Глава 1. Курс домой - на Святую землю!

Яков Рабо уже несколько минут стоял, прильнув к окулярам. Он никогда не дожидался, пока перископ окончательно вынырнет из глубины и, покрутив из стороны в сторону своими крабьими глазами, подозрительно вперится в какую-нибудь точку на горизонте. Вот и сейчас Рабо смотрел в линзы, наблюдая, как там наверху с суперсекретной оптики стекают капли морской воды. Он боготворил этот момент, когда невидимый и неслышный ему ветер наверху сорвёт последнюю каплю и окончательно расчистит обзор. Яков никому, даже своей жене Рахиль, не признавался, что именно заставляет его всякий раз стоять враскорячку и ждать…

Именно в ожидании Яков Рабо и находил высший смысл дела всей своей жизни – подводной охоты, когда ты всё время чего-то ждёшь. То ли кораблей противника и реактивного толчка выпущенной стрелой торпеды, то ли сброса эсминцем глубинной бомбы и бормотания про себя «пять-четыре-три-два-конец?» – нескольких коротких секунд, оставшихся до взрыва. Обратный отсчёт где-то глубоко под ложечкой зловеще тикал метрономом, когда «Дакар-77» цеплял трос учебной мины, и её «рога» начинали сначала царапать по корпусу, а потом тихонько постукивать…

«Тук-тук – я тут!»

Пока тихо, почти неслышно. Но акустик успел прошептать глухим срывающимся голосом в наушники командиру «Ми… ми-мина! По-по л-левому борту!».

Снова «тук-тук». Сейчас громче. Она точно здесь.

И тебе кажется, что ты и без акустика слышишь её – смерть. Твои нервы натянуты на разрыв, как и трос, подлецки привязавшейся мины.

Сколько осталось этих глухих стуков до того, как тебя башкой швырнёт со всей силы в перегородку и вырубит окончательно. Да, так, пожалуй, лучше, чем видеть, как в пробоину хлынет холодная вода и утащит подлодку на могильное дно. Хорошо, если штурман успеет записать в журнал координаты, которые станут последними и которые, скорее всего, останутся неизвестными.

Эти мысли регулярно приходили в голову Якову, но он гнал их вон, стараясь вместо них представить момент возращения на базу и сравнивая капли на перископе с такими же солёными слезами счастья при встрече с родными и любимыми. Именно в этих сантиментах Рабо никому не признавался, как и в том, что сам частенько чувствовал, как увлажняются его глаза в ожидании первого, долгожданного поцелуя Рахиль.

Штурман Дэн Марбух относил эту странность своего командира к желанию понять и прочувствовать во всех деталях работу нового секретного перископа. А Рабо-то ждал, пока просохнут слёзы. Наконец, он оторвался от созерцания неспокойного Северного моря, в котором «Дакар-77» наматывал на винты последние мили.
– Глянь, вон та точка – должно быть, британский сторожевик, – обратился Рабо к Дэну.

Марбух тотчас ухватился за рукоятки в ребристой насечке и стал вглядываться в то, что Рабо назвал точкой. Она то скрывалась за гребнями волн, то вдруг неожиданно выпрыгивала на самый их верх. Несомненно, там по краю горизонта шёл корабль. И, разумеется, это были англичане. Кого ещё могло забросить на военный полигон у пустынных берегов Шотландии?

– Прикажи взять пеленг и занеси время и их координаты, – ровным голосом распорядился Яков.
– По правилам учений мы должны всплыть и выйти в эфир, чтобы показать, что мы их потопи… обнаружили, – ответил штурман.
– А вот этого мы делать не станем! На кой чёрт этим пройдохам знать, с какой дистанции мы их видим! – возразил капитан и, сложив ручки внутрь металлического цилиндра, скомандовал на погружение.
– Скоро назад в Портсмут, а потом и домой в Хайфу, – после некоторой паузы произнёс Рабо. – Соскучился по жене, Дэн?

Марбух вместо ожидаемой сентиментальной фразы, стеснительной улыбки или хотя бы вздоха по красавице Нури вдруг помрачнел.

– Значит, не будем портить настроение Её королевскому высочеству? Пощадим самолюбие молодой королевы? – вместо ответа спросил штурман. – Благородно, но я обязан отметить данный факт в журнале боевого дежурства.
– Я, вроде, так и сказал! – командир озадаченно смотрел на своего подчинённого, не понимая причины перемены в его настроении.

Рабо решил отложить разговор по душам до возвращения в Портсмут и перешёл к обсуждению результатов ходовых испытаний подводной лодки, которую Великобритания передала Израилю.

