11-3. Божественный замысел Творца о Любви

                МОЁ РЕЗЮМЕ к эссе «II-1-3. Подготовка к рождению свыше»:
                «Все рассуждения о любви - без рождения от Духа Божьего - всего лишь - словесное извержение. Я много об этом думала и рассуждала. И всё, на мой сегодняшний взгляд, без толку. Недавно у меня возник афоризм: "Истинной МУДРОСТЬЮ обладает только эмоционально и интеллектуально здоровый ребенок, только что появившийся на свет Божий".
                Сегодня уверенно заявляю: "истинной ЛЮБОВЬЮ обладает только здоровый ребенок, только что появившийся на свет Божий". И так буду вставлять в эту фразу остальные сущностные качества образа и подобия Божьего, заложенные Творцом в духе человеческом при рождении.(Я обозначила их - для запоминания подростками - аббревиатурой ВИДИКТВ в моей концепции. Сейчас я для взрослых читателей её уточняю: ВЛМИКСТ - Вера, Любовь, Мудрость, Истина, Красота, Свобода, Творчество).
                Но Божий замысел вместе с младенцем попадает в мир, зараженный грехом... Какая сила убережет его от сатанинских жерновов?
               
                По наитию я начала описывать(надеюсь – искренне) историю развития ЛЮБВИ в человеке на примере моей судьбы. Екатерина Истоомина 2. 05.08.2024 22:46».

                После моего рождения свыше и погружения в суть Библии - под водительством Духа Божьего – мне открылось, что мои юношеские представления о любви вполне соответствуют замыслу Создателя о человечестве, развивающемся под радугой Его любви. Анализируя сегодня, почему я до сих пор остаюсь в таком романтическом восприятии любви, - с уверенностью повторяю: Дух Божий выбрал мне родителей и благословлял мою семью до моего совершеннолетия, до 21 года.
               
                Мне повезло родиться от молодых людей, выросших в добротных деревенских семьях потомков Новгородских поморов, расселившихся по широкой реке Пинега, притоке многоводной Северной Двины. По сведениям историков Новгородская республика на просторах европейского севера разрасталась и богатела. Мои родители жили в соседних деревнях, вольготно растянувшихся на высоком берегу реки. Из окон добротных и ухоженных деревянных домов открывалась низменная ширь до горизонта, разделенная плавным и горделивым изгибом спокойно текущей реки. И люди здесь жили в спокойствии, в трудовом достатке и в добром здравии.
                Мы каждое лето в детстве приезжали в деревню и попадали в духовную атмосферу открытости, доброжелательности. В любом доме гостей тепло привечали. И во всех окнах высоких домов появлялись улыбчивые лица, сопровождая твой проход по широкой улице. Стены и лестницы в домах были бревенчатые и отмывались до бела дресвой. Полы из толстых досок и тоже отмыты, - такое наслаждение шлепать по ним босыми ногами!!! А валяться на полатях и сверху наблюдать за происходящим в светлой избе  - это такое  действо!!!
                За жилыми помещениями через сени находились огромные повети, которые летом почти освобождались от съеденного домашней животиной сена. Там висели качели для детей и хранилась масса таинственных вещей. Снаружи на повети поднимались на лошадях по широкому бревенчатому взвозу.
               
                Вот в такой теплой и доброй среде росли мои родители. Папина старшая сестра, очень умная и энергичная, рано уехала в Ленинград, еще до войны, и устроилась на административную работу. Старший брат переехал из деревни в Архангельск на милицейскую службу. А вскоре и мой будущий папа начал служить там в органах КГБ и проработал на одном месте до пенсии.
                Он тогда был высокий, стройный красавец с волнистой шевелюрой. Доброта навечно украсила его лицо. Вот такой он и приехал летом в красивой форме свататься, "по-наводке", к маминой старшей сестре, но неожиданно задержался в райцентре и зачем-то заглянул в районную больницу - и в окне регистратуры увидел мою будущую маму. Очаровался и её очаровал, и увез в город, нарушив извечную деревенскую традицию…  Маме Марфе Фёдоровне только что исполнился 21 год, а папе Якову Архиповичу – 28лет.

