Нарисованные слова Радость

Радость лежала на полу и блаженно улыбалась во все свои сорок два зуба, вывалив мягкий малиновый язык и умильно поглядывая на пассажиров темно-янтарными глазами. Она была белой с рыжими пятнами вокруг глаз, с коричневыми ушами и большим пушистым хвостом, метавшимся вверх-вниз в попытке выразить все переполнявшее ее расположение к этому миру.

Вагон был чистым, светлым, с широким, похожим на улицу проходом. В нем ехали уставшие после работы и дневной суеты люди, подремывая в больших удобных креслах и вполуха следя за сообщениями о станциях. Радость никому не мешала, она просто была. Здесь. Сейчас. Большая и пушистая. Абсолютно искренняя и ничья.

А совсем недалеко за ней восторженно следили два огромных голубых глаза. Это тоже была радость. А заодно и гордость, забота, страх, головная боль и бессонные ночи. Эту радость любили и очень о ней заботились. Настолько, что переутомились от беспокойства и заснули в соседнем кресле, вцепившись руками в детскую коляску. А в коляске уже никого не было. Беспокойная мамина радость уже была на полу и, бодро перебирая маленькими ладошками и пухленькими коленками, неслась вдоль по проходу между креслами.

Ей очень-очень нужно дотянуться до той пушистой Радости. Она наверняка очень мягкая и теплая! Ее можно будет трогать, обнимать и гладить! Подергать эти коричневые уши! И прикоснуться к малиновому языку - интересно, насколько он длинный? Вот у нее не получается так сильно его высунуть, сколько она ни старается. А еще непременно нужно схватить этот невероятный, такой большой и счастливый хвост! Как-то он так двигается?

А хвост стучал все бодрее и призывнее – Радость заметила эти голубые глаза и пухленькие коленки. Она бы даже встала и побежала навстречу, но короткий поводок зацепился за ручку кресла и мешал ей уйти. Ей оставалось только подбадривать это милое, невероятно милое, и так нуждающееся в ней существо, чтобы оно побыстрее дотянулось до нее! Остался всего метр! Давай же! Я здесь! Скорее! Я жду! Я твоя Радость!

Она вскочила, забыв про проводок и спящих людей. Припав на передние лапы, она нетерпеливо повизгивала, следя за неуклюжими, но упорными шагами маленького голубоглазого человечка. Ведь у нее было так много, так много радости, восторга, нежности, счастья и преданности! И все это так и просилось наружу, в этот прекрасный и такой добрый мир!

А восторженные глаза и настойчивые кулачки были все ближе. Вот-вот она узнает, откуда растет этот хвост, и сможет прижаться к этой Радости! Ну как же можно в этом мире без Радости? Радость должна быть. Всегда и всюду. Рядом, под рукой, мягкая, большая и безусловная! Без всяких «если», «когда-нибудь» и «потом»!

Ну, еще чуть-чуть… Самые кончики пальцев… Сейчас я дотянусь до тебя…

Радость взвизгнула громче.

Хозяин дернул поводок.

Мать проснулась и с воплем бросилась по коридору.

Ребенок зашелся в плаче.

Двери вагона окрылись и Радость выволокли наружу, на холодную темную платформу.

Радость! Постой! Куда же ты?

На пустынной платформе поскуливала большая белая собака, скорбно опустив веселый хвост.

А в большом удобном вагоне заливалась слезами маленькая девочка, и кричали друг на друга близкие люди.

А ведь могло быть столько радости!