Пушкин и метафора Пушкин Наше Всё

Пушкин и метафора  Пушкин = Наше Всё
(1)
Аполлон Григорьев сказал: «Пушкин – наше всё». (1859)

(2)

Александр Гольдштейн добавил: «Следовательно, он наше Ничто». (ст. «Три прозы в стихах»)

(3)

Газета правда протрубила: «Пушкин наш, советский!» (1937)

(4)

Журнал «Родина» провозгласил: «Пушкин наш. И всё!» (2022)

(5)

Всеволод Некрасов прошептал: «Пушкин между всё и ничто» (1960)

(6)

РСЛ:  «Пушкин – о .. это … всё…»

***

Ликбезное

(2)
Три прозы в стихах (фрагмент) О романе Александра Ильянена "И финн"
Александр Гольдштейн  Митин журнал, № 58, 1999

« …И все-таки есть одно исключение чуда, которое выпадает на долю счастливцев, берущихся, как Ильянен, по-русски и от своего персонажного Я разрабатывать стихопрозу о пушкине. Дело в том. что Пушкин - это наше Все. Следовательно, он наше Ничто. Великая, погашающая все разногласия буддийская бездна, о сущности коей абсурдны любые вопросы, и Просветленный не отвечал на них, обращаясь под хлебным деревом лишь к тем из учеников, которые, подобно ему, чурались пустых прений о непредставимом. Пушкин - аннигилирующая воронка русской культуры. В ее жадном горле исчезают противоположности, устраняется само пространство существования оппозиций и радикально отсутствует содержание. Пушкин есть эпоним бессодержательности, совершенная полнота неприсутствия смысла как следствие безграничности слагающих пушкинизм смысловых расширений. Означая Ничто, он тем самым не означает ничего. В нем царит тотальная однородность всего, что было различным, и если черное стало одного цвета с белым, а бытие совместилось с небытием, то действователь подавно равен сказителю. Достаточно произнести имя Пушкина, и попадешь в зону грандиозного спокойствия и всепоглощения, когда неважно, от какого лица писать, да и нет больше разницы лиц. Только имя, и безмятежность в членах оповестит, что колесо превращений остановилось. Впрочем, мощь этой литературной позиции (шутка ли, сама собой оказалась апория) меркнет в сравнении с ошеломляющей красотою отождествлений, открывающихся, стоит только приблизиться к человеческому воплощению национальной бездонности и божества.»

(5)
Рыбкин Павел. Всеволод Некрасов = Пушкин между всё и ничто – 2023:
Итого, Вс. Некрасов предлагает четыре способа разработки темы «Пушкин между Всё и Ничто»:
Способ первый: просто произнести это магическое имя и мысленно его развернуть. Ни к чему особенному это не приводит. Поэт – или читатель – замирают в непередаваемой немой позе Василиска Гнедова, изображающего свою «Поэму конца».
Способ второй – сравнить Пушкина реального с конъюнктурным. Какие-то вполне конкретные мысли в конкретный исторический момент тут вполне могут родиться.
Способ третий – Пушкин плюс историческая фигура/литературный персонаж. Это максимально удобное поле для размышлений. Правда, оно тут же разворачивается в поле потенциально бесконечных смысловых расширений без видимого горизонта.
Способ четвертый: Пушкин и неведомое частное лицо.
Если мы не знаем, что это за лицо, то, конечно, проваливаемся в воронку Ничто. Но если допустить, что контексты восстановимы, то может получится очень интересный сюжет, причем не умозрительный, не собранный из более или менее правдоподобных исторических параллелей и интертекстуальных перекличек, а связанный с судьбой конкретного человека, с ее ужасом и кошмаром или, наоборот (почему-то Некрасов этого не предусмотрел), светом и радостью.
Не призываем изучать цифровой след пользователей: в иных биографиях – в том числе поэтических – Пушкин проявлял и проявляет себя, так сказать, в реальности первого порядка: достаточно просто вспомнить о тех, кто живет в городах Пушкин, Пушкино, на Пушкинской улице, площади и пр.
***
По Пушкину в поэзии Всеволода Некрасова мы сделаем отд. спец заметку