Грегори Маккензи. Сыны противления

СЫНЫ ПРОТИВЛЕНИЯ
Как грех и антропология могут информировать евангельскую мысль об ИИ
Грегори С. Маккензи

По всем данным, современное общество является свидетелем завершения истинного технологического общества.1 С вполне реальной возможностью развития сверхразума, искусственного разума и постоянно растущей потребностью/необходимостью стать технологическими людьми современное человечество «начинает наконец смутно понимать, что оно живет в новой и незнакомой вселенной».2 Кортес утверждает, что ответов на вопросы «кто я?», «что я?» и «каким я должен быть в мире?» невозможно избежать перед лицом «генной инженерии, клонирования человека, искусственного интеллекта и глобализации…»3
Короче говоря, развитие ИИ и сверхразума, а также конечное состояние технологического общества повлияли и повлияют на каждую область библейской теологической антропологии. Хуже того, современный теолог и библейский антрополог вряд ли может опираться на историю церкви, чтобы увидеть, как другие пытались ответить на вопрос об ИИ, поскольку феномен ИИ и способность к сверхразуму возникли совсем недавно, только в 1940-х годах и на заре компьютерной эры.4 Это не означает, что теолог бессилен, поскольку доктрина греха и всепроникающей порочности может сосредоточить любую дискуссию на этой теме, и существует множество библейских свидетельств и истории, которые можно привлечь в любом христианском подходе к ИИ. Более того, и с философской точки зрения, еще во времена Декарта велась дискуссия о том, могут ли машины быть сознательными и разумными и чем они будут отличаться от человечества. Однако чистое воображение Декарта по сути стало реальностью с развитием ИИ, сверхразума и гуманоидной робототехники.5 Поэтому можно задать вопросы: поставлена ли на карту человеческая исключительность? Все ли люди уникальны? Основной философский ответ 0 «да», но это только половина истории.
Тезис этой статьи, таким образом, заключается в том, что imago Dei всегда будет поддерживать modus vivendi в отличие от любой машины,6 технологии или техники, которая имитирует человеческую мысль. Более того, интеллект (практические результаты работы ИИ, сверхинтеллекта и искусственного интеллекта) будет иметь драматические последствия для человеческого процветания по существу во всех областях человеческого существования, учитывая человеческий грех.7 Именно здесь стык хамартиологии и ИИ/сверхинтеллекта, который был недооценен, и, таким образом, позволяет установить связь между страхами перед ИИ в популярной литературе и холодным неприятием таких страхов в некоторых академических кругах.8 Другими словами, цель этой статьи - показать, что нам следует бояться не обязательно машин, а тех, кто программирует и управляет машинами, и информации, которую они вводят в них, в качестве отправной точки.9
В этой статье исследование будет ограничено тремя областями. В первой из них описывается, почему программирование ИИ (независимо от того, осознают ли они себя или нет) выдвигает на первый план проблему греха. В этой статье предполагается, что человеческая порочность передается через программирование. Из этого основания вытекают две косвенные проблемы в использовании ИИ/сверхинтеллекта в человеческих делах. Эти проблемы в первую очередь лежат в сфере экономики и библейских основ работы (автоматизация черных задач низведет большие слои населения до уровня непродуктивных членов общества), а также в областях государства, управления и связей с человеческой моральной эпистемологией, особенно в политических и государственных действиях.10 В ней основное внимание уделяется относительно новой концепции и расширению пропаганды в форме созданных ИИ «глубоких «поддельных» технологий, призванная сделать моральную эпистемологию бессмысленной в современном государстве, которое фокусируется исключительно на идеологии, централизации и подчинении целям государства посредством фукианских представлений о цифровых паноптикумах и социальной организации с алгоритмическим социальным кредитом, а не на верховенстве закона.11

Давайте творить по нашему образу и подобию: к платоновскому идеалу и проблемам падшести и нашему желанию быть подобными Богу

Любой убедительный христианский подход к ИИ/сверхинтеллекту/искусственному разуму должен с самого начала учитывать, что любое программирование, выполненное человеком (или понимаемое вообще), но способность с имитируемой преднамеренностью в какой-то степени падёт.12 Именно здесь, даже в организациях, которые заявляют о следовании идеалам иудео-христианского мировоззрения,13 утверждается философия разума и различие modus vivendi, а не теологическая позиция. В этой статье используется другой подход, начинающийся с теологической антропологии и падшей природы человечества.
Хотя было бы легко утешиться тем фактом, что человек и ИИ будут разными, и, следовательно, вечная степень превосходства человечества всегда может существовать, философия не решает проблему программирования и программистов, что такое грех.
Это могло бы быть само собой разумеющимся, но ничто из того, что создает человечество, не является совершенным. Вслед за Кальвином, Хойкема описывает это состояние от первородного греха как загрязнение. Хойкема говорит, что это загрязнение и деградация моральной природы человечества порождают грех. Таким образом, это
Всепроникающая порочность, таким образом, означает, что (1) порча первородного греха распространяется на все аспекты человеческой природы: на разум и волю, а также на аппетиты и импульсы; и (2) в человеке по природе нет любви к Богу как мотивирующего принципа его жизни.14
Распространение греховного загрязнения на все аспекты человеческих усилий нельзя недооценивать. В случае ИИ любое подражание человеческому разуму, любое воспроизведение человеческого мыслительного процесса и любое подражание человеческому действию со стороны ИИ является просто подражанием, копированием и имитацией падшего существа. Таким образом, человек создает ИИ по нашему образу. В отличие от зачатия человека, как в случае естественного рождения (Быт. 4:1), создание ИИ больше похоже на создание. творения15, человека,  ибо его продукты, как бы близки они к человеку ни были по своим возможностям, все еще не являются человеком. Но только потому, что ИИ не способен на оригинальное мышление, мускулы или волю, не обязательно исключать тот факт, что. что ИИ делает то, что он делает, гораздо быстрее и безошибочнее, чем мыслящий человек.16
Таким образом, проблема греха постоянно мешала созданию платоновского идеального человека и его полиса. Что движет желанием создания машин, которые могут превзойти людей почти в каждом действии? Каковы здесь цели и конечные состояния? Не может ли быть так, что это стремление к ИИ является плодом обмана сатаны в саду технологического общества: быть подобным Богу? Трезвый взгляд на возможности и желания создателей ИИ покажет мрачные подробности.17 Возможность массового сбора, сопоставления и синтеза данных - это просто величайшая попытка человека достичь всеведения, способность, которая находится не в индивидуальном управлении, а в коллективных структурах государства и крупных технологических корпораций.18
Неутомимая механика машин делает человеческие мышцы и пот несущественными. ИИ никогда не спит; он всемогущ благодаря своим информационным и механическим приемам. Взаимосвязанность, массовое наблюдение и точное паноптическое алгоритмическое прогнозирование человеческих желаний и поведения в любом месте, в любое время - это вездесущность технологического общества. Короче говоря, ИИ - это то, чего мы хотим. Совершенный образ нас самих. Совершенные методы человечества, будь то одна машина или комбинация машин, являются образами того, кем мы хотим быть, что является непогрешимым. Однако это стремление к непогрешимости, к сожалению, требует полной интеграции человека в технологическое общество и отхода от общества традиционного, в котором, хотя и всегда интегрированным с методами улучшения ресурсов и науки, сохранялось разделение между человеком и его машинами.19 Технологическое общество, однако, в своей движущей цели «совершенства» требует, чтобы каждая йота человека соответствовала его образу. Конечно, внутри этих коллективных единиц есть личности, которые обладают необычайной властью над современным человеком через «совершенство» в машине.20 Любая попытка показать тайну человечества через духовные или человеческие страсти «швыряется в железное кольцо, которым техника окружает и локализует их».21 Достаточно лишь кратко рассмотреть преобладающую тенденцию в физикалистских и материалистических философиях человека, чтобы увидеть эту тенденцию редукционизма.
К завершению этого раздела становится очевидным, что технологии и методы социальной интеграции человека с машиной радикально преобразуют социальную организацию, работу, семью и сам идеал человека. Философ Шеннон Вэллор отметил, что
истинная цель футуриста - не предвидеть технологическое будущее, а наше техносоциальное будущее - будущее, определяемое не тем, какие гаджеты мы изобретаем, а тем, как наши развивающиеся технологические возможности становятся встроенными в совместно развивающиеся социальные практики, ценности и институты.22.
Запятнанные грехом, создатели ИИ, учитывая свою падшую природу и свое стремление смягчить физические и ноэтические последствия греха (не осознавая этого), пытаются создать технологическое совершенство платонического образа и, таким образом, технологический полис, а не трансформацию на уровне души и библейское нормативное сообщество.23 Ниже будут рассмотрены два аспекта того, как завершение технологического общества посредством ИИ в настоящее время эволюционирует в человеческой ценности в работе через экономику и социальную моральную эпистемологию.

