1001-й способ познакомиться или...

- Ой, мамочки! Потеряла… нет! Украли!
- Что случилось?
 - Вытащили! Все деньги… студенческий…
- Вроде, обворовали кого-то!
- Батюшки, ограбили! По голове тюкнули и все денежки увели!
 - Водитель! Остановитесь! Что же делать?..
- Надо остановить автобус. Может, выронила?
- Водитель! Остановите автобус, - раздалось уже несколько нестройных голосов. – Тут, говорят, убили кого-то!

           Автобус резко затормозил. Все сидящие дружно стукнулись лбами о передние сидения, а все стоящие не менее единодушно попадали друг на друга. Мы с подругой выбрались из-под стонущих, ворчащих и откровенно ругающихся матом тел и бросились к ближайшей открывшейся двери...

          Стоп, стоп, стоп! Что-то меня несколько занесло. Начать надо не с этого.

          Эта совершенно достоверная история произошла со мной несколько лет назад, и, если бы не моя просто-таки патологическая боязнь щекотки, возможно, ее совсем бы не было, или была бы она куда менее интересной, но и более печальной. Или, скорее, более обыденной. Скучной и недостойной какого бы то ни было внимания.

        Итак, все дело было в этой самой щекотке. Стоило кому-то лишь слегка коснуться одного из моих боков… ну-у-у… вы сами знаете где, как по всему телу пробегала судорога, тело мое начинало бесконтрольно трястись и извиваться, а изо рта, как водится, вылетали всякие нечленораздельные звуки, которые многие принимают за смех. Состояние, надо сказать, не самое приятное, поэтому, чтобы избегать этого, мой организм совершенно самостоятельно выработал ряд приемов, направленных на то, чтобы скорее избавиться от источника раздражения.

      Так вот. Дело было теплым весенним вечером. Необходимо отметить, что именно «теплым», так как на мне была очень легкая тоненькая ветровка, которую я надевала больше для успокоения маминых нервов, нежели для тепла.

       Мы с подругой стояли на остановке автобуса, что возил до метро посетителей одного из известных торгово-развлекательных центров столицы. Народу, конечно, была тьма, и когда автобус подошел, все яростно бросились штурмовать открывшиеся двери, чтобы занять сидячие места.
 
      Толпа подхватила меня и понесла. Со всех сторон сыпались толчки и ругательства. Я старалась не очень активно отбиваться и больше отмалчивалась. (Моей целью не было усесться у окошечка, а хотя бы просто попасть в этот автобус. До этого мы уже пропустили два, а домой очень хотелось!).

      Вот уже заветные поручни оказались в пределах досягаемости. Я ухватилась двумя руками… и тут почувствовала предательское прикосновение. Как уже было сказано, мой организм в таких ситуациях уже давно не ждет моего разрешения. Рискуя сорваться с подножки, я чисто автоматически двинула локтем куда-то назад. Услышала звонкое клацание, как будто где-то позади меня огромный пес поймал брошенную ему подачку, и почувствовав запоздалый стыд, хотела оглянуться и извиниться, но двери закрылись. Автобус тронулся.

    Перекрывая шум двигателя, за дверью кто-то громко ругался и кричал. Те, кому все же удалось занять сидячие места с явным интересом таращились в окно. Мне удалось повернуть голову – за окном двое мужиков пытались скрутить молодого парня, который брыкался и вырывался, словно дикий жеребец.

     Постепенно дерущиеся остались позади. Я сунула руку в карман ветровки… Дальше вы знаете.

     Выскочив из автобуса, мы с подругой кинулись обратно на злосчастную остановку.

     Парень уже лежал на асфальте с заломленными назад руками. Один из мужиков сидел на нем сверху, надевая наручники, второй стоял рядом и ругался такими отборными выражениями, что оставалось только в очередной раз подивиться богатству и разнообразию великого и могучего русского языка. Рядом с ними переминался с ноги на ногу старичок довольно интеллигентного вида, которому явно не нравилось такое тесное знакомство с русской народной речью, но по каким-то неясным пока причинам оставить это «милое» общество он не мог.

     Меня же больше всего интересовал предмет, которым знаток русского мата махал перед носом поверженного парня, приговаривая (в переводе на общепринятый русский язык) что-то вроде:

    - Будешь знать, падла, как кошельки воровать.

    Я неуверенно оглянулась на подругу. Томка всегда была девушкой боевой и решительной. К тому же росла в семье с тремя старшими братьями, так что заковыристые выражения русской народной речи ее не пугали. Она уверенно подхватила меня под локоток и подошла к ругающемуся мужику.

   - Это наше, - сказала она, указывая на кошелек у него в руке. – Вернее, ее!

   И она подтолкнула меня в спину. Тот перестал ругаться, выпрямился и в полном недоумении уставился на меня. Целую вечность, наверное, мы стояли и изучали друг друга.