***

Командующий ВМС Израиля адмирал Шлома Ашбэль стоял у стола и ждал, пока указательный палец премьер-министра пройдёт до конца маршрут, проложенный по лоции от Портсмута до базы в Хайфе. Этой операции правительство придавало особое значение и поэтому вложило в неё огромные деньги, купив у англичан три подводные лодки.

Недавно победно завершённая Шестидневная война и возникший антиизраильский альянс между Советским Союзом и Египтом обнажили серьёзные изъяны в безопасности морских границ молодого еврейского государства.

– Понятно. И когда ожидается прибытие второй лодки? –  Бен Левин завершил своё «плавание» по Атлантике и повернулся к министру обороны.

Моше Коэн, изо всех сил стараясь невзначай не мигнуть своим единственным глазом, стоял навытяжку, словно адмирал Нельсон перед королём Георгом III в ожидании отпущения грехов в обмен на взятку. Только в отличие от пирата-богача Нельсона Моше давать премьер-министру было нечего.

– Приблизительно в конце января – в начале февраля, – отрапортовал министр обороны, таращась на премьер-министра, словно циклоп на Одиссея.
– Приблизительно? – повысил голос Бен Левин. – Вы кто? Министр обороны? И по совместительству начальник Генштаба Армии обороны Израиля, не так ли? У нас нет времени! И Египет, и Сирия, не таясь, закупили подводные лодки у Советов! Неужели до сих пор не ясно, что все вокруг только и ждут момента, чтобы нас уничтожить?!

И глаз Моше Коэна таки закрылся как бы в знак согласия. Поморщившись, глядя на уснувшуюся, и оттого казавшуюся клоунскую, курносую физиономию министра обороны, премьер-министр перевёл взгляд на Шлому Ашбэля.

– Не доложит ли нам командующий ВМС что-нибудь более жизнеутверждающее?

Адмирал, приложив руку к козырьку, сделал шаг к карте. Он подтвердил абсолютную недостаточность эскадры торпедных катеров для эффективной обороны морских границ и береговой линии. Из двух стоявших на боевом дежурстве в прошлом году подлодок ни одна не пригодна к работе. Первая подлодка «Рахав» не способна к погружению и плавает тихим ходом в надводном положении. Её довооружили дополнительным орудием на корме и установили спаренный зенитный пулемёт на рубку. Лодка же «Танин» пришвартована у дальнего причала и служит складом для запчастей.

– Но недавно прибыла «Ливьятан». В ближайшее время мы завершим ремонтные работа, и она выйдет на полноценное боевое дежурство! – продолжал доклад Шлома Ашбэль.
– Вот за шо прокляты евреи? – перебил адмирала премьер-министр. – Новая лодка, не успев приползти из Англии до вновь обретённого родного берега, тут же становится в доки. И шо ж такого у неё, бедной иудейской рыбки, отломалось? Или ей тоже-таки нужно шо-то лишнее обрезать по нашим обычаям?
– Ваша ирония, господин Левин, понятна и обоснованна, но других подлодок у нас нет и не будет. Правительство прекрасно осведомлено, какой, простите, металлолом оно закупило у Великобритании. Все три лодки относятся к классу «Тритон», а именно по английской классификации HMS «Turpin», «Truncheon» и, соответственно, «Totem». Это корабли 1946 года постройки и, хотя они не принимали участие во второй мировой войне, тем не менее, их возраст предельный для любого корабля. Им более двадцати лет!
– Но мы заплатили англичанам за модернизацию!
– Так точно, господин премьер-министр! Увеличили количество торпедных аппаратов на носу и на корме. Теперь их аж двенадцать! Кроме того, установили два новых дизельных двигателя к имеющимся силовым установкам. Нарастили на четыре метра носовую часть прочного корпуса под вертикальные шахты ракет. Таким образом, огневая мощь увеличена кратно! И наша новая стратегия…
– Да-да, я помню её: одна в походе на дежурстве, вторая в полной готовности на базе, а третья, как всегда, на ремонте! Мойша, как снизойдёшь на Святую землю, займись сначала нашим подводным флотом, а уж потом воскрешением уверовавшими в тебя мертвецов на Масличной горе! Ещё один похоронный доклад, и я лично заставлю правительство и вас, кстати тоже, совать записки в Стену плача! Я один должен рыдать над этим хламом?  – Бен Левин театрально воздел руки к небу. – Как, кстати, показал себя на испытаниях наш секретный перископ?
– Блестяще, господин премьер-министр! На учениях английские эсминцы ни разу не смогли подобраться к «Дакару». Он всегда всплывал для учебной торпедной атаки вне видимости условного противника. Сегодня ни одна подлодка в мире не видит так далеко, как наши!
– Ну, наконец-то услышал от вас позитивную новость!

Премьер-министр заметил, что командующий ВМС вопросительно смотрит на министра обороны, а тот – на начальника военно-морской разведки.

