Ксения Митюрина. Морское семейство

  (Статья Ксении Митюриной из журнала "Русская история" (две тысячи двадцать второй год, третий номер, страница двадцать шесть)).
  Среди представителей старинного дворянского рода Сенявиных были и воеводы, и губернаторы. Но по-настоящему эту фамилию прославили моряки.
  По фамильному преданию, Сенявины происходят от польских шляхтичей. В начале шестнадцатого века из Литвы в Московию выехал некий Алехна Сенява. Его единственный сын Иван носил уже преобразованную на русский манер фамилию Сенявин (встречалось и написание Синявин). В Смоленском наместничестве он получил вотчину, кроме того, во владение ему пожаловали несколько соседних деревень.
  Первые Сенявины были людьми уважаемыми, всецело преданными своей новой родине. Особо следует выделить Матвея Фёдоровича Сенявина, который во время Смуты дважды побывал в литовском плену. В тысяча шестьсот восемнадцатом году он отличился при обороне Москвы от войск польского королевича Владислава, за что был пожалован вочиной в Боровском уезде. Его потомки в основном также избирали военное поприще.
  Двое представителей семейства сложили головы в боевых походах: Лев Григорьевич Сенявин погиб в тысяча шестьсот пятьдесят шестом году в кампании против поляков, Дементий Иванович был убит через пятнадцать лет в бою с мятежниками Степана Разина.
  В качестве воевод представители семейства в семнадцатом веке отметились в Волоке Ламском, Тобольске, Кузнецке, Серпейске. Но гораздо ярче Сенявины проявили себя в следующем столетии. При Петре Первом из представителей семейства известность приобрели пятеро сыновей болховского воеводы Акима Ивановича Сенявина.
  Старший из братьев - Ларион - в тысяча шестьсот восемьдесят пятом году был включён в отряд Фёдора Головина, посланный на Дальний Восток, чтобы установить после конфликта с китайцами границу по Амуру - желательно миром, но при необходимости с применением силы.
  В тысяча шестьсот восемьдесят девятом году был заключён Нерчинский договор. Головин вернулся в Москву и вскоре стал канцлером, а Сенявин остался в Сибири, где и продолжал службу, перемещаясь из одного города в другой. Где-то он воеводствовал, где-то занимался организацией новых заводов.
  В тысяча семьсот двадцать первом году его, наконец, перевели в Европейскую Россию - сначала на незначительные должности в Смоленской губернии, а затем поставили управляющим Бахмутскими соляными заводами. Добыча соли резко увеличилась, так что она даже пошла на экспорт.
  Уходя на покой, должность коменданта Бахмутской провинции Ларион Акимович сдал своему брату Фёдору, который до этого, кстати, служил в Петербурге под началом ещё одного брата - Ульяна.
  Фёдор больших высот не достиг, а вот Ульян Акимович был деятелем более серьёзного масштаба. Службу он начал в потешном Преображенском полку, а когда игры выросшего Петра Первого закончились и полк превратился в отборную воинскую часть, стал бомбардиром Особой роты.
  В тысяча семьсот третьем году русские войска взяли крепость Орешек. После этого Ульян Сенявин возглавил кораблестроительные работы на созданной неподалёку верфи. А в тысяча семьсот седьмом году его назначили обер-комиссаром созданной в Санкт-Петербурге Канцелярии городовых дел, осуществлявшей контроль за возведением городов и крепостей по всей стране. Ответственность немалая, но Ульян Акимович вполне оправдал доверие монарха. Именно под его руководством строились бастионы Петропавловской крепости и город-порт Кронштадт, причём ход работ Сенявин обсуждал лично с Петром Первым.
  Ульян Акимович получил самые широкие полномочия. "Что хочешь делай, только побыстрее", - говорил ему царь. Но связь с нечистым на руку Александром Меншиковым стоила Сенявину карьеры. В тысяча семьсот двадцать девятом году Ульяна Акимовича обвинили в перерасходе казённых материалов, истраченных на строительство дворца светлейшего князя.
