Глава 6 - На пределе

Ван-Праядви
Район Тараханд-Атта (Деловой)

Здание управления путями сообщения

3 марта 2333 года


- ...Я тупая... Я т-тупая...

"Я тупая", говорит и повторяет за собой Оксана, ещё пытаясь смотреть в терминал разъезжающимися глазами. У неё переутомление, и на экране...вспоминается старая поговорка, смотрю в книгу - вижу фигу. У Оксаны именно такое состояние, она смотрит на расчёты, цифры, формулы, выкладки, и уже ничего не видит. Она даже не понимает, что означают отдельные символы на экране. Не понимает, например, что 2 это два. И всё повторяется...

- ...Я тупая... Я т-тупая...

И ещё Оксана начинает не сильно, но, тем не менее биться, точнее тыкаться лбом в стекло, защищающее сенсорный дисплей. Оксана уже давно моет волосы, мягко говоря, реже чем следовало, и на стекле от её "я тупая" остаются крупные жирные разводы. Она прекрасно знает об этом, но не всегда вспоминает протереть стекло салфеткой перед тем, как снова работать.

- И я тупой. Т-тупой я...

У Васеньки всё тоже самое. Практически те же яйца, вид в профиль. Забываясь во сне, Долгорукову снятся тоннели, он летит в тоннеле самых что ни на есть причудливых форм. А иногда снятся кольчатые черви, которые в его снах превращаются в тоннели и обратно в червей.


Объясняется всё просто - они застряли с Большим Тоннелем. На той высоте, где они хотят его сделать, комплекс горнообогатительных заводов, их тоннелю приходится петлять между центрифугами, обогащающими радиоактивные металлы. При таких поворотах тоннель получается довольно медленным, порядком замедляющим движение скоростного экспресса. Варианты? Можно сделать тоннель выше. Поезд, безусловно, имеет какое-то термоуплотнение, чтобы зимой не выпускать из салона тепло, а летом прохладу, но это уплотнение не герметизация, как в межконтинентальном лайнере, не подобное и близко.

Если поезд заберётся на слишком большую высоту, то парциальное давление воздуха в салоне упадёт, и пассажир будет чувствовать себя так, что попал на уровень Монблана или даже Эльбруса. Поезда они, кстати, уже купили и прямо сейчас под руководством ушедших на пенсию инженеров в них обустраивают дополнительное термоуплотнение, но полностью проблему это не решит. Чтобы у человека-пассажира особенно преклонного возраста не начались симптомы горной болезни, то тоннель должен идти низко.

Тоннель и пути можно сделать огибающими шахты и горнообогатительные комбинаты, но тогда они выбьются из бюджета, потому что каждый километр прорубленного в горных породах тоннеля как на вес золота. Васенька мечется, пытается сделать тоннель среди шахт и центрифуг относительно прямым, но у него ничего не получается. То он задевает, скажем, систему вентиляции шахт, то центрифуги, и у него ничего не выходит. И он заводит одну шарманку на пару с Оксаной.

- Я тупой.... Я т-тупой...

Нельзя не отметить, что Вася - мужчина, голову он моет ещё реже чем Оксана, и жирные разводы у него на экране куда "красочнее".

Рабочий день заканчивается, и в их кабинет заходит Ану. В этом году, правда чуть попозже, будет уже 21 год как она в той или иной мере имеет возможность наблюдать за людьми. Конечно, она видела людей разными. Видела радующимися, видела горюющими, видела умирающими... А вот таких ещё не видела. Не видела двух уже себе взрослых людей, бьющихся в стекло и говорящих, что он тупой а она тупая.

- Всем добрый вечер. Василий Александрович, я иду вниз.
- Ага.


Вокабуляр Васи и Оксаны сократился до уровня Эллочки-Людоедки из старого романа Ильфа и Петрова. Они иногда даже ничего не говорят, когда Ану зашла и поприветствовала их, то Оксана просто подняла руку. Всё, больше её ни на что не хватило.

Вася уходит вместе с Ану. Он встаёт, от чего-то (непонятно от чего) отряхивается и думает, что сказать Оксане. Ведь сам то он отвлечётся, а ей что? Так и оставаться и твердить, что она тупая?

- Оксан, отдохни, а?
- Угу.

