Брат. Часть4

1.
Было раннее утро, когда один из них встал и пошёл за холм, возле которого они расположились на ночлег. Он проснулся с голосами в себе. Он шёл по росистой траве, ища укромное место. И голоса звучали в нём.
Один голос в нём говорил:
- Но что уж такого я сделал? Это же – такой пустяк.
А другой голос в нём возражал:
- Пустяк? – Нет, не пустяк, совсем не пустяк. Почему же тогда тебе вдруг стало так противно, так гадко? Почему же тогда ты вдруг так сильно, так остро ощутил в своей душе скверну?
Один голос в нём говорил:
- Я, ведь, мог не поступить, как поступил, мог, но был соблазнен и соблазнился. Что уж такое особенное я сделал? Но почему тогда на душе эта тяжесть?.. Я ведь мог остановить себя, но не остановил… Да, подумаешь, какой грех. –  мелочь.
А другой голос в нём не соглашался:
- Нет, не мелочь, но мелочность; мелочность души. Пустяк, мелочь… Не утешай себя этой ложью. Здесь размер, масштаб значения не имеют. Здесь движение души важно, оно всё определяет. Сделал малое, а будет случай, сделаешь и большее. На большее соблазнён не был, а был бы соблазнён и соблазнился бы… Никто не увидит, никто не узнает… - И душу свою замарал. Никто не увидит, никто не узнает… - Никто, кроме тебя и ещё Бога. Суда человеческого боишься, а суда собственной совести, cуда Божьего, выходит, не боишься?.. Пустяк, мелочь…Тут ведь ещё и другое. Ты поступил так один раз. И стыдного в этом не усматриваешь. И к поступку своему оказался терпим. И, видимо, будешь поступать так и впредь, ибо свой поступок за проступок не числишь. Вот душа и возмутилась, и взбунтовалась, и завопила. И указала тебе на тебя, и показала не человека, а человечишко, слюни пускающего и боязливо озирающегося; неприглядного и недостойного… Душа на себе грязи терпеть не хочет. Душа чистоты, омовения требует…

Когда он уже достаточно далеко отошёл от места ночлега, он пал на землю и стал молить о прощении. Он молил долго, искренне раскаиваясь в своём грехе…
А когда он возвращался к братьям, думал: “Странное дело, ещё вчера совершённое мной не виделось мне таким, каким увиделось позже, сегодня – стыдным, неприемлемым, недопустимым. Вчера я ещё мог такое себе позволить, а сегодня уже нет. Сегодня оно мной суровое осуждено. Сегодня я молил Господа о прощении и раскаивался в своём поступке, и со мной, во мне что-то произошло. И что примечательно, что, как будто, даже без моего участия”…

2.
Один из них говорил другому:
- Ты думаешь, если к тебе никто не подходил, с тобой не заговаривал, ничего не предлагал, если ты ни о чём, ни с кем не договаривался, ни с кем не “бил по рукам”, то и сделки с дьяволом не было? Может, и не было. Но может, и была…
Дьявол, сделка с дьяволом – это нисколько не досужие выдумки. Просто это происходит совсем не так, как об этом иной раз говорят или пишут – таинственная обстановка, причудливый образ, глубокомысленные разговоры. Предложение, обсуждение, спор и, наконец, сделка. Всё много проще. Прозаичнее. Менее художественно. И может быть даже совсем незаметно для человека. – Человек стоит перед неким выбором, думает-размышляет, потом принимает решение. И всё. Он может не отдавать себе отчёт в том, что вот только сейчас нежданно-негаданно, совсем незаметно для себя, заключил сделку с дьяволом. Он может осознать это только позже, если он человек совестливый.  Хорошо, если он это вовремя поймёт и сможет, успеет остановиться, что-то исправить.
Надо быть очень бдительным, ибо очень может быть, что в момент, когда ты принимаешь то или иное решение, где-то рядом незримо стоит дьявол и предлагает своё. А какой в этот момент ты можешь слышать голос? Да какой угодно – свой собственный, голос своего близкого, просто знакомого, да – всякого…

3.
Один из них сказал:
- Как-то однажды мне представился случай заглянуть в чужое тайное, так сказать, заглянуть за дверь, случайно оставленную незапертой. И я заглянул. Лучше бы не заглядывал. Я до сих пор всё ещё не верю, не хочу верить в то, что я увидел. Я был поражён, потрясён. Вместо человека, которого, как мне казалось, я хорошо знаю, я вдруг увидел какое-то чудовище. Потом я говорил себе: “не может этого быть”. Но это было. Кто бы мог подумать? Это факт… Ужас! Это какой-то двуликий Янус…
Наивные мы люди. Сейчас я могу со всей ответственностью сказать: “Братья, если вы думаете, что знаете ваших близких или очень хороших знакомых, вы в этом можете очень сильно заблуждаться. Очень может быть, что вы не знаете их совсем. Каких-то из них”.
После того, как я заглянул в чужое тайное, я спрашивал себя, правильно ли я поступил, имел ли я на это право. И отвечал себе: “Думаю, что правильно. Имел право. Это близкий мне человек. И я это должен знать”. И вот узнал. Но знание оказалась неожиданным и очень тяжёлым”.
Брат сказал:
- Мы можем видеть человека каждый день и думать, что знаем его, но на самом деле он может оставаться для нас  “терра инкогнито”. Истинно – “чужая душа – потёмки”. Мы можем видеть человека каждый день, но жить в своём мире, своей жизнью, и между нами и им может оставаться много несказанного, недосказанного, невыясненного.
Мы знаем человека таким, каким он нам видится, представляется; каким он открыто являет себя. Но в человеке ещё есть и тайное, скрытое от внешних глаз, глубоко личное, глубинное, в том числе, – тёмное, неприглядное. В человеке много чего может быть намешано.
Ты сказал, что был поражён. И твоя правда, - в человеке, бывает, есть чему поразиться. Но оборотись на себя. Вспомни о своём тайном и тёмном – разве иной раз оно не страшило тебя? Разве в тебе нет этого чудовища? Разве ты сам не такой же двуликий Янус?
В человеке есть тёмные, но есть и светлые, здоровые силы. В человеке есть тёмное, но одновременно с этим есть и то, что это в нём тёмное уравновешивает, сдерживает, одолевает. В человеке есть дракон, но также есть и богатырь, противостоящий ему, осаживающий его, вступающий с ним в схватку, когда это необходимо.
Ты заглянул, как ты говоришь, за случайно оставленную незапертой дверь, и ты увидел одного только дракона, но ведь ещё есть и богатырь, которого ты не увидел. Ты увидел только одно, но ты не увидел другое, ты не увидел всю душу человека. И потому ты ошибаешься в оценке человека, чьё тайное ты узрел.
Начавший разговор сказал:
- Я думал об этом. И потому тогда решил для себя, что на моём отношении к этому человеку никак не должно сказаться то, что я в тайне от него о нём узнал; что я должен вести себя с ним так, как будто ничего не произошло.
Второй спросил:
- А если нет возможности охватить взглядом всю душу человека, то, может, лучше вообще не заглядывать в неё через, так сказать, замочную скважину, которая не может дать всей картины?
Третий сказал:
- Думаю, да, лучше не заглядывать. Это тяжёлое знание. Верно говорят: меньше знаешь – лучше спишь. Правда, с другой стороны, – совсем ничего не знаешь – совсем хорошо спишь. И живёшь, будто не живёшь.
Брат сказал:
- Это решать самому человеку, исходя из конкретных обстоятельств. Может и не надо заглядывать, но, если речь о человеке, за которого в ответе, может и надо, чтобы что-то для себя понять и чтобы уже больше не заглядывать.
Второй спросил:
- Брат, ты сказал, что в душе человека есть дракон, но также есть и богатырь. Но насколько тот богатырь силён? Всегда ли, когда это понадобится, он способен одолеть дракона?
Брат сказал:
- Есть победы, но есть и поражения. И потому одна из самых важных задач, стоящих перед человеком, – растить, крепить в себе богатыря и одновременно с этим усмирять, приручать в себе дракона…
В человеческой природе есть это разделение, но человек должен его преодолевать. Через разум сердца, через любовь, через понимание необходимости согласия в себе и признание старшинства духа Божьего в себе.

4.
Они ожидали Брата. Один из них сказал:
- Мы часто говорим о Боге, но я не помню, чтобы мы говорили о Дьяволе – духе зла, имеющем ещё и другие имена: Сатана, Люцифер, Вельзевул. А ведь Дьявол – это тот, кто противостоит Богу, противоречит, противодействует ему. И потому понимание, что он такое, позволило бы лучше понять, что есть Бог. Так что же такое Дьявол?
И они стали говорить:
- Дьявол – это глава всех тёмных сил, господин бесов; князь мира сего.
- Это отступник, неверный, противник, лукавый, клеветник, искуситель, соблазнитель, обманщик, притворщик, волк в овечьей шкуре.
- Это совратитель человека с Божьего, истинного пути на путь духовной смерти. Охотник до человеческих душ, хотящий, чтобы люди стали подданными его царства. Враг человека, враг вообще рода человеческого.
-Дьявол соблазняет, развращает людей, мучает различными трудностями, терзает горькими потерями, тяжёлыми утратами. Он может создавать ситуации, сильно вредящие людям, раздавливающие людей, превращающие их в ничтожество, их уничтожающие.
- Дьявол – это антипод Бога. Бог это – свет, Дьявол это – тьма. Бог это – чистый, Дьявол это – нечистый. Бог это – прямое, Дьявол это – кривое. Бог это – истина, Дьявол это – ложь, обман. Бог это – прекрасное, Дьявол это – безобразное. Бог это – любовь, Дьявол это – крайний эгоизм, гордыня, ненависть. Бог это – добро, Дьявол это – зло. Бог это – жизнь, Дьявол это – смерть.
- Дьявол может и антипод Бога, но Дьявол – не ровня Богу. Бог сильней, могущественней Дьявола.
- Но несмотря на это, в человеке и в мире человеков Дьявол вершит зло, а Бог не препятствует этому, как будто этого не замечает, или… не знаю, даже, что и сказать. Почему Бог вообще не уничтожит Дьявола, если Дьявол ему и людям противник и враг?
- Дьявола нельзя уничтожить именно потому, что он – антипод Бога
- Дьявола нельзя уничтожить, потому что он – часть природы человека. Дьявол – это в человеке животное, низкое, но это – часть его природы. Животное в человеке, в какие-то моменты, может быть человеку много ближе, чем Божье в нём.
- Животное в человеке уничтожить нельзя. Но его можно укротить, усмирить, или облагородить, одухотворить.
- Что-то я в этом очень сомневаюсь.
- Да, Дьявол – это часть природы человека, его естества, его натуры; это то или иное его порочное желание, та или иная его злая мысль.
- Странно, мысль – это порождение разума, а разум – это же, как мы говорили, Богом данное.
- Разум – это от Бога, но сам по себе – не Божье. Божье – это дух Божий, или это ещё называют – совесть или нравственное чувство, или чувство истины. А разум – это только способность, возможность размышлять; это только инструмент для познания человеком себя и мира, средство для развития и укрепления чувства истины. Разум должен быть на службе у духа Божьего, но он может служить и дьявольскому.
- Нравственное чувство – Божье? А не Змею ли люди обязаны возникшему в них нравственному чувству? Пока первочеловеки не отведали предложенного им Змеем плода с Дерева Добра и Зла они были наги и не стыдились, не знали стыда, их природа была вне нравственного.
- Да довольно уже этих библейских историй. Как будто в них зашифрованы все истины мира.
- Человеку дан дух Божий и дан разум. А ещё ему дана свобода распоряжаться своим разумом по своему усмотрению. И эта свобода ему, к сожалению, дана в условиях недостаточной зрелости его разума.
- О Дьяволе говорят, как о средоточии всех тёмных сил, как о нечто одном. Но он не один. Он разнолик. Может, как раз поэтому у него разные имена и образы? Он, так же как и Бог, един, но не один.
- Дьявол – это, в видении, людей – всякое зло. И люди, имея о зле самое разное понимание, чего только на него не навешали.
- А что есть истинно зло?
- Истинно зло – это умышленное прямое или опосредованное причинение живому вреда, ущерба, боли – физической или нравственной. И тот, кто, с той или иной целью, причиняет живому боль, вред, ущерб есть злодей. А если человеку причинена боль или причинен ущерб случайно, по неосторожности, это не зло. То, что произошло по неведению, по неосторожности, случайно, хотя может иметь для пострадавшего от происшедшего те же последствия – это не зло. Зло – это только чей-то злой умысел; это осознанное, умышленное действие.
- Дьявол – это тот, кто, используя неразвитость, слабость человеческой природы, ставит себе целью преумножить своё или ублажить себя. Нередко при этом причинив кому-то тот или иной ущерб, вред, боль. А то и лишив жизни.
- Нет никакого Дьявола, а просто есть тёмное, кривое в человеческой природе, есть человеческие пороки. Человеческие алчность, гордыня, крайний эгоизм, зависть, наглость, жестокость. Желание для себя благ и удовольствий любой ценой.
- Мы, может, потому и не говорили о Дьяволе, потому что всерьёз не думаем о его существовании. Есть Бог, есть Божья правда, и есть человек, двойственный, противоречивый по своей природе, могущий поступать и так, и этак, быть и одним, и другим.
- Есть Дьявол или нет Дьявола и, если есть, что есть Дьявол? – Ответить на эти вопросы людям немало помогло бы истинное понимание, что есть Бог. Но тут у людей, также есть некоторые затруднения. Так что круг замкнулся.

