Часть 16 Слаще мёда

— Красиво! — Зери запрокинула голову, рассматривая огромный город на другом берегу широкой ленты реки.
— Две с половиной недели. — Риден привычным движением поднял тканевую маску. — Я рассчитывал добраться быстрее.
— Мы бы добрались, если бы не твои телепорты. — Зери раздраженно тряхнула абсолютно черной копной волос, тоже пряча лицо за маской.
 
— Не требуй от меня невозможного. — Он подхватил ее под руку, утягивая в сторону огромного моста. — Чудо, что мне вообще удавалось тебя находить после прыжков.
— На нас косятся. — Зери проводила печальным взглядом пару юноши и девушки в летящем голубом платье, что что-то со смехом сказала своему кавалеру, глядя в ее сторону.
— Пока что ничего не могу с этим сделать. — Риден ускорил шаг. — Нужно добраться до квартиры, после сможем смешаться с толпой.
— И отдохнуть?
Он задержался, бросив на Зери взгляд, полный усталой нежности.
— Конечно, птичка, мы отдохнем.
 
Столица была полна света и цвета. Старинные балюстрады, колонны, золото и мрамор. Целый город, полный храмов и архитектурных шедевров, светлых кофеен и уличных музыкантов. Зери замечала целые группы туристов, что также, как она, с открытым ртом смотрели вокруг.
 
Риден петлял по узким улочкам, с удивительной точностью обходя большие скопления людей, находя дорогу там, где ее нашли бы только местные.
 
— Откуда ты так хорошо знаешь город? — Все-таки не удержалась от вопроса Зери, сворачивая на очередную узкую улочку.
— Жил здесь какое-то время. — Риден резко потянул ее на себя, избегая столкновения Зери с велосипедом.
 
Велосипедист что-то эмоционально крикнул на веншском, Зери не поняла ни слова, Риден же что-то негромко ответил, заставив агрессора нервно закрутить педали.
 
— Идем, мы недалеко. — Он снова взял ее за руку, торопливо потянул дальше по улочкам.
 
Они оказались на площади внезапно. Просто полумрак переулков вдруг сменило ослепительное солнце, такое яркое, что Зери зажмурилась на пару секунд, чтобы не ослепнуть.
 
— Это соборная площадь, — тихо произнес Риден. — Запомни это место, отсюда какие-то жалкие пара сотен метров до нашей цели.
 
Зери усиленно заморгала, привыкая к яркому свету. Даже слишком яркому. Солнце здесь было везде: оно было выложено белой мозаикой на всей площади, оно отражалось в золотых шпилях, оно освещало белоснежные стены главного собора Венши, что величественно возвышался над людьми, казавшимися жалкими муравьями на его фоне.
 
— И как найти там архив? — Зери качнула головой, с благоговением осматривая величественное строение. — Он же просто огромный!
— Будь это просто, я бы не нуждался в твоей помощи. — Риден щурился, глядя на самые шпили. — Вон та, третья слева башня принадлежит великому инквизитору Миркулу.
— Я надеюсь, это не все твои знания о соборе. — Зери нервно усмехнулась.
— Еще я знаю, где главный вход.
Зери покосилась на него с ужасом. Маска скрывала улыбку, но насмешливый блеск глаз выдавал Ридена с головой.
— Не надо так издеваться!
— Ты думаешь? — Риден приобнял ее за талию, вновь увлекая в лабиринт старинных улочек. — Ты так очаровательно пугаешься, что иногда все же стоит.
 
Зери отвернулась, радуясь, что за маской не видно смущения. Впрочем, Риден уже слишком хорошо ее знал.
 
Они ушли совсем недалеко, всего два переулка, и Риден остановился перед одним их старинных особняков. Зери задрала голову. Должно быть с балкона последнего этаже даже видно собор и площадь. Уже знакомые колонны и белый мрамор, на всех трех этажах огромные окна с фантастическими витражами. Одним своим видом дом сообщал о том, что принадлежит высшему цвету местного общества.
 
И к удивлению Зери Риден потянул ее к дверям. Холл встретил их прохладой, начищенными до зеркального блеска полами, золотой люстрой, выглядящей как произведение искусства и широкой лестницей с истоптанными ступенями и витыми коваными перилами.
 
