Не звонить! Продолжение

Витька не только прекрасно рисовал, но делал это с упоением, стремясь заполнить своими рисунками любую подходящую поверхность. И вот когда мы - испуганные первоклашки - в то самое первое сентября стояли на линейке, Витька, спрятавшись под торжественным букетом, как под зонтиком, от скуки разрисовал ранец девчонки, которая заслоняла ему обзор торжественного действа. Витька был худосочным, мелким, мы в этом схожи, я в детстве был таким же клопом, и непонятно, почему его поставили за крупной девочкой. Также не могу понять, почему никто не заметил, как он старательно, тихонько пыхтя, вырисовал на чужом ранце танки и самолеты красивой ручкой с двенадцатью цветами. Должен сказать, картина получилась потрясающая, мне она очень понравилась, и если бы не финальный Витькин вопль: "Бабааах!" с которым он изобразил цветок праздничного салюта, его шалость так и осталась бы не раскрытой. Но Витька увлекся, девчонка стремительно обернулась, увидела ручку в руке художника, мгновенно сопоставила факты (она чувствовала, что ранец слегка, но странно подергивается, но была слишком увлечена происходящим на линейке, чтобы заволноваться и поинтересоваться, что происходит за ее спиной), быстро сняла ранец, оценила рисунок, совсем не подходящий к девчачьему облику и... раздался такой рев, что небесам тошно стало. Витька не отрицал свою вину, наоборот, гордо сказал, что теперь скучный ранец стал настоящим произведением искусства. Витькины родители побагровели, отец тут же побежал в универмаг за новым ранцем и извинительной куклой, а мать постаралась успокоить ревущую девчонку и пообещала купить всему классу мороженое.
Наша первая учительница тут же записала Витьку в хулиганы и сомнительные личности и усадила его на первую парту прямо перед своим столом. А меня рядом с Витькой, как ребенка хилого и мелкого. Уже потом выяснилось, что мы с другом прекрасно учились, и нас вполне можно пересадить на "камчатку", но это случилось позже, а пока мы, волей неволей, подружились.
Как я уже говорил, щедрость Витькиных родителей воспринималась чем-то вроде: "с жиру бесятся", и ни новый ранец, ни импортная кукла, ни мороженое на весь класс не помогли, и мы с другом стали почти изгоями. Витька - якобы избалованный роскошью барчук, а я - блаженный, живущий словно во сне, сын людей не от мира сего.
Мои родители были и остаются людьми абсолютно уникальными. Такие встречаются редко, и их действительно называют блаженными. Видели вы когда-нибудь человека, который почти всегда доволен своей жизнью? Который не обращает завистливого внимания на чужие успехи и достижения и не сравнивает свои неудачи с чужими? Видели? Нет? А я родился в семье таких людей и почти стал таким же. Почти. Мне не хватило врожденной сердцевины, некой основы, чтобы достигнуть уровня просветления моих родителей. И знаете, я рад этому, наверное именно из-за этой радости я и не стал подобием отца или матери, я просто не стремился к этому. Мои родители для меня до сих пор не очень понятны, можно сказать, я их толком и не знаю, не ощущаю. Это сложно объяснить. Они, вроде бы, обычные люди. Радуются, печалятся, ходят на работу и ездят на дачу, но есть в них стержень уверенности в правильности своей жизни. Помню, как они мне часто говорили: твоя жизнь - только твоя. Не оглядывайся на других, не сравнивай. Миру нужен ты сам, а не чья-то копия или подобие другого человека. Не стремись подражать кому-то, не надо. Подражание - путь в никуда, путь к исчезновению своей личности.
Можно сказать, мои родители были почти слепы и глухи к соблазнам и проблемам окружающего мира. Они точно знали, какие они есть на самом деле, не стремились казаться лучше или хуже, а на все, что их окружало, на социум, обращали внимание достаточное лишь для того, чтобы жить. Они не затворники и не отшельники, они самодостаточны. 