Оксана встаёт со своего кресла и подходит...к гамаку. Да-да, к самому настоящему гамаку, растянутому в их кабинете. Подходит, ложится в чём есть, даже в обуви, закрывает глаза правой ладошкой и начинает отдыхать. В её снах будут подрядчики, субподрядчики, стоимость работы в сверхурочные, выходные, и.т.д. и.т.п.

А Васенька уже выучил простую науку - бросать Ану низ-зя. Он так и говорит - низ-зя. А Ану знает, что в таком состоянии Долгоруков ведёт себя как подвыпивший - его может мотать из стороны в сторону и за ним нужен глаз да глаз. Они спускаются на лифте, подходят к посту охраны, а сразу за постом охраны Васеньку уже заждались. Прошло полгода с того момента как он заказал себе одежду, одежда изготовлена и курьер здесь, ждёт его два битых часа подряд. Потому что наверх звонили, писали, но два "тупых" человека уже не реагируют почти ни на какие раздражители.

- Почтенный, ваш костюм, примерьте, пожалуйста.
- Ага.

И Васенька начинает раздеваться при всех. Он снимает рубашку, сандалии, шорты, майку. Потянулся к трусам, но их всё-таки решил не снимать. Вопрос в чем носить подобную одежду, с нижним бельём или без него - вопрос вкуса, но сейчас до Долгорукова всё-таки дошло, что он не один.

Ану отвернулась, как и полагается, охрана - тоже, и Вася влезает почти в скафандр. Изнутри азадийская одежда ослепительно белая, как только мягкий птичий пух касается кожи, то человек может подумать, что он вообще ничего не надевал и испытывать определённый дискомфорт. Вася про такие "мелочи жизни" уже давно забыл, для него всё "попрёт". Костюм ему подошёл и он не собирается в нём ни размяться, ни пройтись по помещению. Это хорошо, что у курьера-азадийца уже намётанный глаз, и он видит, что костюм за полмиллиона сел на Долгорукова как влитой.

- Почтенный, я закреплю на спине ваши аксессуары.
- Асекс...чего?
- Аксессуары к костюму. Перчатки, шапочку, маску на лицо.
- А-аа. Ну мы пошли тогда?
- Василий, как же ваша одежда?
- А-аа, точно. Господин охранник, можно моё шмотьё наверх, а?...   

***

За последующие четверть часа произошло много вещей, вещей, надо отметить, крайне незначительных. Долгоруков вышел в одежде в дождь, громогласно зевнул на пол района и понял, что ему, в общем-то, хорошо. Азадийская одежда сохранит его тело в сухости и тепле даже при относительно глубоководном погружении, не говоря о дожде средней силы. А лицу приятно, ну а то что голова мокнет Васенька подумал "да и хер бы с ней". Он решительно пошёл в сторону лестниц к морю, но Ану моментально поняла, что он идёт с ловкостью контуженного зомби и намекнула, что идти надо медленнее.

- Василий, могу ли я поздравить вас с покупкой?
- А-аа, наверное да.


Слова даются Васе не без труда. Даже для такого односложного ответа ему пришлось остановиться и обдумать его пару секунд. Но он понял, что нужно сказать что-то ещё и остановился основательно.

- Ану, я это, не слышал чтобы на вашу одежду вообще жаловались. Вы когда нибудь смотрели какие отзывы на картах оставляют люди для Гильдии? Видели за что ставят меньше пяти звёзд? "Коллеги на работе устроили мне обструкцию, мой чудесный костюмчик придётся отставить дома". Это самое худшее, понимаете? Ни у кого нет сомнений в качестве купленной одежды, никто не жалуется на неудобство. Как вы это назвали? Культурное взаимопроникновение?


"Грация" зомби от Васи никуда не делась, и Ану решила так - ему надо выговориться. Остановиться и объяснить ей все его проблемы. В конце концов она не только врач и биохимик, на войне ей пришлось стрелять и не раз, она понимает как работает оружие, разные механизмы, она, к слову о птичках, пользовалась своими медицинскими знаниями в относительное зло, быстро сворачивая шеи имперским оккупантам. Иными словами, технические штуки это не нечто такое, от чего Ану сразу же начнёт недовольно махать руками, мол это совсем не её.

