Сны Мишки Жужжушки. Продолжение

История третья. Сны Мишки Жужжушки: бабочки на ёлке, холмы и чаепитие в гостях у сороки Йоко.

Мишка Жужжушка украшал ёлку, растущую в его берлоге из горшочка. По правде говоря, он не помнил, чтобы сажал в горшок еловое семечко или, тем более, саженец. Однажды он посадил семечко гортензии, которое подарила ему белая медведица Ляптя – на цветочной поляне росло много разных цветов, и гортензии, наверное, тоже, хотя он их там ни разу не видел. Мишка поливал семечко из лейки и вскоре из земли показался зеленый росток. Он рос и рос ото дня в день, пока весной на кончике стебля ни показался маленький разбухший бутончик, который вскоре распустился и предстал перед мишкой тёмно-красным бутоном. Этот цветок до сих пор стоял на подоконнике, а деревянная кукушка обещала поливать его, когда мишка уйдет в зимнюю спячку. Но когда же он успел посадить ёлочку? И где нашел такой огромный горшок с землёй? И, самое главное, как ёлочка так быстро выросла?
"Невероятно! " – подумал мишка Жужжушка и продолжил украшать праздничное деревце стеклянными игрушками. Затем он поднял с пола большую садовую лейку и, едва удерживая её, полил землю вокруг ствола комнатной ёлочки и немножко побрызгал её голубовато-зелёные иголки.
Жужжушка вытащил из коробки стеклянную еловую шишку, нанизанную на ниточку, немного полюбовался ею, а затем нацепил на веточку, рядом со стеклянной конфетой и стеклянными шариками. "Может и настоящие конфеты достать из шкафа? – мечтательно подумал мишка, – или подождать до нового года? Или тоже ими ёлочку украсить, а потом уже съесть?"
Вдруг мишка заметил, что меж стеклянных игрушек веточку украшают разноцветные спящие бабочки – здесь были не только госпожа Лимонница и госпожа Капустница, но и лиловая бабочка, розовая бабочка, голубая бабочка и даже одна его старая знакомая, бабочка Шоколадница, с которой он играл в детстве.
"Жаль, что она тоже спит, а то я спросил бы, как она поживает, – подумал Жужжушка, – Интересно, а божья коровка Серьёза тоже где-то здесь?" Он искал её, искал, разглядывая каждую веточку, и уже готов был признать, что её -то всё же здесь нет, но вдруг заметил красную точку на одном маленьком стеклянном шарике, украшающем пушистую ветку. Он наклонился к шарику и разглядел божью коровку, которая забыла снять перед сном свои крошечные очки. "Ура, это она, – подумал мишка, – кто, кроме нее, носит очки и имеет ровно шесть точек на крыльях?" От радости он даже запел, но тихонько, чтобы никого не разбудить: "Божья коровка, улети на небо, принеси нам хлеба, черного и белого, только не горелого! " и засмеялся. Само собой, звонкий смех медвежонка разбудил божью коровку и бабочек.
– Добрый день, мишка Жужжушка, – сказала Серьёза, ни чуть не рассердившись, – А где это я нахожусь? Что это за прозрачная сфера, на которой я сижу?
– Это стеклянный шар, жжж, украшение для ёлки, – объяснил ей мишка.
– А я что, тоже украшение для ёлки? – удивилась божья коровка.
– Ну, ты украшала собой украшение для елки, значит... Получается, да, ты тоже украшаешь ёлку, – весело ответил мишка, а затем добавил, – ты новогодний декор!
– От декора слышу! – недовольно буркнула божья коровка и принялась приводить в порядок запотевшие стекла очков – дышать на них и протирать лапками.
– Постой, ты же украшал уже ёлку на Рождество? Так зачем украшать её второй раз?
– Ну, на Рожжждество я украсил ее пряниками, а потом...
– Что потом?
– Ну, мы с мишкой Пампушкой их всех съели. Остались одни только ниточки.
– Ну, тогда всё понятно. Не буду мешать.
Божья коровка поползла по веточке и скрылась за стеклянным бантиком.
– Ты куда, Серьеза? – позвал её Жужжушка, но вдруг все бабочки вспорхнули с веток, как будто целая туча разноцветной пыли поднялась от ёлки до потолка.
– Вот это да! – не сдержал восхищения мишка Жужжушка, – жаль, что я не бабочка, – добавил он печально.
И вдруг, мишка начал уменьшаться и уменьшался до тех пор, пока не стал совсем крошечным, как божья коровка, которая, кстати, так и не приползла обратно.
– Ого, какое всё стало огромное, даже эта стеклянная сосулька на полу, которую я не успел нанизать на ниточку... 
Мишка Жужжушка залез на сосульку, на самый кончик, но сразу же поскользнулся и скатился по ней на попе, как с ледяной горки.
– Как весело-о! Вот бы еще раз скатиться! – сказал мишка, прыгая от восторга.
Но не успел он взобраться на сосульку, как к нему подлетела огромная сиреневая бабочка. (То есть, теперь она казалась мишке огромной.)
–Хочешь, полетаем, медведь? – спросила она с ноткой озорства в голосе.
– Медведи же не летают, – растерялся мишка.
– Зато бабочки летают, глупышка, – засмеялась она, – полезай на меня, покатаю, – на этих словах бабочка поманила его крылом.
– А что, можно? – удивился Жужжушка и полез на крылья бабочки, не дожидаясь повторного приглашения.
– Ну, полетели, медведь, – сказала сиреневая красавица и взлетела под потолок.
– Мы летим, летим! – выкрикивал мишка, держась изо всех сил, чтобы не упасть, – летиииим!

