюю прогулку.
– Мужики, вам задание – почистить рыбу к ужину. Вера вот-вот подойдёт, сварит уху, а я с Рексом погуляю – засиделся он на месте, да посмотрю, не натворил ли что ещё сосед?
У Ивана испортилось настроение, это было видно. Игнат частенько с него пил кровь. Мужской разговор с соседом не ладился, а физически егерь не пытался с ним разбираться, хотя  и превосходил в силе. Ростом Иван не был обижен, с Игнатом они по комплекции смотрелись одинаково, да только подготовка в армии пошла егерю на пользу. Служил Иван в десантных войсках и хорошо знал приёмы борьбы, и у него были опасения, что при разборке может оставить Игната калекой, а ведь рос у соседа Яшка.
Тем временем Петька стал кормить маленького приёмыша молоком, с той самой бутылки, с какой потчевал тигрёнка. Насытившись, маленькая волчица сразу заснула. В углу просторной кухни, для малышки мальчик постелил старое детское одеяльце. Максим с Петькой пристроились рядом.
– Обошёл ты судьбу – не лётчиком тебе быть, а зоотехником, – подшучивал Борис над другом. В ответ Максим, только улыбался. Неожиданный  телефонный звонок Сергею прервал разговор. Жена с детьми вернулась от тёщи и с нетерпением его ждала, дети были еще маленькие и она еле с ними справлялась. Надо было закупить ещё продукты.
С приходом Веры в доме стало уютней и спокойней. Через полчаса из кухни доносился аппетитный запах ухи и жареной рыбы.
Летчики, поговорив между собой, решили утренним рейсом вернуться в Хабаровск. Борис по горячим следам решил наладить отношения с Юлей, думать о другом он больше не мог. Максиму же очень хотелось встретиться с Ниной, даже ёкнуло сердце, когда стали друзья собираться домой. Но, уезжать на третий день было как-то нехорошо, тем более он не видел тётушку и Геннадия больше года.
– Ребята, не обижайтесь, я остаюсь. Надо навестить тётку Анну и Геннадия. Хочу побыть с братом, пообщаться, походить по сопкам, погода мне не помеха, да помочь отнести продукты в сторожку.
– Дело хозяйское, осенью, Бог даст, вырвемся на охоту, – с надеждой сказал Сергей.
Была ещё одна причина, по которой Максим хотел остаться – очень ему понравился щенок волчицы, в тайне он надеялся на доброту Ивана, хотя брат был неумолим.  В этом крепком взрослом парне сидела детская добрая душа.
– Ты знаешь, Иван, буду к тебе наведываться чаще. Не думал я, что это маленькое лесное чудо, так зацепит.
– Я тебе всегда рад, да и твоим друзьям, навещайте, как возникнет желание. Жаль, что ребята уезжают не отдохнувши. Рыба разыгралась – самый клёв, много её в пойме, а через неделю жимолость пойдёт, домой с гостинцем вернулись бы.
Сумерки сгущались, но заходить в дом не хотелось, надвигалась духота, сидя на лавочке, гости говорили о прошедшем дне. Иван вернулся быстро,  Рекс прогуливаться не хотел, рвался домой. Запах Максима пса волновал, и он тосковал по нему. Рекс успокоился, только тогда, когда лизнул лётчику руки, затем спрятался в будке. При этом, пёс  даже не обратил внимание на волчонка.  Это заметил Борис.
– Гляньте на него, даже не рыкнул ведь и, правда, пёс привык к таёжной малышне.
– Конечно, каждый день приносят, то тигрят, то волчат, – поддержал разговор Сергей. Малышка, как бы играя, остренькими зубками тянула пуговицу на рубашке Максима. Вдруг из будки послышался лай Рекса – знак того, что вернулся сосед. В просвете забора было видно, как он шёл, согнувшись под тяжестью ноши, швыряя ногами Яшкины игрушки. Куры во дворе разлетелись в разные стороны, не успев устроиться на насест. Ещё долго было слышно кудахтанье несушек. Крутившегося рядом сынишку Игнат отправил домой, а сам свернул в сарай. 
– Откопал всё-таки, шельмец! Ох, и бесово его племя! – выругался Иван. Шкуру сдерёт и продаст, ничего не пропустит. Была бы моя воля – показал бы я ему «Кузькину мать»! …
Но тут заскулила и забеспокоилась малышка на руках Максима, запах тела матери растревожил её. Успокоилась она, только тогда, когда занесли её домой. Иван пока оставался во дворе, ему нужно было все рыбацкие снасти, которые успели высохнуть, убрать на своё место.
–  Нельзя, чтоб шкуру волчицы браконьер оставил себе – есть такая примета у охотников, – неожиданно для всех, на полном серьёзе, сказал Сергей.
– Почему это вдруг? – спросил удивлённо Борис.
– Сила животного переходит тому, кто вещь из шкуры убитого волка будет носить. У злого человека увеличивается злость и негативные поступки, у доброго – славные дела, отвага.
– Враки всё это! – усмехнулся Борис.
– Это не шутки – я слышал от одного известного эвенского шамана. В стойбище, где он  жил, я летал, доставляя оборудование и продукты Там был такой случай – сшитую шапку из волка носил  дурной по характеру односельчанин. Обернулось, по его рассказу, всё бедой – безжалостно убивал злодей людей поссорившихся с ним , даже детей, пока не  упал в расщелину. А ведь Игнат живёт бок о бок с Иваном.
– Надо соседа немедленно остановить! Забрать у него шкуру, – взволнованно сказал Максим.
– У меня возник план – я постараюсь выкрасть волчицу и закопать. Вы ведь знаете – рос я в деревне без отца, и детство моё было озорное, убегал я из родительского дома, замки вскрывал. жил в подвалах. Только мой дядька, спас меня от такой жизни. Воевал он  в горячей точке Афгана, вот и направил меня на истинный путь. А ведь он бывший лётчик. Сергей обвел всех взглядом, ища одобрение. Приятели не стали возражать.
–  Только Ивану не говорите, он будет против этого мероприятия. Сосед сейчас собрался на дежурство в телятник – я слышал, как он просил Дарью собрать харчи на сутки. Лопата стоит  возле сарая,  там  её оставил  Петька, когда червей копал, – одним духом выпалил Максим, опасаясь, что неожиданно в комнату войдёт Иван.
Так оно и случилось.
 
– Быть грозе, все признаки на лицо, – переступив порог, сообщил Иван. Лёгкими чувствовалась влажность – воздух  насытился сыростью, давила нависшая тяжесть. Огромные серые тучи оккупировали полнеба, они ещё днём поодиночке сбегались с гнилого угла, растекаясь по небосводу. 
Вечер быстро сменился на ночь, за каких-то пятнадцать минут стало темно и необыкновенно тихо, но это только на миг. Внезапно подул резкий свежий ветер, рвущий листья, послышались пугающе, как выстрел тяжёлого орудия, раскаты грома, переходящие в воздушную канонаду. Следом. яростным скрипом появился росчерк молнии, выбрасывая  наружу могучую волну света.  Заглянув в окошко, Иван увидел идущего на работу Игната. Как всегда, ружье было при нём.
–  Совести нет, да и души тоже затвердела сухарём,  идёт, голову задрал, как ни чём не бывало. Прогулка по лесу с Рексом так егеря и не успокоила – убийство тигрицы и волчицы, глубоко его взволновали. Зашторив шторку на окне, он продолжал:
– Говорил я, будет гроза, не зря проплывали  этажами грузные облака, однако, сырой у нас в Приморье июнь.
В подтверждении его слов стали  падать крупные капли дождя, Вскоре  за несколько секунд дождь перешёл в ливень. За день прогретый воздух резко остыл. Рекс, крутившийся во дворе, перестал греметь цепью. Дождь не успел промочить шерсть, пёс быстрее белки юркнул в свою конуру. Прохлада достала и его, свернувшись клубком, он закрыл нос хвостом.
Свежеприготовленная рыба дымилась со сковородки, её запах вызывал аппетит у всех мужчин. Неугомонный Борис, перебивая Сергея, рассказывал подробности лова,  вставляя  анекдоты и прибаутки, а иногда и крепкое словцо. У Ивана нашлась наливка, это ещё больше приободрило уставших гостей.
Вера не стала ужинать, она на время оставила мужчин, закрыв плотно дверь в спальню. Дети без неё не засыпали. Неожиданно для Ивана, Сергей, как и договаривались, схватился за живот:
– Ребята, извините,  я ненадолго отлучусь, гастрит взбунтовался.
Друзья переглянулись, поняв игру Сергея.
– Испортили желудок казённые харчи, то-то и смотрю  на вас. потеряли вы в весе. Год назад приезжали совсем другими – в теле были, – сделал заключение Иван.
Сергей, заглянув на кухню, взял нож и отвертку, затем  накинув плащ, вышел во двор. Лопату он нашёл сразу.
– Господи, прости меня за мой грех, каюсь! Но, в силу обстоятельств иду на дело, – пробормотал иронично Сергей. В Бога он не верил, но всё же машинально перекрестился три раза. В его душе что-то подмывало и подталкивало вперёд. Парень легко перемахнул через забор во двор Игната.
У соседа собаки не было, домашних животных он не любил. Дарья мелькала на кухне, но свет  падал в противоположную сторону от сарая. С простым замком, Сергей справился легко. Вытащив волчицу, лежавшую в мешке, он умело закрыл замок.
Животное лётчик закопал совсем недалеко – за дорогой, а на яму положил дёрн.  Все  следы деятельности смыл ливень, придраться было не к чему...
И только летчик зашёл в сени, как увидел в окно соседа, подходившего к своей калитки.« Ух, пронесло! Задержался я бы на минуту, быть потасовки! Иван бы меня не простил, как пить дать!»
Разговор продолжался за полночь, как и в первый вечер. Предметом разговора стала тайга и её обитатели. Какую только живность не спасал Иван, а в зимнее время подкармливал. Но больше всего егерь говорил о волках:
– Существуют жуткие сказки об этих животных, от которых волосы стоят дыбом и кровь застывает в жилах, но волк не нападает на человека, это бывает очень, и очень редко, и то зимой, в голодное время где-нибудь на Севере. Они не грызутся друг с другом, как люди, а вообще, волки дружелюбны, общительны и умны, – продолжал он, посматривая на реакцию гостей. 
Егерь  любил  этих животных. Особое внимание уделял волчатам.  Он наблюдал за ними с самого детства, когда ещё был жив отец. Встреча в тайге случалась часто, даже со стаей, но  они не трогали его.  Иван ещё долго продолжал  свой рассказ, пропитанный симпатией к этому зверю.
– Они, воплощение духа и свободы в природе. Видно, погибшая волчица давно потеряла своего друга. По весне, на ближних сопках я её часто видел одну.
Максим, повернувшись к кутёнку, который крепко спал на подстилке, высказал свое намерение:
– А я буду спать на полу, с «духом свободы и красоты», и назову эту красавицу Миртой.
– Братишка, у нас места хватит, не дури, и вообще они в это время много спят. Несмотря на возражения брата, Максим расстелил старый тулуп на полу возле детёныша волчицы.
– Мирточка, в лес мы тебя не отпустим, – приговаривал Максим, гладя её по белой спинке. Дрёма, к уставшему организму летчика, подкатила быстро, обращение брата слышалось обрывками, сказывалось его двухсуточное бодрствование.
– Пусть спит на полу – он упрямый, – сказал Сергей, зевая.
– Да и нам, пора на боковую, располагайтесь, – по-хозяйски обратился Иван к лётчикам, а мне надо еще закрыть брезентом конуру, такой ливень насквозь промочит Рекса.  Пёс, уткнув свою морду в хвост, сладко спал. Весь промокший до нитки хозяин столкнулся у порога с женой. В руках Вера держала миску с едой, она собиралась покормить Рекса.
– Засуетилась я, собака осталась голодная, только дети заснули.
– Я закрыл Рекса, не ливень во дворе, а поток, простудишься. Ничего с ним не случится, потерпит до утра. Гроза набирала силу, усилился ветер, беспрерывно сверкала молния, канонадой громыхал гром, а ветки сирени с силой били по стеклу, но мужчины уже не слышали этот тарарам, они были объяты крепким сном …

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ИЗБАВЛЕНИЕ

Проснулись все рано – разбудил гостей будильник, специально заведённый на 5 утра, чтобы не проспать единственный рейс автобуса.  Вера ещё спала, Иван будить её не стал, жена целый день крутилась на ногах  и ложилась поздно.
Утро было сырое, похоже, что просвета не будет, тяжёлая завеса туч казалась непробиваемой, мокрядь стояла стеной. К удивлению дождя не было.
– Да, нелётная погода, однако, –  охарактеризовал обстановку Сергей, всматриваясь в окно, – Но мы на земле, не правда, ли ! Не стоит близко к сердцу принимать.
Борис вышел в майке во двор, он курил, когда волновался, но не часто. Ему предстояла встреча с Юлькой, как она пройдёт? … Прохлада дала о себе знать, затянув два раза сигарету, он вернулся в дом.
– Рекс почему-то не выходит из будки, да и небывалая тишина стоит в соседнем дворе.
– Сыро, поэтому и не выходит, а есть захочет, вылезет, – ворчал Иван. Сергей и Борис собирались недолго, выпив по чашке кофе и поблагодарив Ивана за приют, направились на автобусную остановку. Максим проводил друзей только до калитки, с волчонком  идти не следовало, как сказал ему Иван. Прощаясь, летчики договорились о новой встречи в Хабаровске.
– Ребята, через пару суток я приеду, на левый берег Амура смотаемся. На протоках неплохой клёв. Сергей, а ты можешь взять жену с детьми, теплоход ходит каждые два часа.
–  Это хорошая идея, отдыхать, так отдыхать! Без отдыха и конь не скачет, у нас ещё в запасе четверо суток, – как всегда шуткой ответил Борис, и тутже подумал о Юле – « Взять бы её, да ребят нельзя нервировать».
Максиму сразу стало как-то одиноко, вместе они были, как единое целое. Год учёбы сплотил мужчин ещё больше, они старались держаться всегда вместе. Борис изменился в корне –  позитивного в характере стало  проявляться больше.  Открылась его романтическая черта, часто читал стихи полюбившихся поэтов, да и шутки стали мягче. 
Дети ещё спали, Максим согрел молоко и стал кормить из бутылочки малышку, держа её на руках. Но вот послышалась возня на кухне – Вера готовила завтрак. Утром она всегда жарила картошку, отложив дела, она отправилась в огород за луком.
 Иван собирался посетить сторожку, вчера ему это не удалось, он невольно наблюдал за сценой кормления, отмечая про себя – сколько тепла  и любви отдает брат маленькому созданию.
– А ты знаешь, их сущность в таком возрасте запоминает на всю жизнь, кто кормит и кто заботится о них. Неожиданно раздался со двора крик Веры:
– Иван! Иван, иди скорее, отравился Рекс! Сосиски недоеденные лежат.
– Нет, он не отравился – это его отравили! И я знаю, кто! Такую собаку потерять, это как всаднику лошадь, без неё мне в тайге делать нечего! – Иван негодовал, он готов был пойти к Игнату и снести ему голову. Максим его останавливал как, только мог:
– Не навлекай беду – у тебя дети! Получит он всё, сполна.
– Когда, получит?! Ты видишь, что он творит! Нет, я так это не оставлю!  Лишил жизни тигрице, вчера пристрелил кормящую волчицу, сегодня отравил Рекса, а завтра что будет?!
Хлопнув калиткой, егерь вбежал во двор Игната, на пути ему попался Яшка, уцепившись за подол Дарьи, он истерично ревел. Чуть не сбив мальца, егерь ворвался в дом, но Игната в помещении не оказалось.
– Где он?!
– Как вечером ушёл на работу, так больше и не видела, – спокойно ответила невозмутимая соседка.
Войдя в свой двор, Иван направился к конуре, судорожно завернул в брезент собаку, затем взял лопату и направился в лес, оставив без объяснения домочадцев.
– Пусть идёт один, быстрее остынет, плохо ему сейчас, – как бы себя успокаивала Вера. На душе у Максима заскребли кошки, горечь происшедшего остро чувствовалась…
                Игната охватила эйфория – он убрал ненавистного пса, который мешал ему жить, от которого он не мог избавиться целых два года! Гибель Рекса развязало ему руки – щедрость тайги раскроется у его ног, а главное он заставил страдать Ивана!
Ночь соседу благоволила. Игнат ждал эту минуту с нетерпением, а ведь дождь лил, как из ведра, никаких следов деятельности не оставляя, шум от стихии заглушал все звуки. Когда в доме Ивана погас свет, и все угомонились, Игнат легко пробрался во двор через выбитые доски, собака спала в конуре. Мокрый брезент надёжно скрывал запахи и шум, из конуры собака  не высовывалась – это было в помощь лиходею.
Достав отравленные сосиски, он осторожно приподнял полог брезента и подбросил их прямо под нос Рекса, и не дожидаясь реакции пса, быстро удалился. Прошло пять минут, Игнат решил удостовериться, подействовал ли яд? Вернувшись, он убедился – собака отравлена.
«Не найти Ивану хорошего пса, разве у пограничников, самое большее, подарят только щенка, а там воды много утечёт», – рассуждал Игнат. В дом заходить он не стал, сразу отправился на ферму, несмотря на то, что промок до нитки. О его проделки не ведала даже Дарья. На работе сосед пробыл двое суток. пока угомонится Иван, надеясь на отходчивый характер егеря. О том, что гости соседа уехали, Игнат узнал сразу. Сергея и Бориса он увидел  на остановке. Это его успокоило. Максима лиходей в счет не брал. по его суждению, племянник был мягким  человеком.
«Сматываются, вот и хорошо! Меньше шума будет. Про Рекса они, видно, ничего не знают, иначе бы здесь не стояли». В здоровом теле прохвоста, сидела не только агрессивность, но и трусость.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ТАЙГА