Начавший разговор сказал:
- Вот послушайте, я прочитаю из Евангелия: “С того времени Иисус начал открывать ученикам своим, что ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть. И отозвав его, Пётр начал прекословить ему: Будь милостив к себе, Господи! Да не будет этого с тобою! Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от меня, Сатана! Ты мне соблазн, потому что думаешь не о том, что Божье, но что человеческое. Тогда Иисус сказал ученикам своим: если кто хочет идти за мною, отвергни себя, возьми крест свой и следуй за мной”.
И дальше Иисус говорит, что тот, кто решит спасти свою жизнь, ценой отступления от Божьего, тот потеряет свою душу. А кто не отступит от Божьего, даже ценой потери своей жизни, тот спасёт свою душу и обретёт Жизнь Вечную.
Иисус говорит про жизнь, то есть про самое дорогое для человека, после его души. Понятно, что что-то выгадывая для себя ценой пренебрежения Божьим, человек сильно вредит себе, своей душе, губит её…
Дьявол – это соблазн отступить от Божьего, нарушить Божье, предпочесть Божьему ему противоречащее, его отвергающее, - не-Божье.
Есть Земля, и есть Небо. А человек в этом мире – между Землей и Небом.
Есть Небесное, и есть Земное; есть Божье, и есть не-Божье. Есть соблазн – Дьявол, Сатана. Сатана, о котором говорит Иисус – это голос чувствующего живого в человеке, любящего только себя и своё, заботящегося исключительно о себе и своём. А ещё страстно хотящего благ и удовольствий, хватающего и присваивающего себе всё, что только можно, не считаясь ни с кем и ни с чем, любой ценой. Иисус это определяет сатанинским. И Иисус призывает отказаться от сатанинского в пользу Божьего. Иисус говорит, что когда речь заходит об исполнении Божьего, человек не должен быть к себе милостив, должен вообще забыть про себя, пренебречь всем своим и собой, отвергнуть себя.
Дьявол – это соблазн, это склонение к отказу от выбора Божьего между Божьим и не-Божьим. Иисус говорит, что тот, кто не отступит от Божьего, даже ценой потери своей жизни, тот спасёт свою душу и обретёт Жизнь Вечную. Может, обретёт, а, может, и нет. Это – вопрос веры. А вот тот, кто решит спасти свою жизнь, ценой отказа от Божьего, тот действительно может потерять себя, свою душу, а с ней – и свою жизнь.

Другой из них сказал:
- Нет никакого Дьявола. А есть человек, который двойственен по своей природе, противоречив, неоднозначен. Он не один сам в себе, в нём – голоса. Много голосов. Но все они, так или иначе, сводятся к двум голосам: к голосу плотского, чувствующего, животного, хотящего для себя, и к голосу, определяющему должное, достойное человека, Божье. И человеку надо только сделать выбор между этими двумя голосами. Но выбор одного может быть сделан только в ущерб другому. И у каждого выбора – своя цена.
Сатана вошёл в Петра, Сатана вошёл в Иуду и так далее. – Но никто, ни в кого не вошёл. А только каждый слышит в себе голоса своей собственной природы. И один внимает одному голосу, а другой внимает другому.
Дьявол – это сильное и настойчивое желание, собственная мысль человека, его собственный голос, склоняющий к отказу от Божьего, в пользу плотского, чувствующего и очень хотящего; голос, уговаривающий и убеждающий, вводящий в заблуждение, обманывающий, относительно истинной цены одного и другого.

5.
Они сидели, и Брат говорил:
- По берегам большой реки жили люди. Одни жили на левом берегу, жили по своим законам и правилам, и жили в полном достатке, обеспеченно. Другие жили на правом берегу, жили по своим законам и правилам, и жили, кто скромно, кто бедно, а кто – совсем бедно. И люди, которые жили на правом берегу, особенно те, кто жили бедно и очень бедно, осуждали законы и правила жизни тех, кто жили на левом берегу, называли их порочными и недостойными сынами Божьими.
Однажды, когда один из таких осуждающих крепко спал, властный голос предложил ему перенести его на другой берег реки и там поселить. Чтобы он имел земные блага, о которых мечтал, чтобы он зажил совсем другой жизнью. Правда за это от него потребуется определённая плата, которая, главным образом, будет заключаться в том, что он примет действующие на том берегу законы и правила жизни и будет по ним жить. Ему не по душе были эти законы и правила, но уж больно велик был соблазн, и он соблазнился. И голос перенёс его на другой берег реки и там поселил. И был вечер, и было утро…
Утром, когда этот человек проснулся, он сразу же вспомнил свой сон. И был очень огорчён собой. Он-то думал про себя, что он такой-то, а оказалось, что – нет. Он-то думал, что в нём – сильный, несгибаемый стержень, а выходило, что в нём только голос берега, на котором он живёт. Он живёт на правом берегу, – и в нём один голос. А живи он на левом берегу, – и в нём был бы другой голос? А живи он на одном берегу и стань он жить на другом берегу, - и он может легко отречься от прежнего в себе голоса, и в нём зазвучит новый голос? – Непостоянство? – Нет. – Предательство. И выходило, что он не может, не имеет морального права, осуждать людей в том, в чём их осуждал, потому что он не лучше их, потому что он такой же, как они…
Но уже скоро он думал, что во сне он был не он, а кто-то другой в нём. Даже если бы он и стал жить на другом берегу, он долго не смог бы там жить и, в конце концов, вернулся бы на свой берег, на тот, на котором всегда жил, к тем, с кем всегда жил.
Так он, уязвлённый, думал. Может быть, он так оправдывался перед самим собой, но, может быть, это правда...
Сон был и прошёл. Утро было и прошло. А вопрос и тайна о самом себе остались…

Я хочу сказать о нравственном стержне в человеке, который в нём есть или которого в нём нет, но которой обязательно должен быть. Я хочу сказать о силе, твёрдости духа, стойкости человека и его достоинстве.
Иной человек говорит: “Живу – не грешу. Живу достойно человека“. А был ли он соблазнён? Есть малые, но есть и большие и сильные соблазны, устоять против которых бывает очень непросто. Пока человек не был по-настоящему испытан, как ему знать истинную правду о самом себе, о своей душе? Вот об этом я хотел бы, чтобы вы подумали.

6.
Двое говорили:
- Вот говорят, что Дьявол соблазняет, искушает. Но Дьявол только сеет в человеке сомнение, как бы приглашает к размышлению, предлагает своё, излагает аргументы для предпочтения своего. Но он не навязывает человеку своё, не принуждает к выбору своего, а только говорит о преимуществах своего предложения. И ещё, что очень важно, на что следует обязательно обратить внимание, - Дьявол не делает за человека выбор, не лишает его выбора, выбор всегда остаётся за самим человеком, выбор делает сам человек…
Дьявол соблазняет, искушает? Но он так проверяет человека на приверженность его Божьему. Только проверяет и всё. Люди и сами часто проверяют друг друга, устраивают друг другу разного рода проверки. Они ещё меж собой называют их, может, слышал, “проверками на вшивость”. Нужны ли такие проверки? Нужны, очень нужны. Прежде всего, они нужны самому человеку. И они нужны Богу.
Человеку они нужны, чтобы ему истинно понимать себя, знать о себе, что он есть такое на самом деле, чтобы он не заблуждался относительно себя. Ведь человек относительно себя очень даже может заблуждаться. Ему может казаться, что он вот такой, а он может оказаться, к его и к нашему общему сожалению, не совсем такой или даже совсем не такой. Вдруг раз, и он в чём-то дал слабину. Посредством таких проверок Дьявол как бы обращает глаза человека внутрь себя, показывает ему его истинного. Чтобы человек знал про себя, что ему нужно про себя знать. Чтобы крепил в себе, что ему нужно в себе крепить. И, конечно же, что бы он покаялся в своей той или иной оплошности, сотворил достойный плод покаяния. Такие проверки человеку вроде подсказочек, моментов истины, информации к размышлению, побуждению к работе над собой. Такой хороший, совсем не лишний, всегда своевременный, сигнальчик. Такое предупреждение. Уведомление. Потому что сегодня он оплошал, может быть, в какой-то мелочи, в чём-то малом, и это, может, и ничего страшного, но будет случай, он и в большом может оплошать. А это уже может быть очень и очень серьёзно. Это уже может быть настоящая беда.
И для Бога такие проверки людей очень ценны, такая информация о его подопечных. Вот этот не поддался, устоял, молодец, заслуживает всяческих похвал, поощрения. А вот этот не устоял, показал себя с неприглядной стороны, заслуживает дополнительного увещевания, вразумления…
- Ты говоришь, что соблазнения, искушения Дьявола – это такие его проверки людей на их приверженность Божьему. Но ведь тут ещё важно правильное понимание Божьего – что есть Божье, а что – не-Божье. А Дьявол обманывает людей относительного Божьего. Не-Божье выдает за Божье и наоборот. Он путает людей, запутывает их. Разве не так?
- Бывает и так. Но это также проверка, проверка людей на правильность понимания ими Божьего. Дьявол проверяет людей на правильность понимания ими Божьего и на их твёрдость следованию Божьему. И что здесь ужасного? У Дьявола просто такое назначение. У всего есть своё назначение. У людей своё, а у него своё. У Дьявола, как это говорится, просто такая работа – уличать людей в их порочности, в их слабости, отступничестве, неправедности. Людям эта работа видится нехорошей, неприличной, с душком. Они её не принимают, осуждают. Да, в ней есть нечто такое, специфическое, неприятное. И вот за это Дьявола и не любят. И что примечательно, – чем лучше, добросовестней, он делает свою работу, тем больше его не любят. Но, повторюсь, это просто такая работа. Неблагодарная, но нужная, полезная. Кстати сказать, эта работа довольно похожа на работу, например, контролёра в общественном транспорте. Контролёров никто не любит. Они всем неприятны. Даже тем, которые с билетами и которым нечего опасаться. А те, которые без билетов, так их просто ненавидят. Но ведь контролёры делают нужное, полезное дело. Контролёров ненавидят те, кто нарушает предписанное, установленное. А Дьявола ненавидят люди порочные, в которых Божий дух слаб. И вот они-то особенно ретивы в очернительстве Дьявола, в возведении на него напраслины, в распространении о нём всяких небылиц. Изображают его злейшим, ужасным монстром. Хотя его никто не видел. Но, тем не менее, люди его изображают. И даже на каком-то своём соборе утвердили его изображение. Во как! И, утверждая, в сердцах, надо полагать, так гордо и сказали: “Да будет так!” Сдаётся мне, что я эти слова уже как-то слышал. Потом они не раз вносили разные изменения в придуманный ими образ. Совершенствовали его, делая ещё более зловещим и ужасным. Они, ещё прежде, и Бога, не видя его, для себя изобразили: “Да будет так!” Как будто они его видели. Образ, образ… – они так до сих пор и не поняли, что образ, о котором говорил Бог, это не внешний лик, это вообще не внешнее, это сущностное. Но я отвлёкся, я говорил о Дьяволе и о его работе. На Дьявола и на его работу надо смотреть совсем по-другому. Вот, например, возьмём, работу испытателя какого либо сложного технического аппарата. Например, лётчика-испытателя. Очень непростая, очень ответственная, требующая большой смелости, знаний и умений, работа. Лётчик-испытатель испытывает сложные технические аппараты, испытатель этих аппаратов. А Дьявол – испытывает людей, испытатель людей. Вот так.
Почему ещё Дьявола называют духом зла, князем тьмы, потому что его видят, представляют как противоположность, антипод Бога. Но какой Дьявол антипод Бога? Если Дьявол антипод Бога, то по своему статусу, по своим возможностям он должен быть равнозначен, равносилен, равновелик Богу, но ведь это не так. Так что Дьявол никак не может быть антиподом Бога со всеми вытекающими из этого следствиями.
Или говорят, что Дьявол – это противник Богу. Но какой он противник Богу, когда Бог и он, по сути, одно дело делают? Дьявол – это, можно сказать, часть Бога, Божьего замысла, Божьего учения. Бог указывает людям путь, формулирует для них правила поведения, доводит их до сведения людей, так или иначе. А Дьявол проверяет, насколько люди усвоили эти правила, эти Божьи директивы, предписания, насколько верно их поняли, насколько твёрдо им следуют. И в результате этих проверок люди лучше узнают себя, что-то в себе пересматривают, поправляют, а Бог уточняет свою тактику и стратегию в отношении людей.
Ты думаешь, почему Бог, для которого, всем известно, нет ничего невозможного, до сих пор не уничтожил Дьявола, уж если он ему и людям противник и враг? Ведь он уже давно мог бы его уничтожить, но он не делает этого. Почему? Да вот как раз потому, что Дьявол и Бог никакие друг другу не противники и не враги. И многие люди только по своей слепоте, по своему невежеству, продолжают неправильно видеть Дьявола, не понимают истинной его природы, его с Богом отношений.
Ещё раз повторю, Бог и Дьявол не антиподы, не противники и не враги, они за одно, одно дело делают, они, как говорят, партнёры. Хотя, понимаю, что для ушей многих и многих это звучит неожиданно, престранно и даже провокационно. Вот так на самом деле обстоят дела. А многие по-прежнему продолжают говорить, что Дьявол – это дух зла, исчадье ада, по сути, клеветать на Дьявола.
- Но ведь есть зло. Есть люди, для которых нет Божьего, они не признают, не принимают Божье; которые хотят знать только себя и которым плевать на других людей и на всякое Божье. Они не заморачиваются Божьим, не мучаются нравственным выбором. Они выдумали себе своего, удобного им Бога, его правду, и по ней живут. И они – не дети Божьи. А чьи они дети? Кому принадлежат их души?
- Но это ты считаешь, что они – не дети Божьи, а Бог так не считает. Для Бога, известно, все люди – его дети.
- Но есть люди, которые мучают других людей, вообще живое, и получают от этого удовольствие. Среди людей есть отродье, выродки рода человеческого.
- Да, есть. Но и они также – дети Божьи.
- А их души? Их души не принадлежат Богу. Кому принадлежат их души?
- Им и принадлежат. Почему они должны ещё кому-то принадлежать?
- Ты сказал, что Бог и Дьявол заодно, делают одно общее дело, что Дьявол, соблазняя, искушая людей, так только проверяет их на правильность их понимания Божьего и на их твёрдость следованию Божьему; проверяет с согласия Бога, для их же пользы. А когда Дьявол запутывает и соблазняет человека, и человек совершает гадкое или подлое, постыдное, Дьявол этому радуется или печалится? Ну, скажи, честно и сразу – да или нет! Ну? – Да или нет?!..

