Бесконечное дежурство. Глава Восьмая

БЕСКОНЕЧНОЕ ДЕЖУРСТВО  (16+)

(начало см. http://proza.ru/2024/08/01/1674 )

(предыдущая глава см. http://proza.ru/2024/08/07/1003 )

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой портье начинает смотреть фильм с участие голливудской звезды, звезда внезапно падает, гости наслаждаются ночными СПА процедурами, а оживший скрипач терзает гармонику

На чёрном фоне появилась английская надпись: «Блэк Джэк Продакшн представляет…».
Зазвучала энергичная рок-музыка, сквозь которую пробивались негромкие сдавленные, но ритмчные стоны и треск мотоциклетных двигателей. Альберту пришлось вывернуть громкость компьютера на минимум. На экране появилась пустынная местность, через которую пролегало прямое как стрела шоссе с жёлтой разделительной разметкой, убегающее к вздымающимся на горизонте красноватым горам с плоскими, словно бритвой срезанными вершинами.

По шоссе стремительно летел «Харлей-Дэвидсон». Им управляла темнокожая девушка в чёрной кожаной косухе с заклёпками, коротких джинсовых шортах и ковбойских казаках. Волнистые чёрные как смоль волосы девушки развевались на ветру. В девушке Альберт сразу узнал обитательницу номера 601.
Появились новые титры: «Лайла Дилайт в фильме «Три байкера».
 
«Какая ещё за Лайла Дилайт? – удивился портье. – Я же своими глазами видел её паспорт! Там чётко написано: Белинда Давенпорт. Или это всё-таки не она, а кто-то другой, похожий?».
Словно в ответ на его сомнения на экране возникло лицо девушки крупным планом. Это, безусловно, была она, та самая Белинда, которую он поселил в 601 номер. Не может быть в мире ещё также экзотически красивой девушки.

От экрана компьютера Альберта отвлек странный звук. Казалось, кто-то c оттяжкой шлёпнул Крошку Лолиту по мягкому месту. Затем раздался женский стон и хорошо известные по американским фильмам нехорошие слова на английском. Но шлепок и стон исходили не от компьютера. Портье оторвал взгляд от экрана. Прямо перед стойкой рецепции он увидел упавшую на пол голливудскую звезду. Только что она гнала на мотоцикле по скоростному шоссе и вот, сидит, потирая задницу, на полу. Словно, вылетев из седла байка на экране, звезда шлёпнулась на кафель гостиничного вестибюля, сменив прямо во время свого головокружительного полёта байкерский прикид из чёрной кожи на белый махровый гостиничный халат и одноразовые белые тапочки.
 
«Немудрено споткнуться в такой обуви» – пронеслось в голове у портье, пока он выскакивал из-за стойки, чтобы помочь гостье встать с полу. Девица, оперлась на протянутую Альбертом руку и поднялась, потирая ушибленную задницу. Кажется, она никак не могла понять, как её угораздило навернуться на ровном полу. Потом она, пришла в себя и принялась с пылкостью благодарить подоспевшего на помощь Альберта.

– Спасибо! Огромное вам спасибо! Я шла в СПА и вот, споткнулась. Боюсь, у меня теперь вот здесь будет огромный синяк, – мулатка потерла свою ушибленную задницу, – нужно было застраховать это место. Я случайно узнала, что СПА в вашем отеле работает круглосуточно, а я как раз никак не могу уснуть. Эта наша с Саймоном поездка по вашей стране так утомительна! Каждый день новый город! Переговоры в Москве, экскурсии в Санкт-Петербурге, осмотр будущей съёмочной площадки в Самаре. А теперь непонятно за каким чёртом ему сдался ещё и ваш город. У меня никогда ещё не было такого безумного графика. Целыми днями мы или работаем, или переезжаем. Каждый день новый отель, но нигде я не успеваю в СПА или хотя бы в бассейн. А мне просто необходим релакс. И вдруг оказывается, что в вашем отеле сауна и бассейн работают даже ночью. Сюрприз, сюрприз! Это замечательно, что даже в таком забытом богом захолустье есть превосходный отель с таким прекрасным обслуживанием!
 