Ивана не было целый день, всё это время егерь пропадал в тайге и только к ужину вернулся угомонившийся и весь измотанный от усталости. Лицо окаймляла еле заметная щетина, которую он не брил второй день.
– Я догадывался, что этот лиходей изведёт собаку. Рекс чувствовал его поганое нутро, внутренне он напрягался, когда сосед был во дворе.
– А если в питомник ты за собакой обратишься, они же не откажут – посоветовал Максим.
– Нет, не дадут, у них только два пса полукровка. По-хорошему им надо иметь пять, они сами просили найти обученную овчарку.
Где взять хорошую собаку егерь представить не мог, без неё работать в тайге нельзя. У родителей есть собака, но она беспородная дворняжка, не обученная охотничьим навыкам – нрав добрый и игривый, да ещё должна ощениться. Геннадий не держал животных, хотя он и работал в питомнике, но занимался организационными делами. Выхода не было, Иван всё же решил забрать на время Жульку. Сучка была молодая, может чему-нибудь и научится, пока он подыщет пса, а так хоть лаем будет сопровождать.
Наконец тяжёлый день сменился на ночь. Небо  покрыли мириады ясных звёзд, а полная Луна, как круглолицая дева, светила прямо над головой, покрывая серебристым блеском листву деревьев. Прозрачность и лёгкость воздуха никак не сочеталось со вчерашним ливневым вечером – будто его не было и вовсе.
Иван несколько раз выходил на улицу, Вера не спала тоже. Света в доме Игната не было. «Скрывается, лиходей! Разговор серьёзный будет, не помогут прятки» – крутились мысли у Ивана…
 
К удивлению Веры, муж спал крепким, но не долгим сном. Ещё заря не накрыла небеса своим пологом, как Иван был на ногах, да и супруга тоже. От вчерашнего происшествия мысли его не остыли. Максим крепко спал, егерь  брата будить не стал, под боком посапывала маленькая волчица.
– Пойду-ка я к матушке, может пристроит волчонка, Жулька заменит ей мать, да и корова у неё, – сказал он Вере. 
Иван осторожно взял кутёнеа на руки и отправился к родительскому дому. К его удивлению, маленькое существо не беспокоилось, оно чувствовало себя комфортно в его больших ладонях. Петухи кричали в каждом дворе, особым своим фальцетом. Заскрипели калитки и залаяли собаки, многие сельчане торопились на работу. Огромное багряное облако застыло на краю неба. Но постепенно желтая полоса рассвета с каждой минутой поднималась всё выше, рассеивая окрас зари. И вот послышались первые птичьи трели.
Железную крышу родительского дома осветили упрямые лучи солнца. Всегда, когда Иван заходил во двор, чувствовал себя подростком. В такие минуты он забывал о всех проблемах, хотелось сесть за стол рядом с отцом и смотреть ему долго в глаза …
Голос матери отрывками раздавался в сарае – она доила корову, но в просьбе сына отдать собаку, отказала:
– Жулька только вчера ощенилась, и отдать её я не могу, да и ты такую не возьмёшь.
Заглянув в конуру, Иван увидел, как копошились три щенка женского пола.
– Да, картина не радостная. Однако, последняя инстанция – лесхоз, если не дадут собаку, возьму через месяц у тебя щенка. Иван поведал всё, что случилось дома, не забыл упомянуть о приезде Максима.
– Управлюсь с делами, племянника навещу. А от Игната можно всё ожидать, я его ещё мальчишкой знала,  не чист  был на руку, да хулиганил больно. Ладно, давай приёмыша, Посмотрим, примет ли Жулька волчонка? Как и сомневалась мать в этом предприятии, так и случилось – Жулька не подпускала к себе Мирту. Собака мгновенно зарычала, оскалив свои небольшие зубы, а её рыжая  шерсть стала дыбом.
– Чувствует она зверя, а ведь характером дурная, со всякой живностью играет, да и любой человек может в дом войти, голоса не подаст. Не беда, молоком я буду обеспечивать, воспитывай, тебе не впервой.
Проснувшись, Максим не нашёл волчицы, но Вера его успокоила.
– Не волнуйся, Иван решил отдать Мирту на воспитание, свекровь держит корову. В это время вернулся Иван с волчицей.
– Мирту Жулька не признала, может в будущем Рекса заменит её щенок. Мне надо в тайгу, понаблюдать за молодняком, сменить фотоплёнку, да и присмотреть корм. Составишь, компанию? – обратился он к брату.
– Конечно, с удовольствием, я даже сам хотел напроситься!
– Возьмём ружья – дорога дальняя, зверя разного много, да и встречи могут быть с браконьерами. Надо иметь альтернативу. Максим давно мечтал побродить по сопкам, но один не решался, так как опыта не было, рыбак – это не охотник.
– Хороший завтрак нам не помешает, чашечкой кофе мы не отделаемся, затратим уйму калорий и быстро устанем. Обедать будем только в сторожке. Так что Максим, заправляемся  по полной. Непростая нас ждёт работа. Вера поставила на стол жареную картошку с салом и варёные яйца, приговаривая:
– Удачный день берет начало с сытного завтрака, тайга непредсказуема, может и пошутить.
– Вера, приготовь пятилитровую пластиковую бутыль – мы из речки воду возьмём для сторожки.
       Закрыв за собой калитку, братья даже не посмотрели в сторону соседнего дома, чтобы не травить себя. Максим старался увести Ивана от грустных мыслей, плавно переводя разговор на другие темы.
По траве стелился густой туман, растворяясь в зарослях бурелой жимолости, которой  на опушке было много. Травы и листья купались в обильной росе, намечалось солнечное утро. В лесу забурлила жизнь. В траве слышались шорохи и писк, а на кронах деревьев раздавались вокалы пернатых. Солнце чуть-чуть коснулось верхушек деревьев, даря при этом мягкое тепло.
– Максим, послушай, как  осторожно, с перерывом, поют зяблики.   Песня имеет  постоянный рисунок, длится почти 3 сек,   и заканчивается своеобразным "росчерком". Очень люблю их арии.
И, действительно, с боковых веток маньчжурского ореха доносилась завораживающая песня: фьи-фьи-фьи-тья-тья-тья-твирь-вирь-вирь-рьрь-чуврррИу. На этих же ветках ползали вездесущие муравьи, своей нескончаемой цепочкой, но иногда нарушался строй, и труженики бегали туда-сюда, собирая еду со всего ствола.
Чем дальше братья шли, тем громче становился гул пчёл и шмелей, заблестели серебряной сеткой паутины-накидки. Тайга встречала утро. Лесная тишина медленно таяла,  но ещё можно было услышать еле уловимый шорох в прелых листьях, под которыми возились мелкие грызуны.
– Однако, много паутины, лето будет жаркое, –сделал вывод Иван, поглядывая на узорчатое творение восьмилапых пауков.
Мастера-ткачи зашторили почти все просветы между кустов. От вида пятисантиметровых пауков, висячих над головой, у Максима возникало неподдельное чувство страха. Сам же егерь шёл, как ни в чём не бывало , он только осторожно отодвигал ветки на которых держалась паутина.   
– Макс, оглянись, в лесу много своих секретов, которые нам надо разгадать. Это вам синоптики принесут прогноз на тарелочке, и всё пойдёт по плану. И рейс, и посадка будут удачными.
– Не скажи, бывает удачное предсказание, а оборачивается испытанием. Были  в нашем отряде случаи. Но, тут Максим быстро сменил тему, не хотелось ему  говорить о неудачных полётах, хотя небо любил, как Иван тайгу.
 
– А ты знаешь, Иван, любое живое существо уникальное, особенное и служит оно, как незаменимое звено в  жизненной цепи природы, ведь всё в гармонии.
 – Хотелось бы так, браконьеры не дают дышать тайге, живут одним днём, своим инстинктом. Наконец, опушка богатая паутиной осталась позади. Лес стал гуще, и тут Иван остановил Максима.
– Смотри, не заметно за разговором  мы подошли к первой фотоокамере, давай-ка сменим плёнку.
– Иван, исходили мы несколько километров, а животных, кроме птиц, так и не встретили.
– Зато они нас встретили, не показываются людям они. Мужчины исходили все знакомые тропы, где были выставлены приборы. Стала проявлять себя усталость, братья шли уже не так бодро. Неожиданно потянуло сыростью, и послышался небольшой шум воды – в метрах десяти протекала река.
– А вот и живая вода, это протока той реки, на которой вы рыбачили. Но пить не будем, наберём воды и вскипятим в сторожке, – предупредил брата егерь. Через 20 минут узкая, еле приметная тропка вывела путников на широкую поляну, где стояла сторожка.
– Вот мы и пришли в павильон санатория, место скажу тебе и мне знакомое, только вышли мы с северной стороны.
В кладовке они проверили корм для животных, запасы продуктов  для работников леса и питьевую воду. Её каждую неделю приходилось менять, если не было заводской бутилированной в запасе. Иван чаще пользовался и речной, но за ней надо было идти почти километр. Вот и сейчас, они сделали запас воды.
Время было обеденное, егерь протопил печь в домике, чтоб ушла сырость, вскипятил чай, заодно приготовил из пакета-концентрата суп. Сейчас он был кстати – они за три часа хождения по тайге изголодались. Пирожки, приготовленные Верой,  братья уплетали за обе щёки.
 
После сытого обеда, усталость мигом проявила себя. Максиму не хотелось даже двигаться.
– Стыдно сказать, сморило меня, бродить по сопкам дело непривычное, и ты был, конечно, прав, завтрак нужен калорийный. А ведь я с тобой легко ходил по таким местам, ещё школьником, но выдохся сейчас до последней клетки. Так что, меня подъемным краном не поднять.
– Помню наши походы, Макс. Ты был очень активным подростком. В эти годы энергия бьёт. Ещё скажу –  ежедневную привычку восхождения надо иметь, да и жить здесь, поэтому в сторожку и пришли по завершению работы. Отдохнём с пол часика, а даст Бог – с часок, да и отправимся уже налегке.
Построить сторожку Ивану, пришедшему из армии, помог Геннадий, почти двадцать лет назад. Сторожка была, но за полвека обветшалась,, нужна была новая. В то время Геннадий успел выучиться на плотника во Владивостоке и слыл добрым мастером. Работать по профессии брат не стал, девяностые годы диктовали свои условия – работы не было.
Работая лесничими, они сами пилили деревья и тесали брёвна, а потом ставили сруб. Покойный родитель хоть и считался егерем, неплохо  знал плотницкое дело и братья, будучи подростками, многому научились у него.
Новое строение выглядело как теремок – всё в резьбе, с высоким крыльцом. Геннадий решил усложнить дизайн, специально отвлекая брата работой от грустных мыслей – свадьба невесты больно ранила молодого лесника. Поставили мужчины и печь, чтобы можно топить в зимнее время. В этом намерении они не ошиблись – зимой часто приходилось останавливаться в домике, а иногда и ночевать. Предусмотрительный Геннадий смастерил для этого две широкие лавки.
На свежем воздухе суп  с сухарями и пирожками показался особенно вкусным и ароматным. Но тут Иван в окно увидел, как на поляну неожиданно вышла красавица изюбриха.  Её спина, палевого цвета, была в белом крапе, а бока неестественно выпуклые. Егерь сообразил – животное ожидало потомство.
– Её я часто вижу, угощаю солью с хлебом. Пришла на запах супа, однако, воздух наполнился ароматом пряностей.
Максим собрался выйти из помещения, чтобы получше рассмотреть гостью.
– Подожди, не торопись, испугаешь животину, твой запах ей незнаком. Иван со стола взял сухарь, смочил его недопитым чаем, затем посыпал солью и вышел. Олениха отошла чуть в сторону и остановилась  ожидая гостинец. Егерь положил еду на старый пень, который часто служил местом подкормки для животных, и не оборачиваясь, вернулся в избушку. Как только Иван скрылся с глаз, животное незамедлительно приняло угощение, ей оно видно, понравилось. Со своего места животное не собиралось уходить, оно кивало головой, как бы попрошайничало.
– Ну, что Максим, сейчас, можешь идти смело, держи хлеб перед собой, чтобы она видела, что ты не пустой, тогда не испугается.
Хлеб изюбриха учуяла сразу, но немного попятилась, соблюдая дистанцию. Лётчик оставил лакомство на пне и отошёл в сторону. Животное от очередной порции еды не отказалось, облизав языком остатки соли. Верхняя поверхность пня осталась чистой, без единой крошки. Убедившись, что ей больше ничего не дадут, красавица тут же скрылось в гуще леса.
– Замечательно, что стоит здесь сторожка, тебя. смотрю, животные ждут. Без тебя бы я не осилил поход по нехоженым тропам, больше года не разминал ноги по сопкам.
– Я сообразил сразу по твоему тяжёлому дыханию, особенно на подъёмах. А вот соль нужна животным – она улучшает обмен веществ в организме и повышает его жизнеспособность, поэтому они ищут её и лижут землю и валуны.
Иван высыпал в короб соль, которую принёс ещё раньше и продолжал разговор:
–  Соли недостаточно на поверхности камней или валунов. Олениха учуяла мой запах и шла за нами.
 
Я слышал характерный хруст валежника и осторожную её поступь. А ведь угощение «дама» леса получала от меня часто, да и сторожку хорошо знает.
После получасового отдыха мужчины отправились коротким путём домой, тропа привела к знакомой горной реке, из которой Иван набирал воду, только местом чуть выше. Эту единственную дорогу Максим хорошо знал ещё с детства. Здесь больше было ягодных опушек и ложбин. Ещё издали мужчины увидели барсучью нору, возвышающуюся небольшим бугорком.  Полосатые спины животных то пропадали в норе, то появлялись, а потом как-то сразу скрылись.
– Осторожное барсучье племя. Они давно нас заметили, лучше сказать услышали. У них отличный слух и обоняние, а вот зрение плохое. Барсук не агрессивен по отношению к хищникам и человеку, он предпочитает отойти и укрыться в нору или в другое место, но если его разозлить, то  бьёт носом и кусает обидчика, а затем убегает.
– А, что это у них за суета?
 
– Сейчас они чистят свою  нору-лабиринт после зимовки, у них тоже имеется санузел, в отдельном ответвление, да и старую солому убирают. В норе своей живут десятилетиями. Вообще они ночные животные, редко днём выходят.
– Однако, Иван, ты – ходячая энциклопедия! Тебе надо в школе зоологию преподавать.
– Энциклопедия – это тайга, она всё показывает и учит, и скажу – преподносит уроки. Мелкие животные, кроме бурундуков и белок, старались не показывать себя, прятались в норы или пытались взобраться на макушку дерева, но опытный глаз егеря всё замечал по еле уловимым приметам, что неоднократно удивляло Максима. Но вот настойчивый стрекот сороки заставил путников осмотреться.  Почти рядом. на обочине тропы, братья увидели рысь. Она прыгнула на крупную ветку старой сосны  и стала умываться, как домашняя кошка.
– Иван, посмотри на неё,  совсем не прячется.
– Не чувствует опасность, вот и не прячется, нас она не боится, но и не трогает.
 
