Приключения Фениморса Лиззи

Это утро ничем не отличалось ото всех предыдущих. Учитель естествознания Фениморс Лиззи проснулся, умылся, собрал портфель и, стараясь не шуметь, потихоньку вышел из дома. На улице всё ещё было темно. Вдалеке угадывались лишь смутные очертания домов и тёмные силуэты кустарников, живой изгородью тянущиеся вдоль главной дороги городка. Конечно, можно было вернуться в постель и дождаться, когда станет светлее, но терять время в выходной день совсем не хотелось.

Фениморс Лиззи оглянулся на окна спящего дома, за стенами которого сладко посапывали его жена и семеро ребятишек, затем прошёл к растущему у калитки деревцу и дёрнул за одну из веток. Из листвы на землю упал маленький, похожий на камешек, жучок. Учитель поднял его и потряс. Жучок встрепенулся, расправил крылышки и, взлетев, застыл в воздухе. Фениморс достал из портфеля тонкую засахаренную палочку тростника и помахал ей перед насекомым. Брюшко жучка засияло. Фениморс закрыл портфель и, держа в вытянутой перед собой лапке палочку, неспеша пошёл к дороге. Не сводя глаз с лакомства, жучок полетел рядом, освещая путь, как маленький живой фонарик.



Дойдя до дома учителя пения, Фениморс задрал голову вверх и увидел, что ночное тёмное небо сменилось утренним — тяжёлым, с набухшими дождём тучами без единого просвета. Он огляделся вокруг и тяжело вздохнул. Окружённый со всех сторон острыми, упирающимися в небо скалами, городишко словно застыл, навечно увязнув в серости и полумраке. Фениморс Лиззи ещё раз тяжело вздохнул, в задумчивости облизнул зажатую в лапке сахарную палочку и бросил её на землю. Жучок, всё это время в ожидании круживший у головы учителя, спикировал к лакомству и, подобрав его, скрылся в кустах.

Фениморс проводил его грустным взглядом и направился к крыльцу. На пороге, справа от двери, украшенной морскими ракушками, лежал небольшой камешек. Фениморс Лиззи наклонился, чтобы поднять его и постучать в дверь три раза, как делал это всегда, но вдруг почувствовал, как спину и крылья обдало жаром. Усики учителя естествознания мгновенно выпрямились, как две антенки, и принялись ощупывать воздух, пытаясь уловить незнакомые звуки и вибрации. Не обнаружив опасности, Фениморс развернулся и... тут же прикрыл глаза лапками. Это был луч солнца. Тонкий, яркий, ослепляющий, дарующий тепло и веру в лучшее. Усики и лапки быстро нагрелись, и Фениморс почувствовал, как внутри него разливается волна всеобъемлющей любви и умиротворения. Он открыл глаза. Всего один луч солнца, а всё вокруг словно преобразилось. Листва на деревьях стала зеленее, песок зазолотился, и даже почуялся солёный аромат морского бриза. Фениморс посмотрел на струящиеся сквозь тучи лучи солнца, и перед его глазами возникло огромное синее море, где в волнах плескались невиданные им рыбы, а весь берег был устлан странными водорослями и медузами. Идти к учителю пения расхотелось. Снова сидеть до вечера в тесной комнатушке, листать альбомы, с изображениями редких образцов фауны и далёкого мегаполиса, где трудятся в университетах их коллеги — учёные, мечтать об опасной экспедиции в дюны... Фениморс поморщился и решил прогуляться. Хотя бы до музея естествознания.



Фениморс Лиззи тщательно вытер лапки об кусочек мха, служивший ковриком, и потянул на себя дверь музея. Огромное старинное здание дышало прохладой и тишиной. Под сводами кружилась вековая пыль, а освещённая солнцем бесконечная анфилада залов с миллионами экспонатов казалась туннелем в другой мир. Мир, полный чудес и неразгаданных тайн. От волнения сердце учителя естествознания бешено заколотилось. Он прижал портфель к груди и, сделав несколько шагов вперёд, в нерешительности остановился. Хотелось посмотреть всё, но времени было так мало...

Фениморс Лиззи потёр лапкой лоб и, приняв решение, направился в «воздушный» зал, по пути представляя двухголовых птиц и гигантского летающего змея.

— Без шапочки нельзя!

Звук падающего на пол портфеля прокатился эхом по коридорам, хранящим секреты мироздания.