— Что мы здесь делаем? — Зери заговорила шепотом, ощущая себя как минимум в музее, а как максимум не в своей тарелке.
— Господин Хаттори. — Портье появился будто из ниоткуда и вдруг вежливо поклонился Ридену. — Рад вас видеть после долгого отсутствия. Ожидать ли сегодня и господина Соларуса?
— Мой друг занят работой. — Риден неторопливо снял маску. — Пожалуйста, запомни мою спутницу, Генри. Госпожа аэп Морра имеет право приходить и уходить в мой дом, когда ей заблагорассудится. Зериколь, сними маску.
 
Зери послушно стянула с лица надоевшую тряпку, понимая все меньше. К ее шоку Генри тут же учтиво ей поклонился.
 
— Идем. — Риден снова потянул Зери за руку, на этот раз в сторону лестницы.
 
Они поднялись на самый верхний, третий этаж, на площадке которого была всего одна дверь. Риден раздражено захлопал по карманам мантии.
 
— Только не говори, что у тебя нет ключей. — Зери все еще сомневалась.
— Если нет, то можно взять сменный комплект у Генри. — Риден вытащил из кармана ключи. — Но я бы просто срезал замок, если бы не нашел их. — Дверь негромко щелкнула и открылась.
— А вы полны сюрпризов, господин Хаттори. — Зери не сдержала восторженного вздоха.
— Мне случайно досталось это место. — Риден запер за ними дверь. — Здесь нас искать точно не будут.
 
— Никогда не была в таких квартирах. — Зери остановилась посреди зала, с открытым ртом рассматривая огромную золотую люстру, висящую под высоченным потолком, пыльный темный паркет, витражные окна, заливающие цветным светом все вокруг, шкафы с многочисленными книгами. Все вокруг было таким огромным, дорогим и древним, что дух захватывало.
 
— Тебе здесь так нравится? — Риден тихо подошел к Зери сзади, по-собственнически приобнимая ее за талию.
— Шутишь? Это удивительное место! — Она улыбнулась восторженно и светло, порождая волну тепла в его душе.
— Я когда-то жил здесь вдвоем с Миркулом, еще когда мы не разошлись в своих взглядах окончательно.
— Это про него спросил Генри?
— Верно. — Риден устало уткнулся Зери в макушку. — Но Миркул — такая эмоциональная размазня, что ни за что не вернется сюда больше, будет хранить ключи от нашей общей квартиры и не находить сил продать ее или хотя бы проверить.
 
Зери промолчала, не желая лезть в чужую душу. В словах Ридена слышалось слишком много невыплеснутой обиды и злости. Что за дружба была между этими двумя? Зериколь и хотела, и одновременно боялась узнать подробности.
 
— Есть здесь какая-нибудь сменная одежда? — Зери ненавязчиво сбросила с себя чужие руки. — И ванная! Мечтала о ней всю дорогу!
— Ванная есть. Целых две. — Риден нехотя отошел в сторону, плюхнувшись в пыльное кресло у витражного окна. — Вещи посмотри в дальней спальне. Может, что-то осталось.
 
Может? Зери сбросила на вешалку опостылевшую мантию и обувь и исчезла в глубинах квартиры, оказавшейся даже больше, чем показалось сначала. В голове крутилось навязчивое «нашей общей квартиры». Может это ревнивый бред, но Зери упорно казалось, что за этими словами кроется куда больше, чем просто дружба.
 
А может интуиция ее не подвела?
 
Да, в этой спальне остались вещи. Много вещей. Будто их владелец покинул свое жилье в спешке и больше не вернулся. Зери осторожно стряхнула пыль с фотографии в деревянной рамке. Риден на ней улыбался широко и открыто, он был моложе на несколько лет, одетый в свободную черную рубашку, он обнимал за плечи второго юношу. Белая рубашка, голубые глаза и копна золотых волос, улыбка столь теплая, что грела даже с фото, будто яркое солнце на фоне темной ночи. Сколько лет этой фотографии? Знали ли тогда эти двое, что спустя года станут мятежным магом и великим инквизитором? А если б знали, могли бы что-то изменить?
 
Зери опустила фото обратно на тумбочку. Рядом нашелся невскрытый конверт без подписи, покрытый пылью, как и все вокруг. Зери прикусила губу. Читать чужие письма нехорошо. Но верь Риден просто выбросит его, если увидит. Точно выбросит. Зери осторожно вскрыла конверт. Чернила на письме выцвели от времени, а изящный почерк оказался ей знаком.
 