Но вдруг егерь приостановился и знаком показал Максиму молчать и пониже пригнуться за куст. В метрах двадцати от братьев, пробиралась по опушке, заросшей одуванчиками и буреющей земляникой, крупная медведица с двумя годовалыми медвежатами. Малыши отставали – им нравилось играть. Мать была недовольна и мягким рычанием звала, обернувшись на них. Переждав, когда она пройдёт, Иван, сделав выдох, сказал:
– Место солнечное, много земляники, сейчас её пора. вот они и пасутся. Если бы она нас заметила – напала сразу, пришлось тогда непременно стрелять.  Из-за своего ворчания, она не поднимала голову и потеряла бдительность, одного из нас задавила бы, В период материнства медведицы агрессивны.
Иван посмотрел на своё ружье и с сожалением отметил:
– Заряжено только два патрона, здесь карабин нужен, с такой мамашей не справиться. Хорошо, все обошлось, а ведь у неё два медвежонка и ярость  в ней проявляется в два раза больше, чем у Михаила Потапыча. Ни одно дерево бы не спасло. Я видел, как они лазают – лучше, чем обезьяны.
Максим тут же вспомнил ситуацию с медведем, которая произошла с ним в Охотске. Это была ужасная история!…
Всё произошло два года назад по весне, до его учёбы в Ульяновске. Максим двоюродному брату про эту встречу не рассказывал… 
А дело было так. Собрались на охоту приятели спонтанно, да почти всегда так и выходило. Аэропорт не шутил и рейсы не отменял. Сергею и Максиму предоставили по два выходных за сверхурочные полёты, а у Бориса «Аннушка»  должна была пройти генеральный техосмотр.  Механик согласился перенести работу на сутки раньше – это разрешалось начальством, интенсивность работы руководство ценило. Ребята вертолётчики всегда выручали, но было одно условие: к вечеру нужно было вернуться в Хабаровск.
Восемь часов для охоты было достаточно, даже хватило бы с лихвой. Для Охотска конец апреля – это мягкая снежная зима, да и день  прибавился на два часа, а рейс был назначен на шесть утра. Лететь-то всего, при хорошей скорости – 2,5 часа. В прериях Севера друзья бывали на своих «Аннушках» часто, можно сказать, каждый месяц, но охотились только один раз и то на песца. Да и охота в то время была разрешена на его отлов.
В этот раз приятели решили больше отдохнуть – побродить по заснеженной тундре, заглянуть в перелески и побывать на берегу Охотского моря. Борис прихватил с собой карабин, только ребята над ним посмеивались:
 – Ты что, собрался валить медведя? Клок шерсти песца нам хватит.
На что парень, как всегда ответил шуткой:
– Это как сказать – всякое может быть, карабин есть не просит, нам не помешает. Возможно, мамонта встретим или саблезубого тигра, говорят археологи, что они здесь бегают. Не упущу момента!
Аэропорт Охотска встретил лётчиков слабым морозцем и ясным солнцем. Диспетчер посоветовал идти к береговой части моря, ибо  река Охота скованная льдом. 
– Там иногда рыбаки оставляют мелкую рыбу, и песцы с удовольствием пасутся. Нерку эти зверьки очень любят, полёвкой-то не насытишься.
  Ребята быстро добрались  на попутке до окраины посёлка. Хозяйничало белое безмолвие севера, зима не пожалела снега – дома. деревья и дворы стояли в пряничном уборе. Поле практически всё покрылось тонким настом, и ясно показывало следы животных и птиц.
Свернув с главной тропы, ребята направились в перелесок. Он оказался ближе, чем берег моря. Не заметив занесённого под  снегом небольшого оврага, Сергей оступился  и упал в него, но поднялся со стоном, еле-еле передвигаясь – видно крепко подвернул ногу.
– Ребята, простите негодяя, я вам всю охоту испортил.
 
– Это мы тебе испортили , всё торопились мамонта прибить. Действительно, зачем взял карабин – я ведь мирный житель моей огромной страны?
Пришлось возвращаться, но же на маршрутке  вернулись в  аэропорт. Сергей ,по конституции тела, был худой и меньше ростом, приятели его легко доставили в диспетчерскую, там, по счастливому случаю оказался врач – родственник диспетчера. Летел он из Хабаровска с ними, но задержался  в порту по делам. Оказалось, что перелома нет. Но, все равно врач наложил тугую повязку и двигаться не советовал.
– Ребята, вы идите, я буду разгадывать кроссворды, здесь их много. До вечера  ещё далеко.
– Ладно, охоту отменять не будем  и в посёлок не поедем, мамонты везде есть. Не зря ты упал  в яму-ловушку –  обратился он с шуткой к Сергею, тем самым разрядив казусную обстановку.
– Я поведу тебя, Максима,  изменив маршрут на двадцать градусов. Но, не отклоняясь от берега Охоты.
– Ты сам знаешь, как мы уходим от грозы в безвыходном положении – курс  меняем. Не будем испытывать судьбу, не пускает нас Север в свои неосвоенные места, а мы его перехитрим, – рассуждал Борис.
Прогуляв впустую почти час по перелеску, мужчины решили повернуть к реке. Но тут внезапно приятели наткнулись на труп лося, почти наполовину съеденного, от него шёл отвратительный запах.  Сохатый лежал на тропе. Останки животного окружила стая хищных птиц. Людей они не боялись, всё проявляли сноровку в выборе лучшего куска.
Летчики не успели сделать несколько шагов в сторону, чтобы обойти  пирующих пернатых, как на них внезапно набросился огромный бурый медведь, причём со спины. Животное повалило Максима лицом в снег.  Борис на долю секунды оторопел, но тут же инстинктивно схватился за карабин, не теряя время, стал стрелять в голову этому чудовищу. Хорошо она располагалась выше прижатого туловища Максима.
Борис стрелял всегда метко, в любой  ситуации он попадал в цель. Животное погибло сразу от десяти выпущенных пуль. Туша оказалась тяжелой, в ней было полтонны, не меньше, да и рост достигал почти 3 метра. Борис с трудом отодвинул медведя  и помог другу подняться.
Максим оказался жив и невредим, ничего с ним не успел сделать медведь, только привалил на рыхлый снег, правда почувствовал он боль под ребром, но виду не подал, мысль пронеслась стрелой – «Заживёт!». Но придя в себя и отдышавшись, Максим неожиданно расхохотался диким смехом, который прекратился быстро, как и возник. Подойдя к Борису, он сообразил, что смех вытащил его из настоящего стресса.
– Как ты справился с этим мамонтом! Я уже с жизнью попрощался. Этот медведь, скорее помесь бурого с породой «грызли».
– Но для этого я взял карабин, в тире стрелять по банкам некогда, – как всегда ответил шуткой Борис, но на этот раз он был взволнован не меньше друга.
– А ведь этот лось его жертва, с ней делиться он не станет, поэтому на нас и напал. Видно раньше половину съел. И скорей всего он шатун. На Севере в это время рано просыпаться медведям. И по судьбе нам, видно, жить назло всем зверям. Пнув ногой тушу медведя, смелый спасатель перекинул через плечо карабин.
– Всё, решено, без лишних вопросов, буду всегда игрушку брать, даже на рыбалку в Приморье. Лётчики повернули обратно, охотиться расхотелось.
– Давай-ка, стресс прогоним, мозги на место поставим. Борис всегда имел в кармане куртки плоский двухсотграммовый флакон коньяка. Сев на корягу, друзья опустошили тару сразу, нисколько не опьянев. Нервное напряжение, действительно, спало. Что с ними приключилось, приятели решили никому не рассказывать, даже Сергею …
Воспоминания о нападении медведя для Максима были неприятными, всегда пробегал холодок по коже, а неприятный душок с пасти медведя надолго остался в памяти…
Иван. как и положено, шел впереди, выбираясь на тропу. Тайга благоухало цветением трав и дикой сирени, действие которых вызывало сонливость. Кукушки, захлёбываясь наперебой, куковали. Лесные пчёлы сопровождали мужчин почти всю дорогу, жужжа над головой. Улетали они в том случае, если попадался цветущий куст боярышника. Цветы этого реликта манили к себе всех насекомых, хотя запах у него был неприятный.
Многочасовая прогулка рассеяла подавленное настроение егеря, даже приободрила его. Но вот, наконец, показался посёлок, Максим почувствовал, что ноги от усталости налились свинцом, и что он не дойдёт до калитки, и изо всех сил старался не показывать своё состояние. Иван это заметил и ему мысленно посочувствовал, но вслух ничего не сказал – «Хоть и крепок телом, но не ходок по тайге, ноги слабые, а она требует выносливости с детства».
Во дворе мужчины увидели Петьку, кормящего Мирту, но что удивило всех – волчица, оставив еду, побежала, как собачонок, навстречу Максиму, виляя хвостиком,  уткнулась носом в его сапог.
– Я говорил, что волчата запоминают с первого дня, кто их кормит.
Но тут Вера вышла во двор и позвала братьев к столу подкрепиться:
– Сегодня уха из петуха домашнего, милости прошу! Да, чуть не забыла – Геннадий приезжал, хотел повидаться с тобой,  дорогой деверь.  Звонил вам несколько раз, но видно из-за сопок сигнал не доходил.
– Жаль, что он не дождался нас, – сказал с досадой Максим.
– Уезжает он на месяц в командировку во Владивосток, осенью обещался приехать в Хабаровск.
– Не горюй, Макс, мы вместе приедем.
Во дворе соседа звонко хлопнула калитка, это означало, что Игнат пришёл домой. Сразу зашевелилась Дарья, для неё это был знак, она знала нетерпеливый характер мужа и старалась сделать всё по первому требованию. С порога было слышно его хрипловатый бас:

– Корми мужа, я голодный! Да шевелись побыстрее, ходишь, как курица, ничего перед собой не видишь!
Не снимая сапоги, Игнат зашёл в горницу.
Дарья так и не привыкла к грубому отношению мужа, от  него никогда не слышала ни одного ласкового слова,  но развестись  с ним не могла – Яшка был маленький, да идти было некуда, сиротой она осталась ещё в раннем детстве. Тётка воспитывала её строго и держала в чёрном теле, да и образования не дала.
Всё-таки  продукты, а главное мясо муж  приносил всегда. Где он доставал, женщина даже и не интересовалась. Один раз как-то спросила его, так  пожалела об этом:
– Если еще раз спросишь, вместо тебя будет стоять отбивная! – ответил сердито Игнат.
На столе уже стояла большая тарелка борща и пять штук котлет из оленины. Громко чавкая, хозяин всё проглотил за десять минут, при этом, не забыв  выпить полстакана водки.
От удачной ночной проделки он находился в эйфории. Из кухни доносился скрип ножа от пригорелой кастрюли,  звук которого хозяин не переносил.
–  Дарья, ты слышишь меня, что там скребёшь? Дай Яшке мой телефон, да отведи его в другую комнату и быстро на диван – разомнёшь мне спину!
  От Игната она никогда не слышала ни одного ласкового слова …
Встав с дивана, потный хозяин направился в сарай, надо было быстро отделить шкуру от торса волчицы. На берегу он ещё заметил, что мех   ещё не линял и на ощупь был шелковистый. Саму тушу Игнат намеревался отнести поближе к сопке, где гуляли тигры, и там,  на приманку он выследит тигрицу.
Игната охватил ужас, когда он увидел пропажу волчицы. Слова брани полились потоком:
– Это дело рук Коли, он мастер по замкам, сам мне этот замок подарил, да ещё приговаривал – Никто не залезет! Однако, хочет скупщик меня предупредить. Видел я его вчера – по улице ходил, всё что-то высматривал, ко мне в коровник не стал заходить.
От нахлынувшей ярости Игнат с силой ударил маленькое корыто для гусей, так, что оно разлетелось в щепки. Тут же послышался со двора рёв испуганного Яшки.
«Соседи не могли залезть – слишком порядочные, чтоб их... ! Они в курсе – я каждый день мешки таскаю, и в них никакая тварь не пищит. Волчица ведь свежая, убитая, не дохлая. А «узкоглазые», собак, волков, да и енотов жрут, чтоб их рогатый попутал!»...
Оставив сарай открытым, Игнат, от нахлынувшей ярости, схватил ружье и направился в лес, за ним тянулся длинный нецензурный шлейф негодования.
– Пристрелю любого – только попадись мне на глаза!
Курок ружья Игнат держал на взводе. Живую сущность искал он долго. Но к счастью никто не попался на его пути, кроме чутких барсуков и те, услышав треск валежника, быстро скрылись в своей норе.
Прогулка продолжалась до вечера, сумерки  быстро поглотили  уходящий день. Благоухание целебной цветущей зелени остудило  пыл Игната. Браконьер всё-таки решил не возвращаться домой, а завернуть в посёлок и проверить кладовку китайца. Тайгу он оставил, когда наступил глубокий вечер. Торговые точки были закрыты, улицы опустели, не было света и в коморке Коли.
– Смотался, прихватив волчицу. Дня не было, чтобы свет не горел. Всё пропало, скорей всего я попал на прицел. Ну ладно, посмотрим, чья возьмёт.
Вернувшись домой, Игнат не стал ужинать, ночь он не спал, на работу ушёл раньше обычного, и как назло встретил по дороге китайца. Тот улыбнулся и кивнул низко головой.
– Ну, как охота? Я жду, но недолго. Коля не стал задерживаться и повернул к своей коморке.
– Пронесло, видно, волчатины наелся. Шкуру жалко – ценная.


ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
НИНА

Вечером Максим позвонил своей девушке, сообщив, что приедет через три дня, и хотел бы встретиться после её работы. Нина обрадовалась звонку – встречу с Максимом она представляла каждый день. И всё же, до телефонного звонка она сомневалась в чувствах парня – вспомнит ли он её? Ведь произошло мимолётное знакомство, да и то на остановке, и не звонил он ей целых три дня – мысли в голове летали разные.
 «Скорее всего, нам не суждено быть вместе, какой-то час были знакомы», – думала она. А тут неожиданный звонок – настроение у девушки приподнялось.
 – Не забыл он меня, не забыл! А я сомневалась! Как девчонка, прыгала она по всей квартире от нахлынувшей радости. Нину будоражило предстоящая встреча, приниматься за дело не хотелось, в голове крутились мысли – «Суббота вот-вот, а там воскресенье – мы будем  вместе  целых два дня! Это знак судьбы!»
Душа пела, а ведь ей Максим сразу приглянулся – высокий, статный, зеленоглазый. В её девичьих мечтах такой парень и грезился. Сердце сразу ёкнуло, как будто стрелял Амур, такое с ней ещё  не происходило.
Чуть раньше, в школьные годы, она, девятиклассница по уши влюбилась в десятиклассника Кирилла, голубоглазого и атлетически сложенного красавца, похожего на артиста Владимира Коренева. Почти все девчата старших классах страдали от его  надменности. Ни одна ему не приглянулась.
Парень был переросток, в школу он пошёл с  девяти лет из-за перенесённой  тяжёлой инфекционной болезни в раннем детстве, да и внешне Кирилл выглядел старше всех ребят. Гормоны  девятнадцатилетнего юноши повлияли на растительность юного лица, которая выросла раньше, чем у одноклассников. Было заметно, что Кирилл пользовался бритвой. И, конечно, для Нины любовь оказалась безответной. Сколько она выплакала в подушку слез! Да не  только она. Но, как оказалось на деле,  у парня была своя пассия – старше его на шесть лет.
Соперница быстро охмурила  парня, только вот его родители не усмотрели. Да разве усмотришь, когда чувства Кирилла кипели не на шутку. Первая юношеская любовь и физическая близость со зрелой женщиной, взяли парнишку в плен Афродиты.
Женщина работала в супермаркете, одевалась в дорогие вещи, которых почти не видела молодёжь, да и родители были не последние чиновники в городе. После окончания школы Нина больше эту парочку не видела. Позже от подруг она узнала, что молодожёны уехали в Москву – отцу избранницы предложили хорошую должность.
После безответного чувства, Нина не влюблялась, не задевали парни её девичье сердце, хотя она общалась и дружила с ними. Объекты внимания были не интересны, да и им нужна была только близость, которая её, не искушённую в интимных делах, пугала. Да и она для них считалась несовременной.
После распределения педучилища Нину, как отличницу и сироту, оставили в городе, предложив ей работу воспитателем в детском учреждении, обеспечив однокомнатной квартирой. Этот детский сад девушка хорошо знала. Он располагался во дворе дома, в котором  она проживала.
Родители Нины утонули при внезапном наводнении – старую лодку закрутило и перевернуло в Амуре, отец не смог справиться с водоворотом.  Ей, тогда еще девочке, исполнилось 12 лет. В сложном подростковом возрасте она оказалась в детдоме, родственники от неё отказались. Но беда пришла не одна – дом её родителей кто-то из бродячих людей подожгли, так Нина осталась без крова.
В детском доме Нина замечала, как осиротевшие младшие детки скучали по родителям – ночами они звали мать или отца. Девушка, как могла, старалась утешить малышей. Дети часто, со слезами прижавшись к ней своим тоненьким тельцем, искали защиту и ласку. эти беззащитные крохи запали в её отзывчивое сердце. Нина и сама нуждалась в заботе и ласке, ни один из родственников её не навещал. К удивлению персонала, девушка не замкнулась и её душа не зачерствела. После девятого класса Нина твёрдо решила поступить в педучилище, ей очень хотелось стать воспитателем ...
В Хабаровск автобус пришёл по расписанию, и в 15 часов Максим был дома, но никого не застал. Первым делом он позвонил в диспетчерскую. Всё оставалось в силе – в понедельник лётчиков ожидало руководство аэропорта. Время у Максима было достаточно –  день ещё не завершился, да и в запасе было целых два дня, которые он посвятит свиданию с любимой девушкой.
 Образ Нины не отпускал парня. В автобусе все восемь часов он думал только о встрече. Её лучезарная улыбка и душевная теплота не исчезали даже во дремоте.
 Максим решил не ждать субботы, переодевшись, он направился в детский сад. Но Нину, о своём визите, предупредить не получилось – разрядился телефон. В саду был сонный час и его не впустили в помещение.
      
