Глава 12

      Травы-недотроги в экзотическом саду мы не нашли. Зато кактусов здесь было столько, что даже воздух казался игольчатым. Агавы, алоэ, фуксии, эуфорбия… Они окружали нас со всех сторон, путались под ногами и нависали сверху. Мосты с деревянными перилами вели вверх – из Африки в Мексику и обратно вниз, а  колючие тела стыли в предвечернем свете, словно древние индейские божества. Или кораллы.
      «Да, кораллы! А мы рыбы. Конечно, ведь сад трехмерный, - так я подумал. - Вверх-вниз, вправо-влево, вниз-вверх, вбок, и наискось, и прямо, прямо, по кругу, и по спирали…».
       Рука Марцелы незаметным образом снова оказалась в моей. Горячая и чуть влажная… «Нет, не рыбы…».
       Мы зашли в густую тень. Тихо, безветренно… Горы сиренево темнели на фоне неба, а на юге, чуть ниже нас, серая Скала в тонзуре зелени упрямо врезалась в синюю эмаль моря. Там, в городе-стране, незнакомые, непостижимые люди живут странной жизнью, там Полковник и Симона соединены невидимой цепью, там тулуз-лотрековская синьора Мариза, в чьем доме я должен петь завтра. А здесь мы с Марцелой, тоже непонятные – ни друг для друга, ни для самих себя. Потому что… потому что… потому что поцелуй её чуть горчит… да, она же курила… нет, потому что поцелуй её сладок, как сотовый мёд… как сахарный тростник…. нет, как хмель, притаившийся в черном моравском пиве… нет, это вкус русалочьей нетронь-меня-травы…
        - …и недаром экзотический сад Монако  называют одним из чудес Европы. Он расположен на высоте более ста метров, и отсюда – взгляните – открывается чудесный вид на город, порт и всё побережье княжества… - голос гида, возникший ниоткуда, был похож на голоса всех гидов мира. Ноктюрн на флейте ржавых водосточных труб.
        - Не бойся, - шепнул я Марцелке. – Они на мосту над нами. Нас не видно. Иди ко мне.
        «…Что я делаю?..  Рядом какие-то туристы, а я целуюсь с девочкой из Брно… она моложе моей дочери. Мне всё равно… потому что из памяти не выветривается давнее кино про хмель…  потому что… нет женщины красивее чешки… потому что… такая нежность бывает только в опере…  про русалку…».
        - …в 1913-м году сад был перемещен в это место, где чувствительные растения чудесно укрыты как от северных ветров, так и от мистраля… - голос приближался, а вместе с ним шаги.

       И в тот момент, когда я понял, что экскурсионный монолог произносился на русском языке, из-за поворота дорожки выползла вся компания. Гид в светлом брючном костюме и блондинистом парике, две девицы, похожие на ведущих молодежного ток-шоу, и четыре мушкетера. Те самые, питерские, чьё присутствие вчера в казино Полковнику почему-то не понравилось.
       Вчера они были одеты в дорогие костюмы – сегодня их каменные плечи и спины обтягивали так привычные сентиментальному бандитскому сердцу лайковые куртки, тоже недешёвые. Во всяком случае, не турецкие.   
       Они презрительно-равнодушно слушали болтовню гида, всем видом давая понять, что у них есть занятия поважнее, чем созерцание колючих овощей и цветочков. А здесь они оказались, в общем, случайно.  Куст араукарии отделял нас от их тропинки. Марцела привычно не дышала. Я тоже замер – не очень-то хотелось с ними сталкиваться. Мушкетеры и спутницы их проплыли мимо, словно фигуры немого кино под непрерывный аккомпанемент-трескотню тапёра. Они почти миновали, когда один из кожаных неожиданно оглянулся и пристально посмотрел в нашу сторону. Вряд ли он мог что-то увидеть, глядя из света в сумрак, – пожалуй, только силуэты. Но глаза его прострелили пространство, словно спаренные пулеметы. К облегчению нашему, одна из теледевиц потянула его за рукав – «ну, где ты там, не отставай…» - и питерский мушкетёр исчез.
       Мы не двигались ещё несколько секунд, тесно прижавшись друг к другу. Потом Марцела прошептала:
        - Мы с тобой, как гимназисты. Боимся, как бы учитель не застукал.
        - Мне и кажется, что я гимназист. Седьмого класса.
        - Нет, в седьмом классе мальчики так целоваться ещё не умеют.
        - Как?
        - Вот так… так… так…  Всё… всё…
        - Нет, ещё… ещё…
        - Ну, всё… мы опоздаем…
        - Пусть, мне всё равно…
        - Твой босс будет недоволен.
        - Он мне никакой не босс.
        - А кто же… м-м-м… нет… всё… всё…
        - Ещё…
        - Всё… пойдём же…