лаборатория пи глава 3

{3}

То, что микроавтобус для перевозки будет с затемнёнными стёклами, можно было даже не сомневаться. Ехали не очень долго, но на какое-то время Дельфу показалось, что машина не движется по автостраде, а летит в воздухе. Это ощущение продолжалось всего лишь несколько секунд, но оно было настолько пронзительным и объёмным, что никакие сомнения не допускались. Всевозможные версии – да. Но выстраивать их, по крайней мере, сейчас – не хотелось.
Двери микроавтобуса открылись и Дельф увидел серое квадратное трёхэтажное здание, лишённое не только романтики, но и элементарных эстетических атрибутов.
«Это тебе «Абрасигил», а не Альгамбра. Производственный химический цех. Агрегаты, трубы, вытяжки и прочая… Здесь можно попросту сдохнуть от отравления каким-нибудь газом…»
Шофёр провёл Дельфа через систему электронной охраны и, как говорится, с рук на руки передал местному начальству в лице (если это действительно было лицо, а не маска) угрюмого, высокого, прямоугольного типа в прекрасно скроенной униформе цвета молочного шоколада. Он представился как Фэн Либб и жестом пригласил следовать за ним.
Внутри здание было покрасивее и поуютнее. В коридорах вдоль нежно-лиловых стен размещались авангардные скульптуры и стильные стеклянные кадки с причудливыми растениями а ля пальм-фикусов и кактусов-крокусов. Примерно через дюжину поворотов Дельф попал в помещение скорее напоминающее пляж, чем цех. Потолок представлял собой огромный голубой купол – то ли прозрачный, и сквозь него виднелось безоблачное небо, то ли выкрашенный в голубой цвет или отлит из голубого стекла. На огромном пространстве, усыпанном жёлтым песком (или имитатором такового) размещались рядами лежаки, больше похожие на больничные койки, чем на пляжные шезлонги. Вдалеке виднелось нечто похожее на море (но, может быть, тоже муляж). На лежаках, по логике вещей, должны были располагаться люди, но на них лежали продолговатые ящики. Дельфу, с его романтически-сюрреалистическим видением, показалось, что это гробы, а люди, манипулирующие с ними, некрофаги, пытающиеся извлечь трупы из их последнего убежища и полакомиться ими.
Но нет, всё оказалось гораздо прозаичнее. Дельф ожидал увидеть нечто вроде конвейера и рабочих в униформе, но увидел разношерстную толпу, состоящую из представителей всех возрастов, полов, национальностей и рас. Одеты они были кто во что горазд, но без экстримальных оголённостей и вызывающей сексуальности. Каждый по-своему что-то ворожил-колдовал возле своего ящика. Иногда казалось, что они делают массаж ящику, а иногда мерещилось, что они играют на нём как на пианино или эмоционально разговаривают с ним, жестикулируя.
Фэн Либб указал на человека, выделяющегося из толпы тем, что он не манипулировал с ящиками, а вообще ничего не делал, держался отрешённо и наблюдал. Дельф сразу догадался кто это. Уже через несколько секунд человек этот стоял перед ними – видимо Фэн Либб вызвал его неким незаметным жестом. Высокий сероглазый блондин с жёсткими чертами лица в графитового цвета обтягивающем эластичном комбинезоне почему-то напоминал Дельфу ихтиандра, но не того из старинного фантастического фильма, доброго и беззащитного, а скорее из «Песен Мальдорора» – помесь человека и акулы или, скорее, ихтиозавра и римской статуи.
- Знакомьтесь, Тромм, ваш сменщик, он вас введёт в курс дела, - отчеканил Фэн Либб. – Вам следует переодеться в нашу униформу, чтобы отличаться от рабочих и держать оперативную связь. Тромм всё подробно расскажет. Надеюсь вопросов не будет, - и Фэн Либб, человек, больше напоминающий робота, удалился.
- Наш участок помечен синими столбами, - громко и резко сказал Тромм, водя рукой слева направо. Сейчас я вызову Неферти из соседнего участка, чтобы она временно пропатрулировала и наш, пока я тебя буду вводить в курс дела.
- Она? Женщина?
Вопроса будто и не было, только брови Тромма чуть-чуть приподнялись – мол, что ж здесь такого – женщины даже тяжёлой атлетикой занимаются и на экскаваторах работают.