И только парень хотел покинуть территорию, как увидел Нину, несущую корзину с продуктами. Она возвращалась из продуктового склада. Девушка никак не ожидала, что встреча произойдёт раньше, но была приятно удивлена, даже больше – её душа ликовала...
– Нина, прости, что заявился сюрпризом, ждать до вечера – это пытка.
У Нины засияли глаза, от радости она тараторила что попало.
– Подожди минутку, я отпрошусь.
Девушку отпустили с условием, что она отработает часы в ближайшее время. Не теряя в ни минуты, молодые люди отправились на остановку. В городе стояла непривычная для июня духота. Пух тополя лениво летел вниз, как снег, обволакивая всё, что стояло и двигалось.  Хабаровск изнывал от зноя и влажности. Его жители стекались со всех  районов на городской пляж, но он всех вместить не мог и люди, кто на лодке, а кто на теплоходе занимали  неухоженное побережье Амура, хорошо, что оно было песчаным.
 
Купаться не разрешалось из-за загрязнения воды – Китай аккуратно сливал  производственные отходы в Амур, отчего он стал мутным, а ближе к берегу, зеленоватым. Иногда прибивало к берегу остатки целлофана и клочки сетей, но чаще остатки  мусора неизвестного происхождения.
Волонтёры и школьники старались очистить берег, но это была капля в море. Сильное течение реки не справлялось самоочищением. Но многие смельчаки не обращали внимания на запрет, они с удовольствием плюхались в воде, на зависть задыхающимся горожанам.
Влюблённая пара отправилась в летнее кафе, стоящее   напротив с дебаркадера, и не пожалели. Салон кафе затягивал свежий воздух с реки, без примеси пуха, которому не было места быть.
Трёхкилометровая ширина русла с противоположным тальниковым берегом очищали пушистый правый берег. Свежий юго-западный ветерок, оказался спасительным бальзамом. Лёгкая музыка услаждала слух посетителей,  а великолепные декорации двух стыкованных капитальных стен делали сказочным зал. Сначала Нина стеснялась и больше молчала, но через пятнадцать минут её, как прорвало.
Она смеялась, рассказывала интересные моменты из своей жизни, не забывая упомянуть и первую встречу с апельсинами. Влюблённые не могли наглядеться друг на друга, время они не замечали, да и оно для них не существовало. За беседой Максим поведал Нине, о том, что произошло на рыбалке. Рассказал о гибели волчицы и Рекса, и как привязался он к маленькой волчице Мирте.
– В ближайший выходной мы навестим эту красавицу – ты её полюбишь. Представляешь, она похожа на хаску, только белая и пушистая и очень умная. Хотел подарить братишке Лёхе, да нельзя, ей нужен лес.
– Максим, я очень люблю животных, сама  выросла в посёлке. У нас во дворе жила собака породы овчарка – необыкновенная умница. Нина глубоко вздохнула, рассказ о гибели волчицы затронул её воспоминания, заставил окунуться в свое детство.
– Ты знаешь, убийство Рекса созвучно трагедии моей Венты – её убил сосед, даже не из-за мести, а так, для забавы. Работал он в полиции, ещё подростком издевался над местными ребятами, а с детей, что были помладше, снимал шапки, обижал их, просил дань.
– Да, есть ещё гнилые ребята.
Но тут Максим  увидел, как к столику, за которым они сидели, подходят Борис и Юля. У Бориса радостью светились глаза, рыжие волосы торчали ёжиком, а улыбка была до ушей.
– Не ожидал тебя здесь встретить, – протягивая руку, сказал Борис, – Я думал, что ты ещё денька два погостишь у Ивана.
– Знакомьтесь – это Нина, моя девушка, – представил Максим друзьям свою подругу. Ослепительная улыбка и ясные, голубые глаза Нины, поразили Бориса.
"Да, не зря его избранница запала ему в душу, определённо красавица, просто вишенка!" Затем он обратился к девушке:
– Нарекли меня Борисом, а это моя Юля, – при этом он посмотрел на реакцию Максима.
Но друг сидел спокойно, не замечая его волнения. Присев на стул, сентиментальный Борис тут же стал цитировать стихи любимого поэта. Он это делал всегда, когда знакомился с прекрасным полом:
                Сияет солнце, воды блещут,
                На всём улыбка, жизнь на всём,
                Деревья радостно трепещут,
                Купаясь в небе голубом...

Юле выходка Бориса не понравилась, скривив губы, она оценивающе смотрела на Нину, ища      своё превосходство.
«И что,  он в ней нашёл – совсем девчонка? Одета, как школьница, макияж, видно, дешёвый да бледный. Оставит её Максим – мужчины любят глазами, любят яркие игрушки. Поиграет и бросит», – успокаивала она себя. Но в душе Юля панически боялась, что Максим серьёзно увлёкся девушкой и поезд её ушёл.
Нина почувствовала огонь сверлящих глаз спутницы Бориса, от которых у неё пробежали мурашки по всему телу. Ярко накрашенная женщина,  без стеснения осматривала её с ног до головы, причём не забывала неприлично долго останавливать взгляд на Максиме. Нину ещё больше смутило, когда собеседница отодвинула стул от Бориса и присела поближе к Максиму. Борис, конечно, заметил выходки подруги, но старался замечания не делать, больше всего он боялся с ней поссориться.
Разговор мужчин шёл об охоте и рыбалке, и, конечно о красавице Мирте. О гибели Рекса Максим сообщать не стал. Юлю мужской разговор совсем не интересовал. Она решила проведать, где работает Нина, и как только узнала, что девушка воспитатель детского сада, усмехнулась и перестала общаться.  Девушка  окончательно упала в глазах Юли – «Простушка, деревня, ей бы сейчас коромысло с вёдрами и рядом козу».  Максим заметил, что настроение у Нины испортилось.
– Оставайтесь, друзья, а нам надо идти – немного пройдёмся, день завершается, да у нас ещё билеты в кино, – солгал он. Нина поняла ложь Максима – он выручил её.
Молодая пара направилась в парк, здесь напряжённость настроения у девушки сразу улетучилось – общение с праздной высокомерной женщиной было в тягость. 
Небольшой пруд парка заполнили утки и гуси, обсыпанные тополиным пухом, как снегом, они скопились у берега, выпрашивая корм. Съедая угощение, птицы кланялись, при этом гоготали, как бы благодарили присутствующих. 
Вечер наступил незаметно, выбрасывая длинные тени. Постепенно дневная духота рассеивалась. давая лёгким свободно дышать.
–А вот в Приморье, Нина, дышится гораздо легче, невзирая на близость океана.
– Хотелось бы в этом убедиться.
– Я , думаю, это произойдёт скоро.
Обоим расставаться не хотелось. Провожая Нину, Максим заметил, что место, где живёт девушка, ему показалось знакомым, ведь здесь расположен  детский сад, только зашли они с другой стороны. Проходя лабиринты дворов, парень увидел Юлькин дом.  В голове промелькнула мысль – «Не зря говорят, что земля круглая». В основном больше говорила Нина. От неё он узнал, что ей недавно дали квартиру, как сироте.
– Нина, ты, оказывается живёшь не так далеко от меня,  не надо ждать троллейбус, можно и пройтись – всего-то четыре остановки. И почему мы раньше не встретились!
– Не получилось бы, ты учился в Ульяновске. А я в это время жила в детдоме на другом конце города, да и работала вечерами, пока не обеспечили жильём.
Первое свидание было похоже больше на продолжение знакомства, Максим это понимал и торопить события не хотел, но он твёрдо знал, что к нему пришла настоящая, светлая любовь. Стоя у подъезда, влюблённые договорились о завтрашнем свидании. Парень слегка прикоснулся губами к щеке девушки, хотя очень хотелось поцеловать её в губы. Он почувствовал запах её нежной кожи, тот, что смутил его первый раз на остановке – напоминающий запах яблок. Отпускать Нину не хотелось, но испортить отношения Максим не желал.
– До завтра! Не забудь, в 7 часов утра встречаемся на остановке.
– Пока, пока, – тихо ответила Нина и тут же скрылась за дверью. Первый поцелуй в жизни, хоть и робкий, взволновал девушку, сердце её прыгало от счастья.
Максим быстро направился к остановке. Ждать автобус пришлось долго. Идти пешком не хотелось, гудели ноги, толком он еще не отдыхал, сказался поход по сопкам. Вдали показалась парочка, крепко обнявшись, молодые не спешили. В девушке он узнал Юлю, но рядом с ней, к его удивлению, шёл не Борис.
"Неисправима", – промелькнула вдруг мысль. Предстоящий выезд на природу Нину обрадовал, главное, что пристальных взглядов друзей Максима не будет. Всю ночь Нина плохо спала, душа её была наполнена щемящим волнением. Она, то включала свет, пристально всматриваясь в зеркало, то снова выключала – ища в себе недостатки, и наконец, успокоившись, легла на кровать, но заснула только под утро. Разбудил её будильник, заведённый с вечера.
На остановке было много желающих покинуть город, но большей частью преобладали дачники со своими торбами, набитыми до отказа, и домашними животными. Максим и Нина всё-таки втиснулись в автобус.
Перегруженный ЛиаЗ пошатываясь тронулся с места. Сказать, что было тесно в салоне – мало, он был утрамбован, как килька в банке. Наконец, проехали Амурский мост. Пригородный транспорт, по просьбе молодых, высадил сразу за городом возле тропы, ведущей к безлюдному берегу протоки. Дачники это место не оккупировали из-за того, что оно было потопляемо и не грозило урожаем.
Сочная молодая трава сверкала капельками росы, которой парочка успела промочить ноги. Молодая осока вытянулась и щекотала открытые колени девушки. Утро набирало силу, и береговая прохлада постепенно таяла
 
– Максим посмотри, сколько солнца разлилось по лугам! – Нина по-детски ликовала, обводя взглядом жёлтое поле. Весь луг был покрыт оранжевыми цветами купалицы и лимонным соцветием девясила, не отставал своим присутствием и пышно цветущий золотистый одуванчик. Его цветы напоминали разбежавшихся по полю маленьких цыплята. Наступила пора первого приамурского сенокоса, который начинался рано – Амур-батюшка разливался широко в период паводка и держал свои воды до августа.
Река грозилась подтопить луга. На отдельных участках подросла отава.  Скошенная трава была не собрана. А вот настойчивое стрекотание цикады возвещало о наступлении жары. Тёплый воздух  подгонял еле заметный ветерок. Просветы между  ракитами открывали гладь голубой воды. Поверхность реки  оккупировала серебристая рябь солнечных лучей, играя вспыхивающими огоньками. 
 Девушка улыбалась, напевая весёлый мотив. Бегая босой по мягкой траве и подпрыгивая, она ловила стрекоз – её жизнелюбие было заразительным. Максим догнал Нину и стал целовать. Девушка не противилась, она растворялась в объятиях любимого. Внезапно зазвонил телефон Максима, посмотрев краем глаза на табло гаджета – звонили с работы. Разговор был коротким, его срочно вызывали в аэропорт.
– Нина, утро только начинается, а мне  придётся возвращаться, свидание наше испорчено, надо срочно лететь на Сахалин. Что-то случилось с пилотом. Отдых отменяется, будем ждать следующую субботу, да и в воскресенье я тоже в полёте.
Девушка сникла, да и сам парень  расстроился не меньше. Долгожданное свидание не состоялось. Выйдя на трассу, они уехали на попутке в город.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ГРОЗА