«Здравствуй, Р;дзо.
Не знаю, прочтешь ли ты это письмо, или выбросишь, не читая. Я оставляю наш дом тебе. Хочешь живи, хочешь — сожги здесь все. Мне плевать. Я переезжаю в одну из башен собора. Да, в ту, самую высокую, на которую ты так хотел взобраться.
 
Знаешь, я сижу над этим письмом уже который час, но все никак не могу дописать. Не хочу унижаться бессмысленными мольбами и признаниями, они не тронут твое черствое сердце. Не хочу вспоминать о прошлом, мне больно это делать. Не хочу выглядеть жалким слабаком в твоих глазах, хотя, этим, письмом, пожалуй, только подтверждаю твое мнение. Рана, к слову, почти зажила, шрам, правда, останется солидный. Но, если б ты на самом деле хотел меня убить, не думаю, что я вышел бы живым из нашей дуэли. Все же из нас двоих — я книгочей, а ты гений, не знающий границ собственных сил.
 
Ты знаешь, недавно я встретил на одной из церковных служб интересного человека, мага. Он не хотел афишировать свою силу, но она оказалось такой яркой, что я не удержался от знакомства. Он вошел в молельную залу, и для меня в ней будто взошло огромное алое солнце. Во истину, даже твоя сила меркнет по сравнению с его. Его зовут Микаэль Диентос, он приходил просить защиты для своих магов…»
 
Зери судорожно сжала листок. Дядя? В соборе? Когда это было?!
 
«Под его защитой оказалось целых двенадцать обученных магов и еще пятеро детей с едва раскрывшейся силой! Такое количество для пуританской церкви казалось бы немыслимым. Эти маги жили единой семьей, Микаэль назвал их своим Театром Теней. Он улыбался, рассказывая о них, он говорил, что они берут брошенных детей-магов под свое крыло и растят как своих собственных, учат их пользоваться силой. И этот невероятный человек не побоялся прийти в церковь, услышав о том, что я добиваюсь свободы для всех магов. Он предложил мне помощь, просив лишь одного — свободы для него и его магов. Это ли не то, чего мы так хотели, Р;дзо? Я не знаю, к чему приведет наше сотрудничество, но не оставлю просьбу Микаэля не выполненной.
 
Р;дзо, я знаю, между нами было много разногласий, и мы разошлись отнюдь не мирно. Но ты хотел доказательств, теперь они у меня есть. Я покажу тебе, что маги могут мирно сосуществовать с церковью без крови и насилия. Ты можешь строить это будущее вместе со мной».
 
Зери нахмурилась. Письмо заканчивалось фразой на нипонском. Зери не знала нипонский, вот только конкретно эту фразу она видела сотни раз на свадебном веере Акиро Рикуды, висящем на видном месте в доме Эльвы. Дословного перевода не было, но примерное значение «Пока цветет алая сакура, я буду любить тебя. И с последним опавшим лепестком я угасну, но моя любовь останется в вечности». Акиро говорила, что это один из брачных обетов, принятых в Нипоне. Но что, черт возьми, он делает в письме «другу»?!
 
Вспомнились шутки Тенгуми про друзей с привилегиями.
 
Зери даже на пару минут забыла про Микаэля, обводя старую комнату пристальным взглядом. А может, это были и не шутки… В шкафу нашлись вещи, принадлежащие явно разным людям. Да, большая часть, похоже, была Миркула, но не вся… Приглядевшись к кровати, Зери обнаружила две помятые подушки. Пожалуй, для полной картины не хватало только двух пар тапочек и двух зубных щеток в ванной. К слову… Зери заглянула в верхний ящик прикроватной тумбочки и тут же с каменным лицом его закрыла, утвердившись в своих подозрениях.
 
Кажется, ей нужно принять ванную, чтобы это пережить. Она снова бросила взгляд на открытый шкаф и мстительно выбрала в качестве сменной одежды ту самую белую рубашку, увиденную на фото.
 
Горячая вода из медного крана привела Зери в чувство, смыв неприятное ощущение влезания в чужую жизнь. В конце-концов Риден влез в ее жизнь весьма нагло и бесцеремонно, поломав привычные устои и представления о семье, пусть и «из лучших побуждений», но лишив ее всего за один лишь разговор. Зери считала себя в праве хоть немного насолить в ответ.
 