Перед Фениморсом, уперев лапки в бока и угрожающе шевеля фиолетовыми усиками, стояла огромная жучиха.

— Шапочку надень, интеллигенция! А то не пущу!

Она достала из коробки похожую на каску скорлупку морского ореха и бесцеремонно водрузила её на голову учителя естествознания.

— И не трогай там ничего. Знаю я вас, умников!

Растерянно кивнув, Фениморс поднял портфель и медленно побрёл вдоль сияющих в лучах солнца витрин с экспонатами. Грубость смотрительницы музея расстроила его. Стало грустно, а из-под скорлупки потянуло тухлыми водорослями и рыбой. Он остановился возле стенда с фолиантами знаменитых учёных и подумал, что будь он не каким-то там учителем, а профессором или даже академиком, то и разговаривали бы с ним с почтением и не заставили одевать дурацкую шапочку. Фениморс поправил съехавшую на глаза скорлупку и подошёл к стене, на которой висело белоснежное полотно, сотканное редчайшими галапагосскими пауками. Тончайшие нити переплетались таким образом, что даже при лёгком дуновении ветра вытканные на полотне птицы и цветы меняли форму, превращаясь то в деревья, то в песчаные дюны. Изображения постоянно менялись и никогда не повторялись. Ровно до того дня, пока одному из посетителей не померещилось, что он видит в плетении образ покинувшей его возлюбленной. Горемыка потянулся, чтобы поцеловать возникшее видение и случайно проткнул полотно усиками. Шедевр поместили за стекло, а всем любителям искусства стали выдавать при входе шапочки. Фениморс оглянулся и, не заметив поблизости смотрительницы, прижался лапкой к стеклу. Будь у него такой паук, он бы всем доказал, что достоин большего, чем учительствовать в провинциальной школе, где из экспонатов имелось лишь три чучела — таких ветхих, что при них было страшно даже пошевелить крылышками. Вдалеке послышалась тяжёлая поступь смотрительницы. Фениморс отпрянул от стены и быстрым шагом направился в следующий зал. Бабочки! Вот что ему нужно! Они красивые и не съедят тебя при первом же удобном случае.


От пёстрого великолепия закружилась голова. Бабочки были повсюду. Чёрные, фиолетовые, оранжевые... Большие и совсем крохотные... Перебегая от стенда к стенду, Фениморс с восторгом рассматривал похожих на диковинные цветы созданий, пока вдруг не увидел её.

«Крицопелия Эллиса», — прошептал учитель естествознания, глядя на крохотные золотистые крылья, и медленно осел на пол. Невесомая, как блик солнца, она лежала под стеклом витрины и олицетворяла собой все его потаённые мечты и чаяния. Поговаривали, что от прикосновений эта редкая красавица способна изменяться в размере, становясь ростом то с песчинку, то с маленькую тучу на небе. Фениморс Лиззи мечтательно закатил глаза, и представил себя летящим верхом на гигантской бабочке по коридорам школы. Восхищённые крики учеников, завистливые взгляды коллег, слава, признание... Фениморс решительно снял с себя шапочку, отбросил её в сторону и, распрямив примятые усики, выбежал из музея.


Чтобы унять охватившее его волнение, он прошёл два квартала пешком, затем устроился за столиком на веранде первого попавшегося по пути трактирчика и, заказав себе чашечку свежей росы, стал думать. Фениморс вспомнил, что бабочка живёт далёко за острыми камнями, в дюнах, и чтобы поймать её требуется много времени, сноровки, а самое главное — особенные силки и приманка. Он мог взять отпуск, но где взять деньги?! Не использовать же в самом деле... От посетивший его внезапно мысли Фениморсу стало стыдно, но в глазах уже вспыхнул безумный огонёк и сил остановиться не было. Он проглотил остатки росы и, расплатившись, помчался к виднеющейся вдалеке остановке.

Растолкав толпу, Фениморс с разбегу запрыгнул на слизня под номером 48 и, посильнее прижавшись лапками к склизкому боку, чтобы не упасть, стал любоваться лучами солнца, освещавшими дорогу.



Когда на горизонте появились причудливые крыши домов и послышался звон колокольчиков, Фениморс спрыгнул с слизня и направился к самому дальнему магазинчику, над дверью которого висел резной бумажный фонарик.