Неферти оказалась стройной ниже среднего роста шатенкой с большими малахитового цвета глазами и длинными пушистыми ресницами, причём ресницы были не накладные, а её собственные, так как на её лице вообще не было макияжа. Впервые Дельф видел женщину, которая без макияжа выглядела очень эффектно и обворожительно. Её глаза с волнистым мендалевидным разрезом ярко выделялись на белом чуть бледном лице и просто преображали это незаметное простенькое личико. Макияж только бы пересолил этот эффект и превратил бы нежный и милый лик в нафуфыренную физию проститутки или пародистки на панк-певиц. Маленькие аккуратные губки тоже не нуждались в помаде – как две ягодки малины, они, наверное, и пахли пьяняще и сладко. Дельфу до тёмной истомы в паху захотелось ощутить запах губ Неферти и поцеловать их. Фиолетовый комбинезон униформы обтягивал тонкую изящную фигуру девушки, подчёркивая все прелести её тела: маленькие упругие груди, мускулистые икры, гибкую талию, круглые подтянутые ягодицы, плоский живот и высокий лобок.
Когда Тромм произнёс её имя, Дельфу представилась спортивного атлетического вида с квадратными плечами тётка с суровым и надменным фейсом видавшей виды опытной ацтеко-мексиканки, активной лесбиянки, мужененавистнице и солдафонши. А какими ещё могут быть женщины-надзирательницы? Но он был приятно удивлён. И это было первое, что по настоящему обрадовало его в этом не очень привлекательном мире «Абрасигила».
Тромм привёл Дельфа в довольно уютную небольшую комнату.
- Это твоя личная комната отдыха, но отдыхать здесь можно только десять минут после обеда и ужина. В шкафу несколько комплектов униформы. Выбирай.
- Вишнёвый.
Тромм поморщился.
- Если хочешь, можешь заказать даже розовый, - издевательски ухмыльнулся он своими глазами барракуды.
Дельфу было глубоко наплевать и на него и на его злые шутки.
- Чем занимаются эти люди нас не касается. Главное, чтобы они этим занимались постоянно, спокойно и уверенно. Если будут возникать особо агрессивные конфликты…
- Но Горн сказал…
- Мало ли что он сказал. Рассеиваешь вот этот газ для начала, предварительно надев респиратор. Потом начинаешь мирные переговоры. Спрашиваешь их имена, если конечно, они их вспомнят.
- Они накачаны какими-то наркотиками? Загипнотизированы?
- Нас это не касается.
- Откуда эти люди?
- Нас это не интересует. Мы должны следить за порядком и всё. Пресекать всякий неадекват в зародыше. Для этого нужно постоянно и внимательно наблюдать. Не отвлекаться. Кстати, если ты положил глаз на Неферти, по предупреждаю: здесь всякие любезности и шуры-муры строго запрещены. Даже нейтральные разговоры не касающиеся службы. За нами тоже наблюдают. Не тотально, но всё же.
- А если попадёшься?
- На первый раз штраф.
- А на второй?
- Второго раза ещё ни у кого не было.
- Что произошло с надз… с менеджером, на место которого взяли меня?
- Не знаю, - стальные глаза Тромма злобно блеснули.
«Врёт!»
- В униформе находятся передатчики, по которым можно общаться с другими менеджерами и с начальством, а также посылать электрические импульсы, если конфликты выйдут из-под контроля и… но это на самый крайний случай. Таких случаев ещё не было.
«Ещё раз врёт!»
Затем Тромм показал расположение столовой и туалетов.
- Главное не нервничать самому, сохранять хладнокровие, выдержку и не поддаваться на провокации. Многое зависит не только от внимания и наблюдательности, но и от интуиции. Надо почувствовать приближение чего-то необычного… назревания… - он говорил как бы вспоминая со взглядом во внутрь себя.
- Да, работёнка очень точная, - съязвил Дельф.
Тромм только неодобрительно сощурил свои муреноакульи глаза – мол, скоро тебе будет не до шуток.
- Переодевайся. Пойдём я немного тебя попрактикую. И спать. Вторые сутки на ногах, - обиженно и сердито проворчал Тромм.
Они вышли на свою площадку надзора.
Тромм лёгким кивком головы поблагодарил Неферти, и этот же кивок означал, что она может убираться на свой участок. Именно так – «убираться». Жест Тромма раздражительный, злой и даже мстительный ничего другого не мог означать. Или, может быть, Дельфу это только показалось? Но он знал, что ему никогда ничего не кажется – просто иногда он не может дать чёткого определения виденному, настолько оно молниеносно и странно. И такой же неуловимо-быстрый, словно блеск зелёной вспышки фосфора, был взгляд Неферти. Но за долю секунды Дельф увидел в нём и симпатию, и любопытство по отношению к себе, и тепло. Взгляд же своего ихтиозавра-коллеги Неферти полностью проигнорировала.
