na берегах Гудзона

                На берегах Гудзона

                Ефим Дроздов

   Джек с родителями и младшей сестрой Элен жил в одном из престижных районов на правом берегу Гудзона. Его отец, профессор философии, преподавал в университете; мать читала лекции по французской литературе в том же университете. Сам Джек учился в колледже, увлекался футболом, а Элен ходила в школу.

   Иногда у них в доме собирались гости, в основном, коллеги отца. Разгорались научные, философские споры. Джек слушал их открыв рот, стараясь не пропустить ни одного слова. "Надо ж какие умные. А сколько знают? Это ж сколько книжек надо было прочесть?" - восхищался он. "Особенно этот в очках или тот, который спаржу за обе щеки уплетает. Может оттого такой умный, что спаржу трескает. Надо самому попробовать. Глядишь и поумнею", - рассуждал Джек.

   Потом у себя в колледже он делился с друзьями подцепленными за столом разрозненными познаниями, за что и получил прозвище "философ". Особенно он любил щегольнуть перед какой-нибудь смазливой девчонкой "закрученным" словцом, смысл которого он и сам не понимал. Это всегда производило неотразимое впечатление, и у "слабого пола" Джек прослыл "парнем что надо".

   Особо глубокую колею он оставил в душе Ненси, девушки с жесткими черными волосами, с конопушками на лице и с серьезным взглядом на жизнь. Она готова была слушать его часaми. А что еще нужно такому Цицерону как Джек? Правильно, благодарная слушательница.

   Одним словом в двух словах, как любил говорить мой приятель, они нашли друг друга. А в этом юном возрасте взаимопонимание и любовь шагают нога об ногу. Наши влюбленные проводили наедине часы. Особенно им нравилось, обнявшись, гулять ночью по берегу Гудзона.

   В маслянистых черных водах реки отражались огни береговых фонарей, бакенов, танцующих на волнах, прожекторов, то и дело вспарывающих темноту ночи. Ночной Гудзон трудился, пожалуй, с еще большим напряжением, чем днем. Раздавались басовитые голоса океанских лайнеров, заходивших в Нью-Йоркский порт. Им отвечали голоса пожиже, принадлежавшие торговым кораблям. Тонким дискатом пели речные пароходы.

   Но Джек и Ненси ничего этого не слышали. Они слышали только друг друга. Однажды она пригласила его к себе в гости. Семья Ненси жила в большом, многоквартирном доме. Первое, что его удивило, когда он переступил порог их квартиры, это какaя-то безолаберность  обстановки. Стулья и столы во всех комнатах стояли вкривь и вкось. Видно, только что поели, и на столе в столовой валялись огрызки хлеба, опрокинутая бутылка пепси плавала в луже, в тарелках остатки супа. В квартире было много детей с различным цветом кожи, в основном, метисы. Все они были братьями и сестрами Ненси, как потом она рассказала Джеку, рожденными от разных отцов, не знавших друг друга.

   Она подвела к нему познакомиться малыша лет 3-4 с азиатским разрезом глаз. В другом чувствовалась примесь африканской крови. Ее 22-летний брат и 16-летняя сестра очень походили друг на друга, и обоих можно было принять за латино. Наконец Ненси познакомила Джека со своей матерью, миссис Абрахамс. На ней были джинсы, застиранная блузка неопределенного цвета и бусы из разноцветных деревянных шариков. Жидкие волосы гладко зачесанны наверх и собраны в пучок на макушке. Сморщенное как запеченное яблоко лицо не позволяло определить ее возраст. Изо рта без двух передних зубов пахло винным перегаром.

   Джек поспешил ретироваться. Только выйдя из парадного их дома, он смог облегченно вздохнуть.

   Как-то вскоре после этого Бог (а скорее черт) занес его на окраину города. Здесь громоздились заброшенные фабричные корпуса. Его слух уловил шум голосов, доносившихся из одного из них. Любопытство заставило Джека изменить маршрут, и он поспешил на эти голоса. Он пересек фабричный двор, залитый бетоном, уже потрескавшимся во многих местах. Здесь природа со всей очевидностью доказывала, что "свято место пусто не бывает". В трещинах занесенные ветром семена чертополоха, зверобоя и других сорных трав буйным цветом дали свои всходы. Джек вошел в проем фабричных ворот, которых давно уже не существовало. Толпа людей, собравшихся в бывшем цехе, что-то кричала, улюлюкала, размахивала руками. Он пробился сквозь нее. В тесном кругу на бетонном полу какой-то мужчина насиловал черную женщину. По ее лицу текли слезы. Джек присмотрелся. Лицо насильника показалось ему знакомым. Он узнал в нем старшего брата Ненси. Ему стало нехорошо. Ноги его подкашивались, и если бы не толпа, плотно его окружавшая, он бы упал на пол. Джек с трудом протиснулся через нее назад, на свежий воздух. Его мутило. Не успел он выскочить наружу, как его стошнило. Его буквально вывернуло наизнанку. В изнеможении он сел на землю, привалившись спиной к кирпичной стене. У него не было сил двигаться.

   С тех пор он с Ненси больше не встречался.