Денег нет, однако... Часть 5

Сосредоточиться на дороге ему было очень трудно. В голове, словно растревоженные пчёлы, роились мысли по поводу всего происходящего.

И всё же, Артур, как мог, старался взять себя в руки.

Приехал. Всё обошлось благополучно.

Когда ему удалось припарковаться в крошечном и переполненном машинами дворе старого  десятиэтажного дома, уже начинало темнеть.

Разговор у Артура с родителями и впрямь выдался непростым, тяжёлым и весьма ошеломляющим. Бедные родители были в большой растерянности, даже, в более большой, чем сам Артур! Мама то и дело охала и ахала, вздрагивая плечами, и нервно прижимая ладонь к губам, а её круглые крупные глаза беспомощно бегали по семиметровой кухне. Папа, который сидел на маленьком кухонном диване за столом, запустил пальцы в свою седую голову и лишь тихо ругался, стараясь сдерживаться. Он сидел почти неподвижно и старался выглядеть спокойно, но выглядеть спокойно ему плохо удавалось.

- Нет, Артур, ты посмотри, какая она актриса! - возмущалась мама. - Ещё плакалась нам тут в три часа ночи, обидно ей, видите ли!

- А так всегда бывает. - обратился к ней папа. - У кого у самого рыло не в пуху, тот в этом же начинает и всех остальных подозревать.

- Ты прав. - согласись мама и снова потёрла слегка дрожащими пальцами уголок рта. - Вот уж кто-кто, так это она... А мы всё радовались "внуки, внуки"!.. Думали, всё как у людей. Наши.

- Ну, кто ж знал-то!  - и папа снова начал ругаться.

- А я его, кажется, видел. - сказал Артур.

- Кого видел? - не поняла мама.

- Того, чьи на самом деле дети. И с которым она разговаривала.

- Как ты его мог увидеть, Артурчик? - удивилась мама. - И где?

- Сегодня вечером, когда в машине сидел. Он мимо меня в наш подъезд проходил. Я его у нас во дворе никогда раньше не видел. Главное, посмотрел на меня с таким вниманием! Будто бы выследить меня хотел.  Или поймать. И смотрел, наверное, минуты две, не отрываясь. Руки в карманах держит. Я уж под конец побаиваться стал, думал, пристрелить меня, что ли, хочет? За что?! Он стоит неподвижно и я неподвижно сижу. Друг на друга смотрим. Ну, он пошёл потом... Взгляд такой суровый, морозный, до костей пронизывающий. Волосы светловатые, рост средний. Лицо... Не знаю. Для меня оно обыкновенное. И дети все в него пошли: светловолосые.

- А младший не на него ли похож? - спросила мама.

- Нет. Если отдалённо только... Она сказала, что младший копия его матери. Ну, то есть, этого самого. - и Артур глубоко вздохнул. - Мне ещё тяжелее, чем вам. Для вас они были внуки, а для меня — родные дети.

- А внуки, по-твоему, что, уже могут быть и не родные? - возмутился папа.

- Ну, хватит тебе! Разве не видишь, как ему сейчас тяжело?!  - вступилась за Артура мама. Она заметила, что сын уже был готов расплакаться.

- Вижу. - буркнул папа и тоже глубоко вздохнул. - Действительно, пора кончать. - продолжил он уже более твёрдым голосом. - Что сейчас сделаешь? Особенно, вечером. Уже ничего!  Завтра будет новый день, будем думать. Тебе главное, Артур, не упустить свою квартиру.

- Сначала надо развестись. - ответил он подавленным голосом.

- Да это понятно! Только две трети этой хаты на твои же деньги куплены. И что теперь, всё этой лисе достанется? Там у тебя и музыкальная студия, и инструменты. Они сюда к нам не поместятся! Кстати! - вспомнил папа и это воспоминание его заметно оживило. - Документы у тебя с собой?

- Не помню. Может быть, в машине остались. Да, скорее всего.

- На квартиру документы с собой? - повторил свой вопрос папа более настойчиво.

- Н-нет. - с тревогой начал осознавать, что может от этого произойти, Артур.

- Так чего ты сидишь?! - начал кричать ему папа. - Надо сейчас же ехать за документами, пока...

- Я не дам. - спокойно, но твёрдо произнесла мама. И, будто подстраховываясь на случай сопротивления, встала поближе к двери.

- Ты не понимаешь!..

- А ты не видишь, что на нём, бедном, уже лица нет?! Куда он сейчас в таком состоянии поедет?

- Но завтра уже будет поздно!

- Тебе что, квадратные метры дороже своего ребёнка?!

Последнее мамино слово Артура немного развеселило: "Надо же так — ребёнок! Ребёноку 35 годиков".

- Мам, пап, успокойтесь! - сказал Артур более бодрым голосом. - Всё равно её придётся разменивать. Ведь она куплена в браке.

Папа недовольно хмыкнул:

- Разменивать, а не отдавать целиком. - заметил он. Не хочешь, я к ней сам сейчас поеду!

- Папа, при чём здесь не хочешь?! - не выдержал Артур.

- Куда ты собрался? Надо всем вместе ехать. А то мало ли какие люди есть. Непорядочные.

- Это ты к чему? - спросил её папа.

- Огреют чем-нибудь и глазом не моргнут. И тут как-то... Как-то продумать надо. Ведь она не знает, что их Артур слышал.

- Конечно, не знает. - подтвердил Артур. - Она сразу телефон выключить хотела. Да видно глюк какой-то в нём произошёл. Или она просто забылась.

- Ну, вот! Завтра всё и решим! - обрадовалась мама. - Может быть, завтра ещё что-нибудь откроется. Понаблюдаем за этой Дашкой внимательнее. Только себя не надо выдавать. Ну, пока не надо.

- Надо на опережение действовать! - не унимался папа. - Что нам сейчас стоит? Сели и поехали.

- Тебе совсем сына не жалко?!

- Да было бы не жалко, я бы давно ушёл и не слушал бы ничего!..

Артур тем временем молча сидел на табурете у стены, в углу кухни. Спина была согнута, руки вытянуты, а пальцы крепко сжаты в замок. Он сидел в таком позе на протяжении почти всего их разговора, изредка поднимая опущенную вниз голову. И казалось, только уютно устроенный интерьер кухни спасал его от потери самоконтроля.

А кухня была действительно очень уютной! Светлые обои с рисунком кружевных цветочков, тюлевые занавески с голубыми шторами, аккуратные деревянные табуретки, маленький тёмный, но очень удобный угловой диванчик, светлый кухонный гарнитур, фартук из разноцветной узорчатой плитки, да люстра, огромный плафон которой был разрисован оранжевыми цветами и каким-то диковинными птицами, разливающая вокруг жёлтый свет обыкновенной лампочки накаливания.

- Мне, в первую очередь, надо подумать, что ребятам из группы говорить? Концерты на носу, а играть мне теперь негде. Этот вопрос мне надо будет решать сейчас.

- Отдохнуть бы тебе ото всех своих концертов. - произнесла мама.

И Артур не мог с ней не согласиться. Но — ничего не ответил.





31 марта   2024 г.