***
Огромные крылья бабочки несли мишку Жужжушку над снежным лесом. Крылья эти напоминали медвежонку по два сиреневых паруса слева и справа от него. Вскоре мишке стало немного зябко и он пожалел, что перед тем, как бабочка вылетела с ним в окно, он не успел нацепить шапочку с помпоном и шарф, который связала ему сорока Йоко.
Сперва они летели над сосновой рощей – немного зеленой из-за крон, не полностью укутанных в пушистый снег, – сверху сосны походили на раскрытые зонтики, как показалось мишке... Затем, они с бабочкой пролетели над березовой рощей – белой-пребелой, да к тому же, посыпанной блестящим инеем, словно молочная каша сахаром... Затем, пролетели над заснеженной поляной с берлогой белой медведицы Ляпти, а вскоре под ними появились белые-белые холмы... Но вдруг за снежными холмами показались другие – те, на которых зеленела короткая травка и желтели цветы  мать-и-мачехи... А там, где местами ещё не растаял снег, проталины мерцали голубыми подснежниками, как ночное небо звёздочками.
– Ого, а здесь уже весна наступила! –удивился мишка Жужжушка.
– Здесь всегда весна, – отвечала бабочка, – Это же вечно-весенние холмы, ты разве не знал?
– Что? Вечно-весенние холмы? А лето здесь не наступает?
– Нет, вечно-летние холмы впереди, а это вечно-весенние.
–А те, что мы пролетели до них? Это просто холмы, покрытые снегом, или...
– Да, медведь – перебила его бабочка, – это были не просто холмы, а вечно-зимние холмы. На них снег никогда не растает.
Тем временем, они уже долетели до вечно-летних холмов. На этих холмах повсюду зеленела высокая трава и ежесекундно раскрывали бутоны васильки, ромашки, одуванчики, фиалки, незабудки, анютины глазки...
– Вот это да, тут как на цветочной поляне летом! – обрадовался мишка Жужжушка, – а как ты думаешь, гортензии здесь растут?
– Гортензии? Хм... – задумалась бабочка, – Не знаю, медведь. А давай, спустимся и поищем? А я цветочный нектар попью заодно.
Жужжушка, конечно, очень обрадовался, что можно погулять по вечно-летнему холму, погреться на солнышке, которое здесь не только светило, но и дарило тепло, и заодно пособирать цветы... "Цветы зимой – это же просто чудо!" – подумал он, когда бабочка приземлилась. Кое-как мишка сполз с её крыла и плюхнулся в щекочущую тёплую траву (но с прохладной росой, которой медвежонку пришлось умыться).