- Василий, предлагаю остановиться и поговорить. Вы можете сесть на ступень, я сяду рядом.
- А костюм? Ему ничего не будет?
- Покрытие кожи не оставит на ней никаких следов если вы сядете на искусственный камень, вашему костюму ничего не будет.
- Хорошо, я сел.
- Я вижу. Давайте поговорим о том, что у вас не получается. Начнём с того, что от вас хотели?
- Что от нас хотели. Поезд из Ван-Мера сюда медленный и забирается слишком высоко. Забирается на высоту гималайской Зоны Смерти, и если человек не заплатит за рекламируемую "таблеточку от высоты", то ему потребуется медпомощь неотложки ещё в поезде, ведь никакую акклиматизацию для таких высот тот не проходил.
- Понятно. Как вы решали эти проблемы?
- Некоторые проблемы решал не я. Как тонко выразился шеф - ехать такое расстояние без остановок это не для человека. И техника не любая выдержит.

С объявленного нами тендера снялись все поставщики кроме Твери, так что они были единственными поставщиками и победителями. Всё в одном. В феврале их поезда прошлого поколения были выгружены в Ван-Мера и после тестовых прогонов стало понятно - на одном сплошном перегоне в 1750 километров они смогут дать неплохую скорость. Далёкую от конструкционной, то бишь максимальной, но и куда большую чем те развалюхи, которые ещё бегают между Севером и Морем.

То, во что уткнулся я - создание нового тоннеля через горы, которые у нас за спиной. Там есть пики высотой до 9.5 километров, и первый тоннель в 2325-м был проложен на высотах до 8200 метров над уровнем моря.

Тоннель должен быть ниже, чтобы в поезд не успел проникнуть разряженный воздух и, в то же время, не замедлять движение поезда. Когда мы приехали, шеф сказал так, чтобы поезд шёл не медленнее такси, которое заказывают вскладчину...

Как я устал. Какой-то рабочий вариант я отослал в Соколово три дня назад. Это вариант уже выслан подрядчику, который начнёт работать не позже чем через семь дней.
- Вы уже не говорите неделя?


С одной стороны Ану грубо сбила Васю с мыслей, с другой стороны это именно то, что ему нужно, подумать о чём-то совсем другом. Не о тоннелях, скоростях и расписаниях.
 
- Да, я уже не говорю неделя. Что такое неделя? Это семидневный рабочий цикл на Земле и в Соколово. На Земле я никогда не был и в Соколово тоже не собираюсь. Семь дней - просто отрезок на календаре, не более того. Давайте уже идти вниз, что ли.

***

Вася спускается к воде долго, в таком состоянии это занимает у него чуть больше двух часов. Ану постоянно приглядывает за ним и, чуть что, хватает его за плечо. Потому что Васенька уже заваливался на правый бок, на левый бок, пару раз он чуть было не скатывался по лестнице.

Вот они и пришли, и Ану не прыгает в воду с высоты, как ей нравится, она просто входит в воду и начинает свой заплыв поглядывая на Долгорукова. Потому что ему может прийти в голову тупая идея зайти в воду попробовать поплавать, и ничем хорошим это не кончится. Вася, впрочем, ни на что такое не способен, он просто сидит на обломке здания и смотрит на небо, вспомниая, что кроме поездов существует небо, облака и дождь. Фундаментальные вещи, которые были, есть и будут. Ану плавала недолго, ведь она понимает - она задала много вопросов, но сам Долгороуков не дал на них ответы. То есть он сам для себя не понимает ситуации, в которой они находятся. Так что Ану выходит из воды и садится на камень рядом с Долгоруковым.

- Василий, давайте вернёмся к нашему разговору? Что говорит ваше начальство в Соколово? Они раздражены? Непременно требуют от вас лучших результатов любыми способами?
- Ничего они не требуют. Кёртис, конечно, всё понимает. Понимает, что мы, фактически, в прокрустовом ложе. Ану, я сам собой недоволен, понимаете? На севере до сих пор продолжаются работы, которые я разработал до нового года в мозговых штурмах, а этот треклятый тоннель?!


Для Ану Васино "я сам собой недоволен" как гора с плеч. В конце концов Долгоруков - самый небезразличный к её судьбе, последовательно добивается отношений, помнит о ней даже в забытьи переутомления. Так что как же она может забыть о нём?

- Василий, "я сам собой недоволен" - проблема совершенно другого порядка. Я предлагаю нам поплавать вместе, поплавать на глубине.


