Глава 8. Оксана

     Моя бывшая жена Оксана позвонила и сообщила, что на Рождество приедет на неделю с новой родины на старую и хочет зайти забрать кое-что из вещей и книг. Она придёт с Полем, мы сможем повидаться и пообщаться. Поль очень скучает по мне. Буду ли я дома, не уеду ли куда? Я ответил, что буду, не уеду. Могу приготовить нужные вещи и книги. Не нужно? Сама? Хорошо.
     Книги? Оксаниных книг в нашей библиотеке почти нет. Она никогда особенно не увлекалась чтением. Что-то читала, конечно, изредка. В основном то, что подсовывал я или рекомендовали её многочисленные подруги и сетевые знакомые. Книги, прочитанные Оксаной, легко определить по загнутым уголкам страниц – это её привычка в отсутствие закладки загибать краешек страницы, не расправляя его после прочтения, оставляя своеобразный верстовой столб пройденного книжного пути. Читала она медленно, десяток страниц за приём, поэтому в прочитанных ею книгах множество загнутых уголков страниц видны на обрезе тома невооружённым взглядом. Пока я размышлял о книгах, Оксана как бы между прочим выдала неожиданную для меня новость и, воспользовавшись моей временной немотой, пожелала удачи и завершила разговор. До встречи! Отбой.
     Моя бывшая жена Оксана мечтала выйти замуж за иностранца и свалить из "этой страны" в мир комфорта и свободы. Иностранец должен был быть только бледнолицый и только из Европы. Это определило её выбор при поступлении на иняз. У Оксаны были по-своему обоснованные претензии к родной стране, безжалостно отправившей её родителя на продолжительный срок в тайгу за хищения, по мнению государства, в особо крупном размере. Оксана в тот момент была ещё совсем маленькой девочкой и всё произошедшее восприняла через призму детских сказок: злодей сгубил прекрасного принца. Её отец из заключения не вернулся: несчастный случай. Что произошло на самом деле, никто не знает, дело тёмное. Оксана была ещё ребёнком, многого не понимала, а её маме на тот момент это было уже не интересно.
     С моей бывшей женой Оксаной мы познакомились на третьем курсе института, в конце декабря, на студенческой новогодней вечеринке. Точнее, близко познакомились. Оксана училась на параллельном потоке с базовым немецким. У меня базовый – английский. Мы пересекались на лекциях и в коридорах института и до той самой вечеринки даже не знали имён друг друга. Новый год встречали вдвоём у меня дома. Отчасти из-за этого у наряженной ёлки на четвёртом курсе нас было уже трое.
     Моя бывшая жена Оксана из тех, "у кого есть хороший жизненный план"(1), впрочем, таких людей в моём окружении – большинство. Все внеплановые события в её жизнь вносил я. Краткий список привнесённого мной, за редким исключением, впоследствии трансформировался в список её ко мне претензий. Например, то, что на упомянутой вечеринке я нарочно (я считал, что почти случайно) облил её портвейном, и ей пришлось идти ко мне застирывать блузку и бюстгальтер и сушить их утюгом, облачившись в мою футболку (я жил через дорогу от студенческого общежития, где мы отмечали новый, 2006-й, а мои предки на все каникулы свалили в деревню к бабушке); и её академический отпуск с последующим переводом на заочный факультет; и то, что я не смог устроиться на нормальную, в её понимании, работу, чтобы содержать молодую семью; и вообще все наши отношения; и даже родившийся от меня вместо ожидаемой дочери сын. Список претензий ширился и чем дальше, тем чаще доводился до моего сведения. В хронологическом порядке, в алфавитном, в порядке логически связанных (с её точки зрения) пунктов моих прегрешений.