    Сергей и Борис тоже не бездействовали, аэропорт про них не забыл. Лётчиков не хватало, и они были на счету.  С весны до осени всегда увеличивалось количество перевозок, да и отпуск управление старалось своим работникам предоставить в летний сезон. Как-никак, людей рейсы выматывали и лётчики нуждались в полноценном отдыхе.
Ребят отправили на Камчатку через Охотск, а там, через двухчасовой отдых круто на Север в Анадырь. Лётчики рейс называли – «попрыгунчик затяжной», возвращались они в Хабаровск на следующий день, повторяя посадки в обратном направлении. Камчатка очаровывала лётчиков своими вулканами и гейзерами, высокотравьем и обилием ягод, но летать над её просторами не любили – шалили приборы, иногда не подчиняясь управлению. Последнее время друзья переговаривались между собой только по телефону. 
Дома Максим застал только мать. Несмотря на субботу выпускников ждала школа В душе он немного волновался, как-никак год по родному краю не летал обменявшись несколькими фразами, парень быстро переоделся в лётную форму.
– Максим, а позавтракать?
– Не волнуйся, я сыт.
В аэропорту чувствовалось оживление, самолёты по очереди выезжали на взлётную полосу. Ничего плохого погода не предвещала. Небеса были чистыми, как стеклышко, да и атмосферное давление не падало, даже непредсказуемый океан не закручивал циклоны. Причину отстранения лётчиков от полета на Сахалин Максим не стал выяснять. По дороге он встретил бортмеханика Павла.  Парень в отряде был чуть больше месяца, но расположил к себе не только Максима, но второго пилота. Умел парень многое, понимал сполуслова. Диспетчер сообщил Максиму:
– Нужно отправить срочный груз в Южно-Сахалинск, да и прихвати важных пассажиров, собралось  их с десяток. Бегите к « Аннушке», ждёт вас  Егор с утра.  Что-то он сегодня рано приехал. Да, ты не забыл, что полёт  воскресенье не отменяется? Но в понедельник, как штык, быть на собрание.
– А почему так мало пассажиров? Обычно отправляемся, когда салон под завязку?
– Рейс получился вне плана, а вот груз ценный и доставить его надо в целости и сохранности. Летят профессора, да научные сотрудники исследовательского института, два из них иностранца.
Зайдя на метеостанцию, которая стояла в десяти метрах, лётчик взял схему погоды, составленную на 2 дня, и вместе с механиком отправился к своей машине. По дороге, на всякий случай, Максим опросил только что прилетевших летчиков с Курил, о делах небесной канцелярии. Она сулила, как ему ответили, чистое небо  не только над всем островом, но и над водным миром.
– Не волнуйся Максим, океан сегодня спокойный, тишь, да гладь и это надолго – он сегодня спит. Через 2 часа сами летим в Николаевск.
До Сахалина на «Ан-24» ему пришлось бы лететь  чуть больше часа – дорога быстрая, да три часа перерыва не портят полёт. Руки соскучились по штурвалу, хотелось скорее сесть за пульт. Еще во время учёбы, чтобы не стёрся навык управление самолётом, не только турбовинтовым, но и сверхзвуковым на тренажёрах, да и так вживую, тренировались каждую неделю. Были рейсы на Москву, в Новосибирск, в Архангельск …
Самолёт был заранее заполнен важным грузом, а высокочтимые пассажиры, как дети, быстро занимали  места возле иллюминаторов. Свободных мест в салоне оставалось ещё  на 50 пассажиров. Расторопная стюардесса в одно мгновение раздала конфеты-леденцы и минеральную воду. На своём месте за пультом управления, закрыв глаза, сидел второй пилот
– Егор, ты что-то сегодня рано.
– Ночь была беспокойная, больше был в дрёме, сон пропал.
– Ну что, Павел, давай, присаживайся, нас ждёт Сахалин, – обратился Максим к молодому начинающему механику, с которым кокетничала стюардесса.
– Полетим, как стрекоза. В общей сложности машина почти пустая – считай, что 3 тонны пассажиров в минусе, чем машина легче, тем она послушней.
Самолёт безболезненно взлетел, уподобляясь орлу, оставив позади Хабаровск. Железная дорога обрывалась сразу за Комсомольском, далее тянулась автодорожная трасса. Солнце совсем не мешало глазам, оно освещало верх машины.
Внизу с изгибами, как змея, среди зелёных сопок  протекал Амур. В некоторых местах он, как бы захватывал  возвышенные места в кольцо. Не зря его китайцы окрестили Чёрным драконом. Лётчик не раз слышал легенду о том, что  Чёрный дракон, обитавший в Амуре, победил злого белого, который топил лодки рыбаков.
Минут двадцать  небесный путь бал свободен, редкий атмосферный пух облаков проплывал мимо, не касаясь машины. Душа Максима пела, как он соскучился по штурвалу, по воздуху, по Дальневосточным маршрутам!
 Лёгкая «Аннушка» его слушалась, ему даже казалось, что она его понимает с полуслова. Егор шутил почти всю дорогу. С приятелями Максима он был давно знаком, но на природу выезжать не любил. После полёта сутками лежал на диване, телевизор был объектом его путешествий…
Но вдруг внезапно на безопасном расстоянии, слева и справа показались два темных облака. Они увеличивались в объёме с каждой секундой.
Лётчики знали, что любая гроза, безусловно, относится к опасным метеорологическим явлениям для полётов самолета. Связано это с процессами, протекающими как в самих грозовых облаках, так и рядом с ними. Можно получить мощное обледенение, град, огромной силы восходящие и нисходящие воздушные потоки. Ни один мускул на лице Максима не дрогнул, но вслух он сказал:
– Главная опасность,  приводящая к катастрофе –   критические сдвиги ветра. Залетать в сверкающую  тучу очень опасно.
 Он вспомнил, как курсанты не раз  разбирали такие моменты, а у него на борту люди! Сейчас лётчики быстро соображали, что предпринять? Выбор себя не предлагал:
 – Развернуться не успеем, здесь есть широкий просвет, и мы сможем пролететь – скорость приличная. Ну, а если не успеем, пойдём над облачностью – мы ведь так часто делали, выходя из ситуации, – обратился ко второму пилоту Максим.
– Я думаю также, другого выхода нет.
Однако, всё пошло по-другому, за какую-то минуту облачность с обеих сторон сомкнулась и самолёт не успел подняться над облаками.  Диспетчерская указания не передавала – связь оборвалась. Из салона самолёта доносился тревожный, и в тоже время громкий разговор пассажиров, старался гасить его успокаивающий голос проводницы.
– Уважаемые пассажиры, не волнуйтесь, небольшая турбулентность, так бывает, пристегните ремни.
И тут началось – внезапно объявились беспрерывные вспышки молний, они казались  бесконечными и настолько яркими, что Максим совсем ничего вокруг себя не видел.
Глаза не могли адаптироваться, а густые, как смоль черные тучи казались огромными исполинами, в которые с невероятной скоростью нёсся его самолет. Впервые в жизни пилоты оказались не в состоянии справиться с управлением, оно не подчинялось их усилиям, Самолётом руководила мощнейшая внешняя сила. Лётчики чувствовали всем телом, как трещал корпус. В этой взбесившейся стихии, при бросках,  мужчин то вдавливало в сиденье, то старалось выбросить из него, тоже самая ситуация творилась с Павлом, но острее была обстановка в салоне. Многие пассажиры кричали и это небеспричинно – во всём теле они тоже ощущали боль. 
Максим не осознавал, что делал его мозг, но борьба за существование брала верх, руки делали всё сами. Внезапно на «Аннушку обрушился поток воды – пошёл проливной дождь. И вот очередной бросок смог вытолкнуть машину из чёрного ада в нормальное чистое небо. Самолёт перестало трясти. До посадки оставалось минут десять. Одежда мужчин вся промокла от пота. Егор тоже облегченно вздохнул:
 
– Наконец, вырвались из ада! Казалось, что «Аннушка» расколется на части.
Сразу появилась связь с диспетчерской. Всё, то пережитое, что случилось несколько мгновений назад, показалось вечностью, а ведь от них зависела жизнь людей. На аэродроме самолёт поджидала вся команда аэропорта.
Убедившись, что всё с людьми и грузом в порядке, Павел приступил к осмотру машины, ведь через три часа предстоял обратный рейс.
Путь в Хабаровск оказался спокойным и безоблачным. Вернувшись домой, Максим рухнул на диван и проспал 15 часов. На следующее утро в воскресенье, ему пришлось лететь во Владивосток, воздушная дорога оказалась удачной, без происшествий. Рейс в Приморье любил каждый лётчик.
Аэропорт  Хабаровска ожидал новые самолёты но, доставлен был только один лайнер. Командир отряда объяснил на собрании создавшуюся ситуацию – обещанный  самолёт занят срочными перевозками в Турцию и порт будет пользоваться временно одним. Второе судно  обещали вернуть в ближайшее время.
Первым пилотом назначили Бориса, в этом не было сомнений – высокое покровительство чинов города сыграло роль, вторым Сергея, как семейного человека и опытного специалиста. Максим вернулся на свою «Анушку». На друзей обиды он не держал, как говорится – не сегодня, так завтра. Пятидневная неделя его устраивала, так как выходные дни совпадали с днями отдыха Нины.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ПРЕДЛОЖЕНИЕ

     Трудовая неделя пролетела быстро. Молодые перезванивались каждый день, им даже удалось два раза, после работы, встретиться в кафе, и то, на короткое время. Небольшое кафе имело статус закусочной, но Максим и Нина были рады встрече, даже под открытым небом. Влюблённый парень не замечал усталости, поглощённый любовью, он мечтал узаконить отношения, но боялся отказа, Нина была совсем молодой и свобода ещё кружила её голову.
В отношении с любимым человеком девушке мешал психологический барьер, или как она  называла – душевный тормоз. Нина никак не могла заставить себя пригласить Максима, хотя желала этого всем сердцем. Парень это понимал и не торопил события.
Каприз погоды влюблённые не замечали – иногда непредсказуемая «интриганка» строила козни, даря пасмурную и дождливую картину, но в ней проявлялась положительная сторона – падала невыносимая жара. Практически все дни, до субботы, у лётчика были загружены рейсами...
Наконец, неделя завершалась, в пятницу после работы, у подъезда своего дома, Нина увидела Юлю, беспокойно смотрящую по сторонам. Женщина была одета с иголочки. Яркий макияж – необычные тени и накрашенные губы красной помадой, привлекали прохожих, некоторые мужчины даже пытались с ней заговорить. Нину охватило волнение, чувствуя недоброе в Юлином взгляде, она почти столкнулась с ней и тут же услышала поток угрожающих слов:
– Запомни, девочка, Максим – мой мужчина! Ноги оторву, если увижу тебя с ним, а может, ты нечаянно потеряешь память – занимайся лучше куколками в детском саду! Я его отпустила немного погулять, так сказать, отдохнуть и проветриться. Поняла?!
Затем, она с гордым видом развернулась и, поджав губы, направилась к соседнему дому. Присев на лавочку, Нина сначала растерялась, даже расстроилась. Она дала волю мыслям и, в конце концов, пришла к выводу – Юля разыграла спектакль от своей беспомощности. В психологии девушка разбиралась хорошо, не зря она училась на педагога. В чувствах Максима она была уверена, как в себе. Нина вспомнила, что ещё тогда при встрече в летнем кафе, Максим  совсем не обращал внимания на Юлю, как будто её не было рядом…
Борис и Сергей, после тренировки на тренажёре, улетели в Москву на новом лайнере. По возвращению друзья решили встретиться у Бориса, чтобы обмыть своё назначение, ибо это делалось по традиции, и как выразился сам Борис – чтобы летать без происшествий.
– Жаль, что раньше не успели, но лучше позже, чем никогда. Максим, твоя "фанера" во-вот прибудет – лёгкая ей дорога! И твоё назначение заодно обмоем. Когда мы ещё встретимся? Разве только на твоей свадьбе? Я даже сам в этом не уверен. В общем, ждём тебя.
– Для меня «обмывать»  заранее – примета не очень хорошая. Лайнера-то нет и в помине, ну да ладно. А вот за вас, бокал шампанского выпью.
Максим ни на минуту не прекращал думать о Нине.  И тянуть предложение о женитьбе решил не откладывать. Но тут же поймал себя на мысли – Борис прав, будут ли ребята отдыхать на день его свадьбы или нет – не известно.   
Он, до того, как встретить Нину, жениться не собирался ещё лет пять – хотел побыть в холостяках. Юлю он вообще не представлял женой, хотя она ему об этом напоминала часто. Каждый раз, расставаясь с ней, лётчик не тосковал. возможно, это была не любовь. Увлечение Юлей осталось в прошлом, и оно не упоминало бы о себе, если не связь девушки с Борисом. Но ревности к другу он не ощущал, даже был благодарен, что у него с ней завязались отношения …
Наконец наступила долгожданная суббота, молодая пара могла провести вместе целый день на природе. Час или два, которые они проводили в кафе, только расстраивали их.
Ранним утром молодые встретились на знакомой автобусной остановке. К удивлению Максима пассажиров было мало. Как потом они узнали из беседы дачниц, городской автопарк выделил дополнительные машины на пригородный рейс. Новенький  «ЛиАЗ» комфортно доставил влюблённых до места назначения. Как и в прошлый раз, они вышли возле протоки. Трава заметно подтянулась и приобрела колос, но цветы всё так же цвели оранжевым ковром, к ним добавился ещё малиновый крап клевера и голубые «крылышки» ириса.
Утро встречало свежестью и ароматом луговых трав, духота пока не ощущалась. Синоптики обещали к вечеру дождь, но молодые надеялись, что погода будет им благоволить и не погонит с берега. Место было выбрано под сенью раскидистой ракиты, её ветки касались почти до дёрна, образуя живой шатер, в котором пряталась спасительная тень. Похоже, что зелёное сооружение использовалось народом часто – притоптанная внутри трава успела чуть-чуть пожелтеть.
Еле заметный ветерок, создавая лёгкий шорох, играл узкими листьями веток. Береговой песок оказался мелким и сыпучим, имея стойкий палевый окрас, но уже успел насытиться, как свежими, так и старыми следами.   
В «шатре» Нина расстелила газету и стала раскладывать бутерброды. Затем девушка сняла платье и оказалась в купальнике. Стройная фигура избранницы заворожила Максима. Купальник-бикини почти не скрывал девичьи упругие и загорелые прелести. Парень невольно залюбовался девушкой.
 
Потребность прикоснутся к ней, к её коже, уловить запах яблока не отпускала его при каждой встречи. Но сейчас она  вспыхнула с новой силой, подойдя к девушке, он обнял её за хрупкие плечи.
– Мы всегда будем вместе, я тебя очень люблю! – признался взволнованно Максим.
– Я тоже тебя очень люблю.
Так они стояли несколько мгновений на песке, который стал быстро подсыхать от утреннего солнца.
На противоположном берегу появились на лодках местные рыбаки. Летающие над протокой чайки громко кричали, выискивая плавающую рыбу, некоторые из них важно ходили по берегу, ища выброшенных волной мелких рыбёшек и рачков. Не раздумывая, Максим решил Нине сделать предложение. Именно здесь, где природа щедро дарила солнце, тепло и яркое цветочное поле.
– Нина, родная, выходи за меня замуж и позволь мне сделать счастливым наше будущее. Я постараюсь быть хорошим мужем.
– Я согласна, милый, но мы ещё друг друга мало знаем, – Нина не кокетничала и ответила сразу, предложение Максима её взволновало.
– Этого достаточно, мои родители поженились на третий день и прожили вместе счастливую жизнь,– возразил Максим. Сердце девушки застучало так часто, как у воробушка, она почувствовала себя счастливой и любимой. Эти слова она тайно ждала, и вот любимый человек сделал ей предложение! Да, ей тоже не хочется ждать! Приподняв голову, она прижалась к его груди, заглядывая ему в глаза.
Внезапно ветер донёс голоса, идущих по берегу подростков. Это оказались школьники местного посёлка, они направлялись к раките – своему постоянному месту. Увидев влюблённую парочку, ребята не стали останавливаться и пошли дальше вдоль берега, шумно брызгаясь водой.
Максим и Нина решили окунуться в реке. Накрыв салфеткой нетронутые бутерброды, молодые направились к воде, она оказалась тёплой и чистой, несмотря на утро. Девушка хорошо плавала, и смело ныряла, глубоко вдыхая воздух.
– Ты плаваешь, как дельфин, даже лучше! – восхищался её друг, хотя сам в плавание не уступал.
Они заплыли достаточно далеко от берега, почти к рыбакам. Здесь вода была прохладная, ещё не успевшая впитать тепло солнечных лучей из-за густого тальника, стоящего в воде, но бодрила своей свежестью. Плыть обратно к берегу им не хотелось.
– Я жила в этом посёлке, с пяти до двенадцати лет и всегда в начале июня открывала купальный сезон. И моря не надо – загар был, как у негра.
Солнце, с каждой минутой поднималось выше, незаметно исчезла рябь воды. Подростки, досыта накупавшись, покинули свое место, скрылись они быстро, как и появились.
– Нина, плывём к берегу, я проголодался, съел бы слона, аппетит нагнала водичка!
– У меня тоже во рту не было ни то, что крошки, даже росинки.
Парочка села под плотный зелёный навес раскидистой ракиты – она надёжно скрывала молодую пару, её ветки служили непробиваемым щитом для солнечных лучей. Все заботы насущных дней, которые сидели в голове, улетучились, и они казались не столь важными. Душа Максима была наполнена самозабвенной любовью, и это чувство возгоралась с каждой минутой, оно передавалось волной к любимой девушке. Нина прильнула к груди Максима. Запах яблока с большой силой волновал парня.
– Я всю жизнь мечтала о большой любви. Когда тебя первый раз увидела, сразу поняла, что она пришла.
– Со мной произошло то же самое, с первого взгляда ты мне понравилась, не было и дня, чтобы я не думал о тебе.
Их губы встретились, от горячего поцелуя у Нины кружилась голова, она отвечала ему взаимностью. Девушка подсознательно ждала неискушенного, желанного момента. Ласка Максима была нежная, чувствительная, наполненная любовью. Время для них перестало существовать – только он и она.  Дыхание слилось воедино. Лёгкий, речной бриз, единственный свидетель таинства любви, не нарушая тишины, дарил свежесть …
Спустя неделю Максим переехал к любимой девушке, вскоре они подали заявление в загс.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
НАПАДЕНИЕ

    Через два с половиной месяца, как ощенилась Жулька, Иван всё-таки решил взять у матери щенка, так как альтернативы не было. Редко, кто из соседей держал собак. К его удивлению, подросшая волчица приняла маленькую Геру – она с ней забавно играла, покусывая её рыжую шёрстку и хвостик. Волки по природе очень нежные и заботливые няньки, они оберегают любых малышей. В стае, несмотря на иерархию, стараются опекать волчат.   
Животные жили вместе, ели и спали в коридоре. Иван выпускал питомцев во двор только днём разбегаться, опасаясь гадостей соседа, но и старался, как можно чаще брать с собой в лес. Маленькая Гера постоянно путалась под ногами волчицы, покусывая её шёрстку – этим она показывала верность своей старшей подруге.
   
