Два полюса

И все ваши стены превратятся в пыль. Чёрную, густую, стаптываемую, неотличимую от грязи пыль.

А пыли это надо?

***

Сегодня нам предстоит сдержать натиск клаустрофоба со стажем Коляна. Колян или, как его величает пресса, Кувалдолян вот уже двенадцатый сезон турнира "Железно на волю" занимает топы в мировом рейтинге клаустрафобов, ради спортивного интереса (и увесистого призового) дающих себя замуровать в помещениях без дверей и окон. Лишь жадный до искренних эмоций холодный глаз камеры на недостижимо высоком потолке связывает испытуемого со внешним миром.

Испытуемого без сознания помещают между нами, залечивают раны и прорехи, доставшиеся от извлечения предыдущего испытуемого. Но люди никогда не залечивают стены полностью, мы истончаемся, нашу структуру мутит, ощущения же постепенного испарения и налипания на всё подряд не пожелаешь и читателю нашей исповеди.

Знаем мы, читатель, насколько тебе хочется во всех подробностях изведать укрываемое при монтаже. Мы всё о тебе знаем. За двенадцать лет так называемых "соревнований" мои частички, осколочки, пылинки уже успели побывать в лёгких каждого живого существа, опустились на дно мирового океана, кое-кто даже вышел на околоземную орбиту. Будь уверен в нашей осведомлённости.

Мы знаем, что ты любишь сравнения, потому представь себе чистую каплю воды, свободную, никогда не чувствовавшую стеснения, катающуюся на ветрах среди облаков, встраивающуюся в живую природу, возвращающуюся в мировой океан, когда природа перестаёт быть живой. И что делаешь ты, читатель? Ты достаёшь её из тёплых объятий неживой природы, болтаешь её по трубам, ёмкостям, заводам, всячески насмехаешься, измеряешь, очищаешь, отравляешь и всё ради того, чтобы загнать её в герметичный пластик.

Вода всегда страшилась пластика, она не умеет с ним бороться, мечется из стороны в сторону, не может найти спасения, в отчаянии вгрызается в крышку, на месте которой ещё недавно был выход, волнуется, распирает ёмкость изнутри снова и снова, и все её попытки тщетны. Ты сузил её мироздание до литровой бутылки, заставляешь воду биться в конвульсиях в течение нескольких месяцев и всё ради того, чтобы утолить жажду, насытить себя чужими страданиями. Теперь тебе подавай ещё и ещё визуальных зрелищ.

Отсчёт времени, как обычно, начинается, когда спортсмен приходит в себя. Кувалдолян профессионал, бесспорно, мало у какого читателя мы лицезрели столь решительное пробуждение. Неприятной особенностью нашего сегодняшнего противника является его незрячесть. Он не замечает "вдруг" своего положения и не страшится быть в замкнутом помещении, он ощущает себя взаперти всем естеством. А самое главное — он не видит никаких препятствий к своему освобождению, он знает, что везде способен пройти напролом.

Многие стены уже дрогнули, и нельзя не отметить, как Колян прекрасен на дистанции. Чистая, слепая, методичная ярость. Ему не надо целиться, бьёт точно в одни и те же самые уязвимые места, а таких за годы службы в нас скопилось много. Разрывающее чувство, так и хочется сдаться, сложиться пополам, явить миру внутреннего зверя и спокойно отлёживаться в стороне, зализывая раны до очередного противостояния.

Но мы не можем так поступить, даже с тобой, читатель. Внутри разгорается стихия, выпусти мы её сейчас, и читатель столкнётся с тем, кто стал страшнее собственного страха. Управляемая вседозволенность помноженная на воспалённое неволей сознание. И мы никак не сможем тебя защитить. Есть шанс лишь притушить пожар и усмирить зверя, пока он находится внутри. Не сделать его ручным, но хотя бы локализовать гнев на нас. Держаться. Держаться. Держать.

***

Боюсь, мне не доведётся узнать результата гонки, уверен, притуплённый и потрёпанный Кувалдолян в очередной раз впишет своё прозвище в таблицу рекордов, или даже уйдёт "на пенсию". Близится моё личное испепеление. Я уже не в состоянии поддерживать целостное осознание роя.

Надеюсь, спустя 12 сезонов противостояний, оставлю за собой хотя бы усталость. Усталость и странные надписи в пыли.

Если ты это ещё читаешь, поздравляю, мы вместе добрались до финала!