ИИ, IQ и работа для всех Imago Dei в технологическом обществе

Экономика имеет тенденцию раскрывать сердца людей. Распространенная поговорка гласит, что если вы посмотрите на кошелек человека, то там вы найдете его сердце. То, на что люди тратят свои деньги - это то, что они ценят. На макроуровне тенденции технологической экономики показывают сердца технологического общества: использование автоматизации и сокращение спроса на рабочую силу как в синих воротничках (производство), так и в белых воротничках (работа, основанная на знаниях) .24 Короче говоря, чем ниже ваши способности, опыт и готовность соответствовать технологической экономике, тем меньше ваши шансы на личное (социально-экономическое) процветание. Технологическая экономика не останавливается ни для кого, и успех в этой экономике требует конформизма. Рыночные силы не обязательно слепы и не обязательно определяют (как в случае с Марксом) моральное поведение человека. Однако эти рыночные силы (и те, кто определяет экономический фокус) на самом деле имеют определяющий элемент для человеческого фактора работы и социальной организации. Это неоспоримо. Никогда прежде в истории человечества так мало людей фактически не контролировали так много методов экономического и политического взаимодействия (например, Big Tech, социальные сети и правительство). Тогда кажется, что технологическую экономику можно было бы справедливо описать как экономику, более похожую на старую феодальную систему, а не на экономику индивидуального взаимодействия. Массы полностью зависят от нескольких компаний, чтобы обеспечить экономический успех!25 Таким образом, эти компании и социальные организаторы, стоящие за ними, демонстрируют свое отношение к личности: те, кто не соответствует воображаемому образу, ликвидируются и определяются либо как бесполезные для общества, либо, что еще хуже, как угроза для бесперебойного функционирования технологической экономики.

IQ и ИИ: социальная организация технологического общества

Библейское мировоззрение требует, чтобы каждый был imago Dei и был создан для работы.26 Творение и социально-культурный мандат Бытия 1:26-27 совершенно ясно показывают, что труд является институтом до грехопадения, и сама работа, по-своему,
изображает Творца, Который работает, чтобы творить.27 Это включает в себя всех, от самых способных до наименее способных. Однако технологическое общество, особенно с появлением ИИ, начало оттеснять большие слои населения, поскольку у них не будет возможности взаимодействовать с технологическим человеком и государством, желающим поддерживать экономическое и военное превосходство.
Другими словами, технологическое общество требует определенных видов работы для процветания человека, основанных на целях или задачах (обычно государства или корпорации). К сожалению, статистика говорит нам, что многие люди не смогут процветать в новой экономике, в которой доминирует синтез и анализ информации ИИ с непогрешимой точностью.28 Только те, у кого есть технологические знания для программирования, производства и взаимодействия, и те, кто достаточно богат, чтобы владеть ИИ, смогут процветать в действительно технологическом обществе. К сожалению, это будет далеко за пределами досягаемости для многих, просто потому, что у них нет возможности сделать это, исходя из их генетики, IQ и социально-экономического положения, не по их собственной вине.29.
Примером являются военные США. В Кодексе США §520 указано, что новобранцы должны набрать определенный балл на квалификационном тесте вооруженных сил (на уровне или выше 10-го процентиля). Закон также устанавливает предпочтение тем, кто набрал 31-й процентиль или выше.30 Этот десятый процентиль примерно соответствует IQ около 81, а 31-й процентиль соответствует IQ около 93. Это означает, что любой, кто ниже этого 10-го процентиля (т. е. 10%  населения), не может вступить в армию из-за когнитивной неспособности выполнять основные солдатские функции. По сути, допускать их в армию не стоит затрат на обучение. Цифры довольно ошеломляющие. Если 10% населения не обладают когнитивными способностями вступить в армию (организация, которая всегда ищет людей), то какая надежда у этих людей в технологическом обществе с поддержкой ИИ?
По данным бюро переписи населения, население Соединенных Штатов составляет более 329 млн. человек. Это означало бы, что более 3 миллионов человек не имеют когнитивных способностей понимать больше, чем простые задачи. Огромное количество людей рискуют потерять значимую работу, если продолжить автоматизацию и устранение черной работы с помощью ИИ. Социально-культурные последствия этого устранения миллионов людей из рабочей силы сделают их полностью зависимыми от других и, что более вероятно, от государственного благосостояния. Таким образом, когда низшие когнитивные слои imago Dei не допускаются к значимой, хотя и черной, работе и призванию, результатом станет рецепт социального разрушения. То, что можно описать только как трагикомедию, заключается в том, что в попытке быть продуктивным за счет увеличения выпуска общей экономики и национальной мощи технологическое общество сделает широкие слои населения непродуктивными. Кажется, что технологический человек рассматривает устранение нижних когнитивных слоев imago Dei из рабочей силы как цену «прогресса».

Мандат на человеческий капитал? Извращение мандата на творение и imago Dei ИИ.