Тромм и Дельф прохаживались между рядами медитирующих над ящиками людей. Прямоугольные прозрачные ёмкости позволяли разглядеть их содержимое, но тем не менее, разглядеть его не представлялось возможным. Что-то аморфное, то ли серое, то ли лиловое, смятое, гибкое, бугристое… Но что? Ничего определённого.
- Сейчас мы посмотрим на них, - машинным голосом гудел Тромм, имея в виду людей, словно они были металлическими деталями редуктора. – Вот – у этого, видишь, дрожат руки, значит дело неладно. Нужно просто подойти к нему и погладить его по плечу, сказать ласковое слово – любое, например, «солнышко».
«И этот истукан из гранита и чешуи способен произносить, способен, в смысле произносить с душой, ласковые слова? Сомнительно, есть ли у него душа и сердце. И насколько тяжело ему даётся произнесение этих слов?» – подумал Дельф.
- Вот, он уже успокоился, - продолжал Тромм. - Гляди, этот с вожделением пожирает глазами вон ту женщину и другой пялится на неё же, значит может возникнуть бараний турнир. Значит… подходим и тихо говорим одному «мой маленький мальчик», а другому «у тебя красивые глаза». Вот и всё, - Тромм скривил уголок рта.
Так начались труды и дни в «Абрасигил».
Дельф постепенно втягивался в этот необычный и не очень приятный труд. Люди, за которыми он надзирал, представляли довольно пёстрое и разношёрстное сообщество, но их всех объединяло одно -  их глаза выражали бессилие и обречённость, и в них почти ничего не осталось от человеческого взгляда.
Поначалу Дельфу хотелось всё бросить и бежать из этого ада живых механизмов, но он пересилил своё бессилие, чувствуя себя Энеем в царстве Плутона. Он пытался понять чем же занимаются эти безвольные пленники, но так и не мог. Он только догадывался, что в ящиках, которые он окрестил саркофагами, находятся тоже люди, или, возможно, только тела с физиологическими функциями, в которые втискивают (с помощью заклинаний, что ли?) некую психологическую и (массажируя или вроде того?) соматическую информацию, а потом эти саркофаги постепенно (и даже как бы незаметно) перемещая вдаль, где они просто терялись из виду. Дельф попытался пройти по направлению к так называемому «морю» (или его изображению?), но получалось, что он как бы ходил по кругу, не достигая этого «моря», будто некая сила не позволяла пройти. Он невзначай задавал вопросы Фэн Либбу, и Тромму, и Неферти. Первые отвечали коротко: «Это тебя не касается». Неферти только пожимала плечами и молчала, а её глаза говорили: «Я сама ничего не знаю».
Наконец Дельф решил назначить свидание Неферти и поговорить с ней вне рабочей обстановки.
Как-то раз, вызывая Неферти подменить его на обед, Дельф попробовал заговорить с ней.
- Неферти, вам не кажется, что это пространство напоминает пляж возле Альфа-моста, особенно в утренние часы с девяти до десяти. Особенно если чуть-чуть изменить цвет и поднять линию горизонта и укоротить береговую линию? Вы согласны?
- Пожалуй.
Это всё, что она сказала, но её малахитовые глаза говорили гораздо больше. А Дельф разбирался во взглядах больше, чем в словах. Он учился этому всю жизнь и порой на горьких и тяжёлых ошибках.
«Если за нами установлена круглосуточная слежка, то всё равно не выкрутишься… но не могут же они контролировать каждый шаг…»

Дельф купил два парика – один ярко-рыжий, а другой чёрный, и две пары солнцезащитных очков; синюю футболку с какой-то дебильной надписью и летние тонкие светло-голубые джинсы. Тут же в маркете зашёл в туалет, переоделся, напялил рыжий парик и приклеил фальшивую бороду, которую прихватил ещё из дому. Вышел из маркета, сел в такси, проехал до площади Инета, там пересел в другое такси и отправился к Альфа-мосту. Было без пяти девять. Он шёл по набережной и тщательно всматривался в прохожих. Неферти тоже должна быть в парике и… он не знал в чём ещё. Вот одна брюнетка… очень похожая фигура… и рост… Он подошёл ближе – и на него хлынула волна приторно-сладкой парфюмерии. Нет! Глаза у этой чёрные, глаза не изменишь.
О! На скамейке сидела эпатажная бикса: ярко-розовые волосы, узкие чёрные очки, тёмно-фиолетовая почти чёрная помада на искусственно увеличенных губах (накладные? силиконовые?), платье не платье (хрен поймёшь что!) из сиреневой мишуры, ботинки из прозрачного пластика с каблуками-ходулями.
