Глава X. Медвежий угол. Семнадцатая кафисма

Глава X. Медвежий угол. Семнадцатая кафисма.

 -У нас, в Кондинском районе, брусники всегда было полно. В зиму всегда была ягода. В последние года, я всегда ездил в места, которые мне показал тесть. Мой батя приехал еще в шестидесятые и проработав довольно долго на лесовозе в ЛЗУ, приглядел ягодник. Но из-за низового пожара, который выжег всю почву в самых ягодных местах, пришлось поинтересоваться другими местами. Как-то, в разговоре со знакомым водителем, я заинтересовался одним местом.
-Я там раз был, - говорит Иван, - больше не пойду. Место глухое. Там медведь бродит. Видно давно прижился. Место так и называется «Медвежий угол». От дороги далеко. Пешком идти нужно. Да, ну его. Есть другие места. Да, что, ягод больше в лесу нет?
-А где это? – спрашиваю я.
-Так за Леушинкой. – И показал на планшете квартал, выдел Леушинского лесничества. Сам он Леушинский, местный, не мудрено, что все места знает.
      А мне далеко и не охота ездить. Думаю, попытаю нынче счастье, ближе к осени. Поди обойдется. Я сам за всю жизнь находился по лесу. И пожары тушил, и отводы делал и обследование лесопатологическое.  С восемьдесят шестого года, как ВУЗ закончил. Ни разу медведя не встретил. Хотя каждый год случаи встречи жителей района с мишкой с разными последствиями, и в рассказах, и в видео выставляются. Но это – с другими.  Я хожу тихо, не привлекаю внимания. В лесу не шумлю. Медведи – они сами боятся людей. И без необходимости человеку не покажутся, походят, поведут незаметно его какое-то время и уходят. В крайнем случае, могут попугать, порычать, если недовольны вторжением человека в его место обитания. Еще голодные напасть могут. Я решил пойти за ягодой попозже. Пусть мишка наестся и мне останется на ведро-два.
      Позвонил сыну, чтоб подвез с утра. Пока на работу не уехал. Встал рано. На улице уже похолодало. На рынках уже даже ягодой и не торгуют. Все запаслись. Собрал пайбу, рюкзак, продукты на день, сигареты. Сын как раз на работу по этой трассе ездит. Подкинул.
-Когда за тобой?
-Так с работы поедешь и заберешь. Я к тому времени из леса выйду и на дороге стоять буду.
      Когда я добрался до места, меня ждала не выбранная полянка около кустов. Брусника – отменная. Крупная, спелая и уже не красная, а темно-бордовая. Отборная. А вкусная! Я покурил и начал собирать. С утра подморозило и руки подмерзали. Я то и дело грелся, поочередно то одной, то другой рукой, в кармане. Потом потеплело. Или я разработался. Или солнце еще подогревало последними теплыми осенними лучами. Да и лес вокруг поляны защищал сосново-еловыми лапами от ветра.  Время прошло быстро. Набрал все закорма. Время еще есть. Я огляделся, выбрал удобное для перевала место. Лес еще пах летними запахами. Трава еще была зеленая. Высокая, не кем не вытоптанная. Люди сюда в это лето, точно не захаживали.  Поел. Прислонился спиной к дереву. И как будто заснул с устатку. Или глаза устало закрыл. Сколько прошло время так – не заметил.
      Запах. Резкий, неприятный запах, заставил открыть меня глаза. Передо мной рычала здоровенная мохнато-свалявшаяся, бурая и ужасно вонявшая морда зверя. Я замер. Промелькнула мысль: «Не шевелиться». Постарался почти не дышать. Сколько я просидел в таком напряжении – наверно мало. Организм отключился. Вряд ли заснул в такой ситуации. Я снова открыл глаза. Медведя передо мной не было. Ведро с ягодами – справа, опрокинутое. Ягоды наполовину высыпались в мох. Я долго не шевелился. Прислушивался. Стемнело. Да, осенью темнеет уже раньше. Долгое время, просидев под деревом, не шевелясь, затекло все тело. Я осторожно повернул голову направо, налево. Тишина. Повернулся вокруг. Горстями собрал ягоду обратно в ведро. Взял пайбу, рюкзак и направился в сторону дороги.
      Машины не было. Идти далеко с такой тяжестью. Как назло, телефон в этом месте не ловит. Жду. Ну наконец-то!
-Я уже стоял-стоял, ждал, - говорит сын. - Звонки не проходят. Дочь с садика забирать уже нужно. Съездил. Напугал. Ягод что ли так много там или заблудился?
-Я и заблудился? Никогда не блужу в лесах! Как пять пальцев! Что-то не заметил, как время прошло.
Я глянул время не телефоне. Время остановилось еще днем. Батарейка разрядилась.
      Мужикам не рассказывал. Засмеют. Ружье с собой не брал и не буду.
-Собаку нужно взять в лес, - сказала жена, - она бы почуяла сразу медведя.