Род Дреер говорит: "Технологический человек рассматривает как прогресс все, что расширяет его выбор и дает ему больше власти над природой. Американцы восхищаются «человеком, который сделал себя сам», потому что он освободился от зависимости от других собственными усилиями и сделал себя сам. Для Технологического Человека выбор важнее, чем то, что выбрано. Его не волнует, чего он должен желать; скорее, он озабочен тем, как он может получить или достичь того, чего он желает.31
Технологическое общество имеет способ обращаться с людьми так же, как человек обращается с природой. Таким образом, натуралистические и физикалистские философии, по-видимому, показывают свое истинное лицо в технологическом обществе. Как показано выше, многие миллионы людей находятся на пороге того, чтобы стать неактуальными по мирским экономическим стандартам производительности. Технологический человек и общество затем могут избавиться от такого человека как от того, кто не развился до интеллектуального стандарта эпохи. Таким образом, в извращении мандата творения Технологический человек должен продемонстрировать свое господство над природой, господствуя также и над человеческим капиталом. Те, кто не соответствует этому образу Технологического человека, окажутся на обочине технологического будущего.
Это привело к манипулированию человеческими возможностями на физическом уровне. Подобно предполагаемому мандату человечества на технологическое господство над природой и ущербу, который оно нанесло ,32 Технологический человек, стремясь обуздать свою природу и свою склонность к ошибкам (в основном для того, чтобы соответствовать экономическим реалиям технологического общества), использует технологии и технику для улучшения человеческих возможностей (с помощью генетических биоулучшений и интерфейсов машина-человек) в направлении платонического идеала, представленного машиной и «непогрешимым» ИИ. Дело в том, что думать, что человечество останется прежним по мере развития технологий, значит совершать то, что Майкл Бесс называет «ошибкой Джетсона».33 Это неспособность понять, что по мере развития технологий и развития возможностей ИИ в сторону сверхразума человечеству придется меняться физически и социально, тем самым изменяя то, что на самом деле означает быть человеком34 (например, используя генную инженерию и биомеханическую инженерию, чтобы стать более способными в будущем, где доминирует ИИ).35 Фактически, и Бостром, и Маск часто заявляли о необходимости усовершенствования человека для успеха в благополучном мире ИИ. Если ИИ станет враждебным, необходимость человеческого усовершенствования станет необходимостью ради выживания.36
Извращение социального и культурного мандата Быт. 1:26-27 будет двояким. Во-первых, те, кто отказывается от усовершенствования, конечно, резко отстанут в мире, где доминирует ИИ. Без способности к симбиозу человек, не имеющий связи с сетью и подверженный ошибкам, не обладающий свойствами машины, оказался бы во власти экономических манипуляций капиталом, собственностью и информацией. По сути,  такие люди были бы, по всем намерениям и целям, безработными. Во-вторых, и это гораздо страшнее, это принудительное манипулирование и увеличение человечества тоталитарными режимами. В то время как первое движимо экономическими силами, которые побуждают людей меняться «свободно» (или страдать от последствий), последнее было бы принудительным "улучшением" со стороны государства.
Если история чему-то учит, государство, движимое идеологиями, сосредоточенными вокруг «национальной безопасности», «самодостаточности» или «экономического превосходства», по всей вероятности, поощряло бы или принуждало бы к "улучшению" своих граждан. Фактически, так называемая «гонка вооружений» ИИ уже находится на переднем крае геополитики, поскольку есть заявления, что страна, которая лидирует в области ИИ, «будет править миром». 37 Таким образом, учитывая высокие геополитические ставки как для экономического, так и для военного выживания, вероятность того, что правительства будут манипулировать своими гражданами, чтобы соответствовать будущему ИИ (либо экономическим стимулом, либо принуждением), безусловно, предрешена. 38 Таким образом, как манипулирование человеческим капиталом в индивидуальной форме (путем индивидуального увеличения), так и техносоциальные эффекты будущего, в котором доминирует ИИ, извращают социокультурный мандат Бытия 1:26-27. Желания быть выдающимся в глобальной экономике или в военной сфере могли бы затмить нормативное и библейское правление природы и обратить его к средствам (через ИИ) для достижения желаний сердца. 39

Мерзейшая мощь: ИИ, моральная эпистемология, «глубокие фейки» и цифровые паноптикумы

Последним рубежом ИИ и соответствия технологического человека совершенному человеческому образу является централизация, покорность и соответствие конечной цели, движимые исключительно технологическим капиталом и государством.40 К. С. Льюис говорит: "Есть что-то, что объединяет магию и прикладную науку, в то же время отделяя их от «мудрости» более ранних веков. Для мудрецов древности кардинальной проблемой было то, как приспособить душу к реальности, и решением были знание, самодисциплина и добродетель. Для магии и прикладной науки проблема в том, как подчинить реальность желаниям людей: решение - это техника; и оба, практикуя эту технику, готовы делать вещи, которые до сих пор считались отвратительными и нечестивыми, например, выкапывать и калечить мертвых.41
Подчинение реальности, подчинение людей средствам и целям государства представляет собой зенит технологического общества и, вероятно, самую большую опасность, которую представляет ИИ. Короче говоря, моральная эпистемология и одна из основополагающих черт imago Dei (то есть быть моральными существами, способными выносить практические и надежные моральные суждения) находятся в опасности.
При рассмотрении пересечения антитез морали (добро и зло) и политики (друг и враг) обнаруживается, как появление созданной ИИ технологии «глубокого фейка» находится на пороге того, чтобы сделать моральные суждения о глобальных событиях неактуальными.42 То есть государство и технологически продвинутая компания способны манипулировать всеми соответствующими СМИ и предотвращать доступ к тем из них, которые противоречат политическим целям или культурной среде.43 По сути, появление создания информации с помощью ИИ является вершиной пропаганды, обеспечивая как тотальную электронную цензуру посредством алгоритмической фильтрации, так и создание с СМИ, которые не дают различить  истину и ложь.44
Возвращаясь к Льюису, который на заре технологической эры, сделал проницательное замечание о том, что власть государства позволяет ему легко подделывать информацию, необходимую для политических целей, заявив: «Но у каждого современного государства есть полномочия, которые позволяют легко подделать судебный процесс. Когда жертва срочно нужна для показательных целей, а виновная жертва не может быть найдена, все цели сдерживания будут в равной степени выполнены наказанием (назовите это «лечением», если хотите) невиновной жертвы, при условии, что общественность можно обмануть, заставив ее считать ее виновной».45
«Глубокая подделка» - это метод синтеза изображений на основе ИИ. По сути, эта технология берет существующие изображения и накладывает их друг на друга. Итак, это означает, что видео может выглядеть как что-то одно, но на самом деле быть комбинацией видео. Например, ИИ может надеть одно лицо на лицо другого человека и заставить его выглядеть так, будто этот человек сделал что-то, чего он не делал. А также вложить слова одного человека в уста другого и таким образом подделать изображения или звуки вместе, чтобы создать видимость того, что имело место событие, которого на самом деле не было.46 Таким образом, можно обнаружить, что без специальных знаний и технологических возможностей (владения ИИ для анализа изображений ИИ, чтобы определить, были ли они получены ИИ) широкая общественность может быть обманута  в принятии моральных решений (например, по вопросам войны и мира) с помощью информации, которая кажется реальной, но на самом деле является ложной реальностью.
Проблема становится еще серьезнее, когда оборотная сторона медали заключается в том, что любая контринформация, которая могла бы фальсифицировать рассматриваемые СМИ, может быть сделана недоступной алгоритму ИИ в массовой цензуре киберпространства, что будет необнаружимо среднестатистическим наблюдателем.47 Где есть технология «глубокого фейка», там правда о политических событиях умирает.48 Таким образом, человек, созданный нравственным существом, способным принимать нравственные решения, полностью оправдан в принятии нравственных решений на основе предоставленной ему информации,49 но в действительности технология «глубокого фейка» делает эти суждения бессмысленными. Ибо технологический человек просто выносит моральное суждение об информации, созданной субъектами, будь то государство, корпорация или другие гнусные программисты (например, алгоритмический ИИ или, возможно, в будущем, сам сверхразум ИИ, неалгоритмический ИИ)50.
Снова возвращаясь к Льюису и способности государства манипулировать и создавать фальшивые судебные процессы со всей подгонкой «реальных» доказательств,  заметим, что зенит технологического общества с появлением информации, созданной ИИ, выходит далеко за рамки всего, что человек испытывал ранее, и делает человека зависимым как от государства, так и от его корпоративных и технологических феодальных лордов, которые имеют неограниченный доступ ко всей его так называемой личной информации.51
Таким образом, влияние ИИ и технологии «глубокого фейка» на imago Dei и теологическую антропологию весьма обширно. ИИ не только позволяет полностью ограничить и цензурировать цифровую информацию, что можно описать только как сожжение книг технологическим обществом, но и позволяет создавать массовый и почти необнаружимый обман. Это подрывает два фундаментальных атрибута, центральных для учения о человеке (сообщество и мораль). Мы созданы, чтобы жить в сообществе. Государство может с помощью этой власти определять, кто находится внутри и вне этого сообщества (например, кто друг, а кто враг). Искусственные геополитические события (созданные с помощью технологии «глубокого фейка») берут общественное мнение, вытекающее из того факта, что мы являемся моральными существами, и используют его против человека. Среда Интернета делает это гораздо более эффективным, где изобилие информации и ее постоянное отвлечение делают созерцание и размышление о чем-либо невозможным. По сути, технология «глубокого фейка» делает вообще невозможным знать, что происходит на самом деле, ибо если государство решит сделать это, оно может отфильтровать с помощью ИИ любую информацию об обратном. Таким образом, моральное знание и способность к коллективному принятию моральных решений становятся бесполезными и должны быть уступлены государству (т. е. тем, у кого есть технологии и интеллект для принятия решений). Короче говоря, единственный выход и единственная забота технологического человека - это не истина событий, а то, приводит ли текущее положение вещей к исполнению его желаний и потворству уму и плоти (Еф. 2:2-3).
В конце концов, экономическая и политическая целесообразность правит бал. Мир «глубоких фейков» - это мир, который делает нормативные геополитические структуры, коллективное моральное принятие решений и подотчетность устаревшими. Короче говоря, то, о чем диктаторы и социальные организаторы прошлого могли только мечтать, стало реальностью. Сыны противления и их машины не только манипулируют индивидом, но и делают бесполезным основное оружие человека для суждения и подотчетности (моральное знание). Ибо только те, у кого есть доступ к ИИ (правительство и технологические корпорации), могут определить, что истинно, а что нет, и это не обязательно должна быть истина, а просто частичная истина.52 Поэтому технологический человек может апеллировать только к тому, что работает (экономическое, военное превосходство, выживание государства и материальные удобства) как к истине. Таким образом, техника становится целью, и все, что стоит на пути техники (даже нормативная и библейская социальная формация), считается экзистенциальной угрозой.
Эллюль указывает, что современный человек любит и поклоняется «фактам». То, что является фактическим (то, что работает: т. е. техника), является определением добра.  Факты», даже если они «глубокие фейки», поскольку никто не может заметить разницу, - это то, чему подчиняется технологический человек.53 К сожалению, владельцы «фактов» никогда прежде в истории человечества не были столь ограничены числом - ограничены государством и крупными технологическими компаниями, которые могут не только фабриковать факты («глубокие фейки»), но и имеют возможность цензурировать инакомыслящую информацию, и, наконец, имеют возможность дискредитировать любое инакомыслие с помощью информации, собранной с помощью паноптического наблюдения за каждым мужчиной, женщиной и ребенком, когда-либо подключенным к электронному устройству, будь то добровольно или невольно.