Постепенно егерь стал приучать животных к командам, не дождавшись полугодовалого возраста щенка. Мирта слушала внимательно и пристально следила за движением хозяина, но ничего из-за природного упрямства не выполняла. В перевес ей, Гера была сговорчивей и отвечала пусть не всегда послушным, но всё же  результатом.
Единственное, что уяснила волчица – это команда – «к рывку» на поводке, на котором Иван её удерживал.
Особенно Мирту подмывало повторить прыжок при появление Игната. Слово «фас» – егерь не любил, считал его жёстким. Волчица научилась вести себя спокойно по отношению к соседу, но только тогда, когда был рядом егерь, в остальных ситуациях у неё менялось настроение, и она готова была вцепиться в загривок соседа. Интуитивная от природы волчица понимала едва уловимые перемены в настроении хозяина.
Иван очень привязался к Мирте, беспокойство потерять её не покидало – он понимал, что она может уйти в любой момент при достижении полового созревания. Голос тайги к двум годам, а то и раньше, будет звать, да и белых волков он стал замечать на сопках.
К шести месяцам Мирта подросла и вытянулась, набрала вес почти десять килограмм. Шерсть её распушилась, оставаясь такой же белой, но ещё больше приобрела блеск, а глаза сверкали янтарными камушками – она превращалась в красавицу. Волчица росла ласковой, но в тоже время осторожной, иногда любила ходить по двору, обнюхивая все места, и при каждом шорохе пыталась затаиться в затемнённом месте. Там, иногда пробегали мыши, которых она ловко ловила и съедала в тот же миг. Она почувствовала азарт охоты и ей это нравилось.
Лесная воспитанница часто останавливалась возле забора соседа, направляя свой проницательный взгляд, и если кто-то появлялся, тут же уходила прочь, чувствуя опасность. Своей природной интуицией Мирта понимала, что там живёт враг и его надо остерегаться. Своего хозяина волчица любила и чувствовала в нём надёжную защиту, за него она была готова вцепиться зубами в любого, кто посягнёт на его жизнь. 
Игната волчица не воспринимала всей своей волчьей натурой, с самого начала, как только она появилась у егеря.
 
 Когда сосед находился во дворе, волна дикой ярости охватывала Мирту, мимика волчицы мгновенно менялась – обнажались клыки, морщился нос и загорались огнём глаза. Она в полголоса протяжно рычала – возникало непреодолимое желание кинуться на него и вцепиться в горло.
Сосед тоже чувствовал в этом диком создании будущую опасность и всеми силами искал возможность её уничтожить, но сделать ничего не мог, ночью волчицы не было во дворе, а к подкинутой  еде животные не прикакасались. На Геру лиходей не обращал внимания – «Пустозвонная шавка, такую ему и надо, по нему собака!» …
Сентябрь – бархатный сезон Приморья. В своей золотой красоте тайга казалось еще таинственней и прекрасней – бал природы торжествовал!  Велюровые радужные кроны деревьев, сладкие запахи плодов и яркие цвета кустарников превращали тайгу в райский сад. Изысканные лианы черных фиолетовых винограда и красных кистей лимонника обвивая ветки украшали просветы  между ними. Муссоны прекратились, было тепло и уютно от мягких и ласковых лучей солнца, оно уже не так палило. 
Питомцы егеря с удовольствием бегали по лесу, обнюхивая траву и кусты, но больше им нравились овраги, в них было много других запахов, которые скрывали норы мелких животных. Парочка четвероногих далеко не убегала, она ещё нуждалась в защите.
Иван легко определял место нахождения животных, по мелькавшим пятнам в просветах. К нему, по первому зову, они возвращались с большой скоростью, причём первая Мирта, держащая мышь или утку в пасти, за ней собака, но без добычи.
Постепенно Иван приучал питомцев к походу на дальние сопки, чтобы выработать выносливость. Как всегда впереди белым пятном мелькала волчица, а рыжая Гера сливалась с багряным цветом кустарников и была, еле заметна.
Иван приучил собаку в лесу не лаять, чтоб не пугать зверей и не вызывать лишний шум. Домашняя воспитанница проигрывала по внешности волчице, её небольшой рост и колечком хвост наводили на мысль о беспечной непригодности к тайге, но оказалось это не так.
В очередной раз егерь со своими спутницами направился в тайгу. В этот раз он решил осмотреть дальние сопки, слишком часто стали появляться незваные двуногие гости, и в тоже время хотелось заглянуть в сторожку. В основном, по тайге бродили китайцы, которые пытались поймать тигра, или медведя, а ещё лучше, если попадался молодняк. Опытные пришельцы знали, как выследить животных и замести свои следы. Ивану приходилось брать с собой  не только охотничий нож, но и ружье с запасом патронов.
 Хищники часто встречались с егерем, в нём они зла не чувствовали – хозяин сторожки это знал, но осторожничал.
– Бравада в тайге не нужна, – как говорил он сам себе, – На тропе бывает всякое.
Иван  приучил Мирту и Геру идти рядом. В этот раз они что-то беспорядочно семенили, меняясь друг с другом на тропе. В лесу волчица последнее время гуляла без поводка и старалась держаться поближе к Ивану, но тут она нервно скулила и часто останавливалась.
Это насторожило егеря, на очередное поваленное дерево он решил присесть, чтобы осмотреться и прислушаться. Рядом с правой стороны остановилась Мирта, вид у неё был неспокойный, она была вся напряжена, шерсть на холке приподнялась, а в её глазах появился встревоженный блеск.
– Мирта, что случилось с тобой? Зря тревожишься, мы осмотрели все тропы, и сейчас будем возвращаться домой, – ласково приговаривал  егерь, поглаживая её чуткие уши. Волчица пристально глядела в одну сторону, Гера же, поблизости шмыгала меж кустов, иногда появлялась среди веток её хитрая  мордочка. И если на неё смотрел Иван, мигом бежала к нему, чтобы получить порцию ласки.
– Гера!  Ко мне!
Но, похоже, собака не собиралась бежать на настойчивый зов  хозяина. Её что-то интересовало в кустах. Неожиданно собака сорвалась с места и рванула в ту сторону, в какую настороженно смотрела волчица. В слабом просвете листьев Иван заметил тень мелькнувшего человека, но распознать кто это – было трудно. Солнечные лучи попадали прямо в глаза, а густые  ветки кустарника скрывали преступника.
 Гера мигом его настигла и  вцепилась зубами за штанину незнакомца, следом раздался выстрел. Пуля попала Ивану в предплечье правой руки. Следом послышалась градом знакомая матерная речь и треск валежника, по которому убегал злодей. За ним гналась Гера, громко лая, она успела убегающему стрелку второй раз прокусить голень. Егерь узнал соседа, он жестом здоровой руки остановил Мирту, которая пыталась кинуться вслед за Герой.
– Гера, Гера, назад! – с трудом закричал егерь, прижимая рану левой рукой. Невыносимая боль сковала всю руку, кровь окрасила весь рукав рубашки. Волчица вся съёжилась и приготовилась к прыжку, но Иван её резко остановил.
– Мирта, рядом!
Воспитанница почувствовала сильное волнение  хозяина, и ей пришлось подчиниться. Гера быстро вернулась, помахивая закрученным хвостом и прыгая возле Ивана.
– Умница, ты спасла Мирту, – ласково приговаривал егерь.
– Негодяй!  Решил избавиться от волчицы. То-то они всё время беспокойно крутились и не слушались меня. Знает, поганец, что Мирта сведёт с ним счёты!
Рана кровоточила, но пуля, не задевшая кость, оказалась сквозной, и это облегчало положение. Сделав тугую повязку из оторванного куска рубахи, Иван повернул домой, придерживая прыть четвероногих.  В фельдшерский пункт он заходить не стал, чтобы не вызвать ненужных разговоров и не привлекать полицию. И уже дома рану обработала Вера, к счастью, у неё был в этот день отгул.
Игнат бежал быстрее зайца. Его трусоватая душонка торопилась скрыться в густом осиннике,  который не любят животные. Голос Ивана он не слышал и-за лая собаки и хруста валежника. Лиходей считал, что застрелил Ивана.  Собачонка не давала толком нацелиться, и глаз его уловил, как егерь покачнулся. Домой лиходей не свернул, а направился в свой коровник, чтобы обеспечить себе алиби.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
МАЛЬЧИШНИК

    Ждать регистрацию дворец «Бракосочетания» предложил три месяца, как всем новобрачным. Время летело, приближалась осень. Максиму не верилось, что через две недели они официально будут мужем и женой. Если бы ему сказали, что после учёбы, по приезду в родной город, он женится в сентябре, в ответ бы рассмеялся. Но друзья радовались за него, особенно Борис. Его Юлька приостынет.
– Скоро твоя холостятская капитуляция состоится  под свадебный марш! Сочувствовать не буду, сам подумываю сдаться.
Свадьбу решили сделать скромную только с близкими друзьями. Денежных накоплений у Максима не было. Небольшая стипендия и временная подработка в чужом городе только-только покрывала расходы на быт, и деньги быстро таяли. Сейчас то, что он заработал в Хабаровске, за летний период, еле вписывалось в смету негромкой свадьбы.
 
Причём, из полученных средств, была выделена часть для Лёхи – брат поступил в МГУ и деньги нужны были на переезд и временное проживание. Он знал, как летят деньги, находясь далеко от дома затраты на быт увеличиваются. Даже сварить дешёвый суп, не хватает время, да ещё возникают непредвиденные расходы. Дома, мать всегда могла выйти из сложной ситуации, да и соседи в помощи никогда не отказывали.
Наконец совпали дни отдыха и друзья могли собраться у Бориса, чтобы обмыть назначение. Сделать это раньше, по свежим следам, никак не удавалось. Первым делом надо было решать семейные проблемы, которые накопись за год отсутствия. Лето еще бушевало, но жара постепенно спадала. Максима почти круглосуточно загружали рейсами на Сахалин и на Север. Даже юморист Борис его окрестил – «Океанский  тихоход».
Лётчики редко увлекались спиртным, чаще по важному случаю. В этом мероприятии женщины не участвовали, но Юля оказалась дома, сославшись на болезнь. Она хотела осуществить свой план – вернуть Максима. По натуре  молодая женщина была собственницей. Ей было досадно, что её возлюбленный отказался от неё первым. Первой выбирала вторую половину всегда она и расставалась тоже. Ей нравились состоятельные мужчины, которые могли себе позволить дарить дорогие подарки и поездку за границу, но любовь к очередным ухажёрам она не испытывала. Юлия, наконец, поняла, что она любит только Максима, которого сама упустила.
Женщина больше месяца жила у Бориса, на правах гражданской жены. Друг Максима был счастлив – наконец, Юля стала его супругой, пусть и незаконной. Её он безгранично боготворил и одаривал подарками.
Дом, в котором жил Борис, считался элитным, с консьержкой и охраной. Его пятикомнатная квартира, обставленная дорогой мебелью и антикварными вазами, напоминала музей. Находясь в ней, друзья чувствовали себя неловко, боясь что-нибудь нечаянно разбить. На пирушку приятели пришли одновременно, внезапно у Максима зазвонил телефон, звонок поступил из диспетчерской.
– Ребята, завтра утром мне на Кунащир, я обойдусь минералкой. Главное, мы смогли собраться за два последних месяца!
У Бориса, конечно, упало настроение, он любил в компании поговорить, быть в центре внимания, не забывая вставлять в разговор анекдоты и шутейные истории.
– В кои веки скучковались и то, пошло всё комом, ладно, мы с Сергеем обмоем нашу «махину». Помимо шампанского, как договаривались, Борис поставил на стол две бутылки дорогого коньяка.
– Вы, ребята, извините, но мощный лайнер слабое градусное ситро не поднимет в облака, лучше сказать – не оставит под собой взлётную полосу – здесь нужна недюжинная сила – коньячная!
Отказавшись от коньяка, Сергей выпил только бокал шампанского – вечерней электричкой он собирался отвезти детей к тёще на выходные дни.
– Вы что, вдвоём сговорились? Я вас не узнаю. Придётся мне отдуваться. Не взирая, на очерёдность  принятия градусов, хозяин пил, не разбираясь. И, даже запивал коньяк шампанским. Отчего Борис быстро захмелел, и язык его вскоре перестал слушаться. Он с жаждой ждал такие горячие моменты – видно что-то в его генах тайно сидело, в этих случаях он отрывался «по полной программе». Беседа почти не получилась.
Хозяина отвели в спальню и положили на кровать, он тут же отключился. Подойдя к серванту, Максим увидел маленькую пластиковую модель нового лайнера, чуть больше куриного яйца, заинтересовавшись, он стал её внимательно рассматривать. Юля отозвала Сергея в прихожую и попросила сходить в аптеку за таблетками от похмелья – они понадобятся Борису утром. Заметив, что Сергей вышел, Максим спросил хозяйку:
– Так что, Сергей ушёл?
– Подожди, он сейчас вернётся, я его отправила за «алкозельцером», садись на диван, расскажи о своей жизни. Я слышала – ты собрался жениться на детдомовке?
– С тобой об этом я говорить не хочу. И, вообще, это моё личное дело.
Максиму вопрос не понравился, он был в замешательстве – остаться или уйти? Быть наедине с хозяйкой не хотелось. Юлькино поведение он хорошо знал, но всё же принял решение – дождаться Сергея. А ведь они так и не договорились о поездке к Ивану – благодатное время охоты ждать не будет. В Приморье сейчас самая охота и она открыта. Внутри, возле солнечного сплетения, что-то заныло, заскребло.
Юля медлить не стала, заметив, что бывший друг  в недоумении, стала поспешно снимать с себя верхнюю одежду. Парень оцепенел, как мышь перед змеёй. Он ожидал всякое, только не это. Повод к таким действиям от него не исходил. Затем женщина, сев к Максиму на колени, стала горячо целовать, её действия окончательно его взбесили. Он инстинктивно оттолкнул бывшую возлюбленную  от себя. Негодование охватило волной лётчика, в сжатой кисти треснула модель самолёта.
– Ты что творишь, Юлька? Думаешь, я на это поведусь? Опомнись!
– Максим, дорогой, люблю только тебя, Борис мне не нужен!
– Я не сплю с чужими жёнами, тем более моего друга. И ты, знаешь, я тебя не люблю.
– А что, спишь с серой мышкой? Чем она лучше меня?
– По всем человеческим меркам Нина превосходит тебя, и душа у неё чистая. Да и скажу – она намного симпатичней тебя! Снять с тебя краску – смотреть не на что!
Такие обидные слова Максим себе не позволил никогда, но здесь был придел Юлькиному поведению. Настроение у Максима упало, конечно, он её оскорбил, упал до плинтуса, но причуды этой взбалмошной женщины не знали границ. Оставив её полуголую на диване, он направился к выходу. В душе у него всё кипело – такого от Юльки он не ожидал. На лестничной площадке Максим столкнулся с Сергеем. Друг посмотрел на него с недоумением.
– Серёга, я тебя жду внизу, зайдём в кафе поговорим, хочу горячего чая, здесь недалеко. Вот  и обмыл я лайнер поцелуями. Хорошо, что Борис отрубился.
Затем, как двенадцатилетний подросток,  сбежал по лестнице, не обращая внимания на любопытную консьержку, прислушивающую к разговору.  Максим успокоился только на улице. Друг обернулся быстро.
– У тебя щека в помаде, крепко она тебя разукрасила.
– Ты знаешь, я сломал модель лайнера. Это получилось случайно, на эмоциях.
– Эти игрушки мы купили в киоске аэропорта, так что не расстраивайся, купит ещё.
В кафе лётчики долго не сидели, настроение упало, и поднимать его градусными напитками, по личным мотивам, не стали. Поездка в Приморье поохотиться отменялась – аэропорт был загружен перевозками грузов, да и туристы весь месяц заблокировали своим присутствием – почти все спешили на «юга». Попрощавшись с Сергеем, Максим отправился домой.
О втором самолёте казалось, управление забыло. Установленный ритм повседневной работы не изменился, однако лето благоволило друзьям – вслед за Максимом, Борис и Юля подали заявление в загс, а Сергею аэропорт выделил двухкомнатную квартиру.

 ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
 КУНАШИР

    Курилы всегда готовы непрошенным гостям преподнести сюрприз. Чаще всего на островах можно застрять на 2-е или 3-е суток. Погода на островах очень непростая и может внести существенные коррективы в погоде.
И не попасть в циклон – это редкое везение. Летчики не любили этот рейс. Кунашир – южный остров гряды и по цвету темнее всех в Курильской семье – очень хорошо он заметен с воздуха.  Темнохвойные леса сливаются с чёрно-серой  шлаковой почвой. Собственно говоря – это вулканический остров.