  Подследственному выставили счёт на тысячу двести рублей. Он подал прошение с жалобой Петру Второму и был освобождён от уплаты этой колоссальной по тем временам суммы. Но вскоре после скандала Ульян Акимович отошёл от дел и тихо скончался.
  Четвёртый из братьев - Иван Акимович, по прозвищу Меньшой, - также начал карьеру в потешном полку. В тысяча шестьсот девяносто седьмом году его отправили для изучения морского дела в Амстердам, где он по собственному желанию поступил простым матросом на корабль голландского флота. Вернувшись в Россию, был произведён в боцманы. В тысяча семьсот втором - тысяча семьсот четвёртом годах, как и Ульян Акимович, работал на судостроительных верфях, занимался оснасткой кораблей. Позже принимал активное участие в Северной войне и даже попал в плен к шведам. Освободившись, получил звание поручика.
  Море, безусловно, было призванием Ивана Акимовича. Карьера шла в гору, по случаю Ништадтского мира со шведами его произвели в капитаны первого ранга. Потом назначили главным командиром Астраханского порта, где он намеревался провести преобразования, но преждевременная смерть двадцать седьмого августа тысяча семьсот двадцать шестого года не позволила планам осуществиться.
  Его сыновья Иван и Николай также избрали военную карьеру. Причём младший - Николай Иванович Сенявин (тысяча семьсот двадцать пятый - тысяча семьсот девяносто шестой годы) - стал вице-адмиралом и главным командиром Кронштадтского порта, который когда-то построил его дядя Ульян.
  Дальше всех в чинах продвинулся младший из пяти братьев Сенявиных - Наум Акимович. Он не учился за границей, а приобрёл познания в военно-морском деле на русских судах. Участвовал во многих стычках со шведами и одно время сопровождал Петра Первого во всех поездках. Также Сенявин занимался закупкой кораблей на европейских верфях и доставкой их в Россию.
  Но главным достижением Наума Акимовича стала одержанная в мае тысяча семьсот девятнадцатого года победа у острова Эзель. К тому времени российский флот уже имел опыт побед над шведами, причём сражение при Гангуте в тысяча семьсот четырнадцатом году было достаточно серьёзным. Однако тогда русские моряки действовали на гребных судах, Сенявин же наглядно продемонстриовал, что они могут вполне успешно сражаться и под парусами.
  Возглавляемый им отряд из шести кораблей атаковал три шведских военных судна и после часового боя заставил их сдаться. Пётр Первый через один чин проищвёл Сенявина сразу в капитан-командоры. После Ништадтского мира Наум Акимович получил чин шаутбенахта (контр-адмирала). А ведь в это время высшие чины в русском флоте занимали сплошь иностранцы.
  Наум Сенявин дослужился до вице-адмирала и командующего галерным флотом. В тысяча семьсот тридцать седьмом году, во время очередной войны с Турцией, стал начальником Днепровской флотилии, но совершить новых подвигов не успел, скончавшись во время эпидемии чумы.
  Его сын - Алексей Наумович Сенявин (тысяча семьсот двадцать второй - тысяча семьсот девяносто седьмой годы) - начал службу во флоте сразу с чина мичмана. Этот аванс, полученный в знак уважения к заслугам отца, он с лихвой отработал. По поручению Екатерины Второй он занимался строительством на Дону нового типа судов, которые должны были нести службу в условиях мелководья и тесно взаимодействовать с сухопутными войсками. "Новоизобретённе корабли" оказались очень удобными в эксплуатации и сыграли существенную роль в войне с Турцией тысяча семьсот шестьдесят восьмого - тысяча семьсот семьдесят четвёртого годов. Сенявин, командовавший Донской и Азовской флотилиями, также добился существенных успехов и был произведён в адмиралы.
  Сын Алексея Наумовича - Григорий Алексеевич Сенявин (тысяча семьсот шестьдесят седьмой - тысяча восемьсот тридцать первый годы) - служил при своём отце флигель-адъютантом, потом набирался опыта в Англии. Вернувшись, принял командование фрегатом "Брячислав" и участвовал в сражении со шведами при Гогланде (тысяча семьсот восемьдесят восьмой год). Командуя другим крупным фрегатом - "Победославом", - он отличился и в других важнейших сражениях той русско-шведской войны - Эландском, Красногорском, Выборгском.
