Куда исчезли весенние ручьи

   Многие вещи, которые казались само собой разумеющимися сверстникам мальчика Мити Владимирова, ему представлялись странными или  вовсе дикими.
К примеру, в школе, чтобы попасть из учебного корпуса в здание с физкультурным, актовым залами и столовой, нужно было пройти по длинному коридору, по обе стороны которого висели портреты пионеров-героев. Их биографии с коротким описанием подвига были под каждым изображением. Прочтя их, можно было узнать, что некто, скажем Марат Казей был казнён после зверских пыток немецко-фашистскими оккупантами.
   И так все они были убиты, казнены, замучены.
   Дети десяти, двенадцати, четырнадцати лет.
   Его погодки.
   Вместо прилива патриотизма у маленького Мити эти истории вызывали тошноту и полностью отбивали аппетит  в большую перемену на пути до столовой. Поэтому он в ней ничего не ел, а пил чай со вкусом  и запахом грязной кухонной тряпки и был худ вследствие этого как глист.
   Кстати, может кто-то знает, отчего в советских столовых чай всегда был похож на помои и пахло нечистотами вместо еды?
   На уроках детям запрещали пользоваться шариковыми ручками (о седые времена!), настаивая на применении перьевых чернильных, которые время от времени текли, пачкая фиолетовыми разводами одежду и парты, и учили писать красиво прописи.
   Репродуктивную функцию высших млекопитающих изучали на овчарках по картинкам в учебники биологии и на соблазнительных грудях под прозрачными блузками пионервожатых и старшеклассниц.
   Владимиров никак не мог взять в толк, почему нужно гордиться страной, если у неё самая большая площадь среди прочих стран в мире? Для него это было подобно гордости за то, что у тебя сорок седьмой размер ноги.
   Или что гордость должна быть оттого, что тебя все боятся?
   Значит, дворовый переросток-хулиган Серёга, по этой логике, должен был быть особенно горделивым.
   В стране было равенство.
   Но отчего-то одни ели полу съедобные продукты из магазинов, причём пищу нужно было ещё "достать" и одевались в уродующую и неудобную отечественную одежду и обувь, а другие получали еду в спец распределителях. а одевались красиво и удобно.
   Разумеется в то, что привозили из-за границы.
   В родной стране, конечно были достоинства.
   Во-первых, она была родная и другой Митя просто не знал.
   Он был однажды с матерью в Литве на отдыхе, без преувеличения это была другая страна, хотя тогда и часть Союза.
   Его поразили сосиски со вкусом мяса, а не бумаги или опилок, как дома.
   Цветники перед аккуратными домиками. Ухоженные кладбища без огороженных могил.
   И полное отсутствие заборов как класса архитектурных сооружений. Люди не хамили и не ругались друг с другом как дома, а говорили вежливо и культурно. Последнее, к слову. он заметил и в Беларуси, где побывал уже в молодости.
Кроме всего прочего, в родной стране к радости Мити было невероятное количество насекомых: бабочек, жуков, стрекоз, кузнечиков, отливающих цветным металлом мух даже в городе, в котором он жил. Ещё было много разных птиц и животных в лесу неподалёку от дома, от полевых мышей до зайцев, кабанов и лосей.
Небо было синее, солнце яркое, весна полноводная (никто не знает, куда делись весенние ручьи?), зима снежная, с игрой в снежки, горкой и строительством крепостей из снега и льда.
   Мороженое вкусное, как и газировка с сиропом за три копейки. Девочки все поголовно красавицы, как и молодая мама. Ноги худые и быстрые, кеды вьетнамские. а зубы все свои.
   О чём это я?
   Ах да!
   Важно, что Владимиров довольно рано понял, что многое из того. что говорят взрослые люди вокруг, это обман и самообман. Впоследствии он узнал, что такого рода вещи называются иллюзии.
   Ну к примеру, все твердили, что мы живём в самой богатой стране мира. Владимирову, у которого в четырнадцать лет были одни брюки на все случаи жизни и те школьные, так и хотелось спросить:
   - А можно мне, ну немножечко этого богатства?
   Или, что Советский Союз самая читающая страна в мире. Но хорошие книги можно было достать только по самому великому блату.
   И так во всём.
   Шло время. Рос и менялся Митя Владимиров.
   Менялась и страна.
   Сначала оказалось, что все всю жизнь ему врали и теперь будет свобода. Но неожиданно не стало денег и еды.
   Потом деньги и еда появились, но свободы становилось всё меньше, пока она не ограничилась пространством частной жизни.
   Митя мужал, взрослел, старел и вдруг обнаружил себя посреди родной страны совершенным стариком со взрослыми детьми, кучей хронических болячек и двумя разводами за плечами.
   Он был одинок и радовался этому, потому что стал с возрастом ценить уединение.
   Он пребывал почти всегда в состоянии душевного покоя, сознательно делая всё для сохранения этого состояния.
   Он был совершенно и окончательно счастлив, ибо понял. что многие иллюзии есть несомненное благо и обладают вполне соизмеримыми с лекарствами успокаивающим и терапевтическим эффектом.
   То, что в жизни нет ни малейшего смысла, нисколько его не беспокоило, так как он научился привносить этот смысл в своё существование сам.
   Он смирился с тем, что экзистенциальные, вечные вопросы не знают разрешения и удовлетворительных ответов на них нет. Тем интереснее их задавать!
   Он научился любить свою страну и народ такими, как они есть. Со всеми причудами, особенностями и даже местами дикостями. Так как понял, что совершенных стран и народов просто нет, или, будем точнее, он о них не знает.
   А самое главное. что ты не знаешь, ложась спать каждый вечер, в какой стране завтра ты проснёшься?
   Ибо она необычайная мастерица на любые неожиданности.