 Альберт совсем не обиделся, что она назвала Замозжайск захолустьем. Он и сам так считал и наделся, что однажды выберется отсюда и переехать туда, где кипит настоящая жизнь. В словах американки его заинтересовало другое. «Интересно, что она имела в виду под прекрасным обслуживанием? Уж не Валерино ли «обслуживание»? – подумал Альберт – или всё-таки, всего лишь наличие круглосуточного СПА? Кстати, как она узнала, что СПА сейчас работает? Неужели, это Валера ухитрился позвонить ей в номер и пригласить в СПА комплекс? Кроме него некому. Вот только, как же он со своим скудным словарным запасом сумел с ней объясниться?».

– Не будете ли вы так добры объяснить, как я могу попасть в бассейн? – попросила Альберта заезжая кинозвезда.
– С удовольствием, но... видите ли, для посещения нашего бассейна вам потребуется купальный костюм, – слегка смущаясь произнёс портье.
– О, это не проблема! Он уже на мне, – и не успел портье что-либо сказать, как звезда распахнула свой махровый халат, демонстрируя ему крошечное белое бикини, прекрасно смотревшееся на её шоколадной коже.

У Альберта перехватило дыхание от представшего его взгляду физического совершенства. Он с трудом заставил себя отвести взгляд от её тонкой талии и длинных ног. Он на работе, и пялиться на практически голое тело ему не положено.
– Позвольте, я провожу вас в СПА центр. Я как раз намеревался проверить, всё ли там в порядке, – сказал он с интонацией английского дворецкого девятнадцатого века.
 
Альберт повёл Белинду Давенпорт или Лайлу Дилайт в СПА центр. Они миновали фойе, где в своём любимом кресле вольготно расположился Валерий, пребывающий в расслабленной него. Взгляд у охранника был отсутствующий, мысли его явно были где-то далеко-далеко, а на лице застыла блаженная улыбка. Заметив гостью из номера 601, он попытался придать своему лицу выражение сосредоточенного равнодушия, она же, наоборот, лукаво улыбнулась ему и проворковала:
– Привет, медовенький.
В ответ Валерий, не поднимая на неё глаз, кашлянул пару раз, и начал сосредоточенно изучать кнопки на своём ручном металлодетекторе, словно увидел их впервые. Их, этих кнопок там было много, целых три штуки.
 
Алберт повёл американку дальше, открывая перед ней двери из матового стекла. Он довёл её до входа в женскую раздевалку и показал, как пройти в хамам, в сауну и к бассейну. Звезда зашла в раздевалку, а портье пошёл к бассейну другим путём, минуя пустынный тренажёрный зал. Нужно было проверить, не происходит ли в сауне каких-нибудь непотребств, которые оставшиеся без его надзора Инга и Лолита запросто могли учинить над нигерийскими учёными. Но заходить туда, не сняв униформы портье, было невозможно. Зато он мог пройтись вдоль кромки бассейна и посмотреть, как обстоят дела там.

То, что он увидел, его успокоило. Прежде всего, потому что несмотря на присутствие у бассейна обеих путан, ничего неприличного здесь не происходило, а наоборот, царила расслабленная атмосфера благопристойного отдыха.
Инга и худой нигериец в красных плавках нежились в противоположных углах джакузи. Ещё один нигериец, постарше и попузатей, не спеша плавал на спине, пуская ртом фонтанчики, словно кит. На соседней дорожке энергичным брассом плавала нигерийка в салатовом купальнике, подобранном для неё Ингой. Крошка Лолита с закрытыми глазами разлеглась под кадкой с юккой сразу на двух составленных бок к боку лежаках (на одном лежаке она бы не поместилась), а на шезлонге возле неё полулежал профессор Окереке.
 
Альберт присел на краешек свободного шезлонга рядом с профессором.
– Доктор Окереке, как вам нравится наш бассейн? – спросил он по-английски.
– Превосходно! В большинстве отелей или совсем нет бассейнов или они закрываются на ночь. Это замечательно, что в вашем отеле бассейн работает круглосуточно!
– А удалось ли вам уже посетить нашу сауну?
 
