Антисоветские рассказы

Принято считать, что история - это былое , Она якобы не ушла безвозвратно, и герои её навсегда окаменели в нашем сознании, такими, как они описаны в учебниках.Но мне, видимо, повезло. Я был свидетелем многих исторических событий, корни которых давали такие существенные плоды, что я почти держал их в руках,
О чём я?
Да вот ещё на моей памяти в Бирюче жили люди, через общение с которыми можно было прикоснуться к событиям давно минувших дней.
Как бы это сказать доходчивее...
Еще лет двадцать назад, а уж пятьдесят - точно, в Бирюче, как и во всяком уважающем городе жили три пророка. Без которых несть граду стояния. Пророки сменялись, но число их оставалось прежним. Это были, можно сказать, духовные лидерами города, его моральные авторитеты. Сами себя они таковыми не считали, но город их именно таковыми и воспринимал.
Об этом я как-нибудь напишу.
А пока - вот о чем. Одним из таких пророков был судья Владимир Георгиевич Постолов. Это был настоящий русский человек. Широкий, как Гришка Распутин, и глубокий, как Серафим Саровский. Я был у него в Народном суде заседателем.
Однажды я зашел в суд раньше назначенного времени, и застал грузного мужчину с усами, как у Буденного. Вопреки правилу,на столе была не бутылка водки, а чайные чашки и торт. Я невольно нарушил чужую беседу. Хотя, суя по остаткам торта, она уже заканчивалась,
Этого мужчину я изредка встречал . Жил он в конце улицы Павловского, и в городе его звали коротко - Басин. Был он огромен, грузен и создавал впечатление человека, выпавшего из времени. Не отвечал на "здрасте" и поклоны, а только попыхивал дымом из огромной, как шишка, трубки. Кто он такой и на что живет - город не знал,
И когда гость вышел из кабинета Постолова, Владимир Георгиевич подвинул мне торт и плеснул в чашку заварки.
-Вот ведь история, - заговорил он. - у меня были документы насчет этого Басина. И я все собирался зайти к нему, поговорить в неформально обстановке. Да все времени не хватало. А тут нынче он сам пришел. Говорит , что ему сегодня шестьдесят лет, а отметить юбилей не с кем. А поскольку он знает, что я о нем знаю, вот он и пришел именно к тому, с кем есть общие темы для разговора.,
-Он судимость имеет ? - спросил я,
-Да не одну. Он ведь у нас в городе живет на правах, мягко говоря,ссыльного. Как запретили ему после лагерей останавливаться в столицах и крупных городах - вот он сюда и приехал. Вернее - его одна местная женщина привезла, тоже из лагерных. Она давно померла, а Басину и ехать некуда. И общаться не с кем. Вот он и пришел ко мне. Грех так говорить, но для Басина общение со мной - как возвращение в молодость.
-А Вам-то чем Басин интересен, если все про него знаете?
-Не всё... - ответил судья и надолго замолчал. - Сегодня я о нем еще много нового узнал. Ты хоть знаешь, кто он? - Вдруг напористо спросил судья. Я от неожиданности аж поперхнулся
-Кто, - спрашиваю,
-Это живая история. Басин - то ли сын, то ли племянник одного из 26 бакинских комиссаров - Ивана Фиолетова. Вот на этом родстве он и существует. Пенсия ему полагается.
И я впрямь ощутил дыхание истории . Вот тут же, вот на этом стуле только что сидел человек, лишь одним рукопожатие отделяющий меня он крупных деятелей революции.
...После я еще несколько раз встречал Басина. Попытки заговорить с ним кончались ничем. Он меня просто не видел. Проплывал мимо, как паровоз, и я едва успевал отскочить с полотна.
Как и когда Басин исчез из города - не знаю. Город сломал его дом, и нынче на месте жилища каторжника и персонального пенсионера разбит газон.
...или вот случай с другим пророком. Пророка звали Михаил Иванович Пигидин. Был он художник. Хороший,крепкий художник. Но главным его талантом была запредельная человечность. Он был из тех, ком говорят : мухи не обидит.
Я как-то захожу в его мастерскую, а он накидывает простыней незаконченный портрет. Я спрашиваю - кого пишете?
- Женщину, -говорит Михаил Иванович. -пишу не с натуры, а по фотографии. Она этого не знает. Хочу подарить к юбилею. Она меня зацепила не только красотой. Судьба у неё такая, что не только портрет - роман надо писать! Вот ты слышал что-нибудь о Коммунистической партии молодежи?
-А что - была такая?
-Да. В Воронеже, в конце сороковых годов. Студенты нескольких вузов решили объединиться в борьбе со сталинизмом, за возрождение ленинских идеалов. Листовки по ночам начали расклеивать. Вот героиня моего портрета и входила в эту партию. Конечно, их быстро разоблачили. Среди них был известный теперь поэт Анатолий Жигулин,
Вышли молодые коммунисты из лагерей уже при Хрущеве, не такими уж и молодыми. Наша героиня закончила институт и приехала сюда преподавать русский язык и литературу.Здесь она создала семью. Тогда мы и познакомились - я вел в школе уроки рисования. Но очень долго ничего о Коммунистической партии молодежи не знал. А она не рассказывала.Пока я случайно, уже в семидесятые годы, не прочел книгу Жигулина "Черные камни". И тогда она мне открылась. И уж в её портрет я постарался вложить душу. Героическая женщина,
-Да кто она! - уже не выдержал я,
Михаил Иванович подошел к станку и одним движением снял покрывало,
С холста на меня глядела хорошо мне известная женщина. Её знал и любил весь город. Я даже так скажу. Если говорить о трёх пророках для Бирюча, то именно эта женщина и есть пророк. Может быть - первый,
Я тогда работал в газете. Конечно, в своей воспаленной голове я уже видел собственные статьи о героической комсомолке. Может - даже книгу. Но когда я пришел к ней со своими расспросами - она выставила меня за дверь. Я пытался еще несколько раз вызвать героиню на откровенность - двери передо мной ни разу не открылисись. А, судя потому, что ни статей, ни книг про нашу знакомую не появилось - о прошлом она не рассказала никому,
Эта женщина и ныне живёт в Бирюче. Кажется - она последняя из той молодежной партии, что восемьдесят лет назад пыталась переделать Россию по ленинским лекалам. Переделать не удалось. Пережить получилось.
...Да, а с поэтом Анатолием Жигулиным я встречался. Но спрашивать о нашей общей знакомой не стал. Все они - уже история.
А я еще нет.