В лётном училище Павел считался хорошим скалолазом. Он до окончания учёбы, часто с группой альпинистов отправлялся в горы, мечтал покорить Эверест, но  так и не получилось, не находилось время. После завершения учёбы новоиспечённый механик попал в отряд Хабаровского аэропорта. Парень любил высоту. Её он ощущал не только в воздухе, но и в горах.
С Максимом он стал летать недавно,буквально, как только он вернулся из Ульяновска. С ним он перенёс грозу над Сахалином, после этого зауважал командира ещё больше…
Под крылом «Аннушки» простирался  бесконечный океан. За всё время  полёта только четырк раза показались рыболовные суда, и вот, наконец, на горизонте  объявился Кунашир своими вершинами.

– Макс, а все же меня завораживают вулканы острова. Хотя и коптят,  как трубки чукчей. 

– Да, здесь на Кунашире их три, четвёртый остыл. Очень хочется вблизи посмотреть. Не зря его айны называли «чёрный остров», – ответил механику лётчик.
С каждой минутой твердь увеличивалась своим размером, как объёмом, так и шириной. Иногда тёмная зелень ландшафта сменялась на жёлто-зелёные пятна низкорослого тростника, занимающего немалую площадь острова.
 
 – А ведь у меня это второй рейс и то, случайный. Вообще, хозяин  курса Южно-Сахалинск.  Думаю, задержимся мы на несколько дней, здесь лётчики гостят поневоле –  продолжал ьеседу Максим.

Взлётная полоса находилась в Менделеево под склоном вулкана. Аэродром, по характеристики, относится к горным. АН-24 совершил мягкую посадку.
Как и предполагали ребята, надвигался циклон. Обратный рейс диспетчеры задержали временно на
 сутки.
Лётчики решили осмотреть остров. Второй пилот идти отказался.

– Я его, да и все Курилы обошёл вдоль и поперёк за 20 лет, когда жил в Южно-Сахалинске, лучше посмотрю телевизор. Не спал я сегодня, погода уговаривает на боковую.

– Максим, подожди немного, пойду, поищу в хозяйстве острова  верёвку.

– Зачем тебе верёвка? Мы только пройдёмся, подышим воздухом. Ты, что, собрался  покорять вершину вулкана? – возразил Максим.
Но Павла лётчик убедить не смог.

– Эта вещь нужна всегда, не спорь со мной, как альпинист тебе говорю. Место мне незнакомое, твердь вулканичная.

Механик вернулся только через полчаса с добротным мотком снасти. По лицу было видно, что он был доволен приобретением.
 
– Макс, температура за «бортом» +20, слабый туман, да небольшой дождь –  самая подходящая погода для  похода. Берём только воду, здесь она скорей с сероводородом, 3-4 часа нам хватит для прогулки, успеем посмотреть и вулкан, и побережье…
Хорошо протоптанная тропа пролегала по лону цветущей травы. Стойкий аромат кровохлёбки и гортензии щекотал ноздри. На материке те же цветы не имели такого крепкого запаха. Поздние травы не чувствовали осень, похоже сырая погода благоволила им.
Мужчины вышли на побережье. Гигантские скалы вплотную подступали к кристально чистой воде. Под ногами шурша рассыпалась галька.  В заливе было спокойно, туман поднимался над водой, несмотря на непогоду в заливе купались местные подростки. В стороне на скалах сидело множество птиц, своим гоготом они заполнили эфир.
Оставив берег, путники решили идти к вулкану. Но путь преградили  заросли курильского бамбука, плотно сплетающийся у основания, он сильно затруднял ходьбу.

 
 Оказавшись в зарослях этого реликта, парни потеряли тропу, да и шаг сделать было невозможно.

– Направление мы выбрали не то. Надо было ещё вдоль побережья два километра пройти, – досадовал Павел.

– Ничего бы у нас не вышло. Весь остров, да и все Курилы в плену бамбука, с самолёта хорошо видны его  светлые заросли.
 
Бамбук ему не был знаком, но о его коварстве он только слышал.
Но тут произошло непредвиденное – оступившись, Максим полетел в скрытую и глубокую   яму, из которой  невозможно выбраться. Упал он удачно на что-то мягкое, ничего не повредив – оказалась,  многослойной подстилкой был густой слой листвы бамбука.
А вот рядом стоял столбиком  корявый ствол сосны. Сразу пришли мысли – «Воткнулся бы, как на шампур».
Яма, точнее расщелина, оказалась глубокой, метров шесть. Сверху, над собой, лётчик услышал крик механика:

– Макс, ты живой, держи верёвку!

– Живой!

Худощавый, и в тоже время, жилистый парень ловко вытащил Максима, физическая подготовка скалолаза у  Павла была на высоком уровне.

– Уходить будем из этого чертога поля. Мне говорили альпинисты, что опасаться надо заросли бамбука – скрывает он стволы упавших деревьев и расщелины.
Погода стала резко меняться, сурово привечая гостей  ливнем.

– Да, конечно, будем возвращаться, мы промокли насквозь, согласился Максим.
К удивлению лётчиков, остров долго не задержал рейс, самолёт улетел на следующий день – Солнце заливало лучами таинственный Кунашир.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
В ПРИМОРЬЕ

    В предстоящий выходной день, Максим наметил отправиться в Приморье к Ивану, чтобы пригласить братьев на свадьбу и заодно проведать  Мирту, по которой скучал. У него накопились свободные дни, а Нина взяла отгулы – она часто подменяла семейных подруг по работе. Сборы были недолгими, подарки для детей выбирали вместе – Танюшке купили говорящую куклу, а  Петьке,  современный телефон.
– Давно парнишка мечтал о таком телефоне. Сейчас время новое, без связи нельзя, да и Ивану будет спокойнее за сына. Он целыми днями дома один, без присмотра. В моём детстве телефон имели крутые ребята, мы даже и не мечтали о такой диковине – рассуждал Максим, собирая походную сумку. Ему очень хотелось навестить брата с друзьями, но Сергея и Бориса опять затянул рейс. Загруженные беспрерывными полётами, они не могли вырваться из плена осенних отпусков. Одно радовало – друзья будут на свадьбе – начальство им обещало. Вечером Максим позвонил брату, напоминая о своём завтрашнем визите.
– Давненько от тебя весточки не было, видно захватила высота, жду с прекрасной невестой! – бодро отвечал   егерь.
Нину взволновала поездка, она никогда не была в Приморье и вообще, никуда не выезжала.  В автобусе девушка села возле окна, красота сопок её покорила – они стояли в огненно-рыжем наряде, пышные хвойные деревья пробивались изумрудными пятнами.  Из окна автобуса Нина восхищалась видом величественных утёсов, мелькавших за окном.  Великаны стояли, как столпы и своими вершинами прошивая облака.
Её удивляло и то, как эти величественные деревья могли расти на скалах лишённых земли, но еще больше завораживали белоснежные облака. Они, как пуховая оренбургская шаль окутывали сопки,  а кедры, в свою очередь, старались  вытянуть свою макушку  на свободу. И тут Нина вспомнила  из детства один момент. В поселок, когда ей было шесть лет, приезжал к ним  в гости, в сезон путины, дальний родственник носил роскошную бороду. Дед часто курил, причём дома, из трубки вился дым клубком и обволакивал деда, только торчало лысоватое темя.
– Максим, представляешь, я никогда не видела, чтобы облака плыли так низко! – удивлялась девушка, – как будто омывает нас морская пена. Я тебе завидую, ты видишь это почти каждый день.
Нину поездка не утомила, она была под впечатлением от увиденного, и только сейчас  поняла, как здорово путешествовать!  Детский дом, в котором девушка прожила шесть лет, вывозил детей только в зоосад, находившийся в 5-ти километрах от города. Даже стоящий в 12-ти километрах от Хабаровска  Хехцирский хребет был ей незнаком, его сине-зелёные черты напоминали высокие горы и, казалось, что они таят сказку о великанах …
В мыслях Максим был далеко, он переживал, узнает ли его Мирта, ведь прошло 3 месяца, как он уехал. Время в пути пролетело быстро, они не заметили, как автобус прибыл в посёлок. По дороге молодую пару встретил Иван с женой.
– Это моя Нина, – улыбка Максима растянулась до ушей. Здороваясь, он заметил перевязанную бинтом руку из-под рукава куртки.
– Что с тобой, где зацепило?
– Пустяки, поцарапался в лесу.
Иван не хотел поднимать тему о происшедшем случае, жаловаться не было в его характере, да и рана почти зажила.
– А где Петька и Танюшка? – спросил Максим.
– Дети возле дома прогуливают мою  бесценную "охрану". Не узнаешь свою любимицу – белая царица!
Но тут Максим увидел   племянников, спешивших им навстречу. Впереди детей на поводке бежала Мирта, а рядом, с радостным лаем, прыгала непривязанная  малышка Гера. Волчица, увидев Максима, бросилась к нему, вырвав поводок  из  рук маленькой хозяйки, встав на задние лапы, она уткнулась мордой в грудь лётчика.
– Мирта, девочка, как ты выросла! Ты стала великолепной и стройной волчицей! Нина, вытаскивай сюрпризы, надо угостить лесную красавицу и её подружку Геру.
– Максим, не спеши, отдашь, когда придём, здесь бегают бездомные собаки, может возникнуть драка.
Во дворе косточки-зубочистики воспитанницы грызли с аппетитом.
Весь вечер Мирта не отходила от Максима, свои янтарные глазки она часто направляла на Нину. В девушке она почувствовала тепло и удивительную ласковость. Прикосновение рук девушки приятно успокаивало. Петька очень обрадовался подарку, весь день он не выпускал телефон из рук. Малец звонил то отцу, то Максиму, отрывая их от разговора, других номеров пока у мальчика не было.
– Остынь, сынок, надо звонить по необходимости,  никого не отрывай  по пустякам.  Одноклассникам будешь звонить,  сколько хочешь.
Яшка, услышав шум во дворе соседей, наблюдал за происходящим, ему так хотелось посмотреть Петькин подарок, но Игнат отогнал его от забора, шлёпнув  по затылку.
– У тебя свой есть, и покруче этой безделушки.
Во дворе соседа раздался плач обиженного Яшки. Мальчишки относились друг к другу тепло, и когда не было рядом взрослых, они вместе играли на улице.
Вечер прошёл незаметно, назавтра обещался прийти Геннадий, он собирался сообщить что-то интересное о тигрёнке. Неожиданный звонок диспетчера нарушил все планы.
– Вот так всегда, из-под земли достанут и обязательно, когда решается судьба! – вспылил Максим. Он должен был лететь в Москву на два месяца, по срочным делам. Настроение у всех испортилось. Свадьбу пришлось отменить. Иван как мог, успокаивал своих гостей:
– Свадьбу сыграем зимой, она будет крепче и надёжней.
Молодые вернулись домой на следующий день утренним автобусом.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ПОБЕГ

    Прошёл год, после осеннего визита Максима. Гера и Мирта сформировались и окрепли – эта была дружная пара, игры на воле животных ещё больше сблизили. Волчица, конечно, занимала доминирующее положение во дворе, но Геру это не расстраивало. Мех  полярной красавицы стал ещё белее и немного закручивался на концах, а его каждая ворсинка  блестела, как снежный наст в ясную погоду. В волчице с каждым днём росла сила,  не ведающая страха.
В тайге Мирта не была незамеченна сородичами. Её давно обнаружила стая белых волков и следила за ней. К осени она стала зрелой волчицей, её тянул родной лес. В тайге воспитанница на продолжительное время отлучалась от егеря, оставляя его с Герой.  Она часто останавливалась у тропы, ведущей от дома хозяина к сопкам, и могла стоять неподвижно несколько минут, как бы всматриваясь вдаль. Но к егерю  Мирта возвращалась всегда.
В лесу было много кроликов, и еду воспитанница добывала без усилий, ей это нравилось – развивался охотничий азарт её инстинкт, просыпался. Тёплое мягкое мясо будоражило молодую хищницу – ей оно больше нравилось, в отличии от того, что давал хозяин.
Не жаркое и влажное лето, а затем и хлебосольная осень благоволили увеличению грызунов. Разленившись, они теряли страх самосохранения, забывая об опасности быть съеденными. Мелкие животные, в том числе и кролики, наслаждались обилием сладких корней и ягод. Многих животных, впадающих в спячку, хлебосольная осень заставляла накапливать  жир и делать запасы.
Всё чаще по ночам со стороны леса доносился волчий вой, стала подвывать и Мирта. Ивана это беспокоило и расстраивало.  Волчицу по-прежнему егерь закрывал в сенях. Он чувствовал – воспитанница скоро уйдёт, слишком часто она задерживалась во время прогулок, и на зов егеря не всегда реагировала. Наконец, он решил не запирать её на ночь, но в душе надеялся на чудо.
– Убежишь ты, Мирта, лес тебя зовёт. Тосковать будем по тебе, особенно Петька, а Максим совсем расстроится. Год его нет, совсем замотался парень, – поглаживая её голову, часто с грустью, говорил Иван. Мирта, как бы понимая слова Ивана, смотрела с грустью в его глаза. Она низко опускала голову и ложилась возле ног, этим самым показывая свою верность.
Волчий вой, доносившийся со двора Ивана, постоянно раздражал Игната. Он окончательно решил пристрелить Мирту, пусть даже на глазах соседа. В прошлом году не удалось это сделать, чуть Ивана не убил, а ведь мог на десять лет загреметь. Но сейчас волчица стала гулять одна – это ли, не шанс?
Через свои бандитские связи, заплатив большие деньги, он смог сменить старое ружьё на новый карабин.  Обойма смертоносного оружия вмещала 10 патронов. С карабином он стал ходить по лесу, нарочито показывая его егерю…
Зима наступила внезапно – это была вторая зима волчицы в неволе. Мощный циклон принёс много снега, а с ним и заботы. Егерь с готовыми кормушками и мешками корма, всё чаще уходил в лес на целый день. Мирта и Гера от него не отставали, им нравился пушистый белый снег, играя в котором, они проваливались по уши. Собаку Иван, так и не сменил, и уже не думал об этом – Гера хорошо справлялась со своей задачей, да и волчица её многому научила.
Как-то зимней ночью Мирта услышала очередной призывный вой своих сородичей. Он отличался своей тональностью – это был зов крови, зов тайги, который её взбудоражил окончательно.
Полная величавая Луна своим магическим светом звала её на волю, медленно  поднимаясь над лесом. Светило своим властным и ревнивым взглядом осматривала нехоженые белые владения тайги…
Открыв настежь прикрытую дверь пристройки, Мирта ловко прыгнула через забор. Иван не спал, он знал, что Мирта воспользуется моментом. Егерь видел её беспокойные глаза, когда оставил сени не закрытыми. И сейчас он, выглядывая в окно, наблюдая побег своей любимой воспитанницы. Невольно выкатилась скупая слеза, сердце заныло.
Волчица бежала так быстро, как только могла – дикий дух свободы звал к себе, и никакие силы в этот миг не могли её остановить, даже зов Ивана.
Она летела, как белая птица над замерзшим лесом, только ветер свистел в ушах В сопках её ждала большая и важная для неё тайна, по которой тосковала.
 