Черная краска опять смылась с волос. Такое теперь происходило все чаще. Магия будто не желала скрываться, бунтовала против маскировок и изменений, а потому из огромного треснутого на Зери опять смотрела девушка с черно-белыми волосами, длинной волной тянущихся по спине. Зери нахмурилась. Она стала так редко видеть свое отражение, что не заметила, как сильно похудела за эти две с половиной недели, превратившись из домашней девочки в… кого? Пожалуй, сейчас она больше напоминала самого Ридена. Черты лица заострились, делая ее взрослее, от постоянной электрической стимуляции тело совсем лишилось мягкости став поджарым сгустком мышц. Всего лишь две недели, за которые она использовала силу чаще, чем ела.
Зери накинула на влажное тело белую рубашку, не застегивая ее до конца. О, как раз до середины бедра. Влезать в пыльные дорожные джинсы совсем не хотелось, так что плевала она на скромность.
 
Риден нашелся в том же кресле. Он дремал, запрокинув мокрую голову на потертую спинку, нежась на теплом солнце, цветными бликами проникающем через витраж. Зери с усмешкой определила на нем черную рубашку с фото.
Как иронично!
 
— Миркул был твоим любовником или возлюбленным?
Риден лениво приоткрыл один глаз.
— Я велел тебе взять вещи из комнаты, а не изучать мою личную жизнь.
— Или другом с привилегиями? — Зери остановилась перед креслом, сложив руки на груди. — Так кем?
— Какая уже разница? — Он снова лениво закрыл глаза.
— Мне любопытно. — Зери соскользнула сонному магу на колени, чувствуя небывалый прилив азарта. — Хаттори Р;дзо — это твое настоящее имя или очередное фальшивое? Хоть кто-то кроме Миркула видел тебя без этих многочисленных масок или даже ему ты не рассказывал всего?
— Ты задаешь слишком много вопросов для смертного человека. — Риден все-таки открыл глаза. — Нашла старое письмо, осмотрела комнату, и думаешь, что теперь знаешь обо мне все?
— Ты не читал это письмо. — Зери жестом фокусника вытащила из рукава сложенный лист.
— Вряд ли там что-то интересное. — Риден равнодушно хмыкнул.
— Как на счет признания в любви?
— Ты ведь не знаешь нипонский.
— А ты говорил, что не читал.
Риден скривился.
— Миркул всегда цитировал ровно одну известную ему фразу на нипонском. Ему казалось это романтичным.
— А тебе?
Черные глаза опасно вспыхнули.
— Птичка, ты ходишь по невероятно тонкому льду.
— Сколько лет этому письму? — Зери тряхнула пожелтевшей бумагой. — Мне нужно знать как можно точнее.
— Что, собираешься считать года моего воздержания или у тебя есть другие глупые вопросы? — Риден фыркнул.
 
— Миркул пишет здесь, что встретил Микаэля Диентоса. — Зери посерьезнела. — Тот привел к нему двенадцать обученных магов и пятерых детей. Театр Теней. Это значит, что Тени появились гораздо раньше великого инквизитора. Миркул не создал их, а только начал использовать.
 
— Поздравляю, ты нашла желанное доказательство еще до посещения архива. — Риден лениво перехватил письмо, развернул, вчитываясь. — Не важно, когда появились Тени, их нынешней сути убийц магов это не меняет. Этому письму уже семь лет. Может, когда-то все и начиналось с благих идей, но ожидаемо привело лишь в ад. Так что перестань копаться в прошлом.
 
Зери нахмурилась, теребя манжет рукава.
— Тебе не идет эта рубашка. — Риден перехватил ее руку, ненавязчиво переплетая их пальцы. — В платье ты была куда красивее.
— Здесь нет платьев.
— Не проблема. — Он улыбнулся. — В этом городе мы надолго.
Зери хитро усмехнулась.
— Так и не ответишь на мои вопросы?
Риден вздохнул.
 
— Хаттори Р;дзо — мое настоящее имя. Будешь второй из ныне живущих, кто знает его. Но даже не думай называть меня так.
— Жаль. — Зери склонила голову на бок. — Имя «Риден» тебе совсем не подходит.
— Я с ним уже свыкся.
— А остальные вопросы?
— Не помню, чтобы ты спрашивала что-то еще.
— Я спрашивала, Миркул был твоим любов?!..
 
Риден молча дернул на белый воротник, затыкая источник вопросов поцелуем. Зери вздрогнула, чувствуя, как прохладные руки проникают под рубашку и поглаживают спину, посылая по гладкой коже тысячи мурашек. За все это время Зери ни разу не вспоминала, с чего начался их путь. Сложная дорога выматывала их обоих эмоционально и физически, не оставляя сил ни на что. На второй день Зери даже перестала вспоминать тех несчастных, превращенных Риденом в прах на ее глазах. Собственные боль и усталость превысили все.
 