***
Когда мишка Жужжушка собирал букет из ромашек и васильков, не отыскав пока что гортензии, он задумался, а отчего вдруг цветы совсем не огромные и помещаются в его лапах, как и раньше, хотя теперь он сам стал меньше крыла бабочки? "А бабочка-то пьет нектар из цветов, как из разноцветных рюмочек, они такие маленькие для неё!" – заметил вдруг он. И, поразмыслив немного, мишка понял и то, почему раньше никогда не видел эти чудесные холмы... "Ну конечно, холмы настолько маленькие, что раньше я их просто не замечал, они были как кочки под моими лапами! – рассуждал он в восторге, – хорошо хоть, что я по рассеянности не раздавил их своей огромной лапой..."
Собрав букет, мишка задумался и о том, что, когда он станет таким же большим, как и раньше, он больше не сможет гулять по вечно-летним или вечно-весенним холмам, и от этой мысли всё вокруг показалось ему ещё чудеснее, хоть и печаль закралась в сердце... Он шёл по тропинке, шёл, печально вздыхая и любуясь цветами, как в последний раз, а затем увидел красный цветок... Сперва он подумал, что это красный мак или тюльпан, но подошёл поближе и...
– Ура, это гортензия! – обрадовался мишка, – Красная гортензия, как и у меня в берлоге! Такая же красивая, как и та, которую я сам посадил! Хм, а может быть, Ляптя нашла семечко здесь, а вовсе не на поляне? Значит, она тоже может уменьшаться? Вот чудеса!

***
Мишка Жужжушка и Сиреневая Бабочка пролетели над золотисто-рыжими и серыми в жёлтую крапинку, печальными холмами, что зовутся вечно-осенние. На первом из них так ярко полыхали гроздья рябины, на втором облетали берёзы и клёны, а последний уже припудрило первым снегом... Затем, летуны сделали круг, и вот уже снова парили над зимними холмами, а за ними показался и первый весенний... Они пролетели ещё немного, но  вдруг бабочка остановилась в воздухе и сказала:
– А ты знаешь, что здесь, на весеннем холме, наверху берёзы, домик сороки Йоко?
– А она что, тоже бывает маленькой? – удивился мишка.
– Все иногда хотят побыть  маленькими, Жужжушка, – отвечала бабочка, – и все иногда хотят попить чаю в гостях. Ты вот разве не хочешь?
– Чаю? Хочу, конечно, спрашиваешь ещё! – обрадовался медвежонок.
– Значит, решено, медведь, летим в гости!– заключила бабочка и начала снижаться.

***
В домике на березе, похожем на скворечник, Сорока Йоко кипятила воду в пузатом чайнике со свистком. На подоконнике остывал противень с румяными булочками, а за круглым столом сидели пернатые гостьи – сорока Азалия Алмазовна и ворона Каркуша Карловна.
Когда бабочка влетела в окно, все птицы переполошились, а Азалия Алмазовна даже подпрыгнула на веточке и воскликнула "Ах! Батюшки!", прижав крыло к своей украшенной бусами груди.
– Это же я, Мишка Жужжушка! – представился крохотный медведь, сползая с сиреневого крыла бабочки, которой, кстати, было немного тесно здесь и она заняла собой почти всё пространство домика.
– Вы что, меня не узнаете? – спросил мишка обиженно.
Каркуша Карловна сняла со лба и протерла крылом очки с запотевшими толстыми стёклами.
– Мишка Жужжушка, бабочка, ох, напугали же вы нас! – выдохнула Азалия Алмазовна, – Чаю попьете с нами?
– Узнаём, конечно! Добрый вечер, Жужжушка-сан! – обрадовалась Сорока Йоко, – Давай-ка сюда свой прелестный букет, я поставлю его в вазу! О, Виолетта-тян,  – обратилась она к Сиреневой Бабочке, – а ты здесь какими судьбами?
– Да вот, покружилась над холмами вместе с этим крохой, медведем вашим, – отвечала та, – но как же тесно здесь у вас, эх!
– Чаю я попью, – ответил мишка сороке в бусах и сел рядом с ней, на веточку, что тянулась к столу из окошка. (Веточка немного прогнулась под тяжестью мишки Жужжушки, хоть он и был совсем крошкой...)
– Добрый вечер, мишка Жужжушка, – строго сказала Каркуша Карловна, – и рада познакомиться, Бабочка Виолетта. Но позвольте заметить, кар-кар, что вы оба, кар-кар, повели себя крайне бесцеремонно и просто возмутительно! Ворваться в гости без приглашения! Через окно! – но последние слова рассерженной вороны (а точнее всё, что шло после "но позвольте заметить") никто не расслышал, так как в этот момент громко засвистел чайник.
– Бабочка-тян, а тебе налить чаю с ольховыми шишками? – спросила Йоко, когда снимала чайник с плиты.
– Благодарю, я уже напилась цветочного нектара, – отвечала та, – да и чашки ваши для меня на один глоток.
– Ну, хоть попробуй булочки, я испекла их по рецепту моей бабушки.
– А по рецепту положено добавлять сладкие хокку-ягоды*? – спросил довольный медвежонок, отхлебывая горячий чай из блюдечка.
– Вот-вот, – кивнула ему Йоко, – а растут эти ягодки как раз здесь, на весеннем холме. Только это секрет. И ты, Жужжушка, угощайся.
Мишка взял в лапу ароматную булочку с разноцветными ягодами, похожими на бусинки – точь-в-точь как у Азалии Алмазовны в украшениях. Он подул, чтобы не обжечься, но вдруг увидел ещё одну бусинку, на скатерти, красную бусинку с чёрными точками, и так обрадовался, что забыл попробовать булочку... (А может быть, она была еще слишком горячей. )
– Божжжья коровка Серьёза, ты тоже здесь! Ты стала ещё меньше? жжж, такая крошка в сравнении с бабочкой!
Но не успела божья коровка ответить, как вдруг...
"Ку-ку, ку-ку" – послышалось над ухом у мишки...