                По моим впечатлениям, они были искренне влюблены друг в друга. Папа очень бережно любил маму и также обожал нас с сестрёнкой. Бесконечная его забота о нас обволакивала нас, и все окружающие люди покорялись его обаянию. У меня масса светлых воспоминаний о счастливом детстве. Он во всем опекал свою любимую семью. Папа увлекался фотографией, поэтому многое всплывает в памяти. Однажды мне попало руки фото мамы в наряде Евы.
                Маму я ощущаю в памяти доброй, остроумной, веселой, легко входящей в наши детские игры. Не могу припомнить ни обычной ругани на детей, ни наказаний. А я, первенец, ощущала от родителей какое-то явное уважение и почитание ко мне, девчонке, до конца их жизни… Меня мама во всех моих серьезных интересах охотно поддерживала: отпускала меня на экскурсии, последние деньги отдавала на ценные концерты и спектакли. Именно с ней мы ходили записываться на первую мою подписку книг в свою библиотеку - на Эмиля Золя (33тома).
   
                Папа привёз маму в красивый большой деревянный дом в центре города в пяти минутах до Его службы. У него была большая угловая комната на первом этаже в просторной трехкомнатной квартире, где поражал просторный и высокий холл при входе в квартиру. Мы там катались на велосипедиках и самодельных самокатах. Дополнительно была еще обеденная комната-кухня с большим обеденным столом для всех и рядом ванная и туалет. Все три семи иногда собирались вместе, разговаривали.
                Одно окно в нашей комнате смотрело на задний двор, второе - на боковой. А вот большая стеклянная дверь выходила во внутренний двор, на большой квадратный балкон. Нижняя часть балкона закрывалась дворником. В центре двора стоял столб с четырьмя канатами для «гигантских шагов»-«гиганы». Замечательное место для беготни детей - крыши «сараек», дугой огибавшие две стены дома.
                Духовная атмосфера во дворе была почти семейная. Я не помню, чтобы и в квартире, и с жильцами дома у нас возникали ссоры или недовольства. В теплую погоду возле «сараек» дети устраивали для взрослых концерты по «билетам». А в дождливую и прохладную пору - все собирались на двух лестницах внутри дома. Форма дома была необычная. Представьте опрокинутую на спину большую букву Н с длинной толстой перекладиной. По ее связующим концам устроены сквозные проходы с широкими и высокими крЫльцами на обе стороны дома. По одной стороне проходов широкие лестницы, в середине разделённые с переходом на второй этаж.
                А выход из внутреннего двора был перегорожен высокими деревянными воротами, о которых я упомянула в предыдущем тексте. Они приглушали звуки транспорта и цокота лошадиных копыт по булыжной мостовой. Сейчас улица Чумбаровка — это прогулочная улица-музей деревянной городской архитектуры.
               
                Как же я любила и люблю своё детство в этом благословенном месте, где я впитывала в себя общечеловеческую любовь, и сама - всех любила.
                Но там же меня настигла первая волна нежности от растущего мужчины-сверстника. В соседнем старинном особнячке на чердаке в темной мансарде жила семья маминой подруги. У неё был сын немного старше меня и сестренка младшая, и мы, разумеется, часто общались. Он всегда провожал нас с мамой и моей сестренкой через темный чердак и помогал преодолеть крутую лестницу.
                В тот раз я была одна у них в гостях. По-моему, я тогда уже начала учиться в школе... Он неожиданно обнял меня и чмокнул куда-то в лицо. Сам растерялся, но довел меня до выхода. Я после этого эпизода просто жила под флёром его детского интереса ко мне. Друзей во дворе было много. Вскоре его мама вышла замуж и они уехали жить в дедовский дом в селе, расположенном к югу по другому берегу нашей реки. После армии он заехал к нам в гости (мы продолжали дружить семьями). Смущенно признался мне в любви и - без всякой надежды - уехал домой в деревню. Через какое-то время - погиб. Во мне осталась к нему сестринская нежность.

                В пяти минутах бега от моего двора на высоком берегу Северной Двины в сквере стоит памятник Петру Первому. А через полосу Набережной, прямо по линии огромного Петровского парка снова возрождается старинное здание моей любимой школы, бывшей женской гимназии, где я проучилась пять лет, впитывая и постигая социальную любовь к человечеству. В следующие пять лет школьного образования начнется история моего постижения ЛЮБВИ между мужчиной и женщиной.
                Или ДРУЖБЫ?...