А тут наконец безопасный дом. От волос приятно пахнет шампунем, легкая чистая ткань скользит по плечам, теплое солнце нагоняет приятную негу, и чужие руки ласкают спину и плечи. Тот самый момент, когда так приятно неторопливо целоваться, сидя на мужских коленях. И момент тянется вечность, растекается ароматным сладким медом, что хочется распробывать еще и еще.
 
Зери кротко вздыхает, когда рубашка сползается с плеч, а поцелуи оседают на шее, плечах и груди. Охваченная солнечной магией момента, она позволяет подхватить себя на руки и отнести в ту самую спальню на ту самую кровать с двумя подушками и фото на тумбочке. Сейчас ей правда совершенно все равно.
 
Риден снова целует ее. Снова так медленно, смакуя каждый миллиметр губ, с привкусом никотина и солнца. Зери тянет его к себе, путаясь пальцами в густых черных волоса. Зери выбирает чувствовать, а не думать. Она выбирает руки, что могут убить щелчком пальцев, но нежно и бережно расстегивают пуговицы на рубашке. Она выбирает целовать жесткие губы, а не слушать рвущиеся с них нотации. Хватит уже глупых взглядов из-под опущенных ресниц и улыбок в спину.
 
Она вздрагивает, чувствуя, как оседает на ключице обжигающей полуболезненной вспышкой короткий укус. Риден не поднимает взгляда на ее лицо, он с упоением оставляет алые метки на шее, плечах и груди. И каждая, как вспышка боли, и каждая, как неизвестная чара.
 
Это так странно, непривычно и притягающе. Зери дергает черную рубашку, жалея, что не может срезать надоедливые пуговицы. Риден тихо усмехается, садится на колени, неотрывно глядя ей в глаза и издевательски медленно расстегивает эти крохотные пуговицы, точно испытывая ее терпение. Не самая сильная ее сторона. Зери хватается за край черной ткани, запуская по ней короткий жгучие молнии, что, увы, разбиваются о голубой щит.
 
Риден смеется, глядя ей в глаза.
 
— Не лучшее место для дуэли, не находишь? — Он резко проводит рукой по оставшимся пуговицам, срезая их одним заклинанием и наконец скидывая лишнюю одежду.
 
В глаза бросаются шрамы. Их так много, что Зери проникается уважением к их носителю. Знакомый длинный разрез на животе, что зашивала она сама. След сильного ожога на плече и бугристый шрам, будто от кривого ножа почти у самого сердца. На руках столько мелких белых черт, что вовсе не сосчитать. Наверняка, и спина полна подобных украшений. А ведь Риден умеет исцеляться.
 
— Сколько раз тебя пытались убить? — Зери коснулась его груди, чувствуя, как гулко бьется под ладонью сердце.
— Я не считал. — Он склонил голову на бок, глядя на нее с насмешкой. — Слишком много, чтобы пытаться запомнить все.
 
«И скольких же ты лишишь жизни в ответ?» — хотелось спросить следом, но Зери промолчала, скользя пальцами по огрубевшей коже.
 
— Но я советую считать тебе. — Он коснулся ее шеи, того небольшого сжатого в белесый шрам клочка, когда-то украшенного отвратительными алыми гифами. — Ненормально ждать своей смерти изо дня в день.
— Кому ты даешь этот совет себе или мне? — Зери вскинула бровь, улыбнулась тонко, заглядывая в черные омуты глаз.
 
Одинокий луч солнца пробрался сквозь тяжелые шторы, осел на ее юном лице, на белых прядях волос, наполняя их фантомным золотом. Риден недоверчиво моргнул. Это просто игра света и тени, просто старые воспоминания, как старые шрамы дают о себе знать. И белые волосы кажутся пшеничными локонами, а в цветных отблесках витража янтарные глаза наполняются голубизной. И на краткий миг он видит перед собой другого на этой кровати, в этой белой рубашке с едва заметной, неуловимой, точно солнечный зайчик, улыбкой.
 
Столько лет прошло, но память все играет с ним дурную шутку. Тот светлый образ солнечного мага давно расстаял, как весенний лед. Зери далека от той фантомной хрупкости и иллюзорных чар. Зери — молния, живая, яркая, непостоянная и вспыльчивая. Она вспыхивает так ярко, что затмевает солнце, пусть даже гаснет в то же мгновение.
 
