Первенец. Теперьбург 22

ПСИХОТОЧКА

Надет куртец. Подвязан поясок.
В желудке булькает вчерашний посошок.
В башке клубится северная муть.
Лишь взгляд на облака позволит глазу отдохнуть.
А коли серый затмевает разум,
Гляди в зеркальный мрак воды.
И наблюдая час за часом движенье
Рухнувшей с древесной высоты
Позолочённой осенью листвы,
Отпей из фляги пустоты.


ПОТУСТОРОННОСТЬ

Сторона обозначена — Влево и вверх,
Там где ветер не терпит
Голых утех.

Молчаливый покой
сохранит воротник.
По холодной реке
Гонит серый ледник.

И на грязь мостовой
Прилипает глазурь.
Ты от колкого снега
Веки зажмурь,

Чтобы вдруг не ослепнуть,
До лета дожить,
И в лазури небес
Серый мир утопить.


ДВОРНИК

Влажность узоры рисует на стеклах,
Выключен свет.
Дворник лопатой шаркает бодро.
Крошится снег.

Чайник эмалевый шумно попыхивает,
Паром плюет.
Дворник устало упёрся лопатою
В голубой лёд.

Ночь отступает, дом загорается
В пламени дня.
Дворник счищает ночи окалину,
Тайну храня.

КРАТКОСТИ 1

Испещрен,
исследован,
извилиной,
бороздой
Серый,
студенистый,
Плавленый как сырок,
Жирный,
Сокрытый
под панцирем-черепом,
Трепетный мозг.

***

Мир без поэзии
Пепельно-сер.
И пресен как все,
Что имеет предел.

ГОРИЗОНТАЛЬНОЕ

Однообразит горизонт рисунок,
Вычервляет из души гнильцу.
Можешь сдохнуть ты в объятьях душных пленниц
Можешь выжить, задушив в объятиях мечту.

Примитивит горизонт палитру
Голос дрогнул. Потекла гнильца.
Быть тебе хоть королем, хоть президентом,
Все равно растопит тело пустота.

Горизонт приматом оседлал границу.
От гнильцы избавиться не каждому дано.
Может будет повод с хищной птицей породниться
Чтобы камнем с жадностью упасть с небес на дно.

ПОСВЯЩЕНИЕ ССДИСКУ

Возникнет вдруг,
Что раньше называл недугом,
Так пусть желанье ныне будет тебе другом
Что ранее отвержено тобой,
Теперь явит небесный неземной
Свой лик.
И трепет предвкушения
Подарит радость, вдохновенье.
Потом вдруг человеком вскрикнет:
Эй постой!
Ведь я не тот,
Не голубой,
Не человек луны,
И не заразен!
Обскура я познал каприз.
Я в пыль крошу либерализм.
Плюю в ту что левее из десниц.
На правую готов накласть
Проклятье древнее.
Да будет жизнью наслаждение!
Татуировке "всласть!" мое почтенье

СЛУЧАЙ В БАНЕ

Пьяный в бане, взглядом в пол,
Ноги вытянет столбами,
Жаром сделает укол.
Сердца стук проводит к маме.

Вроде жив. А мама стонет,
Водит по челу рукой,
Пот стирает, дышит пеплом,
Выгибается дугой.

По спине шероховатый,
Дух горячий, дух сухой.
Следом влажный дух, косматый,
С дуболистной головой.

Капли, струи, красны слезы,
И душа горит огнем.
Мама где ты? мама рядом,
И глаза как водоем.

Спи сынок. Твое сердечко
Во моих руках дрожит.
Брат поставит тебе свечку.
Брат не пьющий, будет жить

А тебя родной с собою
В Преисподню заберу,
Коль противишься ты строю,
Что так много лет в строю.

Коли духов ты разгневал
Будь повинен и склонись!
Тело дрогнуло. Колени
Изломились, поддались.

На остывшем снежном ложе
Он лежит розовщек.
Санитара совесть гложет,
Что не смог приехать в срок.

БЕЗРАССУДСТВО

И нет тому пути,
Кто суть не знает
Ночи! Глубокий
Царственный покров
Пусть окружает
Темнотой.