  Уже после выхода в отставку Григорий Алексеевич был наградён орденом Святого Георгия четвёртой степени. Но его сыновья уже не пошли по военно-морской линии.
  Иван Григорьевич Сенявин (тысяча восемьсот первый - тысяча восемьсот пятьдесят первый) служил в гвардии, принял участие в войне против турок тысяча восемьсот двадцать восьмого - тысяча восемьсот двадцать девятого годов. По завершении боевых действий перешёл на гражданскую службу. Был новгородским, а затем московским губернатором. Затем занял пост товарища (заместителя) министра внутренних дел и оставался на нём до самой своей кончины.
  Кстати, эта кончина оказалась не слишком славной - Иван Григорьевич покончил с собой. На роковой шаг его толкнули долги, наделанные при организации различных коммерческих предприятий.
  В браке с баронессой Александрой Васильевной д'Огер у него родилось три сына и четыре дочери, не оставивших, впрочем, особого следа в истории.
  Брат Ивана Григорьевича - Лев Григорьевич Сенявин (тысяча восемьсот пятый - тысяча восемьсот шестьдесят второй годы) - также выбрал административную карьеру. В тысяча восемьсот семнадцатом году вступил в службу Министерства финансов, но вскоре перевёлся в Азиатский департамент Министерства иностранных дел, где с тысяча восемьсот сорок первого года занимал должность директора. Дослужился до чина тайного советника и должности товарища министра иностранных дел, а одно время даже временно управлял министерством.
  После кончины Николая Первого и начала "эпохи великих реформ" Лев Сенявин вышел в отставку. Женат не был и наследников не оставил.
  Вернёмся к адмиралу Алексею Наумовичу Сенявину. Помимо сына Григория у него было четыре дочери.
  Младшая - Анна (тысяча семьсот шестьдесят третий - тысяча восемьсот двадцатый годы) - осталась бездетной и ничем особо не отметилась. Старшая - Анастасия - вышла замуж за Василия Нелидова и родила дочь Марию, которая стала супругой Владимира Адлерберга, занимавшего пост министра императорского двора при Николае Первом и Александре Втором.
  Третья сестра - Мария (тысяча семьсот шестьдесят второй - тысяча восемьсот двадцать второй годы) - была супругой директора императорских театров Алексея Нарышкина, известного светского льва, бонвивана и остроумца.
  Ещё одна дочь адмирала - Екатерина (тысяча семьсот шестьдесят первый - тысяча семьсот восемьдесят четвёртый годы) - поступила во фрейлины и стала любимицей Екатерины Второй. Затем она вышла замуж за дипломата Семёна Воронцова. Увы, Екатерина Сенявина умерла очень рано, в двадцать три года, в Венеции от чахотки. Её сын Михаил Воронцов впоследствии был наместником в Новороссии и на Кавказе. Он пользовался огромной популярностью у современников, ценивших его за широкий кругозор, выдающиеся административные способности и просвещённость.
  Сестра Михаила Воронцова - Екатерина - вышла замуж за английского аристократа лорда Джорджа Херберта и сделалась хозяйкой известного светского салона.
  В общем, не слишком знатная семья Сенявиных породнилась со сливками аристократии, причём не только российской. Но прославили семейство всё-таки моряки. О самом известном из них - Дмитрии Николаевиче Сенявине (тысяча семьсот шестьдесят третий - тысяча восемьсот тридцать первый годы) - мы и поговорим поподробнее.
  Из пяти братьев Сенявиных (Ларион, Ульян, Фёдор, Иван, Наум) самым незначительным был Фёдор. Его сын - Николай Фёдорович - в молодости служил флигель-адъютантом у своего двоюродного брата Алексея Наумовича Сенявина.