Собеседник, сказавшего эти последние слова вдруг весь вспыхнул, стал очень серьёзен и даже суров, но через мгновение уже опять заулыбался:
- Радуется. Конечно же, радуется. Очень даже радуется. А иначе, зачем же он старался? Цель всякого старания – получение желаемого. И когда желаемое получено, старавшийся, конечно же, этому очень радуется. Всякая работа должна приносить радость, удовольствие…
Не поверил, значит. Не поверил. А я уже и чувствовал, что не веришь, но вот почему-то всё равно длил эту игру. Люблю игру. Люблю играть. Я ведь по своей природе игрок, натура артистичная. Иной раз чувствую, что дело не выгорит, а ничего с собой не могу поделать. Продолжаю играть. Да и как не попытаться – грех. Иной раз и игра-то – так себе – не то, ни сё, и клиент непростой и ставка копеечная, а всё равно играешь. Игра манит, увлекает, затягивает. Чертовски увлекательная штука. Когда цена вопроса – избежание потерь, ущерба, наказания и тому подобное – тут одна игра; когда – приобретение выгоды, разных там благ и тому подобное – другая. Когда цена вопроса – получение клиентом удовольствия, ставка может быть небольшой, а может очень высоко подниматься. Тогда и победа внушительней и радость соответственная. А вот когда цена – жизнь, тогда игра много напряжённее, драматичней, захватывающей. Тут для человека потяжельче. Моя задача – легче. И куш – так уж куш. Клиент, как правило, сильно мучается, страдает, но, в конце концов, чаще, всё же, приходит к выводу, что лучше продать душу Дьяволу, чем отдать душу Богу. Очень люблю такие случаи. Это для меня настоящий праздник. Но их много меньше. Хотя и их немало…
Да, такой вот у нас с тобой финал игры получился. Ну так, какой получился, такой и получился. А на расставанье я вот что тебе скажу. – Есть Бог и есть Дьявол. И Дьявол противостоит Богу и в человеке, и в мире людей. И противостоянию этому нет конца. И всё же что-то мне подсказывает, что победа в этом противостоянии будет не за Богом.

И сказавший эти слова, тут же исчез…
А потом вдруг оказалось, что не было никаких двоих, а всё это был только сон одного из участников вчерашнего разговора о Дьяволе.

7.
Двое из них заспорили об одном их общем знакомом. Один говорил, что тот вот такой-то, а другой возражал ему, говоря про него другое.
Брат сказал:
- Тут, возможно, дело в разном восприятии, в разном отношении к человеку. Каждый человек, в зависимости от того, как его воспринимают, как к нему относятся, может быть и одним, и другим. Понятно, что отношение человеков к человеку определяется главным образом теми или иными его личными качествами, а также верностью их оценки. И человек должен максимально полно проявить себя, свои качества, а окружающие должны верно его увидеть и оценить. Есть первичные, первые и есть последующие восприятия и оценки. Но факт остаётся фактом – от того, как человека воспринимают, как к нему относятся, он может видеться разным. Например, человек попадает в один круг людей, и с ними он вот такой, и они видят его вот таким. А попадает он в другой круг людей, и с ними он может быть другим, и они видят его другим. Например, с одними он сдержан, немногословен, закрыт, с другими он вдруг раскрывается, преображается.
Луг, солнце, чистое синее небо. Высота небес, простор. Лёгкий ветерок, как нежное, ласковое прикосновение. Тихий тёплый дождик, как влажный поцелуй. – И цветок расцвёл. Вот он весь в своей красе. И наоборот.
Один и тот же человек среди одних людей – это один человек, среди других людей может быть как будто другой человек.
Каким хочет быть человек? Он хочет быть таким, каким он сам себе нравится, каким он другим нравится, когда он ничем не скован, когда у него нет к себе претензий.
Это я говорю к тому, насколько важно отношение к человеку. Тут могут и должны быть авансы. Отнеситесь к человеку так, как он хотел бы, чтобы к нему отнеслись. Увидьте человека таким, каким он хотел бы быть увиденным. Любите человека, и вы можете оказать ему неоценимую услугу, открыть его для него самого, а также и для себя, сделать его таким, каким он хочет быть. Ибо любовь пробуждает, активизирует всё лучшее, что есть в человеке, окрыляет, вдохновляет, делает человека истинно творцом, создателем.
Мы все – друг другу братья и должны любить друг друга. Но мы должны любить друг друга не потому, что мы братья. Я люблю вас не потому, что вы мои братья, а вы мои братья, потому что я люблю вас… 

8.
Двое из них говорили между собой. Первый сказал:
- Мне тут приснился сон про Дьявола.
И он рассказал свой сон. Второй сказал:
- Дьявол соблазняет, искушает через слово, мысль, предложение. Дьявол предлагает свой вариант поведения, поступка. Уверяет в его естественности, приемлемости. Уговаривает на него. А внять ему или не внять, зависит от самого человека. Правда, иной раз, уж очень настойчиво уговаривает. И он, часто, довольно убедителен. Чем сильней человеческое желание, тем он убедительней. Знает, какие струны в человеке тронуть, на какие клавиши в человеке нажать. Ему открыто всё тайное и самое тайное человека.
Но Дьявол не только соблазняет, а как только соблазнит, так сразу старается полностью овладеть человеком. Когда соблазняет, то, вроде как, рядом стоит, а как добьётся своего, так сразу и вселяется в человека. И человек становится уже не человек, а сам Дьявол. Дьявол – это не только ловко говорящий, но и активно действующий. Он склоняет ко злу, вводит в заблуждение, обманывает, уговаривает, убеждает, всемерно старается добиться своего. И его нельзя уничтожить. А знаешь, почему?
- Почему?
- Точнее, можно, но для этого надо уничтожить всех людей. Дьявола нельзя уничтожить, потому что он – от духа Земли; он – земное, очень земное; чувствующее и желающее. Человек от земли взят, от праха земного. В каждом человеке, в той или иной мере, есть дух земли, от которой он взят. И потому Дьявол, в той или иной мере, - в каждом человеке; рассеян, рассредоточен во всех человеках.
- Дьявол – это от духа Земли?
- Да, я так думаю, условно, конечно, но от духа Земли. Помнишь: “И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою”. Так Господь Бог поселил в человеке и Свой дух и оживил в нём дух Земли.
И ещё, помнишь, как Иисус, в Гефсиманском саду молился, предчувствуя дальнейшие события: “Отче мой! если возможно, да минует меня чаша сия”. Это говорил в нём дух Земли. А дух Божий потом говорил в нём: “Впрочем, не как я хочу, но как Ты”.
Так вот, Господь Бог вдунул в прах земной дыхание жизни, и так оживил дух земной, и стал человек душою живою. Но дух Земли не пожелал подчиняться духу Божьему, он посчитал, что у него на земле больше прав.
Бог – это Бог-отец и Бог-сын, имя которому дух Божий. Бог-отец есть вездесущее, вневременное, бесконечное; есть творец, создатель этого мира…
- Погоди, погоди. Бог-сын – это же Иисус?
- Да, и Иисус. Иисус – это дух Божий, воплощённый в человеке. Впрочем, я на своём не настаиваю, ты можешь думать по-другому.
Так вот. Бог-отец, создавая человека, наделил Своим духом Своё создание. Дух Божий рассеян, рассредоточен во всех людях.
Бог-отец – это внешнее по отношению к человеку, к людям; Бог-сын – дух Божий –  это часть человеческой природы.
Дьявол – это Дьявол-отец и Дьявол-сын. Но тут – всё наоборот. Дьявол-отец – это, то, что в той или иной мере, есть в каждом человеке; это часть человеческой природы; то, что рассеяно, рассредоточено во всех людях. Дьявол-сын – это порождение рассеянного, рассредоточенного Дьявола-отца, как множественные его отражения, собранные воедино, и это внешнее по отношению к человеку, к людям.
В общем, Бог-сын и Дьявол-отец – это две внутренние силы в человеке, части его природы, составляющие сущность человека. А Бог-отец и Дьявол-сын – две внешние по отношению к человеку и миру силы.
И вот от сотворения мира до наших дней, дух Божий или его ещё можно назвать дух Неба и дух Земли – Бог-сын и Дьявол-отец борются в людях, в их душах между собой, каждый за свою правду. А Бог-отец и Дьявол-сын поддерживают, каждый своего, в этой борьбе.
Но чтобы Богу-отцу уничтожить Дьявола-сына, ему прежде надо уничтожить Дьявола-отца, а чтобы уничтожить Дьявола-отца, надо уничтожить всех людей, всю человеческую природу.

Первый задумался на минуту, другую, и потом сказал:
- Ты сказал, что Дьявол – это от духа Земли, но может быть он – только часть духа Земли? Не дух Земли, а только его часть? И тогда, Бог-сын вместе с Богом-отцом всё же могут склонить на свою сторону души людей, сделать людей своими послушниками, подданными своего царства, не уничтожая всего духа Земли, уничтожить только в нём Дьявола-отца. А значит и Дьявола-сына…
Но также и Дьявол-отец вместе с Дьяволом-сыном могут подчинить себе души людей, сделать людей своими послушниками, подданными своего царства, и так уничтожить Бога-сына. И тогда уж Богу-отцу ничего не останется, как уничтожить своё же собственное создание – всех людей. И так признать своё поражение от Дьявола-отца.
- И так тоже может быть – согласился второй.

9.
Один из них сказал Брату:
- Вот Иисус говорил, что нельзя служить двум господам – Богу и маммоне. Но человек двуедин по своей природе и не может не служить, вынужден служить и духу, и плоти.
Брат сказал:
- Есть хлеб для духа, хлеб духовный, и есть хлеб для плоти. Есть необходимое для плоти, - что для неё действительно необходимо, и есть излишнее, избыточное. Служить маммоне – это предпочесть хлеб для плоти хлебу духовному в условиях наличия необходимого для плоти.
Для человека всего важней должен быть дух. Человек должен уделять больше внимания своему духу, отдавать предпочтение потребностям своего духа, духовному. Для человека хлеб для духа должен быть важнее хлеба для плоти; духовное – важнее условий жизни. Вернее, условия жизни для человека должны быть важны настолько, насколько они обеспечивают необходимое питание духа в нём, его духовное развитие, без всякого излишества.
Выбор хлеба для плоти пред хлебом для духа понятен, когда плоти грозит смерть или когда плоть нуждается в самом для неё необходимом. Но и это – только при условии, что такой выбор не вредит духу, не убивает божье в человеке.
Выбор хлеба для плоти между хлебом для духа и хлебом для плоти, когда плоть нуждается в самом для неё необходимом – это можно назвать служением плоти.
А вот выбор хлеба для плоти между хлебом для духа и хлебом для плоти, когда плоть имеет необходимое – это уже служение маммоне. Такой выбор всегда в ущерб духу.
Тут, конечно же, важно понимание, что есть для плоти необходимое. Ибо есть большой соблазн к необходимому причислить и излишнее. Но в таком случае, кого человек хочет обмануть? Бога? А оправдание, что, мол, сам обманывался – не лукавство ли это и всё тот же обман?
Другой из них сказал:
- Брат, ты сказал о необходимости отдания предпочтения потребностям духу, хлебу духовному. А что есть потребности духа, хлеб духовный?
Брат сказал:
- Потребности духа, духовные потребности – это потребности в познании мира и жизни, в познании себя, в развитии личной природы; это потребности в любви, в красоте; в творчестве, в создании, в делании добра, дарении радости человекам.