Возможно именно поэтому странная мысль о том, что я занимаю чужое место, и поселилась в моих мыслях. Мне казалось, что я недостаточно хорош для таких умных и честных родителей, не обращавших большого внимания на горести и проблемы! Я чувствовал, что я другой, по молодости лет еще не понимая, что и мои родители шли к своей уверенности и мировоззрению долгие годы, что никто не рождается мудрым, все учатся, абсолютно все! Родители тоже меня многому учили, но не навязывая свое мнение, не принижая меня своим опытом и авторитетом. Хорошим ли я был учеником? Нет, я, как и все, предпочитал набивать свои собственные шишки. Но, несмотря на эту "неуспеваемость" в родительском наставлении, я почему-то отлично сумел усвоить очень важное правило: не завидовать. Поэтому мы с Витькой и подружились, как нам тогда казалось так крепко, что никто и ничто не сможет нас разлучить.
Что же произошло? Пытаюсь вспомнить, почему мы перестали общаться. Это случилось после окончания школы. Как я уже говорил, Витька всегда прекрасно рисовал и мечтал стать архитектором, но его отец - человек очень жесткий и авторитарный - видел своего сына нефтяником, нет, не рабочим на буровой, а важным чиновником в чистом кабинете. Ссоры по этому поводу не утихали. Витька - обычно спокойный и уравновешенный парень - словно с цепи сорвался и яростно бился за свое право выбора, за свою мечту. Помню, я даже перестал приходить к ним домой. Атмосфера там была раскаленная, одно лишь слово могло вызвать пожар. Витькин отец почему-то перестал ездить в командировки, был от этого вдвойне зол и свой нрав не сдерживал, высказывался прямо и резко. Витька начинал орать, к нему подключалась мать, затем и отец повышал голос, и всю эту ругань перекрывал вопль тети Кати о разбуженном ребенке. В такие минуты их квартира действительно превращалась в бедлам.
Тетя Катя, как мне казалось, совсем не менялась, не старела и не увядала. Как злобно стала говорить Витькина мама, "эта сумасшедшая еще всех нас переживет и похоронит, а мои нервы уже на исходе".
То ли Витька пожалел мать, то ли устал от этой битвы, но, в конце концов, отец его все-таки сломал, и мой друг, растоптав мечту, поступил в выбранный папой ВУЗ, но, в знак протеста, не приезжал домой на каникулы. Я тоже уехал учиться в другой город, а когда возвращался к родителям, всегда забегал к Витькиной маме и спрашивал, как у друга дела. Мы с Витькой переписывались, иногда говорили по телефону (тогда еще не было мобильных телефонов), а потом Витька, по его словам, "перекусил удила" и вырвался на свободу, то есть все-таки перевелся в архитектурный. И тут же, вдруг, резко, без объяснения причин (его слова "нам не надо больше общаться" я не знал как понимать), исчез из моей жизни. Что с ним произошло? Почему он перестал отвечать на мои звонки и письма? Не имею ни малейшего представления. Я сначала пытался достучаться до него, а потом жизнь меня закрутила, и я не то, чтобы забыл о друге, нет, я часто его вспоминал, но не делал новых попыток найти его и поговорить. Я тоже решил перекусить удила и вспомнить про гордость. Я приезжал к родителям, гулял по городу, но стороной обходил Витькин дом, решив, что друг сам должен сделать первый шаг  напомнить о себе. Этого не случилось.
И почему я обо всем этом вспомнил именно сейчас? Сколько лет прошло? Много, очень много, а картины прошлого мелькают перед глазами вызывающе ярко, манят, просят вернуться туда, в прошлое. Зачем? А зачем я поддался их настойчивому зову, послушал свою интуицию, которая настаивала на этой поездке, и сейчас стою перед знакомой дверью, под глазком которой все также прилеплена бумажка: "Не звонить! Спит ребенок! Стучать!" Неужели тетя Катя до сих пор жива? Сколько ей сейчас? Я неуверенно посмотрел на дверь, затем на лестницу, в самом деле надеясь, что сейчас увижу на ней тетю Зину - Бастинду, и она строго меня спросит, что это я - взрослый дядька - задумал. Может быть все бросить и уйти? Но зачем тогда ссора с женой и отмененный отпуск? Зачем я все бросил и примчался в родной город, соврав, что очень соскучился по родителям и хочу их повидать? Зачем все это? Чтобы посмотреть на знакомую дверь и уйти? Нет уж!