Ану протягивает ему свою левую руку и он попросту заворожен этим жестом. Прикоснуться даже к руке азадийки это покруче чем прикоснуться к женской груди, и Вася приготовился к необыкновенному. Рука Ану приятная, влажная и тёплая, она влечёт его к воде. Ану набрала скорость сразу же. Буквально несколько секунд чтобы понять, что дальше будет нечто, и нужно набрать воздуха столько, сколько помещается в лёгкие, возможно даже чуточку больше.

Ану нырнула, она стремительно погружается вниз. Вот вокруг какой-то криль, несколько секунд, и они уже гораздо ниже. Настолько ниже, что солнечный свет почти не проникает сюда. Ану не снижает скорость, она всё ныряет и ныряет, и вокруг них уже совершенно другие твари, крупные и полностью прозрачные.

Коснувшись морского дна правой рукой, Ану продолжает погружение. Они спускаются ниже, а там совсем темно, и только на дне копошатся какие-то местные рачки. Погружение длилось ещё с полминуты, Ану не забывала ни на секунду на сколько может задержать дыхание Вася, и она рванула вверх. С каждой секундой света всё больше, ещё секунд двадцать, и они на поверхности. На поверхности, а до берега далеко, где-то километра полтора.

- Ну ни черта себе! Вот это ты даёшь! Ой, не то сказал, извиняюсь.
- Ничего страшного. Как погружение?
- Сильно, ничего не скажешь. И там внизу...совсем другие проблемы.
- Предлагаю повторить.

Ану подождала пока Долгоруков кивнёт в знак согласия, наберёт в лёгкие воздуха, и она нырнула снова. У неё нет встроенного глубиномера, но она погрузила Васю на такую глубину, где о солнце, кажется, никто и слыхом не слыхивал, а все живые существа питаются только прахом тех, кто обитает на поверхности. Они снова всплыли, но Вася почувствовал себя хуже. У него болели зубы, болело в груди, он долго откашливался. В конце концов заявил, что он доплывёт до берега сам.

Ану не могла не пощадить мужское самолюбие, но все те двадцать минут пока Долгоруков плыл, она держалась правее него под водой, чтобы если что чуть сразу подхватить. Васенька вышел на, как он его называет, их пляж, и понял, что от его проблем ничего не осталось. Все его мысли о красивом и вечном.
   
- Вот это да... И вот на этом фоне мы...копошимся и строим нашу сраную железную дорогу?
- Василий, зачем так? Как сюда может попасть человек? Либо на "мутном" такси, либо на ваших "сраных" поездах. Как вы говорите сами, третьего пока что не дано.      

***

Район Коттая
Винный бар "Пьяная лагуна"

Два часа спустя


Ану пьёт свой сладкий херес, а Вася решил ограничиться одним бокалом вина, от греха подальше. Едва он пригубил вина, как его потянуло на разговоры

- Ану, ничего если на ты?
- Я скажу, когда будет "ничего"
- Понятно. Наше плавание... это было круто. Но сейчас у меня все мысли о каких-то червоточинах и чёрных дырах. И...мне страшно, если честно.
- Предлагаю заказать второй бокал вина.
- Да я то закажу...
- А седативную микстуру я приготовлю, когда мы поднимемся до нашей корпоративной высотки.


Ану попивает свой херес и может быть вспоминает разговор с Долгоруковым ещё в сентябре, когда она честно призналась, что только признаёт существование психологии, но абсолютно ничего в ней не понимает. За полгода ситуация изменилась. Не радикально, но определённым образом изменилась. Ану из интереса изучает психологию, ей интересно то, как психология объясняет те процессы, которые происходят на химическом уровне. Этим объясняются и фразы Ану вроде "это проблема совсем другого порядка" и то, что ни к какому психотерапевту Долгоруков так и не пошёл. Зачем ему другой специалист, если Ану худо-бедно с этой задачей справляется?

И Ану, оперируя своими познаниями в психологии, уже понимает - Долгорукова не "заклинит" на космической тематике после их плавания. Ведь оно было скоротечным, и Вася быстро вернулся в привычную среду. Вот он пригубил уже из второго бокала и, кажется, хочет что-то сказать

- Мне надо отдохнуть, нормально выспаться. Хорошенько отоспаться и подойти к проблеме со свежей головой, а там получится - хорошо, не получится - да что мне здесь, разорваться что ли?
- Это здравое решение.
- Здравое решение... А как же Оксана? Она ведь идет у меня в фарватере, повторяет почти всё, что я делаю.
- Василий, я могу сводить её на море, но тогда нам нужно выдвигаться прямо сейчас.