10.
Один из них сказал:
- Дьявол – это всякая порочная, злая мысль, и это следующий за ней поступок. Можно, конечно, сказать, что эта мысль не наша собственная, что она нам Дьяволом нашёптана. Но принимаем-то её мы, если мы её принимаем. И поступаем согласно ей мы, если мы согласно ей поступаем. Можно, конечно, сказать, что не мы, что кто-то в нас вселился и действует. Дьявол вселился и действует. И мы должны в это поверить, должны с этим согласиться? Можно, конечно, в это поверить, с этим согласиться. Тем более, когда этого очень хочется. “Это не наше, это Дьявол нам нашептал” или “Это не мы действуем, это Дьявол в нас вселился и действует”. Но тогда возникают вопросы: “А что же мы?” и “Кто же тогда мы?”
Второй сказал:
- И получается, что нас нет. Или мы такие слабые и порочные, что хотим свою слабость и свою порочность свалить на кого-то другого, свою собственную вину переложить на кого-то другого.
Третий сказал:
- Какой-нибудь жалкий трус, грязный лжец, подлый обманщик сам сделает что-то гадкое, подлое, постыдное и потом – “это не я сделал, я не виноват, это всё он – Дьявол, который меня научил, который в меня вселился”. А если даже и так. Ты зачем его послушал, зачем дал ему вселиться? Не смог воспротивиться, устоять? – Вот в этом и есть твоя вина. Но чаще люди, конечно же, врут себе и другим, что не смогли воспротивиться, устоять. Уж очень было сильно в них желание или уж очень силён был в них страх, вот они и не воспротивились, и не устояли.
Четвёртый сказал:
- Нет никакого Дьявола, как некой внешней сущности, а есть только человеческая потребность оправдать своё, то или иное, порочное, гадкое и гнусное, свалить на кого-то, те или иные, последствия своей трусости или алчности, или животности и этому подобного. И вот начинается: “Нечистый попутал”, “Бес вселился” и т.п.
Нет никакого Дьявола, а есть люди порочные и слабые, придумавшие для себя эдакого козла отпущения и назвали его Дьяволом. И над его образом не сильно думали – все козлиное за ним так и оставили. Дьявол – это выдумка людей, такое вымышленное ими персонифицированное зло.
Первый сказал:
- Но зло-то есть.
Четвёртый сказал:
- Зло есть. Зло – это хищнический эгоизм, ненасытный, беспощадный; гордыня и высокомерие ни с чем не считающиеся; страх, гадкий и подлый. Это главным образом и называют Дьяволом в человеке. Зло в человеке – это – “о себе”, “себе”, “для себя”, не считаясь ни с чем, не останавливаясь ни перед чем, любой ценой. Это ненасытность в получение благ и удовольствий для себя, как правило за чужой счёт, несмотря на чью-то боль и страдания. А то и более того, - желание получать удовольствие от причинения боли и страданий. И это желание избежать грозящего вреда, ущерба себе, боли или смерти, за чужой счёт, во всяком случае, ценой попрания Божьего в себе.
Третий сказал:
- То, что люди обычно называют злом, можно разделить на “причины”, “средства” и “следствия”.
Зло – это пороки, несовершенства человеческой природы – всякого рода искривления природы – алчность, зависть, трусость, лень (праздность, безделие), гордыня, гнев, неблагодарность и т.д. Это – “причины”.
Зло – это и пути зла – ложь (обман), причиняющие вред, ущерб и это насилие, причиняющее боль или влекущее смерть. Это – “средства”.
Зло – это и собственно причиняемые человеку вред, ущерб, боль, смерть. Это – “следствия”…
Но скорее зло это всё-таки только “следствия”.
А вопрос бытия или не бытия Дьявола на самом деле не так уж важен. А важно – есть ли человек сам по себе, сам в себе, насколько развито его сознание, насколько сильна Божьим его душа, устоит ли человек в какой-то момент в правде Божьей, которая есть Должное, останется ли верен ей до конца.
Второй сказал:
- Нет никакого Дьявола, как некой внешней сущности, а есть только вымышленный персонаж, на который можно свалить свою слабость, свою порочность, свою неразвитость.
Четвёртый сказал:
- Но есть приверженцы Дьявола, его воинство, и они действуют, они наступают. И с ними нужно бороться, дабы не истребили они честных и совестливых и не установили своей власти, своего порядка на земле…

11.
Селянин говорил с одним из них:
- На меня нет-нет, да и накатит вдруг тоска – не так живу. Хотя почему не так? Как все. Всё, как будто, нормально. Делал и делаю, в общем-то, нужные дела. Но всё что-то не то. Не греет. Нет желаемого удовлетворения. И нет радости. Чего-то другого хочет моя душа. И гложет время от времени меня тоска. Прости, может я, как-то не понятно говорю?
- Нет, ничего. Думаю, что понимаю. Теоретический ответ прост: надо определить, что в этой жизни есть твоё, твоё дело и заниматься этим делом и, стало быть, жить своей жизнью. А вот практический ответ остаётся за тобой.
Надо ясно для себя понять, чётко определить, чего хочет, к чему расположена, на что способна твоя личная природа. Что есть твоё дело. Надо пробовать себя на том или ином, пока это не поймёшь. А как поймёшь, так и направить всего себя на это дело...
Это очень важно – делать своё дело и стало быть жить своей жизнью. Именно жить, а не просто пребывать в этом мире – “родился и живу”; отрабатывать, оплачивать тем или иным образом своё существование. Человек может забыть себя, свою природу, голоса в себе, или почти забыть, и жить той или иной жизнью, так сказать, полезного для общества человека. Многого достигнуть, многое иметь. По внешним, общественным меркам, - хорошо жить. А вместе с этим у человека, собственно, жизни, его жизни, был, может, только год; в лучшем случае, несколько лет, а может только несколько дней. И человек может даже не задумываться об этом.
- А для тебя, что значит “своя жизнь”?
- А для меня моя жизнь – это свободное, внимательное, вдумчивое наблюдение-созерцание, размышления о мире, жизни, человеке, природе. Познание этого мира и жизни; открытия, осмысления, понимания… Это разговор со своей душой, с Богом. Это свободное творчество. Как говорит Брат, создание своего из себя. Это создавать и это дарить радость…

12.
В одном селении они говорили о власти и властвующих. Один из них сказал:
- Всякая власть от Бога – говорят властвующие, и так провозглашают себя наместниками Бога на земле. Но у Бога нет наместников. У Бога есть верующие в него, им призванные, оплоты веры в него, вестящие и исполняющие его правду; своими делами, поступками, своей жизнью наставляющие своих братьев.
Один селянин сказал:
- Но в послании Святого Апостола Петра сказано: “Будьте покорны всякому человеческому начальству”.
Второй селянин сказал:
- И в послании Святого Апостола Павла также сказано: “Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога. Существующие власти от Бога установлены, а посему противиться власти это противится Божьему установлению”.
Брат сказал:
- Но у Павла и у Петра, там же, дальше сказано, кто есть начальствующие, кто есть правители от Бога. У Павла сказано, что начальствующие страшны не для тех, кто делает добрые дела, но для тех, кто делает зло. Потому как всякий начальник есть Божий слуга всем на добрые дела, и определяющий наказание делающим злое; потому как он есть Божий слуга, делающий по совести. Или же он не есть тот начальствующий, о котором говорил Павел. И у Петра сказано, что правители, посылаемые от Бога, посылаемы для поощрения делающих добро и для наказания преступников, ибо воля Божья есть делать добро и всяко препятствовать злу и невежеству. Или же они не есть те начальствующие и те правители, о которых говорили Петр и Павел.
Так что совсем не всякий начальствующий, правящий и властвующий от Бога, а только тот, кто есть истинно слуга Божий, делающий по совести.
Второй из них сказал:
- Иисус Христос пострадал от властвующих. Но он пострадал вовсе не от тех властвующих, о которых говорили Петр и Павел…

13.
Увидев вернувшегося к ним Степана, они очень ему обрадовались, окружили его и стали расспрашивать:
- Где ты так долго был? Пошёл навестить родных и пропал.
Степан сказал:
- Случилось так, что навестив родных, я попал в дом Ерофея, когда он умирал…
- Ерофей? Это, который когда-то был с нами?
- Ерофей из Пнёва?
- Да, да, он…
- Что же с ним случилось?
- Ерофей умирал от тяжёлой неизлечимой болезни. Он увидел меня и очень обрадовался. И долго не отпускал от себя. Мы много и о многом с ним говорили. Я рассказал ему о нас, о себе, он рассказал мне о себе, своей жизни…
Он сказал, что не так, как следовало бы, прожил свою жизнь… Вот… – и Степан, достал из дорожного мешка книгу, раскрыл её и стал читать –
“Мне было дано, но как я распорядился мне данным? Я много чего не сделал, что мог и должен был сделать. Был недостаточно жизненно силён и смел, недостаточно активен, деятелен. Жил, как трава в поле растёт. Рано женился. “Рано” – не по летам, а по своей готовности к жизни. Народились детки. Забота о хлебе насущном, житейская суета, бытовая круговерть. Всё время – надо, надо, надо. Одно, другое, третье… И вот за всем этим “надо” прошла, пролетела, пронеслась моя жизнь…
Много лет, до последних дней, я делал записи. Время от времени. Небольшие заметки о моём понимании себя, людей, о правде и неправде, о жизни и смерти. Они – это, в каком-то смысле, - моя жизнь, мой дух, моё сердце, моё слово. В них для меня – простые, открываемые мной для себя истины, которым я следовал, или старался следовать…
С некоторых пор я хотел сложить из этих записей, из наиболее важных из них на мой взгляд книгу. Хотя, понимал, что для кого-то они могут быть совсем неважное, ненужное. Но я делал эту книгу. Мне хотелось, чтобы она была. Может опыт моей жизни послужил бы другим людям. Мне хотелось бы, чтобы она осталась в этом мире после меня, вместо меня. Я уйду из этого мира, а она останется. Для меня важно, чтобы она осталась. Даже более важно, чем то, какой она, в конце концов, получится. Но мне, конечно же, очень хотелось бы, чтобы она была принятой людьми. И вот я делал эту книгу… Но я так её и не доделал…”
Степан закрыл книгу и продолжил:
- Я тогда сказал Ерофею, что ещё останется построенный им дом, хозяйство, его дети – продолжатели его рода. Он улыбнулся, сделал глазами знак согласия и сказал: “Если бы год назад я мог знать, что мне осталось жить совсем недолго, я бы тут же бросил всё работы и занимался бы только своей книгой… Если бы я только мог знать… Как будто я не знал Божьего наказа: Бодрствуйте, ибо не знаете ни дня, ни часа… И вот вышло, как вышло – моя книга так мной и не сделана… Такая кроха, такая малость, но я её так и не сделал. И уже не смогу сделать. Не успею. Силы мои уже не те. А что значит – не успею? А это значит, что в своё время не делал то, что должен был делать. Последнее время это страшно грызло и ело меня. Это была моя мука, мой ад”.
Я предложил Ерофею доделать его книгу, и он очень этому обрадовался. Он сказал, что это – его последнее и самое заветное желание. И он отдал мне свои записи и начатки книги. И теперь вот эта книга. Сами записи и один экземпляр книги Ерофея я отдал его семье, его сыну. А вот этот, второй экземпляр книги, оставил для нас. Ерофей ушёл от нас, но он с нами, ибо с нами его образ, его голос и вот теперь ещё и его слово.

Брат сказал:
- Ерофей в этой своей книге видел, в какой-то мере, оправдание своей жизни, её незрящность. Хотел чем-то, что он посчитал важным, поделиться с другими. Понятно, что одними только словами, советами не всегда можно в чём-то убедить человека, но я призываю вас со вниманием отнестись к книге, к словам Ерофея…
Ты, Степан, сделал большое дело. Это замечательно, что теперь есть книга Ерофея. Очень жаль, что сам Ерофей, в своё время, не сделал её. Это была бы в чём-то другая книга. Да и сам Ерофей, сделай он сам свою книгу, несомненно, стал бы в чём-то другим Ерофеем…
Книга – это удивительная вещь. Она более других вещей этого мира подобна человеку. Она, как и человек, - одновременно и материальное, и духовное. Она – не единственное духовное из создаваемого человеком, но что может быть точнее и выразительней слова? А такие книги, как книга Ерофея, – не просто слова, не средство заработка на кусок хлеба, это дух человека, путь его души.
Человек живёт и умирает. Человек временен на земле. И делая себя внутри себя, он, вместе с тем, непременно должен делать себя вне себя.
Один из них сказал Брату:
- Ты говоришь о бессмертном, о бессмертии? Но книга – это не бессмертное и не бессмертие.
Брат сказал:
- Бессмертие человека здесь на земле это его бессмертие в человеческой памяти. Вон камешек на дороге – он бессмертен, но он никому не нужен, до него никому нет дела. Мы же не будем говорить о таком бессмертии?..