– О! Это было незабываемо! Эта мисс, – профессор кивнул в сторону Лолиты, – была так любезна продемонстрировать нам, что такое настоящая русская баня.
Альберт поглядел в сторону Лолиты, ожидая её реплики. Расслабленная Крошка Лолита, поленилась открыть глаза и лишь с растяжкой произнесла по-русски:
– Я им поддала парку и слегка попарила берёзовым веничком. Пусть знают. У них в Африке наверняка берёзы не растут.

Альберт покосился на Окереке. Тот приподнялся на локтях и перешёл на доверительный шёпот:
– Вы знаете, я сначала подумал, что это какая-то местная разновидность садо-мазохизма. Один из наших коллег не смог выдержать процедуры и убежал в хамам. Там не так жарко и никто не порет тебя берёзовыми розгами без суда и следствия. Но лично мне, должен признаться, эта порка очень понравилась, и я не прочь её завтра повторить.
 
– Моня из них самый крепкий оказался, – подтвердила Лолита.
– А почему ты его Моней зовёшь? – удивился Альберт.
– А как ещё? Соломон, значит, сокращенно Моня.
– Мне кажется, уменьшительное от Соломона будет Сол, – неуверенно возразил портье.
– Вот ещё! Моня мне больше нравится. У меня был один постоянный клиент, хозяин часовой мастерской, знаешь, что на углу Советской и Императорской. Тоже Моня звали. Хороший был мужчина, порядочный. Жаль только, в апреле со всей семьёй, с мамой, женой, тёщей и тремя дочерьми уехал на историческую родину.
– В Израиль, что ли?
– А куда же ещё?

– Какой же он порядочный, если он при жене и детях с тобой… это самое…
– Ты бы видел его жену, не спрашивал бы. Костлявая, вроде нашей Инги, а на морду лица ещё страшнее. 
– Ну, как ни крути, тот Моня и этот Соломон – две большие разницы, – возразил Альберт.
– Много ты понимаешь… Все вы мужики одинаковые! Конечно, кое-какие различая у вас имеются, но, поверь мне, обычно это такие мелочи, что и говорить не стоит, – Лолита пренебрежительно махнула рукой и откинулась на лежанку.

Потом, внезапно вновь вдохновившись, приподняла на локте и снова заговорила про баню: – Жаль, у вас в СПА дубовых веников не держат. Если эти ребята до завтрашнего вечера не съедут, я свои веники из дома принесу. Уверена, Моня заценит. А вот остальные оказались слабаками, больше десяти ударов никто не выдержал.
– Ты как хочешь, а я до завтрашнего, то есть, уже сегодняшнего вечера не протяну, – ответил ей Альберт, вставая с шезлонга. Он подошёл к джакузи, в которой нежилась Инга, болтая о чём-то на английском с таким же худым, как она, нигерийцем.

– Как ваши дела? Всё в порядке? – поинтересовался у него Альберт.
– О да, всё отлично, – ответил тот по-английски, – очень-очень хорошо.
– У нас всё окей, – сказала Инга по-русски, и показала для убедительности оттопыренный большой палец, – мы с Умаром очень мило поболтали о погоде.

– О погоде? Это хорошо. Погоды этой осенью у нас отличные. А я уж грешным делом боялся, что ты с ним о работе говорить станешь.
– А что такого? Почему нельзя о работе? Я, между прочим, что б ты знал, работаю лаборанткой на нефтеперерабатывающем комбинате. Вполне приличная работа, правда, с совершенно неприличной зарплатой, – сказал Инга.