  Выйдя в отставку в чине премьер-майора, Николай Фёдорович обратился к более влиятельному родичу с просьбой посоветовать, куда бы пристроить своего сына Дмитрия. Кузен посоветовал Морской кадетский корпус, пообещав, надо полагать, и своё покровительство.
  Таким образом, будущий адмирал Дмитрий Сенявин поступил в корпус по блату и поначалу учился плохо. Так плохо, что его постоянно пороли. Но Алексей Наумович Сенявин устроил юному родственнику страшный нагоняй, и тот взялся за ум, выйдя в число лучших кадетов.
  Получив звание мичмана, Дмитрий Николаевич в тысяча семьсот восемьдесят первом - тысяча семьсот восемьдесят втором годах участвовал в дальних плаваниях, побывал в Португалии и Бразилии. Продолжил службу в Азовской флотилии. Став лейтенантом, поступил под командование контр-адмирала Фомы Макензи, который считается основателем Севастополя. Затем Сенявин оказался в свите Григория Потёмкина - наместника Новороссии.
  В тысяча семьсот восемьдесят седьмом году началась русско-турецкая война. Сенявину повезло: его отправили доложить Екатерине Второй о взятии Очакова. Гонец, принёсший эту счастливую весть, получил золотую табакерку, усыпанную бриллиантами.
  Кроме того, Дмитрий Николаевич отличился в битве при Фидониси, выигранной благодаря Фёдору Ушакову. Однако отношения двух талантливых флотоводцев складывались очень непросто. Ушаков был начальников, а Сенявин - подчинённым. Но должного почтения он не испытывал. Из-за конфликта с Ушаковым Сенявин однажды даже оказался под арестом. Выпустили его только после того, как он принёс командиру извинения. Ушаков, впрочем, Сенявину не мстил, а напротив, продвигал его по службе.
  В тысяча семьсот девяносто девятом году они вместе громили французов на Ионических островах. По возвращении на родину Сенявин командовал флотом в Ревеле (Таллине). А когда в тысяча восемьсот пятом году началась новая война с Наполеоном, Дмитрий Николаевич возглавил посланную в Средиземное море эскадру.
  В тысяча восемьсот шестом году комбинированными ударами флота и высаживаемых с кораблей десантов он очистил от французов значительную часть Далмации, включая нынешнее черногорское побережье в районе Бокка-ди-Каттаро.
  Из-за начавшейся войны с Османской империей флот перешёл к берегам Малой Азии и Греции, где Сенявин одержал две самых крупных своих победы - в Дарданеллах и при Афоне. Однако летом тысяча восемьсот седьмого года эскадра была отозвана на Балтику, поскольку Наполеон, заключивший с Александром Первым мир в Тильзите, пообещал также приложить усилия к окончанию русско-турецкой войны.
  Карьеру Дмитрия Николаевича погубил так называемый "лиссабонский инцидент". Сенявин повёл корабли в Балтийское море. Эскадра пришла в Лиссабон, и здесь русский флотоводец попал в очень щекотливое положение. Город был взят французами, но блокирован с моря англичанами (между ними продолжалась война).
  От моряка Сенявина теперь требовалось дипломатическое искусство, чтобы спасти русскую эскадру, оказавшуюся между двух огней. Дмитрий Николаевич получил приказ: корабли ни в коем случае не должны достаться англичанам.
  Тем временем французов выбили из Лиссабона. Сенявин заключил с британцами соглашение: эскадра временно направляется в Англию. Это вызвало недовольство Александра Первого. Вернувшийся в Россию Сенявин попал в опалу. Его отправили командовать Ревельским портом.
  В тысяча восемьсот двенадцатом году Дмитрий Николаевич просил, чтобы ему доверили проведение какой-нибудь боевой операции. Вместо этого его послали в бессмысленное плаванье к берегам Англии. Через год Дмитрия Николаевича вообще отправили в отставку.
  Николай Первый вернул Сенявина на службу, назначив командующим Балтийским флотом и произведя в адмиралы. Это стало, пусть и запоздалым, но всё же признанием заслуг одного из величайших российских флотоводцев.