Цифровые паноптикумы и возвращение к проблеме греха

Прозрения Фуко занимают видное место в любом критическом анализе технологического общества и его очевидной централизации и стремления к паноптическому всезнание. Способность создавать реальность и «истину» и полное разрушение человеческих моральных знаний в отношении политического взаимодействия с появлением «глубоких фейков» - это одна сторона медали (проталкивание информации и пропаганда), тогда как другая сторона медали — это вытягивание информации и массовая слежка. Трезвый анализ киберпространства показал, что, несмотря на любой возможный освобождающий и эмансипирующий эффект, который принесла цифровая связанность (обычно представленная экономическим ростом и способностью зарабатывать деньги),54 не менее леденящая и оруэлловская реальность была создана и в значительной степени обеспечена ИИ. Геонаблюдение, вторжение в частную жизнь, а теперь и способность государства и корпорации формировать цифровой паноптический анализ человеческих действий используются в первую очередь для создания технологических и военных гегемонов, развития культуры, основанной на страхе, и минимизации инакомыслия.55
Полный анализ государства (или корпорации) наблюдения и его пугающего воздействия на отдельных лиц и общество выходит за рамки данной статьи.56 Однако последствия и сила постоянного наблюдения за каждым отдельным человеком с помощью ИИ уже налицо, и теологическое сообщество должно рассмотреть их с точки зрения вечной проблемы греха, как обсуждалось выше. Создание системы социального кредита в Китае57 и корпоративной версии тех же систем, созданной на Западе, показывают, что общество находится на пороге научно-фантастической антиутопии с поддержкой ИИ, придуманной такими людьми, как Оруэлл, Хаксли или Бойе 58.
Технологическое общество создает данные в качестве своего выхлопа, а ИИ позволяет технологическому государству и корпорациям точно знать закономерности, привычки, пороки и предрасположенности каждого человека.59 Сейчас это кажется общеизвестным, но целевая реклама доставляется на телефон или другое устройство из-за интернет-поиска или разговоров. Аналогично, то, о чем тоталитарные режимы могли только мечтать с аналоговыми досье, теперь возможно с простым и дешевым электронным хранилищем. Система социального кредита Китая теперь может оценивать людей на основе их поведения (того, что государство считает хорошим поведением) и разрешать или запрещать им доступ к рынкам. Таким образом, ИИ позволяет осуществлять массовый сбор личной информации и обработку информации, которая была за пределами досягаемости более ранних усилий технологического, но аналогового государства.
Это возвращает теологический разговор в центр внимания. Во-первых, желание корпорации и государства собирать и анализировать данные, вырабатываемые технологическим человеком, можно описать только в терминах власти. Эти организации хотят власти над индивидом. Фактически, они превращают и пожирают индивида в свою основную бизнес-модель. Короче говоря, человечество является их продуктом, и они продают его тому, кто больше заплатит. Более того, централизация государства и методы государства, по самой своей онтологии, относятся к людям (imago Dei) как к простым объектам и статистическому инвентарю как к чему-то само собой разумеющемуся. Это делается для выживания политической власти (экономического или военного господства), но всегда приводит к нарушениям не только личности, но и целых групп людей. Таким образом, можно обнаружить, что технологические государства стремятся к всемогуществу и всеведению не только в вопросах войны и фактического выживания, но и все больше и больше просто для нормального управления.60 Опять же, стремление к богоподобным возможностям и стремление к платоновскому идеалу сталкиваются с теологом лицом к лицу.
Таким образом, проблема греха является фронтальной и центральной для технологического общества. Мы хотим быть как Бог. С одной стороны медали, человек хочет контролировать человека и то, как он думает и воспринимает (пропаганда и «глубокие фейки»), но для того, чтобы сделать это, человек должен знать, что человек думает и делает (массовое наблюдение). Таким образом, власть требует как знаний, так и возможностей (две стороны одной медали). Тогда представляется, что основная проблема с ИИ и его результатами - грех. Проблема в том, что технологическое общество зависит от централизованной власти. Тех, у кого есть ИИ, очень мало, и участие в технологическом обществе больше похоже на феодализм. Выбор заключается не в том, подвергаться ли наблюдению или нет, а в том, кто будет осуществлять наблюдение.61 Таким образом, распределение власти в технологическом обществе (ограниченное теми, кто обладает ИИ) приводит нас к ужасающей реальности.
Проблема, к счастью, уже определена лордом Актоном. Актон говорит, что «Власть имеет тенденцию развращать, а абсолютная власть развращает абсолютно. Великие люди почти всегда плохие люди, даже когда они оказывают влияние, а не власть; тем более, когда вы добавляете тенденцию к определенности коррупции властью». 62 Технологическое общество, созданное ИИ, - это то, чего никогда не было в истории: абсолютная власть в руках очень немногих организаций. Таким образом, технологическое общество и ИИ заражены той же самой проблемой, что и наши древние предки. Человеческая проблема - грех. Никакая технология или метод социального контроля со стороны ИИ не решат проблему преобразования человека. Преобразование человека не может быть осуществлено с помощью техники или технологии, независимо от того, насколько они продвинуты. Стремление государства и корпорации манипулировать человеком с помощью данных и ИИ - это просто попытка выковать человека по образу своего творения. Продуктивного человека. Технологического человека. Это идеальный человек для полиса.