14.
Один из них попросил у Степана книгу, раскрыл её, пробежал глазами несколько строк, а потом стал читать вслух:
“То, что я здесь пишу, конечно же, не всегда истина. Да и как это могло бы быть? Но это всегда – желание истины. И, надеюсь, это всегда – побуждение к истине… движение к истине.
*
Истина – это то, от чего не наступает насыщения. Как от красоты, от прекрасного. Истина – та же – красота, то же – прекрасное. Истина не блекнет, не тускнеет, но всегда сияет; есть источник не оскудевающий.
*
Хлеб для духа в человеке, в отличие от хлеба для его плоти, обладает таким чудесным свойством, как неистрачиваемость, неиссякаемость, неизбывность. Сколько бы от него ни бралось, он стольким тут же опять и прирастает. Этого хлеба всегда хватит на всех. Этим хлебом можно накормить до сыта всех страждущих…
*
Истинное богатство не отчуждаемо.
Всякое отчуждение истинного богатства есть умножение его.
*
Иная истина потрясает и создаёт новое качество. Истина делает человека свободным. Истина – это великий творец, преобразователь и освободитель.
*
Крест человека, как существа разумного, это – жаждать истины и искать истину.
*
Есть такие внутренние состояния, когда человек может выйти на некую волну, открыть для себя некие каналы восприятия, припасть к каким-то информативным живительным для себя источникам…
*
Ты хочешь это сделать. Твоя природа хочет, чтобы ты это сделал. Но ты колеблешься, ты сомневаешься, ты не знаешь, можешь ли ты, вправе ли ты, это сделать. И ты можешь узнать это только после того, как это сделаешь. До того как ты это сделаешь ты не можешь это узнать. Такая бывает цена познания…
Впрочем, ты можешь не делать ничего сомнительного, чтобы потом не быть виноватым… но, вместе с тем, и не быть познавшим каких-то истин…
*
Мир людей – это сами люди и блага, данные природой и присвоенные ими, и это блага, созданные ими из данного природой и с её помощью.
Мир людей – это исповедуемые ими правды, которые есть истина и ложь.
*
Человек более склонен считать истиной ту правду, которая к нему более доброжелательна, благосклонна, милосердна. Но не всяк, гладящий по голове, – друг. Не всяк, гладящий по голове, истинно любит, но, может, только усыпляет бдительность с какой-то целью…
Иисус постоянно повторял своим ученикам, чтобы они бодрствовали, были бдительны.
*
Спасение человека, как существа чувствующего и мыслящего это – уметь отличать истину от лжи. Но истина открывается человеку только тогда, когда он становится способным и готовым её увидеть.
*
Есть буква истины, и есть дух истины. В каких-то случаях можно отступить от буквы истины, но нельзя, ни за что и никогда нельзя, отступить от духа истины, предать истину.
*
Не для того мы pыщем по разным углам, чтобы восхвалять или поpицать, но для того, чтобы брать нам годное, если надо, точать его, и складывать из него своё.
*
Мы слушаем других только для того, чтобы сказать своё. Мы рассматриваем созданное и создаваемое не нами, чтобы потом создать своё. Мы можем этого не осознавать, не отдавать себе в этом отчёт, но это так есть. Мы внимательны и вдумчивы. И мы горим желанием познавать и создавать.
Мы хотим получить ответы на вопросы, которые нас захватили, постоянно тормошат, мучают, некоторые из которых нами даже окончательно не сформулированы. На какие-то из них, мы так никогда и не сможем получить ответы, а какие-то из них так и не сможем окончательно сформулировать…
Мы хотим убедить себя в бессмертии своей души, чтобы уйти достойно…
*
- Человек должен прожить свою жизнь достойно.
- Достойно – это как?
- Достойно – это познать истину и прожить в соответствии с ней.
- Это – нелегко. Это даже можно назвать подвигом.
- Значит, человек рождён для подвига.
*
Нельзя стать мудрым, только услышав чью-то мудрость. Можно восхититься, поразиться её точностью, полнотой, глубиной, красотой, но она так и останется нечто внешним, не станет в человеке ещё одним творящим или сопричастным творению началом…
Есть два рода знаний. Есть знания, которые можно передать, а есть знания, которые передать нельзя. Эти знания из природы человека неизвлекаемы; они, от того, где родились, неотделимы и не могут быть тиражируемы вовне. Они – как приобретённые человеком качества – ими можно обладать, пользоваться, но передать их нельзя. Это понимания, которые невозможно выразить в словах. Они очень тесно связаны с эмоциональным, чувственным, интуитивным в человеке…
Есть то, чему можно научить, а есть то, чему научить нельзя, чему можно научиться только самому…
Научить можно законам, правилам, способам, приёмам и тому подобному, а настоящим истинам, мудрости научить нельзя. Это непередаваемо. Вернее, это может быть в какой-то мере передано, но только при условии совместного труда, труда передающего и принимающего. Это должно народиться и вызреть, хоть и не без некого внешнего вспомоществования, но всё же народиться и вызреть в самом человеке. И это становится частью человека, частью его природы.
…И умирает мудрость вместе с мудрецом. И умирает мудрость в ушах того, кто её только услышал...”

Степан сказал:
- Когда Ерофей умирал, его родственники ждали от него какого-то последнего, напутственного для них слова. Какую-то очень важную для них истину, которую он не должен был унести с собой, но обязательно высказать. Как завещание им, остающимся, от него, уходящего. А Ерофей всё молчал. И его сын-подросток всё же не удержался и спросил его: “Что ты скажешь нам?” А он на это ответил: “Всё, что я мог сказать вам, я сказал. И потом добавил: “Я понимаю, о чём ты спрашиваешь, но вы будете разочарованы. Самые, может быть, важные для человека истины невозможно выразить в словах. Они – в ощущениях, в чувствах, в пониманиях; они есть суть душа. Они рождаются в самом человеке или привходят в него извне и становятся частью его природы. Они таковы, что их невозможно как-то высказать, передать. К ним каждый человек должен проделать свой путь, прийти сам”.

15.
Один из селян говорил с Братом. Потом Брат ему сказал:
- Ты сам не знаешь, что ты хочешь. И людям нужным, полезным быть хочешь, и себя хочешь не забыть. О себе и своём много печёшься…
Ты можешь заниматься и одним, и другим, и третьим, и пятым, и десятым. И всегда с хорошим результатом. И это хорошо. Но это и – разбросанность, отсутствие пути. А нужна определённость. Нужна конкретность. Нужно очень сильное желание. Нужна устремлённость. Нужна воля к действию, исполнению, претворению. Нужна концентрация сил…
С чего начинается человек? С сильного, настоящего желания, кричащего из самого нутра, из самой его сердцевины – “ХОЧУ!”, потому что это “хочу”, есть одновременно и “могу”. Есть у человека это “хочу”, - будет из него толк, а нет – значит, нет. Значит, он себя ещё не знает, никуда не направлен, значит, он пока ещё – хаос. Значит, он ещё должен себя искать; себя и своё. Искать пока не найдёт. Человек обязательно должен понять для себя, что он есть, свои возможности, что он хочет, что есть его…
Ты не должен заниматься всем, что может быть тебе предложено. Тебе надо преодолеть в себе эту всеядность. Человек может заниматься многим и разным, когда он ищет своё, только в этих целях и только пока ищет своё. Но, в конце концов – и чем раньше, тем лучше – он должен определить для себя, что для него есть это “своё”, что есть дело его жизни, его путь…
Тебе надо обязательно определить своё дело, встать на свой путь. Жизнь не простит тебе, если ты этого не сделаешь. Ты сам не простишь этого себе. Потому что придёт время и будет спрос. И ты должен будешь отвечать. И что ты скажешь? Да ты просто сгоришь от осознания того, что ты с собой и своей жизнью сделал. Ты молод, и ты ещё не видел такие факелы. Это страшное зрелище. Поверь мне на слово. Это сильнейший огонь… Обязательно определись с делом твоей жизни. Не медли. Начинай прямо сейчас. И поверь мне и запомни твёрдо: Выбор своего дела в жизни – это выбор своей судьбы, это качество твоей жизни, это твоя жизнь.

А потом Брат, обратившись ко всем, сказал:
- Вот послушайте историю о двух птицах.
На большом, одиноко стоящем дереве, недалеко от человеческого селения сидели две птицы – одна большая, похожая на орла, другая поменьше, похожая на воробья. Малая говорила: 
- Сейчас для вашего брата наступили очень тяжёлые времена. Смертельно опасные. Бескормица. И неизвестно, сколько это продлится. И надо что-то решать, если хочешь выжить. Надо не брезговать ничем, надо есть всё подряд, всё, что можно есть. Иначе – конец. Вон твой собрат Хохлатый уже и творог ест.
- Я знаю.
- И что?
- Я не могу. Я не должен этого делать.
- Но почему? Ты же умрёшь.
- Если я буду есть всё подряд, я перестану быть тем, кто я есть. Перестану быть собой. И это будет моя смерть, хоть и не физическая.
- Но это же временно. Тебе надо просто продержаться какое-то время. Как-то пережить этот период.
- Как-то надо.
- А потом, когда всё вернется на круги своя, ты опять перейдёшь на свою пищу.
- Может и так… но может и нет…
- Перестань упрямиться. В конце концов, это просто глупо.
- Я должен питаться только своей пищей или не питаться никакой.
- А кто тебе сказал, что для тебя есть только одна пища?
- Никто, я сам знаю.
- А кто тебе сказал, что ты это ты?
- Никто, но я это знаю…

16.
Они читали книгу Ерофея:
“Зачем я это пишу? Впрочем, я не пишу, я записываю. А зачем записываю? Потому что, думаю, это позволит мне лучше понимать себя и других, мир, жизнь. Потому что мне это интересно. И потому что, с кем ещё я могу говорить на эти вопросы, на эти темы? Кого ещё это волнует? Кто ещё будет со мной так же откровенен, как я с собой? И ещё потому, что я не могу не записывать. Если какое-то время я этого не делаю, хотя бы наспех, кое-как, мне становится нехорошо, у меня появляется к себе претензия, которая начинает мучить…
*
Для чего ещё человек пишет? То, что человек пишет, он мог бы сказать, но того, кому он хотел бы это сказать нет рядом, и поэтому он пишет. Человек пишет, чтобы кто-то смог это прочитать. Он пишет потому, что хочет быть услышанным…”

Брат сказал:
- Да, такие вот записи – это кроме прочего может быть ещё и отложенный разговор между людьми. Человеку бывает не с кем поговорить о чём-то для него важном, его волнующем – нет рядом с ним такого человека. А не говорить он не может. И он пишет – говорит на бумагу. Мог бы говорить и на ветер. Кто-то так и делает. А он говорит на бумагу, потому что хочет надеяться. Он говорит на бумагу в надежде, что потом когда-нибудь будет услышан. Через пространство, время этот разговор всё же состоится… А какой-то разговор только так и может состояться...

Читавший продолжил чтение:
“Я – не один, я – со всеми в себе. Во мне – голоса, во мне – ни на минуту не прекращающийся разговор – предложения, согласия и несогласия, мнения, возражения, споры.
Я не один, со всеми в себе, и у каждого – своя правда, но и понимание необходимости жить в согласии…
А когда во мне умолкнут голоса, затихнут споры, когда во мне наступит полное согласие, единение, тогда всякое движение во мне остановится. Я стану молчным, неподвижным и бессмертным… как камень…”

Брат сказал:
- Это было на войне. Мы лежали на траве после тяжёлого боя и глядели в небо, высокое, голубое. Было тихо. Мой старший товарищ вдруг сказал: “Погибшие на этой войне это самые лучшие, самые достойные, настоящие герои. А выжившие в этой войне будут ещё и счастливцы… О чём это я? Для чего? – Так, ни для чего. Вдруг подумалось… Это можно было бы назвать истиной. Ни горькой, ни какой то ещё, а просто истиной”.
Я тогда не придал этим его словам никакого значения, будто их не слышал. Я думал о своём и о том, что уже через час нам нужно было выступать, менять позицию. И потом я не вспоминал о них. Затерялись они в моей памяти. А вспомнил только, когда наша победа стала совсем близкой, когда потери продолжали оставаться большими, когда подниматься в атаку стало особенно тяжело. Мой старший товарищ работал, как и всегда, как должно, не считаясь ни с чем. Он часто говорил, что война – это большая, тяжёлая работа. Говорил: “Трудно, тяжело, условий – никаких, но такая работа”…
Его убили за неделю до нашей победы, когда мы уже очень хорошо усвоили науку держать ухо востро, науку выживания; когда уже всем нутром чуяли опасность. И тогда я вдруг вспомнил то, что когда-то он назвал истиной. Вспомнил ещё многое другое, что он говорил; что было истиной или в чём-то истиной, или, во всяком случае, путём к истине. И с тех пор я уже помнил это всегда…
Мой старший товарищ перестал жить на земле, но во мне продолжает жить его голос. И всякий раз, когда, по тому или иному важному для меня вопросу, мне нужен совет, когда во мне начинают звучать голоса, я слышу и его голос, который узнаю сразу, и который для меня решающий. Он – лучшее, что есть во мне, самое доброе, самое честное, иной раз самое беспощадное ко мне, но истинно меня любящее. Он во мне – мой старший брат… хотя я сегодняшний уже много старше его тогдашнего…

