Иной раз пресная каша, сладкая, как халва

Однажды в 2000 году в Кабардино-Балкарию  приехала съемочная группа новостей одного из центральных каналов. Как было принято в государственной системе средств массовой информации, местные органы власти должны были оказывать помощь федеральным журналистам. Поэтому столичных гостей принимал сам министр печати и информации Кабардино-Балкарии Арсен Гасанович. О чем они там говорили, не знаю. Я тихо-мирно работал в своём кабинете на четвёртом этаже Дома печати.

Это здание, больше похожее на замученную дождями и снегом свечу, уныло возвышается на проспекте Ленина в городе Нальчике. Кто-то из журналистов метко назвал здание Домом печали. Уже тогда в 2000 году обои на стенах кабинета были давно выцветшие, а труха от них забивала ноздри. Старый советский телевизор делал вид, что выдавал цветную картинку на экране. На моём задрипанном рабочем столе гордо расположился такой же задрипанный гуманитарный американский телефон, как-бы намекая на то, что заокеанские «партнеры» всегда готовы к общению. Новая Россия получила эти дисковые аппараты из США, как гуманитарную помощь.

Вдруг старый "америкашка" издал глуховатый звук, похожий на звонок.

- Аллоу, слушаю вас! - процедил я сипловатым утренним голосом в трубку.
- Заурбек, здесь у меня гости из федерального телеканала. Выйди в коридор. - послышался голос министра.
- Да, понятно, сейчас иду! - с этими словами я выскочил в коридор.

В пролёте между моим кабинетом и приёмной шефа показались двое парней, которых сопровождал министр Арсен Гасанович. Я протянул руку и поздоровался с ребятами. Министр ещё раз напомнил о том, чтобы я позаботился и договорился со всеми, с кем должны были встретиться репортёры. Слово «позаботился» обозначало то, что бы их накормить и напоить. Прежний министр Руслан Мухамедович был человеком солидным и такого типа поручения сопровождал материально. Нынешний же был ещё не в курсе дела и поэтому ничего не дал.

Что же было делать? Облажаться из-за непонятной ситуации с министром, который всю финансовую нагрузку возложил на рядового сотрудника? Я завёл ребят к себе в кабинет. Достал бутылку тлехасовской водки «Три туза» и предложил по маленькой. На моё удивление москвичи согласились. Это сразу облегчило задачу. Раз они на двоих выпьют бутылку водки, значит уже мы в грязь лицом не упали. Осталось только найти какую-то закуску.

Я вспомнил, что мой начальник отдела, очень хороший и добрый человек Борис Гумарович, всегда приносил с собой обед. Мы с ним работали в одном кабинете. Поэтому я прямиком обратился к нему:
- Борис Гумарович, министр поручил мне столичных журналистов. Бутылка водки у меня есть, а закуски нет. - выпалил я.
- Жена мне положила куринный окорочок и кабардинскую пасту. Если это подойдёт, вот, пожалуйста, забирай. - сказал Борис и положил на стол закуску.
- Отлично, очень подойдёт. - ответил я и забрал курицу с пастой.

Лоток с обедом Бориса Гумаровича я быстро выложил на тарелку и поставил к себе на стол, где уже красовалась беленькая бутылка водки. Борис Гумарович тоже суетился. Разливая водку по гранёным стаканам, я решил как-то в процессе произношения тоста заодно приукрасить закуску, чтобы скрыть её скудость: «Дорогие гости, спасибо, что вы посетили нашу прекрасную республику. Эта закуска — не обычная еда и не просто появилась на нашем столе. Видимо, так было угодно небесам. В многовековой истории кабардинского народа традиционная паста играла очень важную роль. Её приготовление занимает несколько дней. Когда собирается первый урожай пшена, из него берётся нужное количество и заливается чистейшей водой из Священного водопада Гедмишха. Через два дня эту воду сливают и заливают свежую, из того же водопада. Начинают варить пасту в медной посуде. Обязательно поётся старинная песня, посвящённая языческому верховному богу Тха. Когда пшено закипает вливают стакан нарзана, который бьёт у подножья Эльбруса... В общем, это блюдо - кабардинская паста, обладает весьма целебными и полезными свойствами. Так что, ребята, её много никогда не делают, традиция не позволяет. Нужно съесть по небольшому кусочку. Тут их как раз два, по кусочку на каждого. Да благословят вас небеса!» - торжественно закончил я тост и махнул свои беш грамм.

Гости тоже выпили по 100 грамм водки. Борис Гумарович не захотел. И закусывали пастой и куриным окорочком. Ребята нажимали больше на пасту и тщательно пытались ощутить чудодейственную силу её. Это как раз был тот случай из жизни описания Хаджи Насреддина, когда от слов «халва халва», во рту стало сладко пресладко. Журналисты закусывали пастой русскую водку и нахваливали это незатейливое произведение кабардинской народной кулинарии. Вот где проявился истинный кабардино-балкарский интернационализм.

Гости на мой взгляд остались довольны угощением «Священной пастой». После того, как я их проводил, вскоре вернулся в кабинет. Борис Гумарович с нетерпением ждал меня. Надо отметить, что Борис Гумарович долгие годы был главным редактором кабардинской студии телевидения. Писал на родном языке очень смешные и поучительные басни. Поэтому увидев меня, он с неподдельным любопытством воскликнул:

- Заурбек, ты такую удивительную историю рассказал гостям, что я только ахнул в душе. Столько лет живу, сделал сотни материалов в разными деятелями кабардинской истории и культуры но, к моему стыду, первый раз услышал от тебя про пасту. Спасибо тебе. Теперь буду сам знать и напишу большую статью.

Честно говоря я был огорошен. Видимо я так красноречиво «заливал» гостям в ушные раковины про пасту из пшена, что даже плоть от плоти кабардинского народа, известный журналист Борис Гумарович Тхамоков поверил! Ну, естественно, я объяснил:

-Борис Гумарович, из-за того, что наше с вами угощение оказалось небогатым, я придумал на ходу эту байку с пастой, с богом Тха и водопадом Гедмишх. Но, раз даже вы поверили, ребята тоже поверили и будут вспоминать, что угощались в Нальчике уникальным кабардинским блюдом.

Борис Гумарович с большим удивлением посмотрел на меня, потом рассмеялся и широко улыбаясь сказал: «Заурбек, из тебя получится хороший баснописец. Молодец»!