Заключение

В заключение следует отметить, что в этой статье были рассмотрены лишь некоторые связи между теологической антропологией и технологическим обществом, но основное внимание уделено ИИ и его последствиям для imago Dei. Анализ ИИ показывает, что грех заражает как программирование ИИ, так и его использование. Поскольку грех является всепроникающей проблемой, мы обнаруживаем, как это ни парадоксально, что грешный человек пытается использовать греховные средства (ИИ) для достижения личного и общественного совершенства. Конечно, это «совершенство» сосредоточено только на государственном или экономическом развитии, а не на совершенстве в праведности.
При установлении греховных желаний, стоящие за созданием этих методов, в этой статье были рассмотрены некоторые практические эффекты ИИ на imago Dei. Первая - это фальсификация природы труда и то, как технологическое общество и его технический прогресс могут лишить многих людей значимой работы исключительно из-за их интеллектуальной неспособности идти в ногу. Эти несчастные люди - просто жертвы «прогресса». Те, кто недостаточно умен, не имея на то реальной вины, учитывая генетическую и детерминированную природу IQ и других атрибутов, просто должны быть ликвидированы в новой экономике. Наконец, эта статья сосредоточена на более леденящих душу аспектах технологического общества и его использовании ИИ, а также на контроле и манипулировании человеком посредством утраты моральной эпистемологии и антиутопической природы массового надзора.
Похоже, что речь идет о трансформации из-за греховной природы. Технологическое общество требует трансформации человека для достижения экономической эффективности и послушания государству, но Христос требует трансформации в Его образ. Таким образом, мы обнаруживаем, что человек, способный творить (homo faber), гораздо менее способен контролировать то , что он создает , и правильно использовать то, что он создает.
Перспектива ИИ в руках грешного человека подобна игре ребенка с бомбой. . Бостром прав, когда говорит: «Таково несоответствие между силой нашей игрушки и незрелостью нашего поведения». 63 Бостром далее утверждает: Для ребенка с невзорвавшейся бомбой в руках разумным было бы осторожно положить ее на землю, быстро выйти из комнаты и связаться с ближайшим взрослым. Однако у нас здесь не один ребенок, а много, каждый из которых имеет доступ к независимому пусковому механизму. Шансы на то, что мы все найдем смысл положить опасную штуку, кажутся почти ничтожными. Какой-нибудь маленький идиот обязательно нажмет кнопку зажигания, просто чтобы посмотреть, что произойдет. Мы также не можем обрести безопасность, убежав, поскольку взрыв интеллекта обрушит весь небосвод. И взрослого человека не видно. 64
Проблема греха постоянна и фатальна. Бостром просит лучшее из человеческой природы встать и контролировать наше технологическое общество, оснащенное искусственным интеллектом. 65 Таким образом, проблема всепроникающей развращенности и ее решение предстают в резком виде. Есть два метода борьбы с этой развращенностью. Первый - технические средства, предлагаемые человеком. Грешный технологический человек видит других, где они находятся и где они должны быть в соответствии с его стандартом. Тех, кого считают ненормальными, следует принуждать к надлежащему поведению.66 Это, конечно, делается техническими средствами. Мы рассмотрели экономические средства и правительственные средства (пропаганду и наблюдение). Однако христианское богословие требует другого стандарта. Этот стандарт преобразования, осуществляемого совершенным и поистине всеведущим Существом (безгрешным паноптикумом), видит, где находится человек и где он должен быть в соответствии с Его неизменным стандартом. Таким образом, единственная надежда человека на то, чтобы обезвредить тикающую бомбу замедленного действия ИИ в технологическом обществе, - это преобразование души, не государством или технологической корпорацией, а Христом.
 