– Ты – лаборантка? Химичка? Не знал… Вообще-то, я имел в виду другую твою работу, – сказал Альберт, – ночную. Не хотелось бы, что бы ты с гостем эту работу обсуждала.
– Расслабься ты, Алик. Сегодня у нас с Лолой заслуженный выходной, раз уж так всё удачно сложилось. Бабла со скрипача мы срубили практически без хлопот, если не считать маленькое недоразумение с его дурацкой клинической смертью. И в СПА, спасибо тебе, отдохнули на халяву. Такая удача не каждую ночь случается. И в утреннике твоём ночном мы с Лолой поучаствовали. Я чуть не уписалась со смеху на вашего Валеру, как он стихи читал. Так что до конца твоей смены мы имеем полное заслуженное право оттянуться.
– Оттягивайтесь, не возражаю. Вот только, времени уже почти пять. А тебе, наверное, к восьми на работу нужно, на твой комбинат.
 
– Забей. Я решила сегодня работу задвинуть. Больничный возьму. У меня в четвёртой поликлинике врач знакомый, он мне денька на три больничный запросто нарисует.
– Полезное знакомство! А меня не познакомишь? Мне тоже иногда так хочется работу задвинуть, а то наша Алиса меня гоняет в хвост и в гриву.
– Насчёт тебя, извини, не уверена. Врач мой – нормальный мужик, не педик какой-нибудь. Чем ты с ним рассчитываться будешь за больничный?

– Ну как чем? Как все, коньяком или виски. Или твой врач не пьющий?
– Пьющий-то он пьющий… Непьющих и некурящих врачей вообще не бывает, но только тебе он всё равно не поможет.
– Это почему же?
– Да потому. Гинеколог он.

– Вот чёрт! – сказал Альберт. – Ну ладно, отдыхайте. А я пойду, мне работать нужно.

Альберт был уже возле двери, ведущей в коридор, когда боковым зрением он заметил, что головы всех находящихся у бассейна повернулись в сторону выхода из женской раздевалки. Все взгляды были обращены на женскую фигуру, словно выточенную из гибкого прутика и покрытого полуматовым лаком под махагон.

 «Дилайт – Альберт мысленно назвал прелестную американку по фамилии, причём не по той, что была написана у неё в паспорте, а по той, что была указана в титрах фильма (который ему так и не дали посмотреть) – Дилайт по-английски означает восторг. Только так и нужно её называть!».
 
Нигерийцы несомненно подумали о девушке что-то в том же роде. Красотка же явно наслаждалась восторженными мужскими взглядами. Они как лучи майского солнца грели её нежную кожу цвета молочного шоколада. Она опасливо попробовала левой ножкой воду бассейна и вдруг решительно нырнула с бортика, поднимая фонтан брызг.

«Эх! – подумал портье – до чего же не хочется отсюда уходить! Но кому отдых, а кому работа». Он потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, но она вдруг открылась без его участия. За дверью стоял воскресший недавний покойник в белом гостиничном халате и белых тапочках.

«Скрипач! Только его здесь не хватало! Что ему тут делать в такой час? Уж не узнал ли он каким-то образом, что Инга и Лолита ещё не ушли из отеля, и не захотел ли он продолжить начатое, раз уж всё оплачено, а сдачи у проституток, как и у попов не бывает?» – встревожился Альберт.
 
– Никак не могу заснуть, – сказал несостоявшийся покойник, в ответ на немой вопрос Альберта. – В номере так тоскливо одному. Вот, к людям потянуло. А здесь у вас, как я посмотрю, собралась хорошая компания. Это я удачно сюда зашёл. Не знал, что СПА работает, в буклете написано, что только с одиннадцати утра до десяти вечера…

– У нас сегодня ночью акция – бассейн и СПА работают со скидкой двадцать процентов. Но, если хотите поплавать, вам необходимо надеть плавки и принять душ. Но, учитывая, сколько вы выпили, я бы вам крайне не советовал соваться в воду, – сказал портье.
– Не беспокойтесь, Алик, плавать я не собираюсь. Я просто посижу здесь под пальмочкой с этими загорелыми ребятами и Лолочкой. А то такая тоска… – с этими словами скрипач сел на шезлонг под огромной диффенбахией неподалёку от профессора Окереке и достал из кармана блестящую губную гармошку.