-И? Собака как раз только медведя и приводят. Собаки боятся сами и к человеку бегут. Как ходил один. Так и буду. Ведь не тронул.
-Ну и ходи один, только сына с собой не бери в этот угол. Вон, около Урая, у самой дороги медведь разорвал грибников.
-Так грибы летом. Он еще голодный был. Я вообще в октябре буду теперь ходить.
     На следующую осень пошел со знакомым. Долго шли, знакомый зарекся в такую глушь ходить. Поляна почти везде была вычищена зверем. Видно было, что он недавно был. Свежий медвежий помет с едва переваренной брусникой. Но по краям, где кусты и молодые низкие колючие елки, ягода не тронута. Нам хватило. Собирал я спокойно. Второй раз мишка не вернется на эту поляну.
     Хожу уже который год к мишке в гости. Больше не видимся. Я его не вижу. Но он где-то всегда рядом. Последний раз с сыном ездил. Сын раздвигает низенькие травяные кусты: с кустов стекает свежий жидкий помет, скапливает каплей как сироп: ка-а-ап. Медвежья болезнь существует. Вряд ли он нас боялся. Привет мне передал: «Здесь я, рядом. Сильно не увлекайся. Много не бери». Я к нему привык. Он ко мне. Жена вот охает:
-Не ходи ты к нему. Еще сына водишь. Ну не спокойно же мне, когда вы в лесу.
-А мы нынче в другое место, - говорю не для вранья, а для спокойствия жены.
-А ягода-то из Медвежьего угла! Я что теперь не отличу эту крупную вкусную бруснику от той, которую раньше из-под ЛЭПА приносили?
А сама ест, ворчит и радуется одновременно, выбирая мусор из принесенной брусники. Радуется и есть, причмокивая. Съедает ведро ягод одна за месяц. Ну как тут не пойдешь обратно в следующий год? Жену порадовать. Медведя по проведать. Воздухом лесным подышать. Красотой осеннего леса насладиться. Сына мужиком воспитать.
-Ну что, остаёшься?
     Знакомый командировочный Сергей, с которым Володя познакомился в прошлый сезон в вагоне поезда, с улыбкой, но немного смущённо стал отнекиваться.
-Нее, лучше такие истории послушать, я куплю, как всегда ведёрко, мне хватит.
-Тогда звиняй, на рынке местном смотри, у меня в притык ягод. А так бы сводил на Леушинку в своё место.
-Я с заводскими уже договорился, подвезут к концу недели, как раз командировка заканчивается. Мне тоже на рассказывали про мишек, под Шугуром у вас где-то, людей поломали.
-Да, слышал, везде свои мишки, как и ягодники свои. Там другая история, потревожили они этих мишек сильно. С ружьями были, стреляли. Разозлили.
-Посёлки расстраиваются, нефтянка вон расширилась, месторождения новые по наоткрывали, под Болчарами, да и по Урайской трассе новые буровые поднимаются. А медведи всё трутся около. Не уходят в тайгу.
-И не уйдут. Это их места. Люди их только пододвигают. А они как ходили столетиями по своим тропам, так и ходят. У нас на микраже сначала медвежонок вышел к детской площадке, потом мамаша сама пришла по следам. Медвежонка отвезли подальше за НПС-кую дорогу. Медведица долго блудила по следам, отпугивали выстрелами подальше от посёлка. Жена вон весной ходила собаку выгуливала, видела место у дороги, где мишка проснулся. И трасса нипочём рядом, спал зиму совсем вблизи с жилыми домами на новых участках. Жена меня звала смотреть. Бурелом раскинут, ветки деревьев заломаны, тонкие осинки-берёзки свежесломаны, земля от бывшей берлоги и до дороги разодрана когтищами, труха гнилая кругом взбита, а по краю дороги медвежьи пробки. Бежал видимо в страхе от шума машин и избавлялся от прошлогодне забитого кишечника глиной, землёй, травой.
-Ну и как вы живёте тут с ними?
-Говорю же, я их не трогаю, они меня не трогают. Мне тёща молитву маленькую дала карманную, я её всегда в лес беру. Вот сколько ездил в лес на осмотры, мужики с себя клещей снимают, а на мне – нет ни одного. А про медведей, так у местных они вообще как идолы. Священными животными считаются. Специальные праздники устраивали им раньше: пели медвежьи песни, танцевали, специальные сценки исполняли. Выражали почтение медведю, как дорогому гостю.