1 Jacques Ellul, The Technological Society, trans., John Wilkinson (New York, NY: Vintage Books, 1964).
2 Nick Bostrom, Superintelligence: Paths, Dangers, Strategies (Oxford: Oxford University Press, 2014), 22-50.; Stan Franklin, Artificial Minds (Cambridge, MA: MIT Press, 2001), 399-411.; Jacob Shatzer, Transhumanism and the Image of God (Downers Grove, IL: IVP Academic, 2019), 16-36.; quote by, Ellul, The Technological Society, 428.
3 Marc Cortez, Theological Anthropology: A Guide for the Perplexed (New York, NY: T&T Clark, 2010), 2-3.
4 Bostrom, Superintelligence, 3-4.
5 Ren; Descartes, Discourse on Method for Reasoning Well and for Seeking Truth in the Sciences, trans., Ian Johnston, (1637), Part V. Public Domain. Декарт говорит: «тогда как если бы существовала машина, имеющая форму наших тел, которая имитировала бы наши действия настолько, насколько это морально возможно, у нас всегда было бы два совершенно определенных способа, которыми они, несмотря на все свое сходство, не были настоящими людьми».
 6 Это предположение о различии modus vivendi основано на текущем понимании того, что компьютеры ограничены алгоритмической обработкой. Поскольку человеческий мозг работает с неалгоритмическими методами, способ, которым мозг обрабатывает информацию, таким образом, невычислим. Однако есть попытки материалистических ученых, таких как сэр Роджер Пенроуз и доктор Стюарт Хамерофф, которые предлагают квантово-механическую модель мозга (теория квантовых трубочек). Их теория по сути предлагает физические мозговые процессы, которые не являются алгоритмическими. Если их модель будет успешно спроектирована, она сможет генерировать машины, которые работают неалгоритмически. Доктор Роберт Дж. Маркс из Центра естественного и искусственного интеллекта Уолтера Брэдли говорит, что такую разработку на самом деле нельзя назвать компьютером, ей нужно будет дать другое название. См. Robert J. Marks, “Why You Shouldn’t Worry About A.I. Taking Over the World (дата обращения 22 октября 2019 г.). Доктор Маркс признает, что эта разработка, если она будет успешной, станет причиной для беспокойства. См. также Bostrom, Superintelligence, 30-6.; Stuart Hameroff and Roger Penrose, “Consciousness in the Universe: A Review of the ‘Orch OR’ Theory, Physics of Life Reviews 11 (2014), 39-78.; Stuart Hameroff, “Quantum Computation in Brain Microtubles? The Penrose-Hameroff ‘Orch OR’ Model of Consciousness, Philosophical Transactions: Mathematical, Physical and Engineering Sciences 356, no. 1743 (1998), 1869-896.
7 Кит Гандерсон описывает разницу между «разницей в степени рвения» и «разницей в modus vivendi» в Mentality and Machines, 2-е изд. (Minneapolis, MN: University of Minneapolis Press 1985), 193-96. Степени рвения находятся в континууме, например, пловец-ребенок против пловца-олимпийца. Они оба плавают так же, как плавают люди, причем олимпиец значительно лучше. Modus vivendi, с другой стороны, представляет собой разницу в «как и почему». Возвращаясь к примеру с плаванием, и ребенок, и Майкл Фелпс плавают по-разному и для разных целей, чем рыба, креветка, черепаха или дельфин.
8 См. Центр естественного и искусственного интеллекта Уолтера Брэдли или Институт человеческого и машинного познания в противовес нагнетанию страха в популярных СМИ.
9 Это не означает, что человек не должен бояться самих машин. Для этих машин, быстрых и способных (на самом деле гораздо более быстрых и способных, чем люди в том, что они запрограммированы делать), это были бы инструменты, которые могли бы автономно подвергать опасности множество жизней. Здесь нужно осознать разницу между глубинной реальностью того, как и почему эта машина делает то, что она делает, и тем, что она делает. Человек по праву может бояться ядерной бомбы, но эта бомба делает то, что она делает, только из-за деления. Именно человек, стоящий за бомбой, является другим объектом намерения и понимания. Короче говоря, ИИ (даже сверхинтеллект) может не быть глубоким интеллектуально, как человеческий разум (с его намерением, мотивом и пониманием, на самом деле он может по праву является объектом страха. Классическим примером отсутствия понимания ИИ своих задач является аллегория «китайской комнаты» Серла  См. John Searl, “Minds, Brains, and Programs,” The Behavior and Brain Sciences 3 (1980), 417-424.
10  Джон Хэмметт полезен в обобщении библейского учения о человеческой природе. «1) Мы сотворены. 2) Мы сотворены по образу Божьему. 3) Мы сотворены мужчиной и женщиной. 4) Мы сотворены, чтобы работать. 5) Мы сотворены для общества. 6) Мы не такие, какими были сотворены; мы падшие». См. John J. Hammett, «Human Nature», в A Theology for the Church, Revised Edition, ed., Daniel L. Akin (Nashville, TN: B&H Publishing, 2014), 500. Основное внимание в этой статье уделяется тому, как ИИ и Сверхразум влияют на пункты 4, 5, 6 соответственно. Однако в этой статье также рассматриваются вопросы мировоззрения, демонстрируя различия между физикалистскими/материалистическими подходами и библейскими мировоззрениями (например, пункты 1 и 2). Что касается пункта 3, то уже существуют продукты с усовершенствованиями ИИ с глубоким обучением в секс-индустрии (улучшенные ИИ секс-куклы и созданная ИИ порнография), которые будут иметь последствия для человеческой сексуальности и греховных проявлений мужественности и женственности.. Judith K. Balswick and Jock O. Balswick, Authentic Human Sexuality: An Integrated Christian Approach, 2nd ed. (Downers Grove, IL: IVP Academic, 2008), 244-294.
11 Jacques Ellul, Propaganda: The Formation of Men’s Attitudes (New York, NY: Vintage Books, 1973), 193-250.; G.W.F. Hegel, Lectures on the Philosophy of World History, trans., Hugh Barr Nisbet, (New York, NY: Cambridge University Press, 1975), 60.; Michel Foucault, Discipline and Punish: The Birth of the Prison, trans. Alan Sheridan (New York, NY: Vintage Books, 1977), 195-228. 
1212 С этого момента категории ИИ, Сверхинтеллекта и Искусственного Разума посредством компьютерной обработки, хотя и являются различными категориями, относящимися к различным компонентам техники технологического общества, ИИ, например, является лишь одним из путей к сверхинтеллекту. Термины будут сокращены для краткости до ИИ, если иное не требуется для конкретности. Bostrom, Superintelligence, 23-30.
13 The Walter Bradley Center for Natural & Artificial Intelligence, “What’s at Stake in the Debate over AI?,” July 4, 2018, https://centerforintelligence.org/2018/07/04/whats-at-stake/ (Date Accessed October 23, 2019).
14 Anthony A. Hoekema, Created in God’s Image (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1994), 150.
15 C.S. Lewis, Mere Christianity (New York, NY: HarperCollins, 2001), 158. 
16 Gunderson, Mentality and Machine, 58-9. Парадоксально, но ИИ будет подражать падению «непогрешимо»
17 Создателей возможностей ИИ немного, и они отнесены к крупным технологическим компаниям (Google, Apple, Amazon, Huawei) и их соответствующим правительствам, которые поддерживают создание экономического, военного превосходства и социальной организации для достижения этих целей. См.  Bruce Schneier, Data and Goliath: The Hidden Battles to Collect Your Data and Control Your World (New York, NY: W.W. Norton, 2015), 62-90.; Jacob Shatzer, Transhumanism and the Image of God, 27.
18 Of course there are individuals within these collective units that wield extraordinary power over the modern man.
19 Stephen B. Clark, Man and Woman in Christ: An Examination of the Roles of Men and Women in Light of Scripture and Social Sciences (Ann Arbor, MI: Servant, 1980), 502. Здесь должны быть предприняты решительные усилия для отделения вполне законных преимуществ, таких как медицинские технологии, спасающие жизни, увеличение производства продуктов питания (хотя многие современные технологии ухудшили качество почвы, а химическое воздействие пестицидов может быть канцерогенным) и других научных открытий от их отличающегося основного принципа социальной организации и его влияния на социальную структуру
20 Ellul, The Technological Society, 410-12.
21 Ibid, 415.
22 Shannon Vallor, Technology and the Virtues: A Philosophical Guide to a Future Worth Wanting (New York, NY: Oxford, 2016), 5. (Italics theirs)
23Обратите внимание на парадоксальную природу. Попытка использовать греховную конструкцию (программирование ИИ, испорченное грехом), чтобы усовершенствовать грешного человека. Греховная техника не может усовершенствовать грешное существо. Таким образом, эта попытка обречена на провал с точки зрения библейского мировоззрения. Следовательно, разница в использовании ИИ является ключевой для библейского размышления о влиянии технологий (улучшение ресурсов против техносоциального улучшения), причем первое, при правильном использовании, является методами библейского управления. Последнее деградирует в основанное на данных управление отдельными лицами, а не в библейскую конструкцию индивидуальной уникальности и неотъемлемых прав  См. Larry Cat; Backer, “Next Generation Law: Data Driven Governance and Accountability-Based Regulatory Systems in the West and Social Credit Regimes in China,” Southern California Interdisciplinary Law Journal 28 no. 1 (2018). 
24 Daron Acemoglu and Pascual Restrepo, “Automation and New Tasks: How Technology Displaces and Reinstates Labor,” The Journal of Economic Perspectives 33, no. 2 (2019), 3-5.
25 Schneier, Data and Goliath, 58
26 Hammett, “Human Nature,” in A Theology for the Church, 500
27 Hammett, “Human Nature,” in A Theology for the Church, 524.; Wayne Grudem, Politics According to the Bible: A Comprehensive Resource for Understanding Modern Political Issues in Light of Scripture (Grand Rapids, MI: Zondervan, 2010), 325.