И в свете
Смысла не ищи
Смотри во тьму
Ропщи пред таинством
Запретных сновидений.
Ан нет! Диктует мозг:
Хватай свой табурет,
Тащи бумагу, ручку и вино,
Там в слепоте ночной
Рождается бессмертное
Ничто!

Всесильный Мозг! О, вечное
Стремленье к росту!
Не спать, творить упорно
И без цели.
Ты словно жадный кровосос
Мешаешься в постели,
Гонишь сон.
И светом озаряешь
Темные пространства.
На кой твои мне кувырки,
Коли я тот,
Кто в нижнее
Стремится царство?

СНЕГОПАД

Сыпет мука. Небо черно.
Земля бела. Стынет рука.
Лёд на реке. Светится мост.
Стонет трамвай. Бычится взгляд.
Водитель упёрся в жопу другого и вечер теряет цвет.
Снегопад.

Остыла река. В куртке тепло.
Небо как дно. Чихаю в рукав.
В кармане табак. Мысль отдает тухлою рыбой,
чей образ реку напомнил и вечер становится смыслом наполнен.
Снегопад.

УЖИМКИ ВНУТРЕННЕЙ МАКАКИ

Мои попытки жалкие — ужимки,
ухмылки из-под шляпы,
кашель из воротника.
Приеду может на родителей поминки
издалека.

Мои ужимки видно невооруженным,
Слепой и тот их без труда узрит.
То плит гранитных, скользких скрежет,
То голос родственный.
Давно забыт.

ПАЦАНАМ

И на серебряной перине,
Остывшей, словно ледяной пупырь,
Мертвее бледного слоями лягут тени
Мир приутихнет, помолчит весь мир.

И в тени распознаю лица
Ребят, в чьих жизнях крику места нет.
Сложили парни пистолеты.
И души их рассеет первый свет.

КРАТКОСТИ 2

Искрится город. Снега много.
Миногу замороженную ем.
А рядом пьет компот моя зазноба.
Доем и выйду покурить я на совсем.

***

Пока работает желудок,
И печень выдает фермент,
Кишечник просит комплимент,
А мозг в смятеньи обречённый
Заплывший жиром словно мент,
Скупой на мысли ловит блеклый свет.

НАПОМИНАНИЕ

Искрился воздух. Город встал.
Я сам себе напоминал
Ту тварь, что прячется в ветвях,
Зловонный нагоняя страх.

Широк в плечах, мордаст, гориллист.
И не смотри на то что глуп,
Я чист и к внешности придирист.
По виду денди, а по сути труп.

БЕСОВСКАЯ КРАТКОСТЬ (3)

Извилистые корни разрывают мрамор
Скрипят гробы и шепчет Бог с небес
Отверг я в голубое небо эскалатор.
Танцует на моей могиле бес.

ПРИЕХАЛ

Приеду — в рюмочную сразу.
Там пропущу одну иль две.
На распродаже после выберу белье.
И двинусь сквозь пургу я по компасу.

Татарин будет ждать меня у башни.
Вчерашним дымом я не ограничусь!
Ромашку или красноклювый амариллис
Схвачу в киоске, вспомнив о домашних.

С букетом мокрым в дом внесу воды я,
Тряся давно немытой головою.
На треть иль полупьяною ордою,
За мной внесутся сущности пивныя.

Замолкнут перед ней, утихнет буря.
У ног на задних лапах скачет пес.
В ее глазах я вижу густоту опийных грез.
Стоит ребром вопрос:
А не принес ли дури?

Конечно же принес!
Вот только нос с мороза
в чайник окуну я.

ЛОМКА

Диван затаился
от наглых лучей.
Был диван наш,
а теперь он ничей.

Прогнало нас взашей,
разбросало,
как граната рубины,
на север, на юг,
на восход, на закат.

Печальные, милые,
постные мины
бывших, веселых,
коренастых и длинных,
и просто ребят.

Жили в беспечности,
выли от радости,
если и принимали,
то только для храбрости.