– Опять трясёт Святую землю? – Левин уловил замешательство среди военных. – Докладывайте!

Премьер-министр запнулся, пытаясь разобрать на погонах звание разведчика.

– Капитан первого ранга Рувим Ашкинази! – представился тот.
– Ну… – протянул Левин, зло прищурившись на моряка. – Что скрываете от меня?
– Нами перехвачено письмо одного из членов экипажа «Дакара» семье, – признался начальник разведки.
– О-о-очень интересно! Читали? Эти, прости господи, скрижали у вас собой, надеюсь? – премьер-министр наблюдал, как под выдубленными до пергамента щеками Ашкинази стал пробиваться едва заметный румянец.

В кабинете командующего ВМС Израиля повисла тишина Иерусалимского кладбища…

***
Нахим проснулся и, осторожно приподнявшись на локте, любовался спящей Нури. Девушка лежала на животе, повернувшись к нему лицом. Её распушённые каштановые волосы накрыли волнистой копной всю подушку целиком. Сквозь густые пряди Нахим не мог разглядеть даже крупные груди, отчего его воображение, не отошедшее от ночи с любовницей, дорисовывало упругие соски в окружении почти чёрных ареол. Подавив моментально возникшее желание, он, тем не менее, пальцем аккуратно отбросил волосы в сторону, чтобы насладиться видом женских прелестей. Но уже через мгновение, не выдержав, Нахим нырнул под пушистый шатёр и прильнул к соску, словно к ягоде на виноградной лозе.

Девушка, не открывая глаз, лишь дрогнув длинными ресницами, прижала голову мужчины плотнее, с томлением ожидая продолжения…

– Ненасытный! – задыхаясь, прошептала девушка и в изнеможении раскинула руки в стороны.
– Моя любимая Нури, ты будто… – Нахим задумался, подбирая эротическую метафору, но в голову вояки лезла всякая ерунда.
– Я не отпущу его… – не дождавшись комплимента, произнесла девушка и, напрягая ягодицы, заперла гостя в своём лоне.

Нахим охнул от неожиданности. Через несколько минут, утомившись от ласк, они лежали в постели, с наслаждением передавая друг другу сигарету.

– Тебе не кажется, Нури, что мы потеряли осторожность?
– Ну и ладно, – беззаботно произнесла девушка. – Я люблю только тебя. А он… А Дэн пусть плавает на своём новеньком «Дакаре», а не брюзжит на негодность развалюхи «Рахав». Видите ли, ему стыдно носить военно-морскую форму. Теперь вдоволь наныряется, и из походов его не дозовёшься!
– Да, но зачем вести себя вызывающе неприлично? – недоумевал Нахим.

Нури замечание показалось обидным. Она отстранилась от мужчины и строго посмотрела на него.

– Разве любовь бывает неприличной? Это брак без любви противоестественен!
– Но у нас нет будущего, то есть семьи. Вам главный военный раввин никогда не даст развода. Следовательно, нам нужно сохранять наши отношения в тайне и не выходить за рамки приличий, – настаивал на своём Нахим. – Скандал, в конце концов, может навредить и его, и моей карьере.
– Я всё равно ему написала!
– Отправила? – у Нахима похолодело внутри.
– Пока нет.
– И не вздумай! Все письма перлюстрируются разведотделом. Его тут же исключат из экипажа и отзовут в Израиль. Вообще, могут списать на берег.
– Почему? – удивилась Нури.
– Да никто не будет рисковать безопасностью экипажа, оставляя в нём психологически неустойчивого офицера! Ты разве не знала? Тогда прощай наши свидания!

Нахим притянул Нури к себе. Девушка покорно отдалась ему, но прежней страсти уже не было. Каких-то полчаса назад приятные, доводящие до экстаза лёгкие покусывания сосков теперь причиняли боль. Заметив искривившиеся в гримасе губы Нури, Нахим остановился.

– Что случилось, милая?
– Прости, дурацкие мысли, – извинилась за свою холодность Нури. – Что слышно у вас про «Дакар»?
– Ничего особенного. Завершаются ходовые испытания и знакомство экипажа с лодкой. Скоро обрежут британские концы, и домой.
– И всё? Среди наших ходят слухи про проблемы у «Дакара». Он очень старый, и англичане не слишком усердствовали при его ремонте. Экономили, сволочи!
– Не верь сплетням!
– Легко говорить «Не гони волну». Ничего не бывает на ровном месте, Таль, – вдруг перешла на фамилию девушка. – «Ливьятан» до сих пор не вышел из ремонтного дока. У всех на глазах! Так, что там у «Дакара»?
– Сущая ерунда, – не хотел расстраивать любимую Нахим. – Небольшая течь в шнорхеле.
– А на самом деле?
– Я же сказал пустяковина.
– Тем не менее, – настаивала Нури.
– Шнорхель нужен крайне редко. Только для плавания в режиме «РДП» , который требуется, в основном, в боевых условиях. А «Дакар» пойдёт, кажется, без торпед. Поэтому, если проблему не устранят в Портсмуте до выхода, её решат здесь, в Хайфе. Иди ко мне, котёнок. А то он чуть не выпустил свои коготки.