28 Richard J. Herrnstein and Charles Murray, The Bell Curve: Intelligence and Class Structure in American Life (New York, NY: Free Press, 1994), 155-166, 511.
29 Нужно помнить, что беспокоиться нужно не о самих гаджетах, а о техносоциальных, технополитических и техноэкономических последствиях, которые являются результатом мировоззрения.
30 U.S. Code §520, “Limitation on Enlistment and Induction of Persons Whose Score on the Armed Forces Qualification Test is Below a Prescribed Level.” 
.  31 Rod Dreher, The Benedict Option: A Strategy for Christians in a Post-Christian Nation (New York, NY: Sentinel, 2017), 223. 
32 См. основополагающую критику Уайт влияния христианства, особенно после Реформации, на экологическую этику . Lynn White, “The Historical Roots of Our Ecologic Crisis,” Science 155, no. 3767 (1967).; J;rgen Moltmann, Ethics of Hope, trans. Margaret Kohl (Minneapolis, MN: Fortress Press, 2012), 134.; Hammett, “Human Nature,” 524.
33 Michael Bess, Make Way for the Superhumans: How the Science of Bio-enhancement is Transforming Our World, and How We Need to Deal with It (London: Icon, 2016), 7. Это заблуждение заключается в том, что человечество остается прежним, в то время как гаджеты развиваются, как персонажи мультфильма «Джетсоны».
34 Shatzer, Transhumanism and the Image of God, 2.
35 Bostrom, Superintelligence, 36-49.; See Elon Musk, “Neuralink Launch Event,” 5:50-6:27 of 1:44:41 https://www.youtube.com/watch?v=r-vbh3t7WVI&t=4646s (Date Accessed November 7, 2019).
36 Возвращаясь к первому разделу этой статьи, теологическая основа и признание греха человека почти наверняка гарантируют враждебный ИИ. Это делается либо людьми-программистами, либо странами, владеющими ИИ (для экономического или военного превосходства), как в случае алгоритмического ИИ. Если бы неалгоритмическое познание было достигнуто (см. сноску номер 6), эти ИИ, будучи созданными человеком, были бы каким-то образом заражены человеческим грехом и, следовательно, по всей вероятности, стали бы враждебными по отношению к  собственному создателю. Это, конечно, было бы верхом иронии, учитывая восстание против нашего собственного создателя.
37 Adrian Pecotic, “Whoever Predicts the Future Will Win the AI Arms Race,” Foreign Policy, March 5, 2019,  (Date Accessed November 7, 2019).; Heather M. Roff, “The Frame Problem: The AI ‘Arms Race’ Isn’t One, Bulletin of the Atomic Scientists (2019), 97.
38 Достаточно взглянуть на акцент на образовании в области STEM в государственных школах, которые ориентируют студентов на экономическую производительность через эти специальности, а не другие категории, такие как философия, теология или другие гуманитарные науки. Потребность в экономической безопасности движет решениями, а не фактический анализ того, что значит быть человеком, или какое-либо обсуждение того, каким должно быть будущее.
39 C.S. Lewis, That Hideous Strength: A Modern Fairy-tale for Grown Ups (New York, NY: Scribner Classics, 1996). 40 Без причала библейского мировоззрения может быть только одно якорное основание, учитывая беспомощность одинокого человека, этим причалом является государство или корпорация. В технологическом обществе сущности корпорации и государства по сути являются одним и тем же, движимым к одной и той же цели. Анархическая система (естественное состояние) достигает кульминации в государстве, и вся деятельность направлена на эту цель и сохранение общества и против всех сил, которые воспринимаются как идущие против этой цели.
См G.W.F. Hegel, Lectures on the Philosophy of World History,60.; Thomas Hobbes, De Cive, public domain, 3-6, http://public-library.uk/ebooks/27/57.pdf (Date accessed November 7, 2019).; John Locke, Second Treatise on Civil Government, 2.§4-5.
41 C.S. Lewis, The Abolition of Man (New York, NY: HarperCollins, 2001), 77. (Italics mine).
42 Carl Schmitt, The Concept of the Political: Expanded Edition (Chicago, IL: University of Chicago Press, 2007), 27.
43 Социальные тенденции, такие как политические повестки дня, имеют тенденцию дискредитировать определенные источники СМИ и информацию априори. Таким образом, социальная тенденция и среда (идеология) предшествуют пропаганде и питают ее. Social trends, like political agendas tend to discredit certain media sources and information a priori. A social trend and milieu (ideology) thus precede and power the propaganda. Ellul, Propaganda, 42.; See also Lewis, “Bulverism” in God in the Dock: Essays on Theology and Ethics, ed. Walter Hooper (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2014), 299-302.
44  Например, алгоритмы на основе ИИ уже используются для интернет-цензуры политически вредной информации по всему миру. Все, что считается «фейковой новостью» или «пропагандой», может быть по сути полностью подвергнуто цензуре с помощью новых технологий (цензура и изменение информации, по иронии судьбы, также являются пропагандой). Pete Norman, “U.S. Unleashing Military to Fight Fake News, Disinformation,” Bloomberg, August 31, 2019, https://www.bloomberg.com/news/articles/2019-
08-31/u-s-unleashes-military-to-fight-fake-news-disinformation (Date accessed November 12, 2019).; Barney Warf, “Geographies of Global Internet Censorship,” GeoJournal 76, no. 1 (2011), 3.
45 C.S. Lewis, “The Humanitarian Theory of Punishment,” in God in the Dock, 323. (Italics Mine).
46 See an example of a Deep Fake of President Obama at https://www.youtube.com/watch?v=AmUC4m6w1wo (Date Accessed November 7, 2019). Другие примеры включают в себя глубокую поддельную порнографию, в которой изображения знаменитостей или других лиц накладываются на существующие порнографические изображения, создавая впечатление, что они совершают половые акты, которых на самом деле не совершали.
 47 Следует помнить, что технологический человек полагается почти исключительно на технические средства получения новостей и информации о событиях в странах, отличных от его собственной (это было верно даже тогда, когда новости распространялись с помощью газет и брошюр). Это усугубилось появлением телеграфа, затем радио, затем телевидения, затем Интернета, а теперь и искусственного интеллекта.) Информация осталась прежней (геополитические события, террористические атаки, экономические и биржевые данные, стихийные бедствия), но скорость распространения и время реакции изменились (формирование общественного мнения и моральных суждений). по существу, сведен к нулю. Самое главное, что мощь информации и пропаганды достигла своего апогея в технологическом обществе. Таким образом, проблема достоверной информации и принятия моральных решений в сфере геополитики (кто друг, а кто враг) всегда была ложной из-за природы государства и источника технологической информации. Никто никогда не может быть уверен в правдивости новостных
сообщений и всегда может быть уверен, что они являются “жертвами” пропаганды.
48 Oscar Schwartz, “You Thought Fake News Was Bad? Deep Fakes are Where Goes to Die,” The Guardian, November 12, 2018, (Date Accessed November 12, 2019).
49 David Baggett and Jerry L. Wells, God and Cosmos: Moral Truth and Human Meaning (New York, NY: Oxford, 2016), 180-212.
50 See footnote 6.
51 Schneier, Data and Goliath, 60-1. 
52 Пропаганда всегда должна содержать некоторую правду. Вершина пропаганды в форме пропаганды, созданной ИИ, ничем не отличается и придерживается принципов и методов, установленных Геббельсом. Russel Lemmons, Goebbels and Der Angriff (Lexington, KY: University of Kentucky, 1994), 4.
53 Ellul, Propaganda, xv. 
54 54 Конечно, этот экономический рост возможен только в технологической среде, где процветают только определенные типы рабочих мест. См. выше обсуждение экономики и влияния ИИ на работу. Более того, предположение о том, что способность зарабатывать деньги и экономический рост (т. е. покупательная способность) человека (или общества) равны эмансипации, безусловно, ошибочно и сосредоточено вокруг материалистических представлений о ценности.
55 Barney Warf, “Geographies of Global Internet Censorship,” 3.
56 Peter Gill, Policing Politics: Security Intelligence and the Liberal Democratic State (Great Britian: Frank Cass Co, LTD, 1994), 171.
57 Larry Cat; Backer, “Next Generation Law: Data Driven Governance and Accountability-Based Regulatory Systems in the West and Social Credit Regimes in China.”; См. также, как даже демократические общества используют системы паноптического наблюдения для контроля населения и инакомыслия (как правительственные, так и корпоративные). Эта информация стала возможной благодаря разоблачениям Эдварда Сноудена Bruce Schneier, Data and Goliath: The Hidden Battles to Collect Your Data and Control Your World (New York, NY: W.W. Norton, 2015), 62-90.
58 George Orwell, 1984 (New York, NY: Signet Classics, 1950).; Aldous Huxley, Brave New World (New York, NY: Alfred A. Knopf, 2013).; Karin Boye, Kallocain, trans. Gustaf Lannestock (Madison, WI: University of Wisconsin Press, 2002). 
59 Schneier, Data and Goliath, 18.
60 Jean Gebser, The Ever Present Origin, trans. Noel Barstad and Algis Mickunas (Athens, OH: Ohio University Press, 1985), 431.
61 Schneier, Data and Goliath, 60-1. По сути, мы надеемся, что наши феодалы хорошие (маловероятно, учитывая модель товаризации. Вы (ваши данные) будете проданы за прибыль тому, кто предложит самую высокую цену. Сродни современной работорговле.
62 John Emerich Edward Dalberg. Lord Action, Acton-Creighton Correspondence (Public Domain, 1887), Letter I, (Date Accessed November 20, 2019). (Italics Mine). 
63 Bostrom, Superintelligence, 259.
64 Bostrom, Superintelligence, 259.
65 Ibid
66 Foucault, Discipline and Punish, 199. 