Ану с Долгоруковым поднялись наверх и обнаружили Оксану, спящую нездоровым сном. Она переворачивалась со стороны в сторону, что-то постоянно бормотала...

Ану за десять минут сделала Долгорукову успокаивающую микстуру, Вася её выпил, и решил Оксану с гамака турнуть.

- Окса-ан?
- У-ум.
- Подъём, это не сон а название одно. Ану любезно согласилась проводить тебя до моря. Точнее, океана.
- Угу.


Оксана встала, ни сказав при этом ни одного членораздельного слова, и нашла свой шампунь. У неё дорогой шампунь, что-то вроде "nature-friendly", словом такой, попадание которого в воду не вызовет замора рыбы и прочих организмов.

Уход Оксаны минимум часа на четыре для Долгорукова означает возможность выспаться в уютном (кстати) гамачке. А для Ану это означает возможность остаться с ней наедине и задать ей пару, может быть больше, наводящих вопросов. У Оксаны в точности такая же "грация" зомби, и Ану весь их совместный спуск пришлось за ней приглядывать, и иногда хватать за плечо или за руку.

Спустившись, Оксана увидела великолепие звёздного неба над водой. Сказала "мда-а"... Села на тот же камень, на котором Вася сидела с Ану ещё пять часов назад, посидела на нём с полчаса и пришла примерно к такому же выводу, какому и Васенька не так давно - каким же мелким копошением они здесь занимаются, до чего же всё это мелко даже по сравнению с видимой частью Вселенной...

- Ану, ведь созвездия здесь совсем другие, правда? Нет здесь Большой Медведицы и Полярной звезды?
- Оксана Витальевна, на этой планете не употребляется слово "созвездие". Что же касается звезды, называемой на Земле Полярной, то она наблюдается только с южного полушария планеты. Отсюда она дальше, нежели от Земли, и её видимая величина значительно меньше.
- Знаете, с нашей работой я иногда забываю, что я не на Земле. Не замечаю, что всё другое, представляете? Ни вас, ни таких как вы, ни наших официанток с их бронзовой кожей, ни непохожий на земной город, ни необычную планировку квартиры. Всё забито мыслями о тендерах с подрядчиками и стоимостью горнопроходческих работ.
- Понятно. Скажите, вы хотите вернуться на Землю как закончите работать здесь?
- Наверное, да. Я привыкла к климату Петербурга и вряд ли привыкну к местному. И не забудем про безопасность - я не слишком верю тем, кто говорит, что здесь ничего не происходит. Конечно можно жить как мы сейчас живём. Я о том, что нам приносят всё, и еду, и всё остальное. Но это не жизнь, извините. Я привыкла к прогулкам, пробежкам, для таких вещей этот город не слишком безопасен.
- Оксана Витальевна, что вы думаете о вашем коллеге?
- О Василии? Я обругала его увидев впервые, представляете?! Конечно это было зря. И тем не менее психологи рекомендуют опасаться бывших военных. Пишут, что бывшие военные, простите, как собаки - могут тихо вести себя годами, а затем их перемкнёт и они что-то сотворят. Поэтому я Василия слегка опасаюсь, и больше полугода совместной работы меня не разубедили. Ану, вы ведь врач, что вы можете сказать?
- Могу сказать то, что у воевавшего человека есть триггеры, как правило несколько. Сказав что-то, или поместив человека в определённую среду вы можете активировать триггер. Активация триггера принимает разные формы, приступ агрессии - одна из них.
- Вот значит как...


Ану решила...недоговорить. Она как крючок пробросила свой главный вопрос через второстепенный. И теперь она не будет развеивать опасения Оксаны. Ведь Васю за столько то лет уже хорошо пролечили, и никакого приступа агрессии от него можно не ждать. Решила не врать, а недоговорить.

В то время как сама она, конечно же, все Васины триггеры вычислит. Например подводное плавание скорее всего один из них. По крайней мере, пока. Патологическое мышление Долгорукова сразу сравнило подводный мир с космическим пространством, и наверняка он вспомнил войну и переброску своего подразделения старыми крейсерами. Как их называли, "космическими грузовиками". Подобные вещи Ану деликатно нащупает, ну а то, что Оксану Васеньку боится? Значит, Ану больше достанется, что тут ещё можно добавить...