Гарантии, продолжение

Снег не прибавляет белезне ночи, день не делает светлячка светлее, проносящиеся мимо годы не делают отражение моего лица в зеркале времени более привлекательным.
Разрываемый на части бесчисленными желаниями я словно неуёмный многожёнец мечусь между мерцающими объектами своего наслаждения.
Словно пчелу к весеннему цветку влечёт меня язык к деликатесной еде, уши к приятным звукам, глаза к обольстительным женским силуэтам.
Прикованный неодолимыми искушениями к колесу перерождений я тону в остервенелой реке смерти, тщетно пытаясь найти в ней островки своего неопределённого счастья.
Завтра, ты, друг мой, меня спрашиваешь про мои планы на завтра?
Но жизнь моя может оборваться и на сегодняшнем дне.
Я не могу контролировать события, происходящие со мной, смерть всегда находится рядом, в слепой зоне, я чувствую её порывистое дыхание на своём затылке и кроме как мной ей сейчас заняться нечем,
Бегу по дороге дней и ночей, бегу по дороге пробегающих лет, бегу по дороге неподвластности и неотвратимости, моё время закономерным образом подходит к концу.
Она не спеша нажимает на спусковой крючок, неслышный выстрел, я самоустраняюсь, растворяюсь, выхожу из этой игры и исчезаю в безмолвной пустоте.
В малиновых всполохах разгорается закат, медно-красный солнечный диск неспешно опускается за мягкую линию холмов.

Шримад Бхагаватам, книга 10, часть 2, глава 40
Попутанные понятиями «Я и Моё» бесчисленные души, как волы на привязи, вращают неумолимое колесо времени.
Как и все, прильщённые Твоей внешней природою, я полагаю истинно существующими моё тело, жену, родичей, слуг и тщетно силюсь найти в этих сновидениях своё прибежище.
Спутав вечное с временным, свою плоть с самим собою, предметы желаний с источником счастья я увяз в двойственности мира, не ведая, что Ты подлинная Цель моя и предмет любви, я всю жизнь до сего мига вожделел к лживым образам.
Как неискушённый путник не замечает в зарослях осоки спасительного водоёма, так и я не видел Тебя, сокрытого соблазнительными образами великой лжи.
Неспособный обуздать страсти ума я пал жертвою чувственных соблазнов и поверг себя в пучину тревог и страданий.
И хотя нечестивцу закрыты врата в Твоё царство, я дерзаю припасть к Твоим стопам и молить о снисхождении.

Чередою утопленных воспоминаний проносятся мгновения, дни, месяцы, годы, грустная улыбка, замерзшая на усталом лице.
Молодость, кураж, карточные столы, пятизвёздочные отели, зелёные купюры, сладко хрустящие в карманах, блеск хрустальных бокалов, обнаженные спины на всё согласных женщин, сердце, охваченное неудержимой страстью, геометрическая прогрессия желаний и предвкушений, рождённая погоней за счастьем.
Жизнь взахлеб, распахнутое надо мной беспредельное небо музыкой любви и наслаждений вливается в лето, августовские звездопады, сплетаются объятия, нежные руки, черешневые губы, влюблённые взгляды, тела в неистовом, безрассудном, неудержимом танце. Это и есть счастье?
Утром я просыпаюсь после очередного карнавала, после очередной незнакомой женщины, тихо сопящей в моей постели, а в сердце счастье нет, горечь, отвращение, брезгливость и пустота.
Завтра, через неделю, на следующий год, потом, когда-нибудь.
Умершее вчера ушло навсегда, спряталось за моей спиной, растворилось в череде прожитых дней, а не рождённое завтрашнее для меня может и не наступить.
Сегодняшнее “сейчас” тяжелее всех умерших вчера и всех не рождённых завтра!

Книга Иова, 14. 1—2
Человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями. Как цветок, он выходит, и опадает: убегает, как тень, и не останавливается.

Незаметно я подошёл к закономерному финалу своей игры, время и пространство сплелись в единый трепетный поток образов, портретов, изображений, расплывчатых силуэтов, неотличимостей, погребальных масок, не оставляя никакой надежды на продолжение мелодрамы.
Я никто и моё место нигде, нет ни длины, ни высоты, ни плотности, ни временной протяжённости, ни отражения в зеркале, ни места постоянного пребывания, я искусно настроенный накопитель случайных чисел, величин, недоучётов, несогласованностей, противоречий и несовпадений.
В значительной степени я уже мёртв, мои мысли спутаны и ум мой не находит себе покоя, моё тело обездвижено и уже не отбрасывает более тени, мой голос не слышен и кричу я в межзвёздную пустоту до боли, до хрипа, я беспредметная случайность, трепещущая в равнодушном океане непоследовательностей и не состыковок.
Легкая добыча смерти, ещё раз рождаюсь и ещё раз умираю, проявляюсь из неизмеримых глубин причинного океана и вновь оказываюсь в его бездонном чреве, бесследно исчезая с радаров земли.
А миру вообще безразлично кем я был, как меня звали в прошлой жизни, счастлив я был или нет, болен или здоров, удачлив или лишён удачи, был ли я на аудиенции у патриарха или погиб разорванный слепой пулей на поле битвы, сидел ли я в президиуме Верховного Совета или прожил свою пустую покалеченную жизнь в крошечной двухкомнатной хрущёвке со сварливой некрасивой женой и непослушными детьми.

Шримад Бхагаватам книга 5 глава 13
Душа покинув родной дом отправляется на охоту, в лес чувственных удовольствий, где найти можно всё что угодно, кроме счастья.