«Вполне может быть… Но если это она, то уж слишком переборщила, наоборот, такой карнавал привлекает внимание…»
Дельф подсел на скамейку… Через минуту пододвинулся к… Расфуфыра пренебрежительно хмыкнула и криво улыбнулась.
- Это я, Дельф, - заговорщицки прошептал Дельф.
- Ну и что? – хрипло отбрила тёлка.
«Нет, это не она!» – Дельф встал и быстро зашагал по направлению к пляжу.
Вдруг кто-то задел его упругим бедром. Он оглянулся и встретился с зелёными глазами Неферти. Закутанная в чёрную ткань с головы до ног как мавританка – только глаза блестели – она выглядела экзотически-сказочно, словно сошла со страниц «Тысяча и одной ночи».
Женщина плавным жестом гибкой руки поманила за собой. Через пару минут Дельф и Неферти (если это только была действительно она) оказались в грязной подворотне. Неферти сбросила с себя ткань и предстала в своём естественном виде: рассыпавшиеся по плечам рыжие волосы, тёмно-зелёная блузка, жёлтая юбка чуть выше колен, открывающая соблазнительные точёные ножки, обутые в босоножки, сплетённые из почти невидимых прозрачных ремешков.
Неферти, хитро улыбнувшись, поманила Дельфа пальцем – этим отвратительным жестом публичных девок. Дельф заподозрил что-то нехорошее, но всё же приблизился. Неферти стала медленно приподнимать юбку неестественно улыбаясь. «Нет! Это не она! Не она!» Дельф хотел развернуться и бежать, но будто прикипел к мостовой. Он не мог оторвать взгляд от обнажившихся бёдер Неферти. Края юбки поднимались медленно, но вдруг просто взлетели вверх, открыв… нагло хохочущую физиономию Тита Горна.
- Как мы вас, приятель, обвели вокруг пальца!
Дельф хотел ответить: «Какой я тебе приятель!» и… проснулся.
«Иногда просто не поймёшь – чем сон отличается от жизни!» – недоумевал Дельф, стоя под холодным душем.
Но сон отличался от жизни уже хотя бы тем, что в жизни всё гораздо прозаичнее и уплощённее.

Сначала всё шло как во сне. И от этого становилось даже страшно. Дельфу казалось, что за ним следит каждый встречный, вернее, каждый идущий за ним. Он надел чёрный парик, чтобы не повторять сон, да и другого у него не было. К Альфа-мосту он решил ехать на общественном транспорте. Когда подошёл автобус, на остановке кроме Дельфа больше никого не было. Дельф решил, что слишком преувеличивает свои страхи. Возле Альфа-моста он устроился на скамейке в тени каштана и стал наблюдать. Полчаса ему показались целой вечностью. И когда наблюдательность его начала давать сбои, он услышал за спиной тихий хохоток. Неферти!
Без всяких париков, очков, грима и макияжа. И, слава Богу, не в жёлтой юбке. В салатовом лёгком платье.
- Если бы за вами кто-то следил, то вычислил бы вас уже двадцать раз, - беззлобно засмеялась она, - в этом парике, очках и пакле, похожей на бородёнку вы выглядите ужасно нелепо.
Дельфу стало не по себе. Какой позор! Как он влип! Конспиратор!
- Пойдёмте в кафе, вы зайдёте в туалет и снимите всю эту арлекинаду.
- Но…
Впрочем, лучше было помолчать.
- Не обижайтесь, - Неферти нежно и добродушно смотрела Дельфу прямо в глаза, прикасаясь своими малиновыми губками к чашечке кофе.
- Нет, я не обижаюсь… Просто всё так неожиданно… И разве за нами не следят?..
- Возможно. Но что это меняет?
- Тромм говорил…
- Этот ледяной глист влюблён в меня, а я его терпеть не могу, поэтому он может наговорить…
- Я так и знал.
- Мне плевать – следят они или нет…
- Как вы попали в «Абрасигил»?
- Так же как и вы.
- Но откуда вы знаете…
- Деньги. Когда предлагают такие деньги, у людей мутится разум, даже у самых умных и стойких.
- Неферти… можно я буду называть вас… ну… например Неффи, потому что вам не совсем подходит имя Неферти…
- Да. Мне оно совсем не подходит. Вообще-то моё полное имя Нефертити. Мои родители, помешанные на египтологии, так решили меня назвать.
- А почему вы не измените себе имя?
- Не знаю. Я привыкла к нему. Да и вообще оно всё-таки красивое и звучное…
- Но не ваше…
- К тому же я не знаю какое моё.
