Случай на автозаправке

Совершенно невыразительное безбровое лицо смотрело на Константина из заляпанного зеркала в туалете автозаправки. То же самое, что смотрело на него несколько часов назад в фойе театра на Йоханне Дибвадс пласс. То же, что выглядывало из каждой лужи и из каждого зеркала столько, сколько он себя помнил, не меняясь последние двадцать лет. Ему все еще давали не больше тридцати и при каждом развороте паспорта на таможне офицер недоверчиво приглядывался, прочтя год рождения.

За окошком под потолком шумела оживленная автострада. Только что прошел сильный дождь и машины проносились с треском отдираемого пластыря, усиленного динамиком до какой-то умопомрачительной грани, за которой звук переходит в рев погибающей планеты.

Константин закрыл глаза и попытался представить, что слышит шум океана, стоя на утесе над диким пляжем. Жалкая попытка самообмана ни к чему не привела, кроме горькой усмешки. Привычка самосозерцания, выработанная в долгих путешествиях по местам, которые не назовешь интересными.

Кто-то копошился у самой двери, говоря одновременно с кассиршей за длинной стойкой и по телефону с недовольным клиентом. Константин узнал про дизель у четвертой колонки и обрыв оптоволокна в Скагене, а также о простое пункта доставки на Оресундсвей рядом с магазином «Обои-Краски». Вот-вот беспокойный говорун отворит дверь и войдет, и вконец разрушит мимолетную идиллию, без того дефектную как склеенная скотчем пластинка.

Константин запахнул пальто и со вздохом вышел, тут же натолкнувшись на парадокс: низким молодым голосом говорил не белокурый атлет в бермудах, а миниатюрная толстушка с зеленой сумкой и громадными очками на пол-лица, укутанная в вязанный кардиган. На «простите, мы с вами свяжемся» ее голос сорвался в хрип, и она закашлялась, прикрывая рот бумажным платком. Судя по всему, талант имперсонатора достался ей вместе с жуткой простудой.

– Могу я чем-то помочь? – спросил Константин автоматически, обходя согнувшуюся фигурку.

Та лишь замотала головой, продолжая кашлять над стеклянным холодильником с газировкой. Кассирша и вошедшая пожилая пара уставились на девушку с недовольством. Никому не хочется заразиться, да еще в такой промозглый сезон, когда можно простыть в собственной постели.

– Все-таки я возьму вам кофе с молоком. Смягчит горло.

И, не дожидаясь ответа, подошел к кассе.

Через несколько минут они сидели за столиком у витрины в пол, отогнав автомобили на парковочные места, находившиеся тут же за павильоном.

– Скверная погода.

Девушка кивнула и уже более-менее нормальным голосом поблагодарила:

– Спасибо за кофе.

– И за пирожные, – поблагодарил ее в ответ Константин.

Не желая оставаться в долгу, Батильда заказала десерт и теперь ковыряла ложкой бежевый слоеный кирпичик на бумажной тарелке.

– Вы из…

– Из? 

Константин подумал.

– Швеции?

– Почему это? – с легким возмущением спросила девушка.

– Австралии?

Та прыснула, чуть не расплескав латте.

– Из Швеции, да. Так заметно?

– Имя.

– А… Ну да, где еще могут так начудачить. Эд. Давным-давно.

– Так и думал, что вы выросли у воды.

– Это такая шутка? Кто угодно в Швеции вырос у воды.

– Ну, уж не баджао, конечно… Однако, вы правы. Отличные эстерхази, даже странно для дорожной забегаловки.

– Что за баджао?

Батильда говорила отрывисто. Возможно, из-за простуды, а возможно из-за природной настороженности, или привычки, или почему-то еще.

– Племя в Азии, – ответил Константин. – Живут на воде на лодках.

Девушка посмотрела неодобрительно.

– Ну, до такого мы еще не дошли.

– Еще пару недель ливней и придется перейти на моторку вместо вашего пикапа. Кстати, разрешите поинтересоваться, зачем такой грозный танк?

Батильда лишь пожала плечами.

– Отчего вы выбрали эти туфли?

Константин посмотрел под стол, поймав себя на мысли, что не помнит, во что обут. Рыжие потертые мокасины. Действительно, человек, решивший обуть такое, не в праве задавать вопросы другим.

– Если я расскажу о провалах в памяти, это как-то смягчит оценку моего вкуса?

Батильда, скомкав платок, сосредоточенно пережевывала пирожное. В стеклах ее очков отражался мирок автозаправки под темнеющим влажным небом.

– Так какой вид ментального расстройства вы бы предпочли, чтобы я мог оправдаться перед человечеством?

– Достаточно того, что вы раздаете кофе простуженным, – примирительно ответила она, отставляя пустой стаканчик.

– Я и сам предпочитаю большие автомобили, но привык к европейским малолитражкам – меньше заморочек с парковкой. Утилитаризм старых городов.

Девушка понимающе кивнула, затем вынула из сумочки пистолет и с невозмутимым видом выстрелила трижды в потолок над соседним столиком.

С него, словно вдруг соткавшись из воздуха, с грохотом завалилось нечто, напоминающее большую ящерицу.