Где мы теперь?
Нас — нет,
Мы — слуги прожитых лет.

СТАРОСТЬ НЕ ХВОРОСТ

Старость не хворост,
не хворь и не смерть.
Не станет внезапной
тяжелая ноша.
Остывает душа,
тихо падает снег.
Был молодым,
и остался хорошим.

В горле тепло
от хруста зимы.
Луч пробегает
по сморщенной коже.
Жизнь я познал,
когда был молодым.
Счастья познать
не удастся быть может.

КТУЛХИАНСКОЕ (привет Говарду)

Шум морской волны приснился не случайно:
август того года в сердце оживал.
Там бабушка, сгорбИвшись, торговала крабом,
а за ее спиною белел морской вокзал.

Подуло с моря ветром, забултыхались шлюпки.
Бабушка сутуло собрала свой скарб.
Рыба и моллюски занырнули в сумки.
Из ведра почтенно машет клЕшней краб.

Ты стояла ровно, в бирюзу смотрела,
панцири креветок сплевывала вниз.
Август загорелый, солнечный и нервный
наползал на город массою кулис.

Ты накинешь кофту цвета кальвадоса.
Чайка приземлится — голубей гроза.
Из-за уха вынешь тугую папиросу.
чиркнешь о коробку спичкой, к носу поднеся.

Подойду я сзади, стисну шею нежно.
Золотистый волос упадет с плеча.
Крабьи мои клешни холоднее снега.
Щупальцев объятья студенее льда.

Ты моя голубка любишь есть моллюсков,
и креветок панцири сплевываешь вниз.
Мы с тобою, детка, кувыркнемся в шлюпку,
унесемся в море в вечный наш круиз.

НА ДНЕ РОЖДЕНИЯ

Белеет в темноте сугроб.
Сверкают в черном дне планеты.
Далек рассвет, мороз окреп.
И с крыш во двор наносит ветер
Снег!
Где стонет взрослый,
там в ответ смеются радуются дети.

Но замер город, взгляд суров,
Чернеет дно над ним, клубится.
Рассвет далек, блестит сугроб.
К ногам с карнизов
устремятся ледяные спицы.

Тут скажет взрослый:
Мир жесток!
Ребенок руку ущипнет
и нос краснеющий потрет
и в правде взрослой усомнится.

НИНА

Непонятна глубина,
и пучина не видна.
Нет ни берега, ни края,
ни поверхности, ни дна.

Может то не глубина,
коль причина не ясна.
Отчего пустыня рая,
как трюмная пустота?

След привратника простыл,
ни ворот и ни перил.
Золотых ступеней лестниц,
ни ступал, ни исходил

Вдалеке горят мосты.
В темном нету простоты.
Ни нащупать, ни увидеть
счастья райского кусты.

НЕБЫТЬ

не буду блудить по ****ям, кабакам, борделям.
не буду терять по каналам, траншеям друзей.
не буду стоять на углу, запахнувшись в неделю,
чтоб не быть изгнанным из мира взашей.
не буду сопливым, не буду холенным, не буду святым,
молодым, иль чудным, иль глупым, иль умным,
иль красно-слоенным, зеленым, как сизо-малиновый дым

БИТВА ЭКСТРАСЕНСОВ

Экстрасенс замышляет.
За бледной рукой
дух плетется покорно,
как цепная собака.

Экстрасенс разъярен,
тьму пинает ногой.
Тьма таит, что на теле
скрывает рубаха,

то ли крест, то ли шрам,
то ли криво набитый портак,
распознать этот знак
удается не всяким.

Дух куда-то пропал,
тихо пискнул, иссяк.
Экстрасенс разъярен
и глаза полны страха.

Куст шепнет, хрустнет ветвь:
только прямо смотри!
Сзади призраки тьмы
затевают облаву.

Экстрасенс обернулся
и кровавой слюны
полны пасти, распахнуты.
скрежещут зубами.

Сединой волоса
темны вмиг поросли
горла хрип...
амулет получил на халяву.

Экстрасенс утомлен
и четыре струи
брызжут в тьму
указуя на смертную.