***
– Ку-ку, просыпайся, а то Новый Год проспишь, – повторяла Деревянная Кукушка из часов.
– А что, уже 31 декабря? – спросил Жужжушка, потирая заспанные глаза влажной ото сна лапой (он ведь сосал лапу во сне, как и все медведи).
Кукушка крылом протянула ему лист календаря, на котором было написано "30 декабря".
– Ещё утром сорвала, а сейчас уже день, за окном мороз и солнце! Ты ведь сам просил разбудить тебя, чтобы вместе встречать Новый Год, вот и вставай, соня! Скоро уже Мишка Пампушка придёт, если не проспал... И сорока Йоко обещала заглянуть в гости... Она пролетала вчера мимо нашей берлоги, принесла нам баночку варенья из брусники, вот я и позвала её встречать Новый Год... И Азалия Алмазовна наверняка прилетит с ней за компанию... Надеюсь, она подарит мне какое-нибудь украшение, ну хоть бусы, – Кукушка поправила кружевную косынку, глядя в маленькое зеркальце, приставленное к самовару, и перевела взгляд к кастрюле с поднявшимся тестом, – А если Каркуша Карловна услышит, что я пеку медовый пирог, то и она к нам прилетит, куда уж без неё пироги-то есть...
– Медовый пирог? – переспросил Жужжушка, но Кукушка то ли не расслышала, то ли не захотела повторять дважды.
– Надеюсь, что и Каркуша Карловна не с пустыми крыльями прилетит, – продолжала она, – вкусные подарочки нам не помешают, ведь зимних запасов осталось так мало... – подытожила Кукушка и тяжело вздохнула.
Жужжушка потянулся, кое-как сполз с кровати, обулся в дырявые банные тапочки, укутался в тёплое ватное одеяло, и неуклюже, вперевалку, почапал к окошку.
На ясном зимнем небе и вправду ослепительно светило солнце. Было слышно, как поют птицы – те, что не улетели на юг, разумеется. А на ветке берёзы сидел красногрудый снегирь – яркий, как хокку-ягода из мишкиных снов.
В горшочке на подоконнике, тоже красная, на один сантиметр подросла гортензия – Жужжушка сперва померил её линейкой, а теперь поливал из садовой лейки.
– Я сегодня уже поливала цветок, – строго сказала Кукушка, – а вот ёлочку, кажется, ещё не успела полить.
Жужжушка задумался: "Кукушка ведь такая маленькая, а лейка такая большая и тяжёлая... "
– Кукушка, а ты аккуратно поливала цветок? Меня не полила заодно? – спрашивал он, вспоминая, как во сне умывался холодной росой...
– Конечно же, я аккуратно поливала твой цветок! Я всё всегда делаю аккуратно! – строго сказала Кукушка и отвела взгляд в сторону.
– Ага, понял, – тихонько просопел мишка и стал поливать зеленовато-голубую ёлочку, которая росла в глиняном горшочке на их земляном полу. Маленькая ёлочка, куда меньше, чем та, что ему приснилась, но всё же она взаправду росла в их берлоге, просто он забыл об этом во сне... И Мишка Жужжушка полез в буфет за конфетами, чтобы украсить деревце к Новому Году!

*хокку-ягоды – фантазия Мишки Жужжушки, в первой главе ему послышалось это слово, когда сорока Йоко говорила о "хоккайдо" (японской выпечке).