- Нелли… например…
- Похоже на Неффи… Так стоит ли менять? Вы опять меня смешите… Только не обижайтесь…
- Нет… Что вы… А как вы думаете, чем занимается «Абрасигил»?
- Не знаю, - её глаза подозрительно блеснули.
- Вы осторожничаете, - улыбнулся Дельф, - вы думаете: «А может он шпион Тита Горна?»
- Если бы я так думала, я бы не пришла сюда.
- Но вы могли бы придти потому, что это вы его шпионка, - засмеялся Дельф.
- А если это действительно так? – в ответ засмеялась Неффи.
- Но если мы оба его шпионы, тогда нам терять нечего, - ещё больше развеселился Дельф.
- Значит так оно и есть, - захлопала в ладоши Неффи.
- Значит можно расслабиться. Особенно после такой работы как наша. Мне кажется, что «Абрасигил»…
- Я даже не хочу говорить об этом…
- Здесь очень мрачная игра…
- Давайте сменим тему.
- Неффи… можно на «ты»?
- Можно.
- Неффи, я не хочу менять тему. Ради этого мы и встретились. Если не говорить на эту тему… тогда получается говорить вообще не о чем… в данную минуту… потому что меня очень волнует это… и ещё одно… и всё.
- Да, я поняла, что такое «ещё одно». Так, может быть, лучше об этом «ещё одном».
- Но оно всё равно связано с «Абрасигилом», потому что там мы встретились и потому, что ты там работаешь. Я не знаю, что там происходит, но чувствую…
- Они хотят создать новую расу людей, я в этом уверена. Вернее нелюдей. Идёт – скорее всего – цикличный процесс. Одни совершают некие манипуляции (какие мне не понятно) над теми, кто лежит в ящиках…
- Так там всё-таки люди!
- Без сомнения. А потом их место занимают сами манипуляторы.
- А приток новых…
- Подпольная работорговля, как известно всем, в том числе и тем, кто с ней борется, процветает.
- Понятно. И скорее всего нитрофуллид им нужен именно для этих манипуляций.
- Возможно на его основе изготавливают что-то другое, но это без разницы.
- И что же дальше? – вопрос Дельф задал больше самому себе.
- А дальше всё как в старых голливудских фильмах: захватить власть сначала в стране, а потом и на всей планете… а дальше… дальше никто ничего не знает.
- Будущее известно только богам…
- А может и им неизвестно…
- Я тоже скептик. Но всякий скептицизм опровергает самого себя тем, что не может сомневаться в себе.
- Только не строй из себя героя этих самых фильмов, который в одиночку побеждает целую армию и выходит сухим из воды. Я чувствую в тебе этот настрой.
- Я прекрасно понимаю, что жизнь это не фильмы… но… я хочу знать, что всё это значит…
- Зачем?
- А зачем существует весь этот мир? Зачем мы вообще существуем? Нет ответов на эти вопросы. Поэтому я не могу тебе ответить на вопрос «зачем?».
- Риск может быть неадекватен этому знанию. И даже если ты узнаешь и останешься жив, то дальше что?
- Каждое «дальше» будет формироваться на каждом этапе моего познания. «Дальше» будет исходя из ситуации. А на счёт риска… Больше всего мы рискуем, когда выходим из материнского лона… Все остальные риски по сравнению с этим…
- А ты философ…
- Философствовать тоже рискованно… Один чудак в древности, увлёкшись философией Платона, покончил с собой.
- И как ты себе всё это представляешь? С чего начнёшь? – Неферти откинулась на спинку кресла, её медные волосы рассыпались по плечам, взгляд был серьёзный, грустный и озабоченный. Маленькая грудь под тонкой тканью плавно вздымалась и опадала, скрывая на дне глубокого декольте карту острова сокровищ. В этот момент Неффи была прекрасна как Фрейя. Взгляд Дельфа водопадом устремлялся в бездонность этого бермудского треугольника между двух девственных (он надеялся, что девственных) грудей.
- Пока никак.
- Потому что ты думаешь сейчас совсем о другом.
- Я могу думать о нескольких вещах одновременно. Это мой стиль.
- А я могу угадывать мысли… особенно, если они написаны на лице… Это мой стиль.
- Ну что ж, угадывай мои мысли. Меня это не смущает.
- А меня смущает твой псевдогероизм. Подумай хорошенько, прежде чем ввязаться в драку с соперником, весовая категория которого намного превышает твою.
- А я и не хочу ввязываться в драку. Можно ведь и змеёй проскользнуть.
- Не забывай, что слон легко может раздавить змею.
- Но змея также легко может и увернуться.
- Ты романтик.
- Да, я романтик и не собираюсь исправляться.