     Впрочем, Оксанина страсть к составлению всяческих планов компенсировалась непоследовательностью в их реализации, а сами планы часто замещались новыми, не менее грандиозными. Оксана – подвижная и любознательная девушка. Её постоянно увлекали новые люди, мысли, тренды, идеи, особенно если они были яркие, необычные, шокирующие или балансирующие на грани скандала. Я тоже недолго был в этом списке. Часто новое знание или впечатление меняло всю её систему координат, цели и тактику их достижения. Достоверность информации, её целостность, соответствие историческим, техническим или логическим резонам (нужное подчеркнуть) для неё всегда вторична. Множество разного рода идей, новостей, событий, фраз, вылавливаемых ей в основном в социальных сетях или при непосредственном общении с "интересными людьми", складывались в её сознании в пёструю мозаику, через кривые и цветные стёклышки которой она смотрела на мир. Преобладали в её мозаике розовый цвет гламура и сиреневый – скандала.
     Оксана мечтала о дочке безусловно и бескомпромиссно. Не верила результатам УЗИ. Дочь планировала назвать Полиной. Родился сын, ему пришлось стать Полем. С учётом того, что я Иван, с именем-отчеством у Поля немного не сложилось. Впрочем, в Нормандии, где он сейчас живёт, отчества не в ходу. Новый рара его усыновил, чему я и межгосударственная бюрократия долго сопротивлялись. Компромиссом стала двойная фамилия Поля Ivanovitcha.
     Мы с Оксаной прожили вместе четыре года. После чего она выправила зигзаг судьбы, вырисованный моим появлением в её жизни. Она заявила, что всё было ошибкой, мы друг другу не подходим, мы в тупике, и пока мы окончательно не загубили друг другу жизни, пока ещё не слишком поздно (здесь перечисляемые ей аргументы были исчерпаны), нужно попробовать всё исправить. Все формальности, связанные с разводом, она уладила сама. Я только расписался в нескольких документах в нужных местах.
     Два месяца спустя после развода она вышла замуж за почти настоящего француза украинского, правда, происхождения (он потомок белоэмигрантов в четвёртом поколении), но при французском гражданстве и небольшом яблочно-сидровом бизнесе. Её муж, нормандский фермер Николя Зитник (Коля Житник), по-русски почти не говорит, но "немного понимай". Наш с Оксаной сын, Поль, сейчас говорит по-русски с ощутимым акцентом. В Оксаниной речи даже в наших диалогах постоянно растёт число слов на языке де Голля и Луи Виттона.
     Я с семейством Федориных-Зитник (у Оксаны осталась моя фамилия) общаюсь крайне редко. Я звоню поздравить Поля с днём рождения, а Оксана в ответ поздравляет меня с Новым годом. Иногда она звонит как бы поболтать и поделиться новостями о Поле, чтобы я как отец не терял с ним связи. Эти разговоры меня обычно раздражают, поскольку транслируемые Оксаной новости плавно перетекают к сентенциям о моей никчёмности и бесперспективности. Что, в общем, мне и так очевидно, но позволяет моей бывшей чувствовать себя человеком, мужественно сделавшим нелёгкий, но правильный выбор: выбор страны, мужа и нормального будущего для нашего ребёнка. Возможно, она немного сожалеет о сделанном выборе и me manque et un peu m'aime encore(2).
     Сегодняшний звонок открыл мне новость, что Оксана беременна и это должна быть, нет, это точно будет девочка и, конечно, Полина. Колян и здесь справился с тем, что у меня не получилось. Эту новость немного смягчило то, что я узнал об этом вторым, вслед за её нынешним мужем.
     Я подошёл к книжному шкафу и пробежал рассеянным взглядом по корешкам книг. Какие книги Оксане могут понадобиться? Классика (тёмные кожаные потрёпанные переплёты)? Это вряд ли. Современные книги, купленные в период нашей семейной жизни, с яркими глянцевыми корешками? Может быть. Детские книги, которые мы читали с Полем, уехали вслед за ним. Как-нибудь на досуге переберу книги, приготовлю Оксане, пусть увезёт с собой, как горсть родной земли в чужом лингвистическом окружении.
     Надо будет к приезду Поля нарядить ёлку.


   1. Вы тоже пропели эту строчку голосом Виктора Цоя?
   2. Скучает по мне и по-прежнему немного любит (фр. яз)