— У тебя в глазах такая тоска, что я снова чувствую себя третьей лишней. — Зери качнула головой. — Но, пожалуй, ты ответил на все мои вопросы, Хаттори Р;дзо.
— Прекрати играть в провидицу. — Риден раздраженно дернулся. — И не смей звать меня этим именем.
— Потому что Миркул звал тебя так, Р;дзо? — Зери неторопливо села, ни капли не смущаясь своей наготы.
 
— Потому что я больше не стану тем, кто носил это имя. — Риден насмешливо фыркнул, заставив хитрую улыбку сойти с лица Зери. — Хочешь копаться в чьем-то прошлом, займись своим. Или у тебя резко закончились темы для размышлений? — Он резко ухватил ее за подбородок, заставляя посмотреть в похолодевшие черные глаза. — Ну не оставлять же тебя здесь одну, такую открытую и доступную, верно?
— Мне уже хочется одеться обратно и свалить от тебя куда подальше. — Зери нервно дернула уголком губ.
— Нет. — Риден тихо усмехнулся прежде, чем снова поцеловать ее настойчиво и жадно.
 
Мысли больше не блуждали в ненужном прошлом. Зери чувствовала, как касающиеся ее руки наполняются жаром и стратью, как грубее сминают мягкую кожу, стремясь завладеть всем. А так ведь куда лучше… И жар рук наполнял и ее, заставлял сильнее сжимать мужские плечи, сплетаться языками в жгучем поцелуе, загораться, будто настоящая молния.
 
Риден щелкнул пальцами, лишая их последней целой одежды. Зери рвано вздохнула, когда Риден переместился на подушки, усаживая ее себе на бедра. Нервный румянец все же охватил ее щеки, вызвав довольную усмешку в ответ.
 
— Создашь для меня заклинание? — Он улыбнулся ей в губы, неторопливо поглаживая по внутренней стороне бедра.
— Если постараешься. — Зери клацнула зубами, не давая себя поцеловать.
 
Риден довольно оскалился и резко надавил ей на бедра, заставляя опуститься на член до конца. Зери не удержалась от вскрика. Короткая вспышка боли сменилась непривычным ощущением наполненности и тепла. Риден качнул бедрами, внимательно следя за выражением ее лица. Зери прикусила губу, отведя взгляд.
 
— Даже не думай смотреть куда-то кроме меня. — Он знакомым жестом ухватил ее за подбородок. — Смотри мне в глаза, птичка.
 
Зери замерла, пойманная в капкан парализующего темного взгляда. Риден подхватил ее под бедра, медленно начиная двигаться, так медленно, что Зери кусает губы, ощущая, как томительным жаром охватывает все нутро.
 
— Не издевайся. И я не буду играть в эти глупые игры и просить!
— Жаль. — Риден подался вперед, слизывая капельку крови с ее прокушенной губы, и резко двинул бедрами, заставляя Зери захлебнуться стонами.
 
Зери не умела описывать чувства сродни этому, когда жар страсти наполняет все тело. Когда капелька пота, скользящая по спине, порождает целую бурю чувств. Когда человек напротив улыбается каждому твоему стону, и ваше дыхание смешивается в единый вздох. И Зери прижимается ближе, стремясь стать единым целым, целует до нехватки воздуха и шума крови в ушах, целует, слушая, как громко бьется чужое сердце, чувствуя, как его пальцы сжимают ее влажные бедра до красных следов, а черные глаза кажутся еще темнее из-за расширенного зрачка.
 
— Еще! — Выдыхает она, цепляясь за его мокрые плечи.
Риден смеется ей в ответ, и Зери вскрикивает вместе с грохотом алых молний, вырывающихся из ее тела и разносящих комнату.
— Черт! — Голубоватая пленка щита вспыхивает вокруг них. — Что, даже трахаться с тобой под щитами?!
 
Зери смеется, утыкается в его мокрое плечо и смеется, чувствуя, как покалывает кожу остаточное электричество.
— Ты сам просил создать заклинания, — наконец выдавила она сквозь смех.
— А потом ты спрашиваешь, сколько раз меня пытались убить. — Риден устало приобнял ее за плечи, заваливаясь на подушки вместе со своей ношей. — Только на твою долю выпало уже не меньше сотни.
Зери громко фыркнула, укладывая голову ему на грудь.
— Сам выбрал быть моим учителем, мастер.