Невообразимо печальная, но вместе с тем завораживающая тихая мелодия поплыла под сводами бассейна. Взгляды присутствующих переметнулись от шоколадной красавицы к печальному музыканту, а их разговоры сами собой затихли.
 «Вот ведь аморальный тип, но какое талантище! Ведь если он на простой губной гармошке такое творит, то можно представить, как он играет на своей драгоценной скрипке! Одно слово – талант! – подумал возгордившийся собой Альберт – не зря я его спас. Это мой вклад в сокровищницу мирового музыкального искусства».

Минут пять он стоял в дверях и вместе со всеми слушал волшебные звуки.
«Так мне никогда отсюда не уйти, а ведь меня работа ждёт» – соврал сам себе Альберт, покидая СПА центр. Может быть, его за стойкой рецепции действительно и ждала работа, но на самом деле, думал он больше о том, как бы поскорее включить компьютер и наконец посмотреть фильм с Белиндой Давенпорт или Лайлой Дилайт, или кем бы она там не была на самом деле.
 
По пути к рецепции Альберт заглянул в бар. Там за одним из столиков сидели три нигерийца и о чём-то спорили на непонятном Альберту языке. Спор легко было объяснить наличием на их столе множества пустых шотов, а вот то, что вёлся этот спор шёпотом, Альберт объяснил себе исключительно высокообразованностью и благовоспитанностью спорящих – как-никак профессура.

– Господа, вы уже можете получить ваши ключи от номеров, и идти спать, – сказал им Альберт, но африканские профессора лишь отмахнулись от него.
– Сейчас, только выпьем ещё по одной, – ответил один из них и сделал бармену соответствующий знак.
«Ну вот и славненько! В таком состоянии им горячая вода совершенно ни к чему» – усмехнулся про себя портье и пошёл дальше. У входной двери он заметил Валерия, сидящего в полосатом кресле с той же блаженной улыбкой на лице.

– Охрана, подъём! – скомандовал Альберт.
– Чего тебе? – зевая, как кашалот, спросил охранник.
– Пойдём, глянем кино, которое тебе твоя красотка дала. Или ты теперь только иммерсионными постановками интересуешься?
– Чего это? – охранник не понял мудрёного термина.

– Ну, это типа 4 «Д». Когда не только видишь, но ещё и на ощупь.
– А-а! Тогда, считай все 5 «Д». Знал бы ты, как эта шоколадка пахнет!
– Ванилью, что ли?
– Не-е-е. Ландышем, – ответил охранник и на его физиономии снова появилась блаженная улыбка. Он резво вскочил с кресла и пошёл за Альбертом.
Охранник встал за стойкой рядом с портье, а тот включил «заснувший» компьютер.
На экране вновь появилась байкерша на Харлей-Дэвидсоне, мчащемся по пустынному шоссе. Снова замелькали титры. Альберт с трудом перевёл дисклеймер:
«Фильм категории ХХХ. Присутствуют нецензурная лексика, обнажённая натура, сцены насилия и секса. Все актёры старше 18 лет».

Действие фильма происходило в мотеле возле автозаправочной станции. Сюжет картины можно было бы считать на удивление простым, если бы не замысловатые позы, которые принимали главные герои. Кроме самой героини в исполнении Лайлы Дилайт, в фильме участвовало трое мужчин: два белых и один афроамериканец. По банданам и одежде, которую, впрочем, мужчины сняли с себя ещё в самом начале фильма, едва лишь войдя в номер мотеля, можно было догадаться, что они и есть те самые три мотоциклиста, которые были упомянуты в названии картины. Героиня Лайлы тоже практически сразу сняла с себя всю одежду, очевидно, из чувства байкерской солидарности.
 
Что же касается диалогов, то их было совсем немного, причём одни и те же выражения повторялись по нескольку раз. Мужчины в основном использовали междометия и довольно примитивную обсценную лексику, что, впрочем, вполне объяснимо с учётом того, чем им приходилось заниматься перед камерой. Их было трое, но они, бедолаги, совершенно вымотались, пытаясь внести в происходящий процесс какое-то разнообразие. Что касается героини, то она постоянно повторяла: «О, май год!», но это было совсем не похоже на молитву.