17.
Один из них сказал Брату:
- Я вчера опять вспылил. Не сдержался. Надо быть спокойней. Нечего подниматься волне, где ей вовсе не нужно подниматься. И я опять подумал, какая человек – трудноподатливая, инертная природа. Человек в течение своей жизни, несомненно, меняется. Но в своей основе почти не меняется или очень медленно меняется. Наиболее острые углы своей личной природы сглаживает, но в основе своей так и остаётся собой прежним. А какие-то углы и не сглаживает даже, а только, как бы подушками обкладывает – применяет свои какие-то способы и приёмы удержания себя в определённых границах.
И вот вчера был случай – и про “подушки” опять забыто.
Второй сказал:
- Помнится, кто-то носил на себе пояс и шипами, как напоминание себе о своём, о чём нужно всегда помнить; как напоминание себе о необходимости спокойно принимать всякое неожиданное и усмирять несдержанного, неправого себя. Такой для себя придумал способ”.
Первый продолжил:
- Нет, я чувствую, что меняюсь, становлюсь лучше. Вспоминаю, каким я был. Разница заметная. Но нет-нет, и вдруг опять заговорит во мне недоброе, и опять негоже поступаю. И похоже ничто в человеческой душе никуда не исчезает, если только со временем, от времени, само не умирает, а всё в ней только перемещается с места на место, одно с другим местами меняется. Что-то “на виду” – чаще и дольше, что-то – реже и меньше. Иное, о чём и думать забыл, с чем, думал, окончательно покончено, вдруг появляется. Видимо, где-то там, в тёмных глубинах, отлежалось и вот опять на поверхность поднялось. Одно вдруг вынырнуло, другое собой подтопило.
Человек, конечно же, меняется. Но в своей основе, похоже, всё же остаётся тем же. Всё, что от рождения в человек было, так до его смертного часа в нём и остаётся, никуда не девается. Что-то в себе, тем или иным обложит, повяжет, обездвижит, насколько это ему удастся – и только. Но не уничтожит это в себе, не искоренит, не очистит себя от этого полностью. Это, похоже, для него – невозможное…
Третий сказал:
- А не кажется ли вам, что добро и зло в человеке – это не столько качества его природы, сколько её состояния. Также как сила и слабость, активность и пассивность, радость и печаль. Он может быть и одним, и другим. В одном состоянии он добрый, в другом – вдруг злой.
Брат сказал:
- Есть качества сложившейся и складывающейся личной природы человека. Есть проявления некоторых из них, как инстинктивных, быстрых, даже мгновенных движений души, как кратковременные настроения, состояния. И есть проявления человеческих качеств, как разумное полагание, как понимание должного и необходимости его исполнения.
Это как у отца было три сына. И отец попросил о чём-то одного своего сына, и тот сказал “да”, и пошёл и сделал. И отец попросил о чём-то второго своего сына, и тот сказал “нет”, но потом пошёл и сделал. И отец попросил о чём-то третьего своего сына, и тот сказал “да”, но не пошёл и не сделал.
Первый как бы инстинктивно, не раздумывая, внял отцу и сделал отцом сказанное, и он по своей личной природе ближе всех к Божьему.
Второй, имея некоторые изъяны в своей изначальной природе, преодолевает их через своё сознание, через понимание должного, и идёт по пути Божьего.
Третий дальше других своих братьев отстоит от Божьего.
Проявление человеком себя – это проявление качеств его личной природы, нравственной в нём силы. Человек способен преодолевать в себе тёмное, освобождать себя от порочного.
И ты – обратился Брат к начавшему разговор – признаёшь, что меняешься к лучшему. Не меняешься в своей основе? Но что есть основа? И Бог с ней, с основой. Ты меняешься, становишься вдумчивей, разумней, лучше. Просто в чём-то ты меняешься, а в чём-то ещё продолжаешь оставаться прежним. В тебе ещё есть, что нужно преодолеть, изжить в себе. И ты продолжаешь быть за это ответственным пред собой, пред Богом, пред людьми. И это очень важно и ценно.
В тебе, в твоей исходной природе ещё сидит это, как инстинктивное, “нет”, но в тебе есть и понимание должного, и ты, в конечном счёте, всё же поступаешь, как должно. Тебе нужно найти способы, приёмы удержания себя от неких скоропалительных ответов и действий, научиться большей выдержке.

18.
Они вышли к морю и сели отдохнуть у самой воды. Через какое-то время Брат сказал:
- Вы обратили внимание, как море шлифует прибрежные камешки? Как мягкая вода точит твёрдую породу? – Ласково. Нежно. И какими камешки становятся округлыми, гладкими. А какими они были когда-то? Волна за волной накатывается на берег, гремят, перекатываются блестящие на солнце разноцветные камешки. Море шлифует прибрежные камешки? – Нет, не столько вода шлифует камешки, сколько камешки сами, друг о друга, шлифуют себя…
Человек всяко может воздействовать на человеков. Но он смотрит на море, видит блестящие, округлые, гладкие камешки и учится у моря. И он, в каких-то случаях, воздействует на человеков, как море воздействует на камешки. Он воздействует на человеков таким образом, чтобы они сами воздействуя друг на друга, каждодневно, ежечасно, не больно раня друг друга, обтачивали, сглаживали чрезмерно острые края своей природы, шлифовали себя…
Кстати, когда в прошлый раз мы были у моря, я повредил палец на ноге. Берег был каменистый, а волна довольно большой… В общем, ноготь на среднем пальце моей ноги сильно пострадал. Когда я вышел на берег, его уже можно было оторвать совсем, что я и сделал. И я стал ходить с болящим пальцем. Я ходил осторожно, чтобы ненароком обо что-нибудь им не удариться. Но, как нарочно, постоянно обо что-то ударялся. Как будто, чем больше я его оберегал, тем больше ему доставалось. И тогда я подумал. – Если бы мой палец не был повреждён, все эти случайные и частые контакты его с чем либо, я просто бы не замечал, будто их не было, но, поскольку мой палец повреждён, они теперь всякий раз отзываются во мне болью. И ещё я подумал, что человек в своей жизни, сам о том не подозревая, постоянно, так или иначе, со многим сталкиваясь, может много чего не замечать. И только, когда он становится более чутким, чувствующим, он начинает больше видеть и многое понимать…
Один из них сказал:
- У меня как-то заболело колено. Так заболело, что я охромел. Я хромал и так перекладывал часть нагрузки с больной ноги на здоровую, и уже скоро ощутил, как немала эта нагрузка. Я хромал, и был ограничен в каких-то движениях, в каких-то делах. И тогда я сказал себе, вот так живёшь и о чём-то совсем не думаешь, даже не подозреваешь, а это важное. Вот пока не заболело моё колено, я даже не подозревал, какую большую работу оно выполняет. Какие большие нагрузки ежедневно и ежечасно оно претерпевает. Какую, вообще, большую роль играет в моей подвижности, в моём самочувствии, в моём настроении, в моей жизни. Как для меня важно здоровье этого сустава. И, понятно, не только этого.
Есть что-то нам очень нужное, для нас очень важное, что способствует нам в нашей жизни, что здорово нам помогает. А мы, нередко, этого не замечаем, не понимаем, не ценим. Мы считаем что-то естественным, само собой разумеющимся, не требующим нашего внимания, нашей оценки, нашей благодарности. А это не так. Мы ошибаемся и поступаем недолжно.
Как много всего, самого разного, происходит в нашей жизни. Как мы должны быть внимательны ко всему, вдумчивы. Как многому мы должны быть благодарны.
Второй сказал:
- И ещё так бывает. – Живёт человек рядом с тобой. Ну, живёт и живёт. И в том, что он рядом с тобой, кажется, нет ничего особенного. И ты не понимаешь или не понимаешь в полной мере, насколько он важен для тебя, нужен тебе. И только, когда этот человек вдруг, по той или иной причине, перестает быть рядом с тобой, только тогда и понимаешь, чего лишился, кого потерял. Как он был для тебя важен, как был тебе нужен, как был необходим. Как был тебе дорог…

После некоторой паузы третий сказал:
- Вот говорят – Жизнь человека, это – как след на морском берегу – волна накатила, и нет следа. Волна набежала и смыла след. Вот он был, и вот его уж нет…
Брат сказал:
- Да, волна набежала на песок, и на песке уже нет следа. Но волна не смыла его, - море забрало его в себя. Как до этого забрало прошлые следы.
У песка нет памяти, а у моря есть, и море хранит в себе все следы…
Волна набежала на песок и так освободила место для нового следа. На песке всегда должно быть место для нового следа. Собственно, в этом и есть жизнь – сменяемость, обновляемость. Новизна и повторяемость. В бесконечности…

19.
К ним подошёл человек и сказал:
- Я чувствую, вижу, что живу не так, не своей жизнью. Хочу изменить свою жизнь. Но не знаю, как.
Несётся поток, тащит щепу куда хочет и как хочет. Впрочем, уже сильно не тащит, всё ближе к берегу прибивает. А щепа, как не сопротивлялась, так и не сопротивляется. Да и силы теперь уж не те. Несётся поток, тащит куда-то несопротивляющуюся щепу. Да не куда-то, а теперь уж может к последнему причалу…
Мне, похоже, не хватает жизненной энергии. Какой-то я не энергичный. Во мне не бьёт ключом, не клокочет, “не летят клочья земли из-под копыт”. У меня – проблема с “действованием”. И я какой-то небыстрый, малосильный…
Брат сказал:
- Ты живёшь без устремлений, без целей, без планов. И этому противится твоя природа. Ты всё ещё не определился в жизни, что есть твоё и что ты должен делать. И потому в тебе нет необходимой жизненной силы, необходимой жизненной энергии.
Начавший разговор сказал:
- Да, возможно… Но вот недавно я слышал рассказ одного известного и успешного человека. Он рассказывал о себе, о своей жизни. Он говорил, что его, как будто, вело по жизни; все изменения в его жизни происходили как-то сами собой. Он ничего для этого не делал, не проявлял никакой инициативы, не прикладывал никаких усилий. Ему постоянно, в тот или иной момент его жизни, поступали какие-то предложения, и он только или соглашался с ними, принимал их, или не соглашался, не принимал. И так он восходил в своей деятельности от одного результата к другому, более значимому, от одного положения в обществе к другому, более высокому. И я тогда ещё подумал, - а у меня не так, меня не ведёт по жизни. Видимо, Бог хочет, чтобы я сам как-то, так или иначе, проявил инициативу?
Брат сказал:
- А ты отметил для себя, что тот твой рассказчик есть человек, который много трудился и имел существенные результаты своего труда? И об этих результатах его труда знали люди. И именно в этом была его инициатива. Так что инициатива была. И именно поэтому ему делались те или иные предложения. Жизнь делала ему те или иные предложения, но он первый делал шаги к этим её предложениям. Жизнь только отвечала ему. Он сделал себя готовым к тому или иному предложению жизни, и жизнь делала ему соответствующие предложения.
А как потрудился ты? Что действительно стоящего сделал? Что мог бы представить? Тебе на это есть, что сказать? Но тогда на что ты рассчитываешь? Чего ожидаешь? Ты хочешь поймать рыбку, даже не закинув сети в реку?
Твоя инициатива должна заключаться в каждодневном, большом и упорном, труде, в его результатах, которые можно было бы предложить людям; результаты, которые могли бы заслужить их внимание, которые были бы им интересны, нужны. Сделай так и в твоей жизни будут изменения, и твоя жизнь начнёт меняться, и жизнь поведёт тебя…
Но чтобы сделать что-то действительно стоящее, ты должен заниматься своим делом, направлять на него всего себя. Но ещё прежде ты должен его определить. В тебе должно возникнуть сильное желание, устремление, а с ним появится и жизненная сила, жизненная энергия…
Бог верит в человека и так или иначе подвигает его к тому, чтобы тот сам проявил, раскрыл себя, нашёл в себе, что ему пока недостаёт, но жизненно необходимо.

20.
Они подходили к пристани, где стоял большой красивый корабль. Брат вдруг спросил:
- Как вы думаете, что породило, вызвало к жизни корабль?
Один из них сказал:
- Люди, их труд.
- Это – да – согласился Брат. – А что самое первое?
Никто не ответил.
- Море породило – сказал Брат. – И человеческое желание ходить по этому морю, увидеть что там, за ним. Сильное, страстное, всепобеждающее желание… Ну и, конечно, труд. Без труда ничего не бывает. Как говорят, труд – отец всего. Ну а мать всего – сильное человеческое желание, устремление.

21.
В одном из селений они попали на свадебный пир. Их пригласили к праздничному столу. Брат спросил:
- Как зовут молодых?
Ему ответили. Брат поднялся с бокалом вина и, обратившись к новобрачным, сказал:
- Дорогие Иван и Анна! Сегодня в жизни вашей и всех, кто вас знает, любит и желает вам только всего самого доброго, очень важное и радостное событие – сегодня День вашей свадьбы. Всего несколько часов назад вы были жених и невеста и вот теперь уже – муж и жена. Вы сами и ваши отношения перешли в другое качество. Хотя, может быть, вы ещё не осознали этого. Отныне вы не каждый сам по себе, а оба вместе – одна семья. Открылась новая страница в вашей жизни – наступила ответственная семейная жизнь.
Говорят и верно говорят “жизнь прожить – не поле перейти”. В жизни всяко может быть и всяко будет. Но что бы ни было, вы должны всегда знать, чувствовать, понимать, что каждый из вас есть для другого.
Цените друг друга. Берегите друг друга. Заботьтесь друг о друге.
Иван, будь надёжной защитой Анне. Анна, будь надёжной опорой Ивану. В отношениях друг с другом будьте очень внимательны, сдержанны и терпеливы; прощайте друг другу. Одним словом – любите друг друга. Я поднимаю этот бокал за вас, за любовь и согласие между вами, за многие радости в вашей жизни, за ваше счастье!

Потом, сидя за столом, Брат сказал:
- Не могу сказать, что молодые похожи по своей природе, по своим характерам, интересам. Но нет двух во многом похожих людей. Да это и не так уж важно. В человеке есть качества, которые другому человеку очень близки, есть качества, которые другому человеку очень желанны. Есть качества, которые человек может принять, и есть, которые он категорически не принимает. И это определяет желание или нежелание людей быть рядом друг с другом. А дальше – процесс творчества, сотворчества, созидания, создания из лучшего в обоих, из сильных сторон обоих – единого гармоничного целого. Но без любви не может быть понимания и не может быть сотворчества. Для человека очень важно, чтобы другой человек его понимал. Но также важно, чтобы он сам, ещё прежде, очень хотел понять и понимал другого человека.

