Соломоновна утверждается

 Ахинея Соломоновна, пользующаяся ныне всемерной, безоговорочной и постоянной поддержкой соседей из своего дома и со своего двора, нет-нет да и вспомнит порой, как дошла до  такой степени авторитетности.

 "Ты помнишь, как всё начиналось?
Всё было впервые и вновь..."

 А ведь вначале, при её заселении в комнату одной из коммуналок, все старожилы дома и даже разного рода квартиранты, живущие в нём более месяца, встретили её в штыки. Насмеялись над её новшествами, взглядами на жизнь двора и правила поведения. Они наивно, хоть и свято веруя, полагали, что не ей менять полувековые устои их сообщества. Ну, получила, курица, от муниципалитета просторную комнатку в коммуналке, так сиди там, не высовывайся, не ерепенься и не вякай попусту на старейшин. Тут тебе не там, понимаш!

 По отношению ко всему двору тут можно половину крылатых фраз Черномырдина употребить.
 Никогда не было и вдруг - опять!
 Нaдo жe дyмaть, чтo пoнuмaть.
 Мы вceгдa мoжeм yмeть!
 Нaдo кoнтpoлupoвaть, кoмy дaвaть, a кoмy нe дaвaть. Пoчeмe мы вдpyг peшuлu, чтo кaждый мoжeт uмeть?
 А в результате...
 Xoтeлu кaк лyчшe, a пoлyчuлocь кaк вceгдa!

 Да и Ахинее Соломоновне было бы, что на это ответить словами того же автора:
 У нac eщe ecть людu, кoтopыe очeнь плoхo жuвyт. Мы этo вuдuм, eздuм, cлышuм, чuтaeм.
 Y кoгo pyкu чeшyтcя — чeшuтe в дpyгoм мecтe.
 Нaшa нeпocpeдcтвeннaя зaдaчa ceгoдня — oпpeдeлuться, гдe мы ceгoдня вмecтe c вaмu нaxoдuмcя.
 Нaдo жe дyмaть, чтo пoнuмaть.
 В хapuзме надо poдuться!
 В финал вышла сентенция:
 «Я нe тoт чeлoвeк, кoтopый жuвёт yдoвлeтвopeнuямu.»

 Харизма у Соломоновны была безгранична. Она поглощала кармы окружающих и выплёвывала их обратно с очищенными чакрами. Она была непревзойдённым академиком оскорблиментов. Вступление с ней в словесную баталию означало, что человек, осмелившийся на этот безумный поступок, попросту вступал на путь самурая, решившего сделать себе сэпуку. Харакири, то бишь.
 
Один мускулистый и самоуверенный сосед-одиночка, потеющий чистейшим тестостероном, как-то предрёк Соломоновне, что в скором времени она, даже против своей воли, вступит с ним в половой контакт.

Та, назвав соседа комнатным Гераклом, вначале посоветовала ему обратиться к Алке, живущей в этом доме проститутке. Алка, мол, снимает давление в яйцах быстро, приятно и недорого. А сама Ахинея - долго, больно и позорно. Да и дорого потом клиника обойдётся. Та клиника, где глубокие неврозы лечат, да и сшивают раздвоенные личности обратно в одну. В окончание своего спича Соломоновна восхитилась храбростью мужчины и посоветовала тому незамедлительно вступить в клуб стеснительных онанистов: там, вроде, как раз требовался смельчак, который первым начнёт.

 Двор слышал эту перепалку, громко смеясь, и выставил десять баллов Соломоновне. Против трёх – самцу. Семена будущей симпатии к женщине, которая может поставить на место зарвавшегося мужчину, были брошены на благодатную почву. Через месяц плотного ежедневного общения её авторитет и милота настолько возросли, что даже самый красивый плюшевый мишка на её фоне мог показаться конченной мразью. Она умела давать дельные советы, которые действовали и приводили к цели.

 Ахинея умела проявлять уважение, сострадание и настоящую человечность. Не боялась признать себя неправой, но не уступала в спорах, если была права. Могла внимательно выслушать и умела говорить так долго и непререкаемо, что народ млел и заслушивался. К ней шли, как к мировому судье – за справедливостью. И на районе её уважали даже самые отпетые уголовники. За что именно, никто не знал, но понимали, что не за красивые глазки.

 Жила она одна, без мужчины. И свою, порой - потревоженную, сексуальность она пыталась залечить йогой, и медитацией и самогипнозом. Безуспешно! Зато убедилась, что по сравнению рюмочкой коньяка или бокалом мартини, всё это полная фигня!

 В первый месяц ежедневных словесных баталий, из которых наша героиня выходила только победительницей, был заключён негласный договор мирного сосуществования, который вкратце сама Соломоновна озвучила бы так: «Красиво жить вам я не могу запретить, а вот помешать я ещё как смогу! Поэтому...». И обязательно добавила, если бы хотела: «Только редкостный дебил может искренно пытаться дискутировать с такой изощрённой стервой, как я!»

 Со второго месяца её стали узнавать соседи, вернувшиеся с отпусков. Тоже было пытались приструнить, но были с позором принижены словесно и опущены морально. К концу этого месяца все прочли во дворе листовку с фотопортретом Соломоновны, где текст просто западал в душу: «Дорогие мои соседи! Вы имеете право хранить молчание. Все, что вы скажете против меня, будет искажено и очень больно направлено против вас. Спасибо за понимание! И давайте жить дружно!!!»

 Став негласной старостой двора, она сдружила почти всех соседей между собой, а вот о перипетиях такой трансформации я как-то расскажу отдельно.
Кивните, если согласны...