Корсиканец. Ч. 3. Глава восьмая

Глава восьмая
Первые бои

Пока император Франции совещался со своими сановниками, Великая армия медленно, но уверенно продвигалась вперед, занимая все новые стратегические позиции. Я уже писал в предыдущей главе о том, как ее в целом встречали в Российской империи, поэтому не буду повторяться. Но пока французы занимали все новые города и селения, то русская армия отступала дальше на восток. И наступление Великой армии настолько продвинулось вглубь территории России, что временами казалось совсем неудержимым. Французский император Наполеон, у которого  по итогам совещания с высшими военными командирами поначалу возникли серьезные сомнения в способности его подопечных солдат воевать, теперь не сомневался, что в ближайшее время станет владыкой всего мира.
И вот, в момент, когда он как раз глубоко размышлял о своих дальнейших перспективах, к нему вошел камердинер и сказал:
- У вас просит аудиенцию посланник царя Александра министр полиции Балашов.
- Что ему от меня нужно? – несколько раздраженно спросил император.
- Он хочет передать вам послание от Александра Первого.
- Хорошо, скажите ему, пусть войдет.
Камердинер покинул комнату и вскоре в нее вошел Балашов. Это был высокий, черноволосый мужчина с карими глазами, одетый в военный мундир зеленого цвета. Лицо у него принимало довольно суровое выражение, говорящее о том, что этот человек строг, но справедлив в отношениях с подчиненными. Его грудь украшали многочисленные награды царской империи – от медали «За честность и усердие» до ордена святой Анны – , а у него самого была репутация исключительно преданного трону дворянина.
Видя все это, Наполеон  почувствовал невольное уважение к этому человеку, несмотря на довольно презрительное отношение к другим царским сановникам, о которых он знал. Он даже проявил доброжелательность к царскому посланнику. Наконец, Балашов поклонился императору, сказал ему откуда приехал и вручил записку. В ней было написано следующее:

Милостивый государь!
Я крайне раздосадован тем, что некоторые недоразумения в наших отношениях переросли в полномасштабную войну между нашими странами. В частности, по вопросу соблюдения моей страной континентальной блокады против Британской империи. Я осознаю, насколько был неправ и пошел на поводу собственных эмоций, когда принял решение смотреть на контрабандную торговлю у себя сквозь пальцы. И именно поэтому предлагаю заключить между нами мирный договор, который бы привел в норму наши межгосударственные отношения в норму.
Основные тезисы этого соглашения будут следующее: обе стороны обязуются никогда не нападать друг на друга, Российская империя будет строжайшим образом соблюдать ваш берлинский декрет, она же сократит численность своей армии до численности в 500 тысяч человек. Кроме того, обе стороны признают суверенитет и территориальную целостность друг друга в существующих границах, а также сделают то же самое в отношении вассальных государств. В качестве же компенсации за ведения вашей империей военных действий моя страна выплатит вам единоразово пятьсот тысяч золотых рублей. Я очень верю в ваше благоразумие и выражаю надежду, что мир между нашими государствами будет все-таки достигнут.