     Я думала, поймет ли он меня, если я обращусь к нему без использования идиоматических выражений, и вежливо попрошу его вернуть мой несчастный кошелек. Что думал он, для меня оставалось загадкой, пока мужик вдоволь не налюбовавшись моей расстроенной физиономией, не повернулся к тому, что уже поднял парня с земли, и не проговорил:

  - Это еще кто?

    Второй, продолжая крепко держать свою добычу, лишь равнодушно пожал плечами.

  - Ты кто? – повернулся мужик ко мне.

   «Ну, знаете ли! У всего есть какие-то пределы», - возмущенно подумала я, и это, вероятно, придало мне твердости.

  - Я – хозяйка кошелька, который вы держите, - как мне показалось, довольно дерзко сказала я. – А вы кто?

   - Старший лейтенант Тетерин, - как-то растерянно проговорил мой визави и даже попытался показать мне какой-то документ, но тут же огорошил меня новым глупым вопросом:

  - А Наташка где?

   Я уже хотела спросить что-то не менее тупое, типа: «Какая Наташка?», но тут к нашей «теплой» компании присоединилось еще одно действующее лицо. Хотя, сказать «присоединилось» это ничего не сказать. Влетела, ворвалась, вломилась – и это еще будет мягко сказано о появлении высокой худой девицы в узких джинсиках, заправленных в высокие полусапожки на шпильке, и короткой расстегнутой курточке, из-под которой выглядывала симпатичная маечка с Минни-маус.

    Она мчалась со стороны главного входа торгового центра, поминутно откидывая одной рукой с лица рыжие кудри. В другой руке у нее была довольно дорогая кожаная сумочка на ремне. (Если бы на моем месте или на месте Томки была другая наша подруга, Катуся, она бы точно сказала от Балдинини, Эрмано или Майкла Корса). Но обращалась девица с этой сумочкой, как будто приобрела ее в переходе метро: она неистово крутила и размахивала ею, а добежав до парня в наручниках, принялась колошматить его этой сумкой по голове. Тот уворачивался и пытался прикрывать голову руками, но наручники били его по лбу, и он в конце концов понял, что это намного больнее, чем сумочкой по макушке.

     К этому моменту знаток мата подхватил девицу поперек туловища и оттащил ее в сторону. Она еще пыталась дотянуться до парня руками и ногами, но схвативший ее мужик, который назвался старшим лейтенантом, очевидно обладал не только крепкими знаниями русского народного языка, но и крепкими мускулами. Постепенно она успокоилась, и старший лейтенант грозно вопросил:

    - Это что еще за истерика, лейтенант Рудина? Вам что было поручено? Гулять по центру. Всячески демонстрировать свои деньги. Выманить орудующего здесь карманника на себя. Так, нет?

    - Так точно, товарищ старший лейтенант, - как-то виновато произнесла девица и сердито покосилась на парня в наручниках. – Я демонстрировала… А этот…
   Она сердито покосилась на задержанного. Тот хихикнул и тряхнул длинными волосами, закрывающими пол-лица.

    - С облегченьицем! – донеслось из-под лохматых зарослей.

   Девица было снова кинулась на своего обидчика, но под грозным взглядом старшего лейтенанта Тетерина тут же остановилась и потупилась.

   - Он, гад, мне что-то в кофе сыпанул… Так живот скрутило…

   - Живот скрутило! – передразнил Тетерин и наконец-то соизволил обернуться ко мне.

    - Итак, гражданочка, - начал он. – Вы заявляете, что этот кошелек принадлежит вам?

    - Заявляю, - уверенно ответила я.

    - Кто-то может это подтвердить?

    - Я могу! – вышла вперед Тома. – Кроме того, господин лейтенант, если вы заглянете в этот кошелек, то обнаружите там студенческий билет. С фотографией.

    - Да! – еще более уверенно поддержала я подругу.

    - Ну, что ж…

    Тетерин заглянул в кошелек и было видно, что разочарованию его не было предела, так как в кошельке помимо студенческого и проездного было едва ли чуть больше полутора тысяч. Он с каким-то даже сочувствующим видом посмотрел на парня в наручниках и презрительно пробормотал:

    - Ну, ты даешь, щипач… Из-за такой ерунды…

    - Докажи сначала. А, может, я просто с ней познакомиться хотел? – дерзко выкрикнули из-под зарослей, и я с куда большим интересом посмотрела на задержанного. Лица его видно не было, но он был высок, широк в плечах. Волосы – темно каштановые… глаза, наверное, карие…

     Томка толкнула меня в бок, и я вернулась к честной компании. Тетерин, меж тем, уже раздавал указания:

    - … а мы с вами проедем в наше отделение полиции для составления протокола. Потерпевшая, свидетель кражи…

    - Видите ли, молодой человек… - начал было старичок, но старший лейтенант тут же прервал его.

    - И вы в первую очередь! Вы были свидетелем изъятия кошелька у задержанного.

     Старичок сник и покорно потрусил следом за всей нашей командой.