Пробежав почти милю, беглянка увидела на поляне большую стаю волков. Сердце её трепыхалось, небольшой хрип застрял в гортане. Запах сородичей её волновал и звал. Белая шерсть волков искрилась от падающего света ночного светила. Серебристо-голубой снежный покров поляны почти сливался с окрасом стаи. На этом фоне выделялись только глаза, горящие зелёным огнём, они пучком были направленны на неё, одиноко стоящую в 10 метрах.  Этот мощный пучок своей необыкновенно сильной энергетикой, пронизывал её тело, её каждую клеточку. Но опасность от стаи она не ощущала. Хвосты матёрых животных были опущены, напряжения и беспокойства  в них не чувствовалось.
Многие волки присели, соблюдая иерархию, некоторые из них, без лишнего движения, расположились на снегу, и только два молодых волка вели себя беспокойно. Они поворачивались друг к другу оскалив острые клыки, при этом гармошкой морщился нос, а хвосты были жёстко прижаты.
Мирта стояла в ожидании, всего в нескольких метрах от соплеменников – примут ли они её? Вожак спокойно лежал на снегу, наблюдая за своими поданными. В тоже время он не выпускал из виду молодую волчицу, он был доволен, она присоединилась к стае.
Внезапно взбудораженная пара молодых волков приготовилась к схватке. Остальные волки встали кружком возле них, оставляя место вожаку для обозрения. Мирта давно волновала двух молодых и одиноких хищников. Они наблюдали за ней всю осень и вот сейчас, кто-то из них должен погибнуть, а победитель останется с молодой волчицей.
Волки оголили челюсти – раздалось щёлканье зубов и хриплый вой. Шерсть обоих соперников встала на холке дыбом, а мышцы напрягли грудную клетку, увеличив её объём. Быстрее молнии они налетели друг на друга. Челюсти обоих противников старались зацепить уязвимое место. Кровь окрасила под ними снег в красный цвет, мокрые комья летели из-под лап на стаю. Борьба была непродолжительной. Зубы более изворотливого волка вонзились в загривок конкуренту. Как кинжалом он распорол клыками его горло. Это был смертельный удар. Лидер ловко повернул обессиленного соперника на спину – это был знак торжества!
Триумфатор удалился к кусту, у которого стояла Мирта, и прилёг на нетронутую корочку снега. Стая вмиг бросилась на побеждённого волка, и лишила его остаток жизни. К раненому волку подошла Мирта, она легла рядом и стала  осторожно зализывать его раны.
Победитель ликовал – красавица волчица была рядом, он добился её в жестокой и смертельной схватке! Они глядели друг на друга – тайна крови волновало их тела. Вожак встал и по чуть заметной команде хвоста, понятную только стае, направился неторопливо вглубь леса. Мирта бежала рядом с избранником. Скоро волки скрылись во мраке.
Почти каждую неделю ночью, в течение всей зимы, Мирта подходила к дому Егеря. Её тоскливый вой будил Ивана, незамедлительно появлялся свет в горнице, освещались и окна Игната. Сердце волчицы, при виде силуэта хозяина  билось чаще, а частичка её души рвалась в дом – она скучала по ласковым рукам егеря и тёплым словам Веры. Немного постояв, беглянка быстро исчезала, не дождавшись Ивана …
Наступил март, и вой доноситься перестал, Иван догадался – у Мирты появились щенята.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
КРУШЕНИЕ

…«Разорвут!» – мелькнула молнией мысль Максима, – но я так вам не сдамся! Сколько вас – пять, десять, или тридцать? Откуда вы взялись? Кровь, что ли почуяли?»
На ум пришла дурацкая пословица – «двум бедам не бывать – одной не миновать». Превозмогая боль, летчик левой рукой вытащил острый нож из правого голенища. Небольшое лезвие в ножнах Максим держал всегда в унтах. Как оно не вылетело при палении, осталась загадкой? Сжавшись в комок, чтобы оборонятся, он почувствовал приступ сильной боли в груди. Сознание опять ушло – видно изрядно сдавил рёбра, но пропало оно на несколько секунд. На лице летчик почувствовал тёплый и влажный язык…
 – «Мирта, это его Мирта!» – невольные слёзы радости застилали глаза. Он узнал её, она всегда его так встречала. Сознание Максима мутилось, рябило в глазах, рядом стоящие кедры кружились.
– Иван, Иван,…, – с трудом выдавил из себя Максим.
До него, как далёким эхом, донёсся тающим в воздухе призывной вой волчицы.
«Она дойдёт до Ивана и приведет его», – у лётчика появилась надежда, Мирта его и Сергея спасёт!
Стал ещё сильней падать снег, шорох снежинок усиливался, воздух стал намного теплее. Вскоре белая масса стала валить стеной, засыпая  лётчиков. Панорама опушки и стоящих стеной кедров слились в одно белое полотно. Придя в сознании, лётчик, обнаружил, что все волки исчезли, ни одного рядом не было. Максим стал анализировать, что же произошло с ними?
Из Москвы он вернулся только к середине февраля. Друзья трудились без отпусков, им требовался отдых. Наконец, Управление к началу марта, Сергею решило дать десятидневную передышку, да и у него накопилось несколько отгулов.  Не мешкая, друзья собрались лететь на охоту, но без Бориса. Приятель караулил Юльку, она должна вот-вот на днях родить. Отгулы у друзей совпадали по времени. Почти полтора года занимали бесконечные полёты и, только, сейчас друзья смогли вырваться в Приморье, чтобы поохотиться, но больше побродить по тайге отдохнуть.
Ивана приятели беспокоить не стали – зимнее время у него отбирало много сил – это и подкормка животных, и браконьеры, и чистка тропы, да ещё много времени отнимали фотокамеры. Сторожка служила базой для всех, кто попадал в непредвиденную ситуацию в тайге. В ней находили приют и «случайные изыскатели», и недоброжелатели.  Продукты и корм для животных таяли, и надо было пополнять еженедельно. Особенно страдал леопард ,который находится на грани вымирания…
Командир воздушного судна «МИ- 8» считался опытным пилотом, с большим стажем. Он без осложнений, каждый раз, доставлял приятелей в сторожку.
 
Скорей всего излишняя самоуверенность привела к последующему падению вертолёта. Надвигался циклон.
Вопреки плохому прогнозу погоды, друзья всё же решили лететь, хотя всё зависело от командира, он мог их и не взять, у него были свои планы на полёт. Вертолёт должен вернуться в Хабаровсе сразу, без задержки, как доставит груз изыскателям. Машина летала в любую погоду.
– Справимся, если будет снегопад, полетим низко. Занимайте места согласно купленным билетам, – ответил командир шуткой.
В голову Максиму почему-то пришли мысли о полёте на Сахалин, когда он попал в грозу и случайно вырвался из ада, скорей всего по воле Божьей. «Но там была, на самом деле, высота около 5-ти тысяч метров. Самолёт – это другое, и им управлять сложнее!»
В общей сложности полёт до сторожки составил бы  немного больше часа. Но уже через час стал падать густой снег, облака застилали собой всё пространство, возвращаться было бесполезно, в общем,  в основном путь был пройден.
– Да, попали мы в белоснежную лихорадку! Посадить вертолёт невозможно, сплошной лес, – волновался Максим. Циклон шёл с Китая. По прогнозу он должен появиться только через четыре часа и вертолётчики могли бы спокойно вернуться в Хабаровск. Видимость была почти нулевая, командир вывел машину на опасную высоту – 30 метров над землёй. Это чуть больше девятиэтажного дома, летели над макушками сосен, которые представляли опасность. Но с такой высоты командир ещё мог ориентироваться. Скорость была снижена до 40 км в час.
– Завязывай ушанку, чувствую неладное, – неожиданно сказал Сергей.
Перед глазами мигало табло, которое предупреждало об опасности. Командир его выключил, сделал он это намеренно, чтобы не волновать своих приятелей. Вертолёт подлетал к сторожке, где намечалась посадка. Сергей старался разглядеть в иллюминаторе очертания местности.
– Наконец, мы на месте! – воскликнул он.
Но неожиданно винтокрылую машину сильно тряхануло, за этим последовал громкий хлопок и тут же, незамедлительно, раздался голос командира:
– Все из вертолёта, прыгаем! …
Прыжок был как во сне, даже не успел почувствовать при падении страха. Он и Сергей остались живы, за счёт малой высоты, за счёт глубокого снега, которого выпало в этом году очень много, да ещё помогли ветки кедра своей амортизацией …
«Живы ли, пилоты? Они должны быть, где-то рядом»,– пронеслось в сознании Максима. Претерпевая боль, он медленно стал ползти к Сергею, опираясь на левую руку. Сознание отключалось несколько раз, пока дополз  до приятеля. Лётчик лежал с открытыми глазами, вымученная улыбка появилась на его лице.
– Вот мы и поохотились – в ногах боль, не повернуться.
– Не робей, дружище, выберемся, а что боль в ногах – это хорошо, позвоночник не задет, – подбадривал друга Максим, превозмогая свои нестерпимые ощущения.
– Мирта подбегала, узнала она меня, видно здесь  обитает её стая.
– Съедят нас волки! Снега много, еды нет, прячутся мелкие звери.
– Не съедят – давно бы съели. Руки у тебя целы?
– Вроде целы.
– По мере сил будем искать экипаж, ребят видно разбросало. Посмотри, телефон не обронил? – спросил Максим, надеясь позвонить упавшим пилотам.
Сергей в кармане телефона не нашёл, возможно при падении вылетел.
– Искать, надо искать ребят, другого выхода у нас нет. Плохо, что валит снег, может засыпать лётчиков.
От резкого движения Сергей почувствовал нестерпимую боль в ногах и голове, от которой потерял сознание. Придя в себя, он почувствовал, как Максим, лёжа на снегу, его,  из-за всех сил старается тащить…

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
СПАСЕНИЕ

Интуитивно волчица понимала, что Максим в беде, она чувствовала запах его крови, и его боль. Её слух уловил шёпот лётчика – он звал Ивана. От лежащего рядом человека она уловила запах, который она узнала тоже. Стая, которая крутилась возле обломков вертолёта,  трогать людей не стала, видя поведение волчицы.
 Мирта собрала стаю своим призывным воем и повела её в посёлок. Снег не переставал сыпать, но волчице он не мешал, она легко двигалась по рыхлому и глубокому крошеву, сливаясь своим цветом с сугробами. Инстинкт заставлял её двигаться быстрей. Оставив стаю ждать вблизи посёлка, сама направилась к дому Ивана, по которому скучала …
       
Обоняние и острое зрение подсказывали, что егерь дома. Она подошла слишком близко к дороге, во двор Мирта забегать уже остерегалась.  Охватившее волнение усилило её вой, который с неистовой силой вырвался наружу. Иван чётко услышал зов волчицы, он очень удивился – так близко Мирта никогда не подходила. Ведь не появлялась она 2 месяца и, возможно у неё появилось потомство!
Он знал, что в марте рождаются волчата. В лес он сегодня не пошёл из-за обильного снегопада, да и бесполезное было бы это мероприятие. Во дворе стала лаять привязанная Гера, причём радостно крутилась возле конуры.     Утром к егерю заглянул Геннадий и засиделся до обеда. Вера пекла пироги, она знала, что деверь любил печённое. В выходные дни он всегда навещал родителей и Ивана.
– Что-то случилось непредвиденное, братишка, иначе бы Мирта так близко не подходила? И просто выть не стала!
Геннадий с ним согласился, зная волчицу, да и опыт работы в лесу у него был большой. Захватив рацию, ружья и лыжи, они вышли за калитку. Гера крутилась возле ног, выпрашивая прогулку.
– Собаку брать нельзя, возможно рядом стая,  разорвут в один момент,– сокрушался егерь. хотя самому хотелось взять Геру.
– Да, в другой ситуации мы бы взяли тебя, –успокаивал  её Геннадий.
На улице никого не было, плохая погода загнала людей по домам. Мирта стояла в шести метрах от калитки. Иван заметил, что волчица стала крупнее, а мех её ещё пушистей и длиннее.
– Мирта,  моя девочка, что случилась?
Волчица несколько секунд смотрела на Ивана, слегка вильнула хвостом, затем повернула в лес и медленной рысью побежала, временами оглядываясь. За ней на лыжах двинулись Иван и Геннадий. Егерь понял, она нуждалась в его помощи, но в какой? Возможно, упали щенки в расщелину? Он легко справлялся с широкими охотничьими лыжами, но грузный Геннадий шёл тяжело и отставал. Мирта часто останавливалась, поджидая лесников.
Иван, как опытный егерь, заметил несколько белых волков, по его подсчёту около восьми особей,  пробирающихся  параллельно, за кустами. Было их возможно и больше, но они сливались своим белым цветом с сугробами.
Игнат отчётлтво услышав вой волчицы – в этот раз она громко выла. Он догадался, что Мирта рядом с домом. Её появление вывело соседа из себя:
– Давно я тебя не слышал, однако, сама напросилась! Пришёл тебе конец!
Собрался он быстро. Не говоря, ни слова Дарье, взял карабин, затем хлопнув дверью, стал искать в сенях лыжи. Зимой он редко охотился, так как ничего не смыслил в повадках животных, только иногда подсыпал снотворное в приманку. Но это было не выгодно, более крупное животное съедало сонную жертву, и браконьер находил только останки.
Лиходей хорошо бегал на лыжах, ещё подростком в школе выигрывал на соревнованиях. Падающий хлопьями снег ему не мешал, только карабин в такт шага подпрыгивал и хлопал по спине. Скоро сосед стал догонять мужчин. Он узнал в неуклюжем бегуне Геннадия.
 – Что он-то попёрся? Слава Богу, волк не на учёте.
Но вот кустарники остались позади, раскрылось небольшое поле. Волчья стая рассыпалась по снегу, как горох, не теряя из виду волчицу. Мирта вмиг почувствовала погоню своего врага, её острый взгляд заметил смертоносную палку, выглядывающую из-за спины.
– Ну вот, волчье племя – догнал я тебя! Попалась ты! – торжествовал лиходей.
Неожиданно егерь заметил  быстро скользящего на лыжах Игната. Его намерение он понял.
– Геннадий, смотри, этот проходимец услышал вой Мирты. Он может всё испортить, смотри-ка – вырвался вперёд! А ведь у него карабин.
Волчица петляла, но не выпускала из виду Ивана. Егерь поторапливал  Геннадия.
– Я её вижу, она даёт о себе знать. Мы вышли к полю – Мирта нас направляет к сторожке. Это совсем рядом, осталось метров триста.
Волчица уверенно вела за собой егеря, но учуяв Игната, сменила тактику, стала петлять. Как все волки – Мирта была умна и изобретательна.
 
Она знала, как избежать опасности, ей ничего не стоило перехитрить своего врага. Встав на задние лапы за дерево со светлой корой, волчица упёрлась передними конечностями о ствол, вытянувшись во весь рост. Её тело слилось с деревом в одно целое.
Иван смекнул – волчица сменила тактику. Он знал, что так часто спасаются волки от погони.
– Молодец, Мирта! Умница, ты, Умница!
Игнат замешкался и стал отставать. Он не мог понять, как волчица исчезла, да и снег, падающий хлопьями засыпал следы. Лиходей кружил на одном месте, взяв в руки карабин и раздражённо кричал:
– Не уйдёшь! …Найду, всю обойму выпущу! ...Всё ваше племя истреблю! ...
Лесники подходили к сторожке, как вдруг Иван заметил торчащие обломки вертолёта, почти засыпанные свежим снегом, ему стало ясно всё.
– Здесь где-то Максим, иначе бы Мирта не прибежала. Искать его надо в снегу, да не только его. И что же он мне заранее не позвонил, что прилетит?
 
Вытащив рацию, егерь вызвал службу спасения, сообщив координаты сторожки.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ВОЗМЕЗДИЕ

     Максима и Сергея братья нашли сразу, вскоре и вертолётчиков. Все были живы, но получили ранения различной тяжести. К удивлению лётчиков снегопад стал слабеть, и  видимость стала чётче.   
Стая волков скрылась, только Мирта стояла в двадцати метрах от сторожки, помахивая хвостом. Иван заметил у неё два набухших соска, он не ошибся – у неё есть два малыша. Послышался шум вызванного вертолёта, волчица сразу скрылась за кустарник. Иван и Геннадий быстро очистили от снега небольшой пятачок поляны для посадки вертолёта …
Враг был совсем рядом, волчица нашла Игната быстро, его запах раздражал все клетки её организма. Мирта стала следить за ним, лежа за небольшой ёлкой, усыпанною снегом. В 5-ти метрах от неё находилось узкое и очень опасное ущелье с острыми глыбами, ветки низких кустарников, набухшие от снега, его надёжно прикрывали. Не раз к этому месту, волчья стая гнала изюбря.
Игнат подошёл близко к ущелью.  Он наблюдал за спасательными работами службы, мародёрские мысли его не покидали. Хруст снега из-под ног лиходея ещё больше нервировал волчицу, глаза её горели пламенем опала. Зарычав, она в два прыжка настигла своего злейшего врага и остановилась. Мужчина инстинктивно попятился назад и тутже вскинуд карабин, но выстрелить не успел, как мгновенно рухнул в ущелье. Снизу раздался его крик.
Встать  самостоятельно Игнат не мог, но волчица не стала к нему спускаться, она знала – он получил своё. Мирта рысью пустилась в своё логово, где ждали её детёныши, такие, как она –  белые и пушистые. Браконьера служба спасения  смогла вытащить из  ущелья, услышав его крик. Игната вернули к жизни, но он остался на всю жизнь инвалидом, с трудом передвигался при помощи костылей. В тайгу он больше не ходил.
Участь Максима и Сергея была на много легче.  Через два месяца друзья летали на своих воздушных машинах, а ещё через полгода Максим стал первым пилотом нового лайнера и отцом маленькой дочки. Летчики винтокрылой машины летать уже не могли, по состоянию здоровья их отстранили от полётов, да и возраст подошёл к пенсионному. Вертолёт, потерпевший крушение, был старый, его списали, как отлетавший свой срок.