З наилучшими пожеланиями,
Александр Первый

Закончив чтение, Наполеон обратился к Балашову:
- Условия, которые мне предлагает ваш правитель, я нахожу чрезвычайно выгодными. Но как я буду выглядеть в глазах своего окружения, если приму их? Меня станут считать человеком, у которого, согласно вашей же поговорке, семь пятниц на неделю. И я по своему лишь капризу часто меняю решения. Нет, я не могу принять ваши предложения, особенно теперь, как мои войска находятся чрезвычайно близко к успеху.
- Воля ваша, милостивый государь – сказал Балашов и откланялся.
Как раз в этот момент происходили более-менее крупные сражения между русскими и французскими войсками. Самым первым из них было сражение под Дашковкой. Началось оно с того, что французские войска, которыми командовал маршал Даву, подошли к этому селу, расположенному под Могилевом, и атаковали аванпосты русской армии, которая встала лагерем неподалеку. Французский командующий прямо приказал своим солдатам:
- Перед вами стоит неприятель, и вы должны перейти в наступление, которое обратит его в бегство. В случае успеха мы откроем себе дорогу на Могилев и захватим этот стратегически важный город.
Солдаты тут же построились в каре и атаковали русскую армию после короткой артиллерийской подготовки. Но так как их противник был сравнительно свеж и в добром настроении, то ему удалось отбить эти атаки. Но к французам прибывали все новые и новые подкрепления, благодаря которым им удалось вынудить отойти на более выгодные позиции некоторые русские подразделения. Даву даже приказал своей кавалерии преследовать отступающие неприятельские войска. Тем не менее, основная часть вражеской армии проявила некоторую стойкость и устояла под натиском французов. Французский маршал отправил генералу Мортье следующее донесение, в котором говорилось: «Нам не хватает войск для окружения неприятеля, пришлите к нам и состава своей армии еще две кавалерийские дивизии.» Мортье откликнулся на него, и на следующий день французы вновь пошли в атаку. Положение для их неприятеля становилось плохим, и командующий русской армией генерал Раевский принял решение отступать. Уходя, он использовал всю ту же тактику «выжженной земли», так что хоть французы и завладели богатыми трофеями на поле боя, то местных ресурсов им достался мизер.
Тем не менее, наполеоновским войскам удалось овладеть Могилевом, что открывало возможность движения на стратегически важный город Смоленск. Но чтобы гораздо быстрее сосредоточить под этим городом достаточные для его штурма силы, необходимо было одолеть русские войска под Кобрином. Там, против саксонских войск под командованием генерала Ренье русские попытались перейти в контрнаступление. Они заменяли австрийские войска под руководством фельдмаршала Шварценберга. Последний получил указание не отходить далеко от границ, да и вообще особо не усердствовать. В это время пришел приказ Наполеона, который был отдан генералу Ренье: «Тормасов ничтожен перед Вами, у него остатки трёх батальонов, плохие рекруты, негодные в дело. Обстоятельства дел таковы, что мы угрожаем Москве и Петербургу, и когда же тут думать Тормасову о наступательных действиях с его жалкими войсками.»
Тем временем русские войска активно воспользовались этой ситуацией. Все началось с того, что генерал-майор Щербатов вместе со своими сопровождающими встретил разъезд саксонской кавалерии. Разгорелась небольшая стычка, часть саксонцев бежала, а их командир и еще некоторые солдаты попали в плен. Щербатов принялся лично их допрашивать:
- Кто вы такие и откуда прибыли?
Пленные тут же представились, а генерал продолжил допрос:
- Что вы тут делаете?
- Мы ожидаем подход к Кобрину отрядов пехоты, кавалерии и артиллерии – ответил один из пленных. – Их численность составляет четыре тысячи человек.
- С какой целью они сюда прибывают?
- Чтобы расположиться гарнизонами и прикрыть французскую армию с юга.
- Ага – сказал генерал и отдал приказ вверенным ему войскам:
- Мы должны занять Кобрин раньше неприятеля. Вперед!
Когда Щербатов и его люди заканчивали занятие Кобрина, к нему подошли союзные войска. Разгорелось сражение, в ходе которого последние попытались взять город штурмом. Вскоре. Однако, после подхода подкреплений численное превосходство оказалось за русскими, которые тут же принялись окружать город, и генерал Ренье отдал первый в ходе этой войны приказ об отступлении. Тормасов немедленно вызвал к себе командира кавалерии и приказал ему:
- Немедленно приступайте к преследованию бегущего противника!
Что уланы и сделали. Они нанесли существенный урон французам: им, в частности, удалось уничтожить свыше двух тысяч неприятельских солдат, захватить 20 артиллерийских орудий и 8 знамен. Следовательно, моральный урон для французов и их союзников в результате этого поражений был довольно серьезный как для первых сражений. Когда об этом сравнительно небольшом бое доложили французскому императору, то он впервые в своей жизни пришел в бешенство. Но от своего намерения взять Москву не отказался и подтвердил решение идти на Смоленск.