Я решительно нажал кнопку звонка, налепил на лицо парадную, приветливую улыбку и немного отошел от двери, чтобы дряхлая, но гневная тетя Катя ей меня не стукнула.
- Доб... - начал я и запнулся.
Дверь распахнулась, и на меня уставилась растрепанная молодая женщина.
- Вы читать не умеете? - прошипела она.
Я не успел ответить, из квартиры раздался детский, пронзительный рев, и девушка, гневно сжав губы, захлопнула дверь, даже не поинтересовавшись, зачем я пришел. Я немного постоял на площадке, чувствуя себя неимоверно глупо, но потом решился и тихонько постучал, нет, как и в тот первый раз, поскребся в дверь.
- Что? - хозяйка была не ласкова и, судя по изможденному ее виду, совсем не высыпалась.
- Простите, Виктор дома? Или его родители? Вальковские их фамилия. Или тетя Катя? Она уже наверное совсем старенькая, - зачем-то объяснил я, чувствуя себя невероятно глупо.
- Вы к кому? Какой Виктор? Какие родители?
- Извините, я, наверное, ошибся дверью, - соврал я, и женщина уже аккуратно, тихо (младенец больше не вопил) закрыла дверь.
Зачем я соврал, почему не расспросил ее? Возможно, она знает, где искать моего друга и его семью. Постучать еще раз? Нет, невозможно, я и так намозолил глаза.
Я вышел из подъезда и сел на лавочку. Что же делать... Логичнее всего было бы поехать к родителям, обрадовать стариков своим появлением, поговорить, поделиться новостями, съездить с отцом на рыбалку, а потом, не торопясь, выяснить куда переехал Виктор. Вместо этого я зачем-то позвонил жене. Мне хотелось рассказать ей правду и признаться, что приехал я, наверное, зря, что мой лучший друг больше не живет в этой квартире, что я не знаю, что мне делать и стоит ли искать Витьку. Жена не ответила. Предсказуемо, и я ее понимаю. Август был нашем месяцем, мы всегда ездили в отпуск в конце лета. Зачем я все это затеял? Какой комар меня укусил? Надо бы ехать к родителям, погостить у них несколько дней, а потом мчаться домой. Может быть мы еще успеем купить путевки на море или же съездим в горы или... Мысли были какими-то скомканными, настроение ужасным, я ругал себя последними словами и, при всем этом, почему-то никуда не торопился, продолжая сидеть на лавочке около подъезда Витькиного дома. Я чего-то ждал, наверное какого-то знака. Не случайно же мне засвербело найти Виктора? Знака все не было. Я выкурил сигарету (сколько же раз я бросал курить? стоит ли еще раз попытаться?), еще раз набрал номер жены (на сей раз чужой, приветливый голос сказал, что абонент не в сети. понятно, решила меня игнорировать. так мне и надо!) и уже собрался звонить родителям, как ко мне медленно подошла пожилая женщина с собачонкой на поводке.
- Молодой человек! А что это вы тут делаете?
Мог бы, зарыдал бы от умиления! Тетя Зина, моя спасительница Бастинда! Постаревшая, но бодрая и такая же подозрительная.
- Здравствуйте тетя Зина! Я пришел в гости, а до звонка не дотягиваюсь, - сказал я и тут же понял, что юмор мой был не к месту. Глупо было думать, что она помнила тот самый первый раз, когда я пришел к Витьке. Она сделала несколько шагов назад и, угрожающе смотря на меня, вытащила телефон.
-  Учтите, я вас уже сфотографировала. Вы здесь двадцать минут сидите! Что вы задумали, молодой человек?
- Тетя Зина, это же я! Витькин друг! Не узнали?
Она подошла поближе и внимательно всмотрелась в мое лицо.
- Славик? - неуверенно спросила тетя Зина.
- Сергей. Вспомнили?
Она неуверенно кивнула и села на лавочку, а мне, в доказательство подлинности своей личности, пришлось немного рассказать ей о Витьке, его родителях, тете Кате.
- Вот теперь точно тебя вспомнила, Сережа! Как ты вырос! - она сказала это тоном, предназначенным для маленьких детей. Вырос, повзрослел! Да мне уже почти полвека! Уж вырос, так вырос!
