Злая звезда. Глава 5

Иван Шамякин

ЗЛАЯ ЗВЕЗДА
Перевод с белорусского
М.Прокоп

                ***

     На этот раз начала с иного, уже серьёзно:

— Хочется вам, Владимир Павлович, заниматься сегодня?
— Хочется? Этим, — он кивнул на дверь, — мне никогда не хочется заниматься. Но… надо…
— Надо, — сочувственно вздохнула секретарь и всё же попробовала создать настроение:
— Значит, женится Глеб?
— Женится.
— А я мечтала сосватать ему свою Зою.
— С Ириной у них давняя любовь.
— Знаю.
— Так почему же мечтала?
— А в наше время никто не верит в такую дворянскую верность. Борис прилетит?
— Обещал. Мать не дождётся. Сосватай Борису свою Зою. Может, осядет летун.
— Бориса — боюсь. Дай ему шанс — будешь кусать локти потом. Вы таким не были в молодости, как Борис?
Ох, хитрюга! Заведёт сейчас в зелёную рощу.
— Зови. Кто там?

     Первой вошла женщина с двухлетней девочкой на руках, перед собой втолкнула, словно из юбки вытрусила, двойню мальчишек года по четыре. Была она молодой, разве что слегка за тридцать, но уже выцветшей, постаревшей. Хорошая знакомая, давняя и, пожалуй, самая сложная посетительница. У Владимира Павловича значительно понизился градус настроения, когда увидел её. В приёмной не заметил, наверное, подошла позже, но понятно, что её пропустили без очереди.

— Галя! — строго сказала Дарья, которая открыла посетительнице дверь, приглашая ту. — А детей зачем тащишь? А ну-ка, парни, назад!
— А я хочу, чтобы вы посмотрели на них. Глянь, какие они у меня славненькие, — ответила Галина игриво.

     Мальчишки, однако, были не из пугливых — спрятались за мать. Один из них смешно гримасничал, показывая тёте язык. Но Дарья схватила их за воротнички и, мягко шлёпнув кривляку по попке, выставила за дверь, властно крикнув:
— Бабы! Пригляните за детьми!
Возвращаясь к столу, посмотрела на посетительницу со стороны и ахнула:
— Галя! Давно не видела тебя! Снова? Что ты себе думаешь?
— А мы с тобой, Селивановна, любим это дело. Только ты умная: двоих родила — и хватит. А я так разогналась, что никак не могу остановиться.

     Дарья засмеялась после Галиной шутки. Владимиру Павловичу было не до смеха. Что он скажет этой женщине, у которой пятеро детей — вон каких! — и ждёт шестого. Снова кормить обещаниями? Сколько можно?! Да и время не то. Вон как разогнались журналисты! Но не газет он боится — совести своей. Слава богу, не зачерствела ещё совсем, теплится.

— Так что вы мне скажете, товарищ Пыльченко? — опустив дочку на пол, под стол, спросила Галя.
     Владимир Павлович сжал голову ладонями — будто боялся, что она расколется.
— Сдаётся дом, и у вас там квота…
— Не у меня — у горисполкома.
— Я же не маленькая, председатель. Вы мне два года обещаете, а сейчас отправляете к тому, кто ничего не решает, да и говорить с людьми особо не умеет. Егор этот ваш, — в голосе женщины зазвенел гнев и слёзы.

     Эх, была не была! Председатель поднялся из кресла, будто бы собрался зачитать вслух торжественный акт или приговор.
— Ладно, Быховская. Через месяц будешь в квартире. В этом доме. Три комнаты. Побольше нет.
— Правда? — улыбнулась женщина. — Не будет очередных обещаний?
— Слово коммуниста!

     У Дарьи округлились глаза: любитель пошутить, как и она, председатель никогда не делал таких громких обещаний. Где он возьмёт эту квартиру?
    
     Галя же после поклона  подхватила малышку, велев той:

— Скажи дяде спасибо.
Ребёнок помахал ручкой.
— Спасибо вам, Владимир Павлович. Сегодня я поверила вам. Извините, но впервые, — и, засмеявшись, отступила к двери, как бы торопясь выйти, чтобы не отняли радость. — Поздравляю вас.
— С чем?
— Ну как же! Сын женится.
— Благодарю, Галя… Фёдоровна.
— Федосовна.
— Извините.
— Ой, что вы! Разве всех запомнишь! Так я приду...
— Через неделю. За ордером.
— Ой! — вырвался у неё радостный возглас.

     Вышла она — сразу в двери показалась небритая физиономия мужчины. Этого также знали, и Дарья строго бросила ему:

— Подожди! Тебя вызовут.

     Владимир Павлович удивлённо посмотрел на своего собственного секретаря. Иной раз пошутил бы, но сегодня было не до шуток.
— Где вы возьмёте эту квартиру?
— Заберу ту, которую облюбовал себе кое-кто другой.
— Так вам и отдадут!
— Дорогой мой помощник! Ты невнимательно читаешь газеты. Возрождается лозунг: «Вся власть — Советам!»
— Лозунг возрождается, да власть не приходит. Съедят они вас.
— Я, Дашенька, так закостенел, что меня уже не раскусить. Слушай, позвони ты Екатерине, пусть она подменит меня. Не тем голова сейчас занята. Наобещаю тут… на радостях. Пойду к свадьбе готовиться. А то Андреевна моя запарилась.

     Самое сложное — пройти мимо людей, которые ждали приёма. Он знал, что заместителями не довольны, каждому давай председателя — не ниже. А председатель — не Иисус Христос, одним караваем не накормит пять тысяч.
     Поневоле вжал голову в плечи, стараясь не смотреть на людей. В затылок ударили слова:

— Снова удирает наш благодетель.
— Бюрократ!
— А что ему до нас!..
— Зажрался.
— Не пойду я к этим толстухам. Они только вздыхают, как напоенные кони.
— Эта Катя… A Селивониха, зараза, так та ещё и отсеивает. Меня лентяем обозвала. Работница, мать её! Задницу отрастила…

     Последние слова Владимир Павлович услышал уже на улице, через открытое окно.



Конец ознакомительного фрагмента