Внутри никого не было. Фениморс робко покашлял, но никто не отозвался. Немного потоптавшись у стойки продавца, но так и не решившись нажать на кнопку серебристого звонка, он принялся разглядывать стеллажи с товаром. На полках, вытянувшихся до потолка, стояли коробочки с семенами, банки, до краёв наполненные неизвестными травами, пузырьки с разноцветной жидкостью и старые пожелтевшие от времени скелеты насекомых. В ящике на полу что-то поблёскивало. Фениморс подошёл поближе и и заглянул внутрь...

— Желаете купить?

Из-за стойки продавца выплыла высокая фигура в сером до пят балахоне.

— Я... Мне... Хотел... — слова застряли в горле, и Фениморс неуверенно попятился к выходу.

— Не бойтесь. Так я спасаюсь от солнца. У меня от него болят глаза. А сегодня очень много солнца. Вам нравится?

— Солнце? Да. Я хотел... — не успел договорить Фениморс, как в воздухе что-то сверкнуло.

— Хотели купить этот гарпун для ловли донных птиц?

В руке продавца появилось серебряное, начищенное до зеркального блеска копьё с зазубренным наконечником.

— Или может приманку для воздушных медуз?

Балахон колыхнулся и из рукава на пол полетела россыпь перламутровых шариков.

Фениморс осторожно отодвинул лапкой один из них:

— Я хочу... Но, наверное, у вас этого нет. Или...

— Говорите же, смелее. А я пока зажгу свечу. От солнца у меня совсем голова разболелась. Надеюсь, это не доставит вам беспокойства.

Продавец взял со стеллажа свечу, поджёг её, и магазинчик погрузился в лёгкую туманную дымку.

— Крицопелия Эллиса, — тревожно оглянувшись на дверь, сказал Фениморс и крепко прижал к груди портфель, где в потайном кармашке лежали сбережения на учебу детей и внезапные похороны.

— О, у вас идеальный вкус. Это королева бабочек! Знаете, я и сам как-то пытался поймать её, но оказался слишком неловок. А вы выглядите много проворнее меня и моложе. Сейчас.

Продавец на мгновение скрылся в подсобном помещение, и тут же вернулся с блестящим золотым предметом, похожим на сеточку для ловли песчаных рачков.

— Это необыкновенный сачок. Специально для Крицопелий. Выследив бабочку, вы должны незаметно подобраться к ней и накрыть сачком. Видите, как переливается золотом сеточка? Как по ней скользят лучи... Так вы берёте или нет?

Солнце ударило в глаза, тихий как шорох песка голос продавца проник внутрь головы, и, Фениморс, отбросив все сомнения прочь, схватился лапками за сачок.


***

— Вот, ребята, мы и поймали этого редчайшего скалистого жучка! Не зря мы пролетели три тысячи световых миль и не зря сидели несколько часов в засаде. Поздравляю! — радостно вскрикнул учитель биологии Пётр Николаевич Липкин, не сводя глаз с бегающего по дну банки насекомого. — До сегодняшнего дня удалось добыть всего несколько таких особей. Они живут в темноте и очень пугливые. Выманить их из камней можно лишь с помощью вот такого специального, с оптическим прицелом фонарика, имитирующего солнечный свет. Смирнов, положи фонарик на место!

Учитель биологии поднялся с земли и обвёл торжествующим взглядом сидящих на песке учеников.

— Свет оказывает на этих насекомых гипнотическое действие. Если точно прицелиться и попасть лучом жучку в глаза, то он впадает в транс и, одурманенный, идёт следом за сиянием прямо в сачок. И тут главное не спугнуть его! Не шуметь и не шевелиться. Смирнов, не трогай сачок!

Пётр Николаевич подошёл к детям и протянул им банку с насекомым.

— Осторожнее, ребята. Немного посмотрели и передавайте следующему. Существует гипотеза, что устройство их мира немного похоже на наше, и что они разумны. Вот это я и постараюсь выяснить в своей школьной лаборатории, а потом возможно и... Смирно-о-о-ов!

Послышался звук разбитого стекла и возмущенные крики детей.

— Никогда, запомни, Смирнов, никогда из тебя не вырастет хороший приличный человек! Никогда! И чтобы в понедельник мать в школу!

Смирнов шмыгнул носом и украдкой улыбнулся, глядя вслед бегущему по дюнам Фениморсу Лиззи.