- Вы, случайно, не знаете, куда переехала Витькина семья? Приехал с другом повидаться, а в квартире чужие люди, ничего не знают о Витьке.
Тетя Зина как-то странно дернулась при слове "переехали" и внимательно посмотрела на меня.
- Ты ничего не знаешь?
- А что я должен знать? - мне стало неуютно от ее взгляда и нехорошего предчувствия.
- Они все... - она умолкла, а я почувствовал себя пациентом, которому врач вот-вот озвучит ужасный диагноз.
- Они погибли. Все погибли. Автомобильная катастрофа.
Я сначала не поверил ей. Нет, не ей именно, а этому миру, в котором больше не было моего друга.
- Не может этого быть!
- Может, Сережа, в жизни все может быть. 
Мне не хотелось принимать и осознавать эту страшную новость, и тетя Зина, словно пытаясь убедить меня в правдивости своих слов (я упорно не мог представить Витьку мертвым), стала рассказывать:
- Незадолго до трагедии, отец Виктора купил новую машину (я почему-то уверена, что он пообещал отдать ее сыну, почему я так думаю? Виктор вдруг приехал домой на каникулы). Большую такую, красивую машину, людям на зависть. Ты ведь знал, что этой семье люто завидовали? Грешна, тоже, бывало, гляну на мать Виктора, какая она ладная, как дорого одета, и как кошка когтем душу царапнет, черное чувство на волю выпустит. Эх... знала бы я... Ладно, дело прошлое. В общем, однажды родители Виктора погрузили в машину какие-то баулы, вывели из дома тетю Катю, усадили ее на заднее сидение и повезли в интернат.
- Куда? - переспросил я. - Но... - сказать тете Зине об уговоре? А если это тайна? Хотя, какая сейчас разница!
- Ты тоже знал историю тети Кати? Вижу, знал. Да, мать Виктора заявила, что она устала от жизни с безумной старухой и настояла на интернате. Я стараюсь никого не осуждать. Жить в одном доме с умалишенным - не сахар. Как ты наверное догадываешься, болезнь тети Кати прогрессировала, она... нет, я не буду посвящать тебя во все подробности, это грязно во всех смыслах. В общем, они решили определить ее в... - тетя Зина запнулась.
- В психушку, в "желтый" дом, как и боялся отец тети Кати, - закончил я ее мысль.
- Да. Так все и было. По дороге туда они и погибли.
- И Витька? - глупо уточнил я.
- Он сидел на заднем сидении, рядом с тетей Катей. Отец Виктора торопился, на железнодорожном переезде решил объехать шлагбаум и проскочить перед поездом. - Тетя Зина тяжело вздохнула.
- Он не успел? - я понимал, что говорю глупости, но знаете, бывала же в детстве такая не логичная надежда! К примеру, когда в десятый раз смотрел любимый фильм, в котором погибает любимый герой и думал, но вот сейчас он точно выживет!
Тетя Зина удивленно посмотрела на меня и покачала головой.
- Машина всмятку. И вот знаешь, я думаю, они не просто так погибли, какая-то причина должна быть! Тетя Катя была измучена долгой жизнью, для нее это было освобождением, родителей Виктора погубила людская зависть и нарушение договора, а...
- А Витька тогда почему погиб? - почти закричал я. - Какой тяжкий грех мог отправить молодого парня на тот свет?
- Не знаю, Сережа. Ты не злись на меня, я просто поделилась своими, слышишь, только своими мыслями. А как оно все на самом деле...
- А квартира кому досталась? - мне было абсолютно безразлично, что там с этой квартирой, просто я старался любыми словами заглушить боль в сердце.
- Какой-то родне, не знаю.
- У них никого не было.
- Ах, Сережа, ты еще так молод и наивен! Будь у человека хоть гвоздь за душой, на него всегда найдется наследник! - тетя Зина погладила меня по голове, а я почувствовал себя таким маленьким и несчастным, что чуть не разревелся.
- Хорошо, что я вас встретил. Спасибо.
Мы попрощались, и я поехал к родителям.
Окончание следует завтра
©Оксана Нарейко