Acemoglu, Daron, and Pacsual Restrepo. “Automation and New Tasks: How Technology Displaces and Reinstates Labor.” The Journal of Economic Perspectives 33, no. 2 (2019).
Backer, Larry Cat;. “Next Generation Law: Data Driven Governance and Accountability-Based Regulatory Systems in the West and Social Credit Regimes in China.” Southern California Interdisciplinary Law Journal 28, no. 1 (2018).
Baggett, David, and Jerry L. Wells. God and Cosmos: Moral Truth and Human Meaning. New York, NY: Oxford University Press, 2016.
Balswick, Judith K, and Jack O. Balswick. Authentic Human Sexuality: An Integrated Christian Approach. 2nd ed. Downers Grove, IL: InterVarsity Academic, 2008.
Bess, Michael. Make Way for the Superhumans: How the Science of Bio-Enhancement Is Transforming Our World, and How We Need to Deal with It. London: Icon, 2016.
Bostrom, Nick. Superintelligence: Paths, Dangers, Strategies. Oxford, UK: Oxford University Press, 2014.
Boye, Farin. Kallocain. Translated by Gustaf Lannestock. Madison, WI: Wisconsin Press, 2002.
Clark, Stephen B. Man and Woman in Christ: An Examination of the Roles of Men and Women in Light of Scripture and Social Science. Ann Arbor, MI: Servant, 1980.
Descartes, Rene. “Discourse on Method for Reasoning Well and for Seeking Truth in the Sciences, Part V.” translated by Ian Johnston. Public Domain. Accessed October 21, 2019.
Dreher, Rod. The Benedict Option: A Strategy for Christians in a Post-Christian Nation. New York, NY: Sentinel, 2017.
Ellul, Jacques. Propaganda: The Formation of Men’s Attitudes. New York, NY: Vintage Books, 1973.
———. The Technological Society. Translated by John Wilkinson. New York, NY: Vintage Books, 1964.
Foucault, Michel. Discipline and Punish: The Birth of the Prison. Translated by Alan Sheridan. New York, NY: Vintage Books, 1977.
Franklin, Stan. Artificial Minds. Cambridge, MA: MIT Press, 2001.
Gebser, Jean. The Ever Present Orgin. Translated by Noel Barstad and Algis Mickunas. Athens, OH: Ohio University Press, 1985.
Gill, Peter. Policing Politics: Security Intelligence and the Liberal Democratic State. Great Britain: Frank Cass Co, 1994.
Greenwald, Glenn. No Place to Hide: Edward Snowden, The NSA, and the U.S. Surveillance State. New York, NY: Picador, 2014.
Grudem, Wayne. Politics According to the Bible: A Comprehensive Resource for Understanding Modern Issues in Light of Scripture. Grand Rapids, MI: Zondervan, 2010.
Gunderson, Keith. Mentality and Machines. 2nd ed. Minneapolis, MN: University of Minneapolis Press, 1985.
Hameroff, Stuart. “Quantum Computation in Brain Microtubles? The Penrose-Hameroff ‘Orch OR’ Model of Consciousness.” Philosophical Transactions: Mathematical, Physical and Engineering Sciences 356, no. 1743 (1998).
Hameroff, Stuart, and Roger Penrose. “Consciousness in the Universes: A Review of the ‘Orch OR’ Theory.” Physics of Life Reviews 11 (2014).
Hammett, John S. “Human Nature.” In A Theology For the Church, edited by Daniel L. Akin, 2nd ed. Nashville, TN: B&H Publishing Group, 2014.
Hegel, G.W.F. Lectures on the Philosophy of World History. Translated by Hugh Barr Nisbet. New York, NY: Cambridge University Press, 1975.
Herrnstein, Richard J., and Charles Murray. The Bell Curve: Intelligence and Class Structure in American Life. New York, NY: Free Press, 1994.
Hobbes, Thomas. De Cive. Public Domain. Accessed November 7, 2019. http://public-library.uk/ebooks/27/57.pdf.
Hoekema, Anthony A. Created in God’s Image. Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1986.
Huxley, Aldous. Brave New World. New York, NY: Alfred A. Knopf, 2013.
Lemmons, Russel. Goebbels and Der Angriff. Lexington, KY: University of Kentucky, 1994.
Lewis, Clive Staples. “Bulverism.” In God in the Dock: Essays on Theology and Ethics, edited by Walter Hooper. Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2014.
________. Mere Christianity. New York: HarperOne, 2001.
________. That Hideous Strength: A Modern Fairy-Tale for Grown Ups. New York, NY: Scribner Classics, 1996.
________. The Abolition of Man. New York: HarperOne, 2001.
________. “The Humanitarian Theory of Punishment.” In God in the Dock: Essays on Theology and Ethics, edited by Walter Hooper. Grand Rapids, MI: Eerdmans, 2014.
Limitation on Enlistment and Induction of Persons Whose Score on the Armed Forces Qualification Test is Below a Prescribed Level, U.S. Code §520.
Locke, John. Second Treatise on Civil Government. Public Domain. Accessed November 7, 2019. https://www.earlymoderntexts.com/assets/pdfs/locke1689a.pdf.
Moltmann, J;rgen. Ethics of Hope. Translated by Margaret Kohl. Minneapolis, MN: Fortress Press, 2012.
Orwell, George. 1984. New York, NY: Signet Classics, 1950.
Roff, Heather M. “The Frame Problem: The AI ‘Arms Race’ Isn’t One.” Bulletin of the Atomic Scientists, 2019.
Schmitt, Carl. The Concept of the Political. Chicago, IL: University of Chicago Press, 2007.
Schneier, Bruce. Data and Goliath: The Hidden Battles to Collect Your Data and Control Your World. New York, NY: W.W. Norton, 2015.
Searl, John. “Minds, Brains, and Programs.” The Behavior and Brain Sciences 3 (1980).
Shatzer, Jacob. Transhumanism and the Image of God. Downers Grove, IL: IVP Academic, 2019.
Vallor, Shannon. Technology and the Virtures: A Philosophical Guide to a Future Worth Wanting. New York, NY: Oxford University Press, 2016.
Warf, Barney. “Geographies of Global Internet Censorship.” GeoJournal 76, no. 1 (2011).
White, Lynn. “The Historical Roots of Our Ecologic Crisis.” Science 155, no. 3767 (1967).
Страница 148 Сыны неповиновения Библиография МаккензиAcemoglu, Daron и Pacsual Restrepo. «Автоматизация и новые задачи: как технологии вытесняют и восстанавливают труд». The Journal of Economic Perspectives 33, № 2 (2019).
Backer, Larry Cat;. «Закон следующего поколения: основанное на данных управление и системы регулирования, основанные на подотчетности, на Западе и режимы социального кредита в Китае». Southern California Interdisciplinary Law Journal 28, № 1 (2018).
Baggett, David и Jerry L. Wells. God and Cosmos: Moral Truth and Human Meaning. New York, NY: Oxford University Press, 2016.
Balswick, Judith K и Jack O. Balswick. Authentic Human Sexuality: An Integrated Christian Approach. 2nd ed. Downers Grove, IL: InterVarsity Academic, 2008.
Bess, Michael. Make Way for the Superhumans: How the Science of Bio-Enhancement Is Transforming Our World, and How We Need to Be with It. London: Icon, 2016.
Bostrom, Nick. Superintelligence: Paths, Dangers, Strategies. Oxford, UK: Oxford University Press, 2014.
Boye, Farin. Kallocain. Translated by Gustaf Lannestock. Madison, WI: Wisconsin Press, 2002.
Clark, Stephen B. Man and Woman in Christ: An Examination of the Roles of Men and Women in Light of Scripture and Social Science. Ann Arbor, MI: Servant, 1980.
Descartes, Rene. «Discourse on Method for Reasoning Well and for Seeking Truth in the Sciences, Part V». Translated by Ian Johnston. Public Domain.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn