Домашнее задание

– Маам! Мама!

Этот тон не предвещал ничего хорошего.  Марина слышала его уже в десяти разных вариациях, и всякий раз после слышанного начинался какой-то кабздец разного уровня сложности.

– Мааааам!

Захотелось притвориться глухой, а лучше мертвой, словно жук из научно-популярной передачи (зря она их, что ли, смотрела?).

– Маааааааааам!

Нестерпимо захотелось сдохнуть. Не просто умереть, а раствориться и исчезнуть, словно и не было ее никогда.

А еще подспудно, вторично стало жалко денег.  Тех самых денег, потраченных на бесконечных психологов и множественные терапии. Потому что сколько ни ходи ко всем этим шарлатанам, сколько ни пиши письма себе в детстве или себе в старости, сколько ни рисуй рисунки для родителей или детей, все равно в один рандомный момент ты снова ребенок, беспомощный и слабый, на которого взрослые перекладывают свои проблемы и ждут, что ты их сейчас мигом решишь, по мановению волшебной палочки, идеально, без чьей-либо помощи. Да, мам?

– Да мааааааааам!

– Я тебя слышу, Дениска, – негромко отозвалась Марина, в глубине души надеясь, что сын не услышит. – Что случилось?

  – Я про домашнее задание забыл! – радостно заорал Дениска из своей комнаты.

«Значит, пойдешь так, с несделанным», – подумала она со злостью.

Классика. Воскресенье, вечер, завтра на чертову работу. Хочется просто тишины, врубить любимый сериал и унестись подальше от всего этого. А не решать вопросы, которые вызывают вьетнамские флешбеки и панические атаки.

– Мааааам!

Дениска должен был ночевать у отца, а завтра от отца ехать в школу. Но что-то там не сложилось  (Марина подозревала, что новая жена), и вот, получите и распишитесь. Если бы бывший был честным, порядочным человеком и соблюдал договоренности, забытое домашнее задание было бы его проблемой.

Хотя, если бы он был честным и порядочным человеком, был бы он бывшим?

– Мам, что будем с домашним заданием делать? – продолжил ныть Дениска.

– Ничего, – предложила Марина. 

Вот тут спасибо психологам: она научилась правильно ставить приоритеты. За такое щедрое предложение  в своем детстве она бы убила, при чем пожалуй, даже не фигурально, особенно в проклятом восьмом классе.

– Нет, – заныл Дениска, – это Тамара Степановна задала! Она злая, она будет орать и влепит двойку!

– Исправишь на следующем занятии, – пожала плечами Марина.

– Папа сказал, что если будут двойки, он не возьмет с собой на рыбалку, – парировал Дениска.

«Как удобно!» – злость на бывшего вспыхнула и тут же погасла. Ни сил, ни времени на злость не было.

–  И что вам задали? – устало спросила Марина.

– Оживить историю семьи, – прочитал из дневника Дениска.

– И  как это сделать? – невесело рассмеялась Марина. Хотя почему, как? Вот же история семьи, оживает перед глазами…

– Очень просто! – охотно объяснил Денис. – Нам на уроке говорили. Берешь специальную программу, фото из семейного архива и делаешь фильм на несколько минут. 2-3 минуты хватит.

– Попросил бы папу, он же все-таки программист! – возмутилась Марина. – Я где тебе программу возьму?

– Я ему говорил,  он сказал, что это не ему, а мне домашнее задание задали… – заныл Дениска.

– Так ты забыл или не захотел делать? – сурово уточнила Марина. Дениска надулся.

С другой стороны, это было в привычках бывшего. Как показывала жизнь, практически ничего не входило в сферу его ответственности. Все должны были решать другие.

– И что мы будем делать с домашним заданием? – спросил Дениска.

Она хотела сказать: «Узнай у отца». Хотела сказать: «Это мне или тебе задали?» Хотела сказать: «Что хочешь, то и делай». Но это только вызвало бы новый поток нытья и жалоб. А потом пришлось бы еще спорить с сыном о том, что  она плохая мать. Спорить с учителями, что она плохая мать. Спорить с бывшим – о том же самым.
 
 – Ладно, сейчас что-то придумаем, – обреченно пообещала Марина.

– Окей, тогда ты придумывай, а я спать! – радостно завопил Дениска и умчался в спальню.

– Душ прими, зубы почисть! – крикнула ему в спину Марина.

– Потом! – уже из-за закрытой двери крикнул сын.

В том, что он будет не спать, а играть в игры или смотреть видео, Марина не сомневалась. Можно было попытаться его вернуть и заставить помогать, но это бы обернулось новым нытьем, а ей и так уже хватило, за глаза.

«Наверное, я и правда плохая мать, – подумала она. – Хорошая наверняка нашла бы в себе силы и время на воспитание собственного ребенка!» Но и на самобичевание у нее тоже не осталось ни времени, ни сил, ни ресурса.

«Что там за программы фото оживляют?» – написала Марина бывшему. Тратить время на любезности она не собиралась. Виделись уже. Пытались разобраться, почему она должна со своих денег покупать сыну обувь-одежду-учебники, оплачивать дополнительные занятия, а бывшик в счет своей доли финансового участия тщательно собирал чеки с забегаловок и кинотеатров.
 
«А что, решила на порнохабе засветится? А я тебе предлагал хоумвидео снимать!» – молниеносно пришел ответ.

Марина почувствовала, что у нее начинает дергаться глаз.

«Твоему сыну задали домашнее задание: оживить фото, если ты вдруг не в курсе. Мог бы помочь ребенку!» – написала Марина.

«Он же тебя попросил? Вот и делай», – не стал особо углубляться в размышления бывший.

Вот и поговорили. Только мысль о том, что денег и так не хватает, удержала ее от того, чтобы кинуть телефон в стену. Новый же все равно ей покупать, за собственные деньги. А бывший и туда напишет гадости. Ему-то какая разница?

Оставалось надеяться, что гугл будет более сговорчив и щедр на помощь. И гугл не подвел. Вот только по одной ссылке программа была платной, по другой – удаленной, по третьей – неработающей. В скачанном с четвертого ресурса  Марина не разобралась, даже с помощью обучающего видео с ютуба.

– «Прогресс – это счастье», – говорили они», – бормотала Марина, открывая страницу за страницей. – «Людям станет легче жить», – говорили они.

Но счастье, как всегда, оказалось в упорстве, труде и неумении сдаваться. И, в конце концов, сходив по десятке адресов, забанив кучу вплывающих окон, едва не подцепив вирус, Марина нашла искомое.

«Загрузите фото на сайт, дождитесь обработки, скачайте видео», – гласила инструкция.

– Такое мне нравится, – пробормотала Марина. – Такое я люблю!

Для пробы она загрузила последнюю фотографию в галереи – словно предчувствуя столь странное занятие на вечер, буквально вчера она отсканировала весь небогатый семейный архив.  Колесико закрутилось, показывая активную работу. Потом появилась кнопка «Скачать». Марина ткнула в нее,  дождалась уведомления о загрузке, открыла получившееся видео.

На фото ее совсем молодые прабабушка и прадедушка держали на руках маленького ребенка, своего младшего сына.  На видео эти же люди сначала стояли и улыбались в камеру, потом словно попытались танцевать – повернулись вправо, затем влево, потом снова вправо и влево. Поначалу их движения были синхронными и плавными, а потом они вдруг принялись резко крутиться в разные стороны, перетягивая ребенка, словно тряпичную куклу. Тот и не сопротивлялся, только  мотался из стороны в сторону, а потом лопнул, расползся чернильным пятном и исчез.

– Фигасе фокусы! – выдохнула впечатленная Марина. – Конец, конечно, немного не ау. Но начало вполне бодрое. Посмотрим, что со следующей фотографией будет!

Алгоритм действий повторился: загрузка фото на сайт – ожидание – скачивание видео.

К выбору второй фотографии Марина подошла тщательнее. Теперь она взяла хорошую, четкую фотку, на которой были ее дед с братьями. Пять мальчишек выстроились в полукруг у мячика и весело смотрели в объектив, даже не задумываясь о том, что через много-много лет, когда никого из них уже не будет на этом свете, их потомок попытается их оживить.

Привычный алгоритм загрузки, ожидания, скачивания – и вот фигуры задвигались. Но изменились не только их позы, изменились и их лица. Едва начав двигаться, мальчишечьи фигуры потеряли и легкость и стройность, их плечи перекосило, спины искривило, показались горбы, руки и ноги стали разной длинны, лица вытянулись в тонкий овал, глаза превратились в огромные, черные провалы. Один из парней ударил по мячу, но попал в колено своему брату. Тот упал на траву, схватившись за ногу. Тут же все остальные принялись бить его ногами, пиная друг от друга, словно огромный, на глазах сдувающийся мяч. Когда упавший перестал шевелиться, старший из братьев послал мяч в следующую жертву. Второй брат тоже не удержался на ногах, завалился на спину,  оставшиеся, жутко ухмыляясь, кинулись на него… Досматривать видео Марина не стала. Чувствуя, как горячий плотный ком поднимается в горле, она принялась часто-часто дышать и начала листать галерею в  поисках новой фотографии, чтобы отвлечься.

Интересно, программа так видит только мужчин? Или женщины для нее тоже кровожадные?

После нескольких минут поиска Марина остановилась на достаточно  мирной, идилличной и полностью феминной фотографии. Там  были прабабушка и бабушка. Первая стояла, вторая, еще совсем маленькая, сидела в детской  коляске и улыбалась. У ног прабабушки терлась жирная, пушистая кошка.

Три, два, раз… Фигуры ожили и задвигались. 

Прабабушка, за секунду превращаясь из молодой, стройной  женщины в сгорбленную старуху, покатила коляску взад-вперед, посмотрела на Марину пустым, мертвым взглядом, длинной, суставчатой рукой ловко поймала кошку за хвост, одним движением свернула ей шею, подкинула ее в воздухе, поймала и протянула ребенку. Девочка, не  переставая улыбаться, жадно схватила кошку и с видимым удовольствием  впилась в нее кривыми, длинными, острыми зубами. Ее рот, ставший вдруг огромным, открывался широко. Она не просто кусала – она рвала тельце на куски. Ошметки и капли разлетались во все стороны.

Видео было черно-белым, но при этом каким-то четким, способным в несколько малозаметных штрихов дать полную картину происходящего. Марины хватило только на несколько секунд просмотра. Она остановила видео и принялась часто и глубоко дышать, стараясь унять подкатывающую рвоту.    
 
Когда организм пришел в относительно равновесие, Марина так и осталась сидеть за столом и просто пялиться в экран.  С одной стороны, она понимала, что это только программа, причудливая игра кодов, выверты искусственного интеллекта или сознательная провокация шутника-программиста. С другой стороны, ей казалось, что без мистики или потустороннего вмешательства не обошлось, что все дело в людях на фотографиях, в том, что они мертвы.

Марина знала себя и понимала, что не сможет спать, не убедившись в своей правоте или ошибке. Вот только экспериментировать на живых людях она не хотела. Вдруг завтра тот, чью фотографию она оживит, придет на работу с перекошенным ртом или руками до пола? Или больше никогда не придет, потому что скончается ночью, во сне, оставив после себя недоделанные дела и перекошенную, искореженную тушку? Нужно было попробовать на чем-то живом, но нейтральном.

Марина быстро собрала минималистичный натюрморт: фиалку и яблоко – и невесть откуда взявшуюся муху, которая важно вползла в кадр в самый последний момент.

Уже механический ритуал: загрузка, ожидание,  скачивание… На этот раз бесконечно долгое. 

И вот видео готово. Дрожащим пальцем Марина нажала на кнопку воспроизведения. Секунда – и фиалка выкинула длинный, тонкий росток, схватила муху и принялась ее душить, окутывать коконом. Яблоко, словно мяч, начало прыгать по мухе, ростку и фиалке, стараясь их раздавить.

– По крайне мере, без крови обошлось, – прошептала Марина, когда видео закончилось. Положила телефон на стол. Взгляд невольно скользнул по натюрморту.
 
Фиалка, еще несколько секунд назад вполне себе живая, зеленая и цветущая, завяла, будто ее не поливали несколько месяцев. Красное, свежее яблоко сгнило, превратившись в мумию, а рядом с ним лежала лапками вверх мертвая муха. 