     Раньше манси сильно зависели от природы. Вот и вся жизнь у них с природой связана. Они считают, что медведь был сыном их бога Торма. Тот дал ему огонь, лук и стрелы и отпустил не землю, сказав, чтобы ел люде и зверей, неугодных ему. А если сам будет делать что-то плохое, то человек будет его убивать. А потом человек убил медведя и отобрал у него лук, стрелы и огонь. Вогулы даже отпевали медведя пять дней, вернее его шкуру, прежде чем продать. Просили прощения у шкуры, что нечаянно убили медведя. Плясали и пели, изображая жизнь медведя, охоту на него, отнятие огня, стрел и лука, где шаман поджигал на себе шубу с соломой и сеном. А ещё говорят медведю, что убили его не они, а русские, которые придумали порох и дробь. Самой страшной клятвой у них была – клятва на носу медведя. Вогул говорил: «Съешь меня медведь, если я буду показывать неправду». Отрубал нос убитому медведю и сжигал на огне. Медведя по имени они даже вслух не произносят.
-Интересные сказки в ваших местах.
-Сказки не сказки, а доля истины всегда есть. Может и не пляшут уже после охоты сейчас вогулы-охотники. Но какие-то обряды свои языческие выполняют. Всё равно уважают медведя, вслух говорят «он». Я сначала и не понимал, про кого говорят знакомые местные. Еле въехал. Это да, на концертах только теперь поют свои национальные песни, да показывают танцы, изображая животных. Где-нибудь в дальних деревнях, бабушки-вогулки ещё знают и поют на своём языке. Кстати, ты про Шугур говорил. Так там национальный посёлок. И школа национальная с краеведческим музеем и лагерь детский есть, этно-оздоровительный, название не выговорю. Там и родовые угодья КМНС. Манси, бывшие вогулы, в основном проживают ещё в Кондинском, Юмасе, Луговом, Леушах-Лиственичном-Ягодном, Половинке, ну и у нас, Междуреченском.
     Ну вот, начал с ягод, а закончил КМНС нашими, местными. Ну хоть на рыбалку-то останешься? Уж где-нибудь без медведей, с удочкой посидим. Я на пенсии, хожу пешочком на Конду, Ах, Леушинку.
-В следующий раз, Володя, посидим, водочки захватим, правда загружен. Бывай.
     Сергей сел на поезд, набрал для интереса в интернете «обряды вогулов», и незаметно задремал, разглядывая мелькающие ели и сосны….
     Сергея толкали со всех сторон. Было темно и очень шумно. Вроде садился в поезд было светло, откуда-то туманно мыслилось. И вдруг по центру он разглядел огромадную голову медведя в платке, впереди вытянутые лапы зверя. На лапах животного блестели в темноте кольца и красивые ленточки. Перед медведем лежали корзины с крупной тёмно-вишнёвой, огромной брусникой, огромные испечённые хлеба в форме щуки и сёмги, здоровые бутыли с водкой. Всё это действо окуривалось пахнущей дымкой сырых грибов. Глазницы медведя сияли металлическими круглыми монетами, напоминая Сергею покойника. Сергей дёрнулся бежать, ноги почему-то ватно висели со стула, на котором он сидел. Люди подходили и целовали лапы страшного мишки, подталкивая Сергея к голове этого чудовища.
-Это не я тебя убил, это вот он, - низенький мужчина показывал на Сергея, - он виноват, он привёз порох, дробь, ружьё из Свердловска.
-Да нет у меня никакого ружья, я только договор привёз на МДФ, - еле выводил губами возмущённый местным беспределом.
Но шум песен и карнавальных танцев заглушил его оправдания.
-Рррр, - услышал Сергей толи рёв головы, толи шаманных артистов, прыгающих вокруг головы медведя и Сергея.
Лиц танцующих женщин не было видно из-под завязанных платков.
Сергей не успел отойти от неистового рёва, как его подтолкнули к передней, крупной части туши медведя, всовывая ему в руку здоровый кусок, пахнущий собачатиной. Жир залил рукава его костюма и капал на брюки.
-Кар-кар, - Сергею показалось, что на этот запах слетелась стая орущих ворон.
А это окружающие его люди начали притворяться воронами.
     Поезд дёрнулся и остановился. Сергей поднялся на затёкших ногах, ударившись о верхнюю полку, наступил на взвизгнувшую собачонку, уснувшую у его ног.
-Мортка, - ахнул он, хватая свой портфель.
Выходившие на этой станции люди стояли в проходе вагона, ожидая, когда проводник откроет двери. Сергей повернулся к столику, чтобы промочить пересохшее горло. Бутылка Бонаквы лежала на боку, а оставшиеся капли стекали со столика к нему на брюки. Стряхнув мокрые брюки и рукава, подхватив выпавший телефон из рук, он пошёл на выход вместе с двигающимся коридором пассажиров.
-И что ваша собака каркает, ой рычит, тьфу-ты, тявкает? У Вас есть разрешение на охоту, ой на провоз?
И оставив без ответа заступоренную соседку по купе, облегчённо выдыхая, выскочил из вагона.
«Приснится же муть», - уже улыбаясь подумал Сергей, сглатывая подкативший неприятный ком в горле, выискивая на платформе киоск с водой.
-Карр, - низко над станцией пролетела ворона.
Сергей опасливо, интеллигентно переходя на «французский», отпрыгнул в сторону.