Контрастные забавы

ПРИЗРАЧНАЯ ГРАНИЦА

Всё лучшее случится завтра?
 
И поэтому вы бежите, торопясь и не оглядываясь по сторонам, бросая на ходу слова, совершая поступки, которые даже не успеваете толком обдумать? 

Оставляя всё на потом.

На завтра.

Вашу жизнь. Мечты. Любовь. Неспешные прогулки. Просто лежание на спине в обнимку…
Ведь так? Ведь впереди есть ваше «завтра». Нужно только добежать до него.
 
Вам удалось? Хоть раз? Добежать до призрачной границы завтра. А?



ОСТАВЬ ВЕРУ ВЕТРУ

Туман медленно полз по мачтам, оставляя на реях клочья, тая и постепенно открывая розовеющий горизонт и... проигрывая свету.

– Веришь, зеркала всё ещё отражают нас, если в них не смотреть.

Она трётся затылком о его плечо и вздыхает:

– Верю. Вера даётся тому, кто к ней готов. Мне… мне пора. – Она запрокидывает голову и смотрит, как неумолимо заканчивается наше время, сдаваясь натиску утра.

И он качает головой, глядя на ползущий к их босым ступням солнечный свет, и делает шаг вперёд, за борт, не отпуская призрачной руки желанной.

– Оставь веру ветру. А себя - мне. До конца.



КОГДА-ТО ДОМ ЛЮБИЛ…


Когда-то дом любил радостную суету.

Втихаря подслушивал признания в любви.

Обожал смех детей, лай счастливых собак и засыпать под мурлыканье кошек.

Ему нравилась умиротворенная тишина ночи под тиканье часов.

Теперь остались лишь тишина, шелест страниц и скрип кресла. Часы остановились.

Иногда падала книга, а потом скрипело кресло и задремавшая в нём хозяйка, просыпалась, наклонялась и читала с открывшейся страницы, как сейчас.

– Надо же, как символично. Конец.


КАРАНТИН

Васька бежал, прижимая свитер, набитый яблоками, а солнце катилось по наклонной. «Дурак, увлёкся. Динка тащит всех живых, кого найдёт домой. Они есть хотят. Дети же... вот яблоки любят.»

Парень оглянулся, посмотрел на светило. Оно уже опустилось к макушкам деревьев, но полчаса ещё есть. Но тени уже скулят в нетерпении и те, что в тени яблоки не любят. И Васька поднажал.

Жена встречала, держа лопату наперевес:

– Вась, давай в подвал. На карантин.

Васька кивнул и протянул Динке свитер:

– Детям отдай.

А сам посмотрел в окно, к которому прилипли детские мордашки, настороженно наблюдавшие за старшими. Солнечный блик отразился от стекла и на миг ослепил, успокаивая. Парень сморгнул и увидел, как луч скользит по налитым кровью глазам жены.

– Дети закрыты?

– Да. Изнутри. Всё по протоколу, - и она в нетерпении перехватила лопату.

– Хорошо.

Васька повернулся к жене спиной и пошёл, торопясь сделать последние шаги и задвинуть засов изнутри, по пути разжимая пальцы и роняя яблоки...

«Дети утром подберут. Динке уже без надобности...»


Я СТЁР ТВОИ СЛЕДЫ

Мисс Фло, расправила кружево на лифе и оценивающе посмотрела на девочек поверх очков в тонкой золотой оправе.

– Мэгги, ты не клумба. Достаточно одного цветка. Софи, салун не бордель. Здесь главное – виски. Похоть... так... приправа...

Дверь распахнулась с ноги и в облаке пыли появился старик Джо. Он подошёл и, вспугнув кота, поставил на стойку саквояж. Подмигнул. Цыкнул зубом и сказал:

– Цветочек, ты снова вдова. Скорбеть не стоит.

– Наследство? – она приподняла одну бровь и щелкнула замком, заглядывая внутрь. – Мило!.. Бо-га-та-я вдова. А...

– Последний, дорогая. Ты свободна. Я стёр все твои следы.



ТА, В ЧЬИХ ГЛАЗАХ БЫЛО СЛИШКОМ МНОГО ДОЖДЯ

В небеса ткнули молнией, и они порвались.  Я спрятался под дерево, и увидел её. Она стояла, протягивая руки к небу и смеялась. По её рукам, лицу хлестали безумные струи воды, Девчонка вдруг сорвалась с места и побежала вниз, по широким ступеням тротуара и я шагнул вперед. Ловя. Перехватывая. Присваивая её себе. Прижал. Она отстранилась и посмотрела в меня. И вдруг потянула за собой. В наше «навсегда».