Это надо было обдумать и как-то пережить. Марина медленно поднялась на дрожащие ноги и медленно двинулась в сторону ванной. Из-за закрытой двери комнаты сына доносились голоса. Подслушивать или подсматривать было не в ее привычках, но…

– Круто, пап! Я тоже туда хочу! – восторженно-радостно говорил Дениска. – Возьмите меня в следующий раз с собой! Пожалуйста!

– Ты же понимаешь, – печаль и какие-то заискивающие ноты звенели в голосе бывшего, – надо выбирать, новый костюм или гонки.  Я все не потяну, – голос звучал глубже Денискиного, приглушеннее и механичнее – видимо, из ноутбука.

– Тогда не надо мне форму покупать, – милостиво разрешил сын.

– А в чем ты на физкультуру ходить будешь? – поинтересовался бывший. Марина хмыкнула: какой заботливый папаша! – В старом? Перед пацанами же стыдно будет! Мы же не последние, как ни крути!

– Мама купит, – беспечно пояснил Дениска. – Куда она денется!  А мы рванем на гонки!

– Только матери сам скажешь, – попросил бывший, – а то она меня запилит! Сам же знаешь, какая она…

– Да, она умеет достать! – важно согласился Дениска. – Лишь бы все было, как она хочет!

– Но мы этого не хотим? – спросил бывший.

– Нет, не хотим, – согласился Дениска. 

– А что с домашкой? Сделал?

– Делается, – словно большая шишка отозвался Дениска.

– Мать делает? – хохотнул бывший.

– А куда она денется! Все равно ей заняться нечем! Пусть хоть какую-то пользу принесет! – голос Дениски был еще детским, но в интонациях уже четко угадывался бывший муж. Сколько раз она слышала по отношению к себе этот презрительно-снисходительный тон! Права была бабушка. Гены пальцем не переделаешь.

Слушать разговор дальше не хотелось. Хотелось  заплакать. Хотелось обнять себя. Психолог учила в сложные моменты находить утешающие для себя слова, разговаривая с собой, словно посторонним человеком. Но слов для утешения не находилось.

Стараясь не шуметь, Марина вернулась в свою комнату. Нужно было взять себя в руки и попытаться из приличных кусков скачанных видео склеить домашнее задание, заканчивать чертов день и ложиться спать. Время уже давно перевалило за полночь. Завтра ожидался тяжелый и муторный день, первый в очередной рабочей неделе. Нужно будет рано встать самой – а еще поднять сына, который явно не собирался спать в ближайшее время, а значит завтра будет ныть, заваливаться на бок, верещать, скандалить и притворяться мертвым.

Можно было, конечно, бросить все, как есть, в конце концов, это не ей задавали, свое она делала, даже без посторонней помощи. Но к разборкам с сыном, выяснением отношений, навязыванию вины она не была готова. Поэтому проще было сделать и забыть. 

Но как же не хотелось пересматривать те гадкие видео! Не хотелось идти на поводу у сына и бывшего мужа…

Психолог в таких случаях советовала поставить якорь, найти то, что хочется.

Хотелось нормальную семью. А еще лучше – отмотать все к самому началу, после окончания института, но до рождения ребенка, до замужества, в тот короткий период жизни, когда она была сама себе хозяйка. Никто не ныл, не кричал, не командовал, не втыкал нож в спину.

Но это было все не то. Нужно было найти другое, важное, то, что давало не повод для самобичевания и причину для самоубийства, а маяк, якорь.  То, что убедило бы в необходимости закончить работу над видео, лечь спать, проснуться утром, разбудить сына поцелуем и ласковыми словами, отвезти его в школу, а не к отцу, бабушке или в детдом…

Марина бездумно листала свою галерею, перебирая фотографии. Вот они втроем с сыном, вот муж один у елки, вот муж с сыном у памятника…  Почти за каждой фоткой была история о том,  как она просила – а ее не слушали, говорила – а ее игнорировали, хотела чего-то – а через ее желания переступали.
 
Фото за фото, день за днем, до самой ее смерти…

Страница с программой, создающей видео, негромко попискивала, приглашая к работе с новыми фотографиями.