     На двух полицейских машинах мы отправились в небольшой подмосковный городок, к юрисдикции которого относился торговый центр и отделение полиции, с доблестными сотрудниками которого свела нас судьба.

     Там, в ходе подписания показаний, так называемого, свидетеля изъятия кошелька, я и поняла, что во всем была виновата моя боязнь щекотки.

   - Итак, гражданин… Таборин…, - обратился старший лейтенант к старичку.

   - Тараборин, простите…

     Старичок виновато развел руками: мол, что поделаешь, такой уж фамилией наградили достославные предки.

   - Итак, гражданин Та-ра-борин, - отчетливо, чуть ли не по слогам, повторил полицейский. – Вы подтверждаете, что видели, как задержанный вытащил из кармана этой девушки вот этот самый кошелек.

     Старичок вновь виновато развел руками и покосился на задержанного.

    - Я… собственно видел, как он падал из автобуса… - неуверенно промямлил свидетель и неожиданно подбоченившись, решительно закончил:

 - К вам на руки, между прочим.

 - Да, да, - раздраженно проговорил Тетерин. – Но вы видели у него в руках кошелек? Вот этот – клетчатый?

  - Ну… да… вроде, видел, - снова замямлил старичок.

  - Так видели или нет? – грозно спросил старший лейтенант.

  Старичок обреченно признался:

 - Видел.

 - Э-э-э! Командир! – подал голос задержанный. – Но ведь он не видел, как я его вытаскивал!

  - Потерпевшая! – обратился ко мне полицейский. – Вы признаете, что это ваш кошелек?

 - Ну, конечно! – ответила я. – Там и студенческий мой, и проездной и деньги. Где-то…

    Тетерин прервал меня:

  - Спасибо, гражданка потерпевшая. О содержимом кошелька вы сообщите нам позже. Для другого протокола.

   - Как же тогда кошелек потерпевшей мог оказаться у тебя в руке, если ты его не вытаскивал? – с иронией в голосе проговорил Тетерин, обращаясь уже к задержанному.

    - Как, как! – рассердился парень. – Я же говорю, познакомиться хотел с девчонкой, приобнял ее за талию…

    - В толпе при посадке в автобус. – уже с явным сарказмом прокомментировал полицейский.

  - Приобнял, чтоб не потерять в этой толпе, - с готовностью согласился задержанный. – А она мне как даст локтем в глаз! Я и вывалился из автобуса. Вы только посмотрите!

    Обеими руками в наручниках парень откинул вверх волосы, и мне наконец-то представился случай увидеть его глаза. Глаза действительно были карими, красивой миндалевидной формы, длинные ресницы… тонкие брови… правда, один глаз несколько заплыл и вокруг него уже налился холодными цветами радуги неплохой такой синячок.

    «И неужели это все я? – подумалось мне. – И зачем были нужны такие сложности? Мог бы просто подойти, предложить сходить в кафе…»

    Но тут я вспомнила разъяренную лейтенантшу Рудину и то, что обладатель таких красивых глаз обладал еще и очень некрасивой привычкой: подсыпать девушкам в кофе всякую гадость, и весь мой романтический настрой испарился.
 
  - А кошелечек совершенно случайно прихватил? – продолжал иронизировать старший лейтенант. – Да, если бы она тебя не стукнула, если бы ты из автобуса не вывалился, мы бы, наверное, еще долго тебя ловили! Посмотри, падла, сколько у нас заявлений на тебя скопилось!

    (Ну, здесь понятно, господин полицейский снова перешел на родной народный язык – но пачка заявлений, что он вынул из сейфа и бросил на стол, была действительно солидной!)

    Короче, все эти опознания, дознания, составления и подписания протоколов заняли уйму времени. Домой всех нас (за исключением, конечно, несчастного воришки с подбитым глазом) уже за полночь развезли на полицейских машинах с мигалками.

      Мама потом долго объясняла соседкам, что я ничего не натворила, а наоборот помогла задержать опасного преступника. Помнится, где-то неделю спустя кто-то из соседок рассказал мне, что в нашем дворе, оказывается, живет некая смелая девушка, обезвредившая банду опасных террористов, заброшенных к нам чуть ли не по указанию Усама бен Ладена.

      Вот такая история. Скажу только, что ко мне приезжал адвокат воришки. Оказывается, ему нужно было какое-то разрешение на рассмотрение дела в суде не общих основаниях. Я – девушка, вообще-то, невредная и незлопамятная. Конечно, я подписала это разрешение – что мне, жалко что ли! Тем более, студенческий и проездной мне отдали, а после суда обещали вернуть и сам кошелек. Да и глаза у парня действительно были красивые… Хотя, что это я! Адвокат, кстати, продолжал настаивать на том, что несчастный просто хотел познакомиться. Не удивлюсь, что на этом он и строил свою защиту на суде, но я на суд не попала, так как в тот день у меня был очень важный экзамен, и мне милостиво разрешили просто подтвердить свои показания в письменном виде. Что я и сделала.