Глава 4

       Отель «Ле Меридиен» в Монако, куда Полковник привез нас с Марцелой, располагался на авеню принцессы Грейс, по соседству со спортивным клубом «D’Ete».
       - Думаю, вам здесь глянется, - небрежно сказал Полковник. – Номер с видом на море, он у нас, можно сказать, постоянный, оплачен на год вперед. Собственный пляж, закрытый бассейн. Ресторан, бар, телефон – без ограничений. Ол инклузив, ледиз энд жентельмен, - щегольнул он «английской» фразой и победоносно посмотрел на Симону. Та смущенно потупилась.
       - Вы тоже в этом отеле живете? – спросил я.
       - Да нет, мы на вилле... там, на горке, – Полковник повел очами и бровями куда-то вверх. Его просто-таки распирало от усталости отвечать на пустые вопросы и что-то объяснять.
       - Ну, давай, покажи, что за костюмы ты нам привез.
       Поднялись в  номер, и я открыл портплед с костюмами.
       Маскарадные одеяния понравились. Для Симоны я привез платье Татьяны из «Евгения Онегина», то самое, из тяжелой темной парчи с золотой ниткой, в котором она является на петербургском балу. Опытный театральный портной чудесным образом расширил его на несколько размеров, «расставил». Так что Симоне оставалось лишь намылиться и с помощью Марцелы влезть в образ. Ну, а для Полковника специально сшили наряд Распутина – шелковая темно-зеленая рубаха с золотым же узором на воротнике,  черные бархатные шаровары, малиновый атласный пояс и  казацкие сапоги. Они, видимо, тронули полковничью душу – он долго вертел их в руках, цокал языком одобрительно, щелкал ногтем по каблуку, затем натянул, топнул ногой и, раскрасневшись от счастья, воскликнул:
      - Эх! Как родные!   
      Стремительной легкой походкой он подлетел к мини-бару, достал бутылку «Дом Периньон» для дам и несколько бутылочек «Чивас Ригал» для кавалеров.
       - Вот за это следует выпить. Начинаешь хорошо: угодил – так угодил!
       Пробка вылетела, стукнула в потолок, дамы ойкнули и зажали уши. По команде Полковника я открутил головки у всех бутылочек и разлил в два толстодонных стакана, кинув туда предварительно по кубику льда. А «старец», тем временем, ловко наполнил бокалы шампанским.
       - За успех! – выдохнул Полковник и, отставив по-гусарски локоть, поднес стакан ко рту.

                *  *  *

       Как выяснилось, нас с Марцелой поселили вместе. Это был «дабл» - две огромные кровати образовывали нечто вроде футбольного поля.
       - Я вас рядышком разместил, - сказал Полковник. – Так, на всякий случай. Честно – любовница?
       - Я что – похож на некрофила?
       - Да, нет, пожалуй, - по некотором размышлении сказал Полковник.
       «Надо подарить ему толковый словарь», - подумал я.
       - Кровати, если так уж необходимо, можно и раздвинуть, - словно оправдываясь, заметил Полковник.
       «Охота стараться. Она, небось, когда спит, даже не дышит».
       Мы стояли на балконе, потягивали виски, мурлыкало море, время от времени какой-нибудь бешеный мотоциклист пролетал по верхней дороге, спеша из Франции в Италию. Женщины меж тем занимались нарядом Симоны – из комнаты доносились звуки какой-то возни и досадливые возгласы. С грохотом упал стул, раздался треск и затем смех. Через минуту нас позвали посмотреть на чудо перевоплощения.
       Симона стояла посреди комнаты, растопырив руки и всем своим видом напоминая картину то ли Пиросмани, то ли Кустодиева. Рядом виновато никла Марцела. Платье все-таки оказалось мало, но лопнуло, к счастью, по шву, что ещё можно исправить. После короткого военного совета было решено купить что-нибудь вроде шали и носить с собой на маскараде в качестве резерва – на случай прорыва фортификационных сооружений.
       - Отдыхайте, знакомьтесь с окрестностями, опустошайте бар, но не полностью – сегодня в семь вечера встречаемся в ресторане, – Полковник явно был в духе. – Хотите знать повод? У меня день рождения, скажем так. Ну, и кроме того, обсудим кое-какие детали предстоящей акции.
       - Маскарада? – спросил я.
       - Маскарада, карнавала, бала – можете называть, как угодно. До вечера, – Полковник  полуподнял руку в знак прощания и величественно удалился, сопровождаемый Симоной, которой с грехом пополам удалось освободиться от платья Татьяны, не разодрав его окончательно.