Странная привычка самовозвеличивания россиян

     Фрунзик, отвлекая Кикабидзе от телефонного общения с младшей сестрой Прокловой, именовал того профессионально, летчиком, затем, видя, что хотящий Ларису Ивановну не реагирует, звал уже национально, что, как ни странно, сразу же возымело действие. Странно это, если подумать, национальность и реакции на нее. Вот назови любого евреюгу жидом, так огорчится, а любого среднеазиата наименуй чуркой или зверем, так кипешу не оберешься, хохлы, опять же, но русскому реально насрать. Подумаешь, русак. Ну, русак, и чо ? Да ни х...я. И получается, что это в головах презренных нацменов кишит какая - то херня, отчего они так и реагируют. Ниггеры поганые. В скольких кинишках они так называют друг друга, но стоит белому бросить в чорное рыло слово  " ниггер ", как возникает непосредственная угроза свободам и демократии, приходится вмешиваться суровым копам, просто отстреливающим черножопую сволочь по закону. И почему бы нам, русским, не потребовать от царя принятия Указа, мол, тыр, пыр, е...ся в сраку, все нерусских в расход. Из пулеметов. Вернуть пятую графу, зря, что ли, у вас Дугин философствует и Дамбас гудит, надо делать следующий целесообразный шаг, ежели не к расовым законам Нюрнберга, то к факельным шествиям там же.
      - Можем повторить, - угрожали хрупкой психике государя лукавые царедворцы, надрачивая двуногое быдло на вздорных хохлов, - нам ведь, Сысой Сысоич, по хер ветер, что Херсон, что Берлин.
      - Берлин четыре года брали, - уточнил шибко грамотный Сурков, донельзя умалившийся скудоумием своей питомицы Потупчик, вконец засухарившейся маленьким кусочком говнеца, - Херсон сорок четыре будем брать.
     - А Уошингтон восемьдесят восемь ! - моментально высчитал на пальцах Елдырь, торжествуя. - Значит, товарищи, мы еще много лет понадобимся России - то.
     Перед его заплывшими алкогольными излишествами всякими глазами замелькали причудливые картины будущего, где не было места ни Саре Коннор, ни чугунному Терминатору, лишь питерская банда все так же правила и руководила, пугая щепетильных англосаксов неистовостью и глупостью, откатившись всем народцем в век уже не шишнацатый, а тринадцатый.
     - Тебе Рязань брать, - водил пальцем по доставленной уйгурами карте каган Мункэ, - а тебе, брат, Киев. Потом ломанемся в Силезию, ухойдакаем тамплиеров и возвратимся в первобытность, найдя скученность и явную мелковатость европейских просторов.
     За Белым Войлоком ворохнулись тургауды. Мункэ отвлекся.
     - Чево там ?
     - Спосыланцы от росов, - почтительно склонился перед величием кагана Старшой кишиктенов одноглазый Субудэй - богатур, - Машка Захарова и прочая х...ня.
     - Упоите паскуду кумысом ! - вскричал неистовый и горячий Чарнота Гадячский, бросая чорну свою шапку оземь. - А министру Лаврову оглоблю в жопу.
     - Обожди, Старшой, - масляным голосом обратился к главе арматы Орды лукавоглазый Бату, - не кипешуй пока. Лучше вот сказочку послушай. Еще до всякой Ясы Темуджин хорошо понимал, что любой, кто не монгол, это пища для монгола. Понял ?
     - Короткая твоя сказка, - признал свою поспешность Чарнота Гадячский, кланяясь мудрому хану в пояс, - как в историцкой перспективе путинский сраный режим.
     - Так и жизнь человеческая коротка ! - захохотал донельзя довольный Мункэ. Пока они ссорятся и не могут скучковаться, править кагану вечно.
     - Тогда Машке оглоблю в сраку, - тут же переиграл опытнейший Чарнота Гадячский, видя поддержку монголов среди себя, - а Лаврову кумысу.
     - Вопрос нужно решать комплексно, - снова взял слово Бату, ощущая себя старшим в роду, - во - первых, срать на Захарову и Лаврова, мы таких не знаем, во - вторых, не хрен тратить кумыс на всякое говно, в - третьих, ты, Чарнота Гадячский, не мельтеши, ты вообще анахронизм, для твоего рождения, - хан сверился со стукотеющими в углу юрты ходиками, - нету пока предпосылок.
     Монголы отправились к Последнему морю, не зная, что земля круглая. Если бы они это знали, то не в жизнь бы не поперли, так как в конце концов пришли бы обратно в Монголию, так какого х...я из нее вообще уходить ? Смешно и говорить. Поэтому монголы пели. Но не про горит и кружится планета. А об чем именно - того никто не знает, не сохранился текст песни в летописях, а слухачи и видоки вымерли. Историцки вымерли. Как, примерно, вся эта гнилая хевра путиноидов лет, например, через сто.