Нахим попытался обнять девушку, но та увернулась и порывисто встала из постели. Обнажённая, Нури подошла к окну. Замерев, она молча всматривалась в полоску моря, синевшую вдали.

***
Яков Рабо ждал, когда штурман соберётся с мыслями. Командир ценил его не только за мастерство и знания лоций Атлантики и Средиземного моря, что Дэн Марбух уже доказал, приведя из Портсмута в Хайфу первую подлодку «Ливьятан». Изменчивые в разные сезоны и коварные, особенно для «слепых» подлодок, морские течения имели, конечно, значение. Но, в конце концов, всегда можно всплыть и медленно бултыхаться на волнах подобно неповоротливому нефтеналивному танкеру или контейнеровозу. Главное, доплыть до порта назначения, и не важно, как быстро. Но престиж профессии подводника и мировая осада и ненависть к родному государству требовали от экипажа других качеств.  Уравновешенность штурмана в любых условиях, феноменальная память на формулы и различные сложные вычисления, способность в считанные минуты проложить маршрут и вывести подлодку в точку атаки невозможно было переоценить. Но особенно спокойствие.

Вот и сейчас Яков внимательно следил за задумавшимся Дэном, как вдруг у капитана закралось подозрение, что невозмутимость может означать и скрытность. Ведь сумел штурман утаить... Но вот что именно? В отсеках все до одного как под микроскопом – пуговицу под матрасом не спрячешь. Значит, проблема могла возникнуть на берегу. Жена? Нури – красавица, способная любого свести с ума. Но связь на стороне не проскочила бы мимо ушей и глаз разведки ВМС, и Марбуха никогда бы не отправили в столь ответственное плавание.

– Послушай, Дэн, – намеренно отбросив уставные обращения, Рабо обратился к штурману по имени. – Мне показалось, что ты чем-то серьёзно обеспокоен.
– А ты нет? – Дэн принял дружеский протокол. – В прочном корпусе посторонние шумы и постоянные вибрации.
– Разве на «Ливьятане» такого не было?
– Было, но не настолько сильно, хотя «Дакар» моложе. Я подозреваю, что англичане могли схалтурить при удлинении носовой части.
– Но…
– «Ливьятан» был первым, и они ответственнее подошли к его модернизации. Тем более, мы никогда не узнаем, как их построили в самом начале. Всё-таки заложили лодки не в мирное время. Но больше всего меня беспокоит течь в шнорхеле.
– У нас будет время устранить причину в Портсмуте, – парировал Рабо.
– Ты пустишь англичан в рубку и покажешь им секретный перископ? – сомневался Дэн.
– Пожалуй, ты прав, – согласился Яков. – Но какие у нас варианты?
– Выбора нет: либо всё время идти в надводном положении, либо только на максимальной глубине . Но то и другое невозможно в Средиземном море. Сам понимаешь.
– Н-да, турки что-то мутят у берегов Крита и Кипра. Русские учат чёртовых фараонов пиратскому делу. А Советам есть что передать в порядке наставничества.
– Согласен, – качал головой штурман. – Но я нервничаю, что здесь, на полигоне Фаслейн, мы мало практиковали режим «РДП».
– Тогда мы бы стояли в рубке по самые яйца в ледяной воде. Северное море таки не Средиземное. И, поверь, по возвращении домой мы ничем не смогли бы порадовать наших жён. Как мужчина, я предпочёл бы затонуть как «Титаник»!
– Типун тебе, Яша, на язык! Средиземное море – не Атлантика. В Гибралтарском проливе и у Суэцкого канала корабли толпятся, как автомобили на Пикадилли. Только в море нет светофоров!

Рабо понимал, что штурман прав: не притёртый и не испытанный в экстремальных условиях экипаж, новая для него старая подлодка – почти антиквариат, как у капитана Немо, и... И полное отсутствие опыта навигации в условиях интенсивного судоходства. Необитаемый Фаслейн ну никак не походил на густонаселённое Средиземноморье.

С этими мыслями командир отправил радиограмму о том, что «Дакар-77» берёт курс на Портсмут. С этими мыслями Якову Рабо придётся идти весь маршрут до самой Хайфы, на пирсе которой подлодку в нетерпении будут ждать родные и командование.

Возвращения «Дакара-77» – еврейской «акулы» , ждёт вся страна. Возвращение, которое вместо трёх недель, растянется на бесконечные тридцать лет…