Приключение последнее

Записи, из тетради одного искателя.
*
Наверно не имеет значения, где ты побывал, что видел, чем занимался.
Со смыслом, или просто так.
Важнее передать через себя, через написанные строчки, свои впечатления, какие врезались в память, ту оригинальную атмосферу, возможно другим людям.
С собой, у меня есть толстая тетрадь, она специальная, сделана для путешествий.
Поэтому по пути исканий, буду делать записи в ней, для себя.
Наверно чтобы не забыть, окончательно, кто я еще, что нашел, а что потерял.
Время не остановить.
Оно идет и идет себе, по кругу солнцестояния.
Кто ты?
Постоянно спрашивает жизнь с меня, спрашивают проходящие люди на улицах.
Да кто я такой?
Спрашиваю сам себя.
Нет ответа. Сложно ответить по-настоящему.
Ведь моё имя не стало брендом, как у тех, кто выбился из заурядного строя.
Бродяга, надо с этим жить.
Только как, если есть границы и табу на всех материках и островах.
Нет, не так, хотя бы одним глазом увидеть настоящую жизнь, сам огромный Мир, а не впитывать впечатления с экрана телевизора.
Взобраться на Эверест, плевать, что там кислородное голодание, а потом наступает смерть. Лишь бы увидеть вживую красоты горными пиками пронзённого неба под тибетской крышей.
Но чудес не бывает, как итог: работы нет, дома нет, семьи нет, здоровья тоже нет.
Нет ничего. Что же тогда есть в остатке?
Когда ты касаешься пустоты, это не имеет значение.
Хорошо когда едешь куда-то очень далеко, кто-то дома тебя ждёт.
А если никто не ждёт, от слова совсем.
Наверно плохо. Что ж плохо, так плохо. Надо смириться.
Но разве это имеет значение, когда стоишь на перепутье всех дорог.
«Жить», что за выражение?
Есть два понятия: жажда жизни, когда человек цепляется за нить существования всеми способами.
Есть усталость от жизни, когда человек кончает с ней разными вариантами.
Не хочет жить и всё тут, что поделаешь с ним, разве в психбольницу лежит принудительная дорога.
Я видел и встречал на пути таких людей.
А неутраченная память, словно воскресший туман из мира мертвых, гнала и гнала по степи табун за табуном черных кобылиц мне в мозг воспоминания о самом начале путешествии.
Это было год назад.
Тогда удачно подзаработал немного денег.
Пришлось выложиться и пахать круглыми сутками, но деньги этого стоили.
Меня потянуло в Африку, поэтому отправляюсь туда поздней осенью, чтобы попытаться найти ответы на несколько вопросов давно мучивших меня.
Путешествие не задалось с самого начала.
Билеты подорожали на глазах, деньги обесценивались, проблемы нарастали подобно грязному кому катящемуся под уклон сизифовой горы.
В общем кутерьма та ещё.
То нога отнимется ни с того ни сего, то на глазу вспыхнет глазной ячмень, то где-нибудь стрельнет невпопад и заболит до нервных судорог.
По сравнению с икотой и артериальным давлением, сущая мелочь в многострадальном теле.
Вроде не грешил, не материл соседей, не обижал никого, сам не обижался на злые шутки, милостыню подавал тем кто просил, перед отъездом, хоть несколько рублей, но всё-таки.
Под конец сборов обнаружился парень под дверью.
Юнец, что с него взять. Убежал из дома в поисках лучшей жизни.
Просил помощи у меня.
Я бы взял его с собой туда, вдвоем оно всяко веселее в дальней дороге.
Только как, а я не бог, чтобы его уменьшить и в карман спрятать, будто бездомного котёнка. Да своих проблем хватает.
Помощь ближнему своему, она такая: двойственная.
Дорога в ад вымощена благими намерениями.
Дал хлеб ему с колбасой.
Под утро он ушел, куда, не знаю.
Я дверь не открыл, мало ли что у него, неразумного.
Жестко, но мир жесток, люди достаточно жестоки по сути как звери, несмотря на все заверения блаженных экспертов.
Помнится, дело было в Крыму, где по слухам живут самые добрые люди на свете.
Я приехал на сломанном автобусе в незнакомый город у моря.
Ночь, темнота, ливень.
Кричу, стучусь во все двери, где развешено объявления »сдам жильё».
Ноль ответа и ноль внимания.
Да к черту нехорошие воспоминания, надо думать о будущем, или хотя бы о насущном.
Теперь пришла пора спускать ещё один плот надежды, в маленький океан дней, являвшийся моей жизнью.
Ты зачем летишь туда? Спрашивают.
Наверно так нужно, было и стало.
Африка, что может быть жарче, что можно себе представить.
Зачем? Арабика, отвечаю им.
Свобода. Там нет рабов. Там, они простые как дети.
Кого-то избили, кого-то сбили, кто-то идёт домой после рабочего дня, кто-то стоит