22.
К ним подошли двое, и один из подошедших сказал:
- Кто-то родился в хорошо обеспеченной семье, а кто-то – в страшной бедности, нужде. Кто-то должен корячиться с утра до ночи, терять силы, здоровье, гробить свою жизнь за кусок хлеба, а кто-то неизмеримо большее получает даром или почти даром. Жизнь для кого-то – будто праздник, а для кого-то – будто тяжёлая повинность, каторжный труд. Перед кем-то открыты все двери, а кто-то словно изгой в этом мире. Жизнь к кому-то благосклонна, а к кому-то, как будто, враждебна. Есть одни, и есть другие; есть везунчики, счастливчики, а есть будто проклятые. Почему так? Почему такая несправедливость? Почему Бог допускает такую несправедливость?
Один из них сказал:
- Тебе, ты считаешь, не додадено? И живёшь ты не в бедности. Действительно ли так уж плохи твои дела? Не кажется ли тебе, что ты задаёшь не свои вопросы? Ты заявляешь о несправедливости, ты гневно говоришь, строго судишь. Но к кому обращён твой гнев? Кого ты обличаешь, кого судишь? И кто ты такой, что взялся судить?
Брат сказал:
- Не Бог сложил мир людей, определил порядок их жизни, но сами человеки. В соответствии с познанной ими правдой, справедливостью и ответственностью. И не на кого человекам пенять, кроме, как на самих себя. Сами сложили, самим и изменять, что нуждается в изменении.
Второй из подошедших сказал:
- Бог дал кому-то красивую, привлекательную внешность, кому-то – большую физическую силу и ловкость, кому-то – музыкальный слух, сильный голос, кому-то – особый глаз на различение цветов и их оттенков, кому-то отличную память, кому-то – силу ума. Кому-то… кому-то… кому-то… А мне – ничего! Как же так? Бог поскупился на меня? Но почему? Почему он так обошёлся со мной?
Первый из подошедших добавил:
- Один одарён, а другой обделён природой – внешностью, талантами. Есть одни, и есть другие; есть божьи любимчики, а есть будто наказанные. Получается, Бог к одним, – как отец родной, а к другим – как отчим. Почему такая несправедливость?
Брат сказал:
- Вы завидуете, а зависть плохой собеседник и советчик. Бог оказался к кому-то более щедрым? Может и так. Но не завидуйте. Зависть – разрушительное, убивающее чувство. Очевидно, что всем по-разному даётся: одному – больше, другому – меньше, но, поверьте, каждому вполне, чтобы ему человеком стать.
Второй из них сказал:
- А вы внимательны к себе? Вы искали в себе вам данное? Вы всё перевернули в себе? Все в себе карманы вывернули? Скорее, что нет. Вы ограничились быстрым, поверхностным взглядом и вам сразу всё стало ясно. Но посмотрите на себя, в себя, внимательней и вы увидите, что в вас есть вам необходимое.
Третий из них сказал:
- Вы думаете, что тот или иной талант это – лёгкая жизненная дорога, что его наличие само по себе позволит занять в обществе достойное место, приобрести блага и почёт? Это не так. Для человека лёгких дорог в жизни, как правило, не бывает. Так может только показаться со стороны. Как не бывает дорог не по силам человекам. Каждому – своя, каждому – по его силам.
Четвёртый из них сказал:
- Дарования, таланты – их ведь отрабатывать надо – вернуть, да ещё и с прибытком. Кому много дано, за тем и записано много. Помните? – Кому много дано, с того много и спросится. И это вовсе не пустые, не напрасные слова, но – очень важное указание, серьёзное предостережение. Люди часто не отдают себе в этом отчёт. Человеку даётся, но с него и очень строго взыскивается. Очень важно, как человек распорядился ему данным. Уверяю вас, спрос есть, и спрос очень суровый.
Второй из подошедших опять сказал:
- Чтобы вы не говорили, а талант – это самое ценное в человеке. Это великая ценность. Одарённый талантом всегда в выигрыше по сравнению с тем, кто им не одарён. Талант – это исходное. Это начало всех начал. Необходимое для жизни. Я хочу жить, а не прозябать. Труд приложить надо – с этим спорить не буду. Но труд к чему-то приложить надо. Надо, чтобы было, к чему труд приложить.
Брат сказал:
- Повторю – каждому дано, чтобы ему человеком стать. Одарённость, способности, таланты… Душа – вот что самое главное в человеке. Самое главное для человека. Много чего вы знаете, много чего поняли, а вот этого, очень важного, не знаете, не поняли.
Способности, таланты в человеке – это Богом человеку данное. Это Бог в любой момент может открыть или закрыть в человеке. Ему это – как вам рукой взмахнуть. Раз – и готово. Богом данные человеку таланты – это ещё одно испытание человеку в деле созидания его души. В том, что человеку дано – нет никакой его заслуги, а заслуга человека может быть в верном распоряжении ему данным. Заслуга человека – это его труд: труд ума, труд сердца, труд души; труд поиска, труд понимания, труд делания.
Способности, таланты в человеке – это Божье, не человека. А с душой не так. Душу свою, от самого исходного, изначального, человеку самому растить надо. Большой труд приложить. Иногда очень большой. Труд по выращиванию и сбережению души – труд самого человека. Не совсем без Божьей и людской помощи, конечно. Душа – вот самый главный талант человека и этот талант есть заслуга самого человека.
Две важнейшие задачи стоят перед человеком – душу достойную человека выковать, да вернуть данное ему при рождении с прибытком.
Перед каждым человеком, каким бы он не родился, в каких бы условиях не жил, Бог ставит Задачу. И каждого любит, как сына. И любит, и учит. В чём-то помогает, а когда даёт понять, что человек должен сделать исключительно сам. Человек много чего должен сделать исключительно сам. И кто из человеков будет избранным Богом, ещё неизвестно.

23.
Один из них сказал:
- А как понимать слова Иисуса: “Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своём”. Как можно не думать о завтрашнем дне?
Второй сказал:
- Думаю, это надо понимать, что не надо заботиться о суетном, о неглавном, второстепенном. Не надо заботится о плотском более, чем о духовном. Жить в каждом дне честно, достойно.
Третий сказал:
- В каждом наступившем дне надо заботься главным образом о Божьем, о душе. Это ставить во главу угла. И Бог позаботится о тебе.
Четвёртый сказал:
- Это надо понимать, что в своей заботе о завтрашнем нельзя ущемлять сегодняшнее. Волнение, беспокойство, тревога о завтрашнем могут отвлекать от сегодняшнего, не позволять сегодня сделать всё то, что надо сделать сегодня.
Пятый сказал:
- Сегодня надо жить только сегодняшним; сегодня нельзя жить завтрашним даже отчасти. Живи в дне сегодняшнем, как должно в нём жить. Делай в дне сегодняшнем, что должно в нём делать.
Шестой сказал:
- И ещё – не надо быть излишне усердными в планировании, в расчётах. А надо просто делать, что должно, и всё само собой сложится, как нужно.
Первый сказал:
- А ты, Брат, что скажешь?
Брат сказал:
- Эти слова Иисуса очень близки другим его словам: “не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют их, и где воры подкапывают и крадут их, но собирайте себе сокровища на небе, ибо, где сокровище ваше, там и сердце ваше”.
Эти слова надо понимать, как – думайте более всего о своей душе, не заботьтесь о плотском в ущерб духовному, Божьему. И эти слова надо понимать, что не надо сегодня заботиться о завтрашнем в ущерб сегодняшнему; что сегодня нужно делать именно сегодняшнее, то есть, то, что на сегодня есть самое важное и главное. Не жить сегодня завтрашним, а жить сегодня сегодняшним. Успейте сделать сегодня, самое первое и неотложное, что должно быть сделать именно сегодня, что завтра уже может быть нельзя будет сделать. Не откладывайте на завтра, на потом, заботы о своей душе, о своих ближних.
Эти слова Иисуса вовсе не говорят о том, что сегодня не надо приготовляться к завтрашнему, напротив, делание сегодня всего того, что необходимо сделать сегодня и есть приготовление к дню завтрашнему. Что должно быть сделано именно сегодня, нельзя откладывать на завтра, ибо завтра для человека может не наступить. Не заботься о завтрашнем дне, потому что не человек хозяин завтрашнего дня…
Каждый новый день это – явление, и это – ваш друг, который приходит, чтобы дать вам возможность что-то увидеть, что-то услышать, что-то понять, что-то сделать; который сам свой, который единственный и неповторимый, который однажды придёт и уйдёт, и уже больше никогда не возвратится.
Каждый новый день вы должны принять с радостью и благодарностью. И тогда он ответит вам своим расположением, поможет вам в ваших делах, постарается вместить в себя всё, что вы хотели бы в него вместить…

24.
Они сидели и говорили. Один из них сказал:
- Вот мы говорим “талант”. А что есть талант? – Высокая степень одарённости в чём-то?
Второй сказал:
- Тут действительно важно определиться. Есть разные разумения и определения. Часто говорят про человека “он – талант”, а он просто мастер, хорошо делающий свою работу.
Третий сказал:
- По-моему, талант – это некая особенная природная способность к чему-то, встречающаяся только у очень небольшого числа, людей; это сверх-нормальное, чрезвычайно редкое или вообще уникальное, исключительное. Эта способность может быть врождённой, а может “открыться” в человеке в любое время его жизни. Человек сам не может “открыть” в себе эту способность, но, возможно, эта способность, всё же, может быть, как-то “открыта” в человеке, в том числе и им самим. Но пока нет ответа на вопрос, как это сделать.
Второй сказал:
- Или талант это – некая ярко выраженная, очевидная, выдающаяся способность к чему-то, предрасположенность человека к чему-то, которой наделён ограниченный круг людей (больший или меньший). Способность, позволяющая достичь высоких результатов, которых одним только трудом достичь нельзя. Это самобытное, врождённое, особенное в человеческой природе, особый замес.
Первый сказал:
- Я бы ещё уточнил, что талант – это не просто яркая, выдающаяся способность, но это – именно творческая способность, особенная способность к творчеству, к творческому деланию, возможность особенного творческого умения.
Второй сказал:
- Ну, почему только способность к творчеству? Есть ярко выраженные способности к занятиям, например, спортом – идеальные физические данные.
Четвёртый сказал:
- Ярко выраженная, выдающаяся способность это уже – избранность. Это уже – призвание, возложение определённой ответственности. Этого, может, никто не объясняет, но это имеющие такие способности должны понимать. Ибо в мире, в жизни – ничего просто так, всё – для чего-то, одно для другого, всё имеет смысл, причину и следствие.
Пятый сказал:
- Мне кажется, что талант – это не обязательно какая-то ярко выраженная способность к чему-либо, но очевидная, позволяющая достичь высоких результатов в той или иной деятельности. Есть люди, которые за что бы они ни взялись, все у них получается, всё им удается.
Шестой сказал:
- Согласен, что талант – это не обязательно какая-то ярко выраженная, очевидная способность к чему-либо. Но обязательно – чувствуемая человеком внутренняя расположенность его к некой конкретной деятельности, сильное желание заниматься неким конкретным делом, внутренняя убеждённость, что это – его дело, что это дело, которым он должен заниматься в жизни, что он способен в этом деле достичь высоких результатов.
Второй сказал:
- У человека может быть сильное желание заниматься чем-то, но отсутствовать  нужные способности к занятию этим чем-то. И вместе с этим – иметься хорошие способности к занятию чем-то другим.
Шестой ответил:
- В том-то и дело, что у человека это может быть не просто сильное желание, а внутренний зов, внутренняя потребность. Только это, и ничего кроме этого, только это, несмотря ни на что. Это всепобеждающее желание. Это – устремлённость, одержимость.
Первый сказал:
- Хорошо, когда человек знает, что он хочет и плохо, когда проходят годы, а он так и не знает, чего он хочет. Но это совсем не редко.
Пятый сказал:
- Но человек может попробовать понять, что он хочет, своё “хочу”. Он может это сделать через понимание своего “могу”, поскольку “могу” – это и есть “хочу”, поскольку человек на самом деле может только то, что он хочет. Человек должен задать себе вопросы: Что я могу делать лучше многих других? Что я могу делать, что другие не могут? Ответы на эти вопросы и укажут ему, что есть его “хочу”.
Вообще человек должен делать в жизни то, что, кроме него, никто делать не может или, что он может делать лучше многих других, или, по крайней мере, что он может делать очень хорошо. Но, понятно, жизнь – есть жизнь и часто приходится делать всякое, что даёт хлеб для плоти. А чтобы также иметь хлеб для духа, нужно приложить немалые усилия (что вовсе не гарантирует желаемого) или чтобы тебе здорово повезло.
Первый сказал:
- Я думаю, что талант в человеке, как некая творческая способность, может, поначалу, никак не проявлять себя – не быть ярко выраженной, очевидной способностью, а быть, как клад в человеке, который он должен искать и обязательно найти. Это, пожалуй, самый трудный случай, поскольку помимо труда развития этой способности, надо еще приложить и труд найти, определить её.
Шестой сказал:
- Хочу заметить, что и без какой либо ярко выраженной способности, таланта, человек сам, своим трудом может добиться очень многого. Это бесспорно. И этому достаточно примеров.
Третий сказал:
- Да, только в одном случае труда может потребоваться меньше, а в другом – больше; и что в одном случае будет получен просто хороший результат, а в другом может быть создан шедевр.
Брат сказал:
- Человеки, часто, ставят на первое место талант. А надо ставить труд. Надо понять, уяснить для себя очень простую истину, что труд есть – обязательное и непреложное в жизни человека, что без труда ничего не может быть, и ничего не будет.
Талант, как яркая, очевидная способность, – это, то к чему ещё надо приложить немало труда, над чем ещё очень потрудиться. Талант – это алмаз – не простой камень, но чтобы он стал тем, чем он может стать, чтобы он стал бриллиантом, засверкал гранями, его надо обработать, огранить, отшлифовать. Как бы много не было дано человеку, всякое данное ему нуждается в немалом развитии, всегда требует большого труда, прилежания, усердия…
Талант – это ветер – в паруса, но ещё есть и весла. Талант – это вол, данный пахарю в помощь, но можно пахать и без вола. Впрочем, как можно иметь вола и не пахать…
Да, кому-то дано чего-то больше. Но каждому дано. Одному – одно, другому – другое. И человеку надо искать ему данное. Ищите и найдёте, стучите, и вам отворят, ибо ищущий находит и стучащему отворяют. Человек сам для себя – терра инкогнито. Но человек – познай себя самого.
Всматривайтесь в себя, исследуйте, проверяйте, испытывайте, изучайте себя. Ищите в себе, ищите себя. А как найдёте искомое, эту плодоносную в себе жилу, так сразу же её и разрабатывайте – развивайте найденное в себе до высоких степеней.
Человек родился человеком, но ещё не человек, а только может им стать. И должен им стать. Только сам человек своим собственным трудом может сделать себя человеком.
Обратившись к третьему из них, Брат сказал:
- Ты говорил, что некая особенная способность, определённая тобой как сверх-нормальная, не может быть “открыта” в человеке человеком, или может, но неизвестно, как это можно было бы сделать. Но, может быть, труд – труд души, труд ума и сердца, труд духа и есть для этого тот заветный ключик?