Минут десять портье с охранником смотрели на экран, не в силах оторваться от происходящего там действия. Потом охранник не выдержал:
– Видел, как она ему?..
Альберт кивнул.
– Вот и со мной она так. Прикинь!

Они опять уставились на экран. Спать им совсем расхотелось. Не терпелось узнать, чем кончится дело, хотя в принципе предугадать конец было совсем не трудно. Персонажи на экране тем временем совсем перестали говорить, а только вздыхали и стонали.

И тут звякнул звонок, стоящий на стойке рецепции. Альберт вздрогнул от неожиданности, поднял голову и увидел перед собой старого американца из 602 номера. Тот был одет в бежевую в крупную коричневую клетку фланелевую куртку и широкие бежевые штаны. Обут он был в кожаные шлёпки на босу ногу.
– Мистер Цуккерманн? Чем я могу быть вам полезен? – любезно спросил Альберт. «Чего не спишь, старый хрыч? Только людей зря от дела отрываешь!» – подумал он, изображая при этом лживую американскую улыбку.
– Пацанчик, ты не знаешь, куда она подевалась?

– Кто она?
– Кто-кто… Профурсетка эта, Белинда. Её приставили меня опекать, а на деле это мне на старости лет приходится с ней нянчиться. Звоню ей в номер, трубку не берёт. Не может же она так крепко спать, чтоб не слышать моего звонка. Телефон у неё в 601 номере так надрывается, что у меня в 602 слышно. Сотовый тоже не берёт. Совсем службу забыла. Не видел?

– Видел. Причём вот только что… – сказал Альберт и покосился на экран, где как раз мелькал очередной интимный фрагмент шоколадного тела Белинды или, точнее сказать, Лайлы.
– Мне кажется, она сейчас должна быть в СПА или в бассейне.

– Вот бестолковая баба! Когда её надо, её нету, а когда её не надо, она тут как здесь. Хотел узнать, куда она моё снотворное задевала. Ничего поручить нельзя, даже вещи собрать. Схожу к бассейну, позову.
Старикашка, шаркая тапками, побрёл в сторону бассейна.

– Надо же, киноактрису он видите ли профурсеткой называет, – шепнул обидевшийся за Белинду Валерий.
Старикашка, как оказалось, имел очень хороший для своего возраста слух. Он остановился и обернулся к Валерию:
– До актрисы ей как до Луны. У неё, парень, не в том месте талант, чтоб настоящей актрисой стать. Всё упрашивает меня дать ей роль в каком-нибудь приличном кино. А там ведь лицом играть надо, а не задницей. Впрочем, может, и она когда-нибудь научится. Некоторые из номинанток на Оскар тоже начинали со съёмок в порно. Но мне как-то сильно сомнительно, что в наш новый фильм про Россию удастся  вставить хотя бы один эпизод для этой цветной девчонки, – вздохнул старикашка.
 
– Слушай, здоровяк, покажи-ка мне, где тут у вас бассейн, – по-свойски взял он Валерия за рукав.
Валерий покосился на Альберта, в надежде, что тот скажет, что охраннику никак нельзя покинуть свой пост. Но портье только кивнул, продолжая улыбаться по-американски.
«Идите, идите. В бассейн, в баню, куда угодно. Не мешайте мне работать!» – подумал Альберт и вновь уставился на экран. Происходящее там было гораздо любопытнее, чем старый русско-американский еврей, бредущий к бассейну под ручку с охранником.

И вдруг свет в фойе отеля погас. Остался светился только экран, на котором Лайла Дилайт задавала жару трём байкерам. Противно запищало устройство бесперебойного питания, но его заряда хватило лишь на несколько секунд. Наверное, он был неисправен. Так что, вскоре погас и экран компьютера. Фойе отеля погрузилось в кромешную темноту, если не считать светящейся зелёной надписи «Выход» над боковой дверью.
 
(продолжение http://proza.ru/2024/08/08/1192 )