25.
К одному из них подошёл другой из них, и они говорили.
- Я недавно с вами и вот о чём хотел спросить. О человеке во множественном числе вы чаще говорите не “люди”, как обычно говорят, а так и говорите “человеки” – это почему?
- Это пошло от Брата. Он так часто говорит. Мы его об этом как-то спросили, и он сказал, что каждый человек – это индивидуальность, самостоятельная личность. И говоря о двух людях, множестве людей, в случаях, когда индивидуальность, личность каждого не важна, он говорит “люди”, а когда он хочет, чтобы каждый человек из нескольких или многих людей воспринимался, как отдельная самостоятельная личность, он говорит “человеки”. “Люди” – это такое обезличенное множество. “Человеки” – это личности, индивидуальности во множественном числе.
- И ещё, говоря о чём-то важном для человека, например, о каких-то истинах, Брат или кто-то из вас говорит, что надо, чтобы это стало частью природы человека. Что это значит?
- Что значит? Ну, вот я, например, уже не заставляю себя что-то сделать, потому что это надо сделать, как это было раньше, а делаю это без каких либо над собой усилий. Это стало для меня естественным, само собой разумеющимся. То есть потребность в этом делании стала частью моей природы. Я уже не могу это не сделать, не успокоюсь, пока не сделаю. Хотя когда-то это было не так.
Или, например, Егор не призывает себя к порядку в своём доме, как это было когда-то, не напоминает себе о порядке, а уже просто не терпит беспорядка.
- Вчера, когда ты сказал слово “работа”, Брат поправил тебя, сказав, что это “труд”. А в чём разница?
- Брат уточнил характер деятельности, о которой я говорил. Сделал на этом акцент. Он посчитал в данном случае это важным. Работа – от слова “раб”; это, в определённом смысле, деятельность принудительная. Труд – это деятельность, свободная, творческая. Работа – это деятельность для пищи плоти. Труд – это деятельность для пищи духа или духа и плоти.
Деятельность человека должна быть не только отработкой хлеба для плоти, а и – хлебом для духа; не только утомлением тела, а и – радостью духа; не только затраченным временем, а и – временем жизни.
Человеческая жизнь только как работа, – это бытие без истинного творчества, делания. И это способ отвлечения человеков от дум, размышлений над главными вопросами.
- Какие вопросы ты имеешь ввиду?
- Самые первые и главные вопросы, которыми должен задаваться каждый человек. “Кто я и для чего я, откуда пришёл и куда уйду?”, “В чём цель и смысл человеческой жизни?”, “Что есть жизнь и что есть смерть?” и тому подобные. – Всё это главные вопросы человеческого бытия.
- По силам ли человеку ответить на эти вопросы? Можно ли найти на них ответы в желательной для человека ясности и полноте?
- Кто может знать, что человеку по силам, а что нет? Человек обязательно должен жить с думой над этими вопросами, пытаться найти на них ответы, потому как он есть человек. Человек – плоть и дух. И более дух, чем плоть. А у духа – потребность в познании, в понимании, в осмыслении… в этом жизнь духа…

26
Они читали книгу Ерофея:
“Много о себе думаем. Много о себе печалимся. Больше, чем нужно…
Чаще только свои раны видим. А как иначе? – болят. А чужие? Боль чужих ран не чувствуем? Живём, как будто их нет? Нельзя жить только чувством своего, только мыслью о себе. Это жизнь в темнице, в заточении…
*
Очень настороженно относитесь к своим сомнениям. Выслушивайте их и старайтесь понять, к чему они клонят. Есть сомнения – соратники, помощники, а есть сомнения – недруги, предатели...
И ещё есть такое состояние духа – одержимость.
*
Велик может быть соблазн – не видеть своей вины, не признавать её или перекладывать на кого-то. Но истинно велик дух, принимающий вину всякую, несущий ответственность за всё и вся…
*
Что должно быть сделано, то обязательно должно быть сделано. А то, что ты уже много чего сделал и что очень устал, и что сил уже больше нет, на самом деле никому не может быть интересным, как не может быть причиной, чтобы не продолжать делать то, что должно быть сделано…
“Я не знаю, можешь ты сделать это или не можешь. И, если честно, даже не хочу знать. Я знаю только одно – это надо сделать. Надо и всё. Всё прочее, как то, чего это будет тебе стоить и что не всё от тебя зависит – никому не интересно, не нужно”. – Это жёстко, может, даже жестоко, но только так. Иначе ничего не будет. Дела не будет. Будут только причины, объяснения. А нужно только одно, - чтобы дело было сделано.
*
Ныне живущие, живут на костях живших ранее. Но у ныне живущих есть оправдание: когда-то и они станут костями  живших ранее.
*
Очень внимательно относитесь к людям. Люди – часто, такие легкоранимые и мстительные существа. Будьте очень бдительными, очень осторожными. Остерегайтесь даже случайно обидеть человека. Очень милый, совсем не какое-то там чудовище, он может действовать подобно чудовищу. В тихих омутах такие бывает водятся чертенята…
*
Надо любить людей. Надо любить людей не за что-то, а уже за то, что они люди, за их природу; любить людей вообще…
Надо не просто быть рядом с людьми, надо стать частью их жизни…
*
Не велика заслуга принять сторону сильного, а вот принять сторону правого, когда это сопряжено с неминуемым конфликтом с сильным, – вот человек.
*
Быть слабым легко, а быть сильным трудно и очень трудно.
*
- Жизнь – это путь к смерти.
- Нет, жизнь – это путь познания, в том числе, познания смерти через познание жизни.
*
Ну не странен ли человек – смерти он боится, а прожить пустую, никчёмную, зряшную жизнь не боится.
*
Говорят, “жизнь – игра”. Но если жизнь – игра, то играть надо так, чтобы, желая выиграть одно или другое, не проиграть куда более важное…
*
Нельзя наплевательски относиться к своей жизни. Нужно строить свою жизнь, заниматься своей судьбой.
*
Есть то, что человек может сделать. И есть то, что может сделать только он и кроме него никто не может сделать. Есть то, от чего человек не вправе уклониться, что он должен сделать во что бы то ни стало..
*
Надо быть щедрыми. Надо раздавать своё и себя. Раздаривать. Надо тратиться. Надо расходоваться. И так сохранять себя. К чему-то, безусловно, надо относиться экономно, но не к себе.
Надо быть щедрым и надо постоянно одалживать. Чтобы оставлять след. А иначе – какой след?.. А? Где? Что? – Никого и ничего. Никакого следа. Как будто человека и не было.
Но надо и не надорваться, не уйти прежде, чем это должно случиться…
*
Бывает тяжело, очень тяжело, нет сил делать или терпеть. А ты постарайся, сделай, вытерпи, преобори, выстой, преодолей. И тогда ты есть…
*
Человек только рождается, как человек, но станет ли он человеком – это ещё вопрос. Каждый рождённый человеком должен ещё им стать, должен ещё исполниться…
*
Вся жизнь человека – это жертвоприношение…”

27
Брат говорил:
- Творчество. Деятельность. Создание. Преумножение. Не сохранение, сбережение, но преумножение. Ни в коем случае не зарывайте данное вам Богом, но непременно, чего бы вам это ни стоило, ищите себя и своё, страстно желайте осуществления, воплощения. Здесь и сейчас. Здесь и сейчас. Гусеница, куколка, бабочка – это всё – в этой жизни…
Вот послушайте, я расскажу вам об отце и его сыновьях. –

Каждому из трёх своих сыновей отец дал по пять талантов.
- Вот вам – сказал он. – Идите и придите.
Через десять лет пришёл старший сын и принёс отцу пятьсот талантов.
Средний сын, который жил недалеко от отца, услышав, что пришёл его старший брат, тоже пришёл к отцу и принес ему пять талантов, которые он, на следующий день, после получения их от отца, зарыл на сохранение в землю.
Увидев, принесённые сыновьями, деньги отец сказал:
- Зачем это? Я ведь не ссужал вас. Так дал, чтобы у вас было, чтобы вы использовали их на пользу. Только для этого. Не для того, чтобы вы мне их возвратили.
Скоро отец узнал, что его младшего сына видели в каком-то дальнем селении. И отец попросил старшего своего сына найти его и привести к нему.
И пошёл старший сын, и нашёл младшего своего брата, и привёл к отцу третьего его сына. Тот и сам собирался прийти к отцу, но ему было очень стыдно, что ни с чем он придёт к нему, и он не решался.
Представ пред отцом, младший сын честно признался, что всё, что ему было дано, он прогулял, растратил без пользы и просил прощение за это у своего отца. И отец простил сына.
А по случаю возвращения всех своих сыновей отец семейства устроил большой праздник, ибо великая радость пришла в его дом. И он созвал много гостей. И накрыл богатый стол. И был как никогда  весел, и пил за здоровье и доброе будущее своих сыновей, ибо любил их очень. Больше всего на свете…
Но перед застольем отец говорил с сыновьями. И говорил старший его сын:
- Я много трудился, многому научился, и пришло время, когда я смог начать своё дело, которое давно хотел начать и которое приносит мне радость. К тому же оно приносит мне и хороший доход.
И говорил младший его сын:
- Я долго ходил по разным дорогам, разным городам, много чего видел, много чего делал, но я не делал, что должен был делать. Я долго и непростительно растрачивал себя. Но зато теперь я знаю, что есть моё, как я должен жить и что делать. И я очень рад, что вернулся.
А средний сын молчал. И Отец сказал среднему своему сыну:
- Хуже других своих братьев распорядился ты тебе данным.
И средний сын понял отца. Не сразу, но понял. И они ещё долго сидели и говорили о многом.
А спустя несколько дней средний сын собрался и отправился в путь.

Брат умолк, и наступила тишина. А потом Брат сказал:
- Кому-то было дано. И один данное ему преумножил. Другой – разменял и растратил. А третий зарыл в землю, так им и не воспользовался.
А кому-то, как будто, не было дано. Но один искал и нашёл ему данное, и преумножил его. Другой искал, но не нашёл и на этом успокоился. А третий даже и не искал.
Всем дано. Кому больше, кому меньше. Но одни оправдывают возложенные на них Богом надежды и становятся избранными, а другие не оправдывают и становятся недостойными…

Человек должен остро чувствовать, нутром гореть, что он – суть творец, создатель. И это должно определять всю его жизнь.
Человек должен быть сильным, смелым, дерзновенным, плодовитым, щедрым. Мир приветствует таких. Бог любит таких. Это любимые его дети. Это его радость.
Каждый человек должен спросить себя: “Кто я?” И серьёзно задуматься над ответом. Он может быть очень непростым, сильным, как удар; хлёстким, как пощечина; болящим, жестоким.
Каждый человек должен спросить себя: “Кто я?” и так на него ответить: “Я есть тот, кому даны жизнь и таланты для определения моего дела, для движения по моему пути. И я должен стать кем-то, кем могу и должен стать”. У каждого для этого есть всё необходимое и каждый должен стать, кем он должен стать…

На этом Брат опять замолчал, молчали и сидящие с ним, и он продолжил:
- Жизнь это – не беспечная прогулка, но, может быть, тяжёлый поход и должен быть большой труд. Тому, кто создатель, кто делает нужное и существенное, значимое всегда нелегко. Те или иные люди могут так или иначе препятствовать деланию, намеренно мешать, противодействовать. И обстоятельства могут складываться неблагоприятным для человека образом. Как ни печально, но первое – почти неизбежное, а второе – очень нередкое. Это – жизнь. Это было, есть и будет. И к этому всегда надо быть готовым. И к этому надо правильно относиться – без излишних душевных бурь. Это надо просто преодолевать. И это есть один из видов труда, это есть труд, который также нужно приложить. Есть труд ума и сердца, труд рук, а это – труд духа; это испытание твёрдости, стойкости человека.
Жизнь – это движение и это противостояния, преодоления. Делай, что должен делать, преодолевай всё мешающее, противодействующее, не сдавайся. Ни за что не сдавайся. Тяжело, очень тяжело, но не сдавайся. Делаешь и делай. Сделаешь – и тогда ты есть. А нет, значит, - нет. Только так и никак иначе. – Жёстко? Жестоко? Может быть, но честно и справедливо.
И потому такой мой наказ всякому вступающему в жизнь: “Выйди в поле и из всех пасущихся на нём коней, возьми себе пять, объедини их одной упряжью и пускайся в путь. А имена этих коней: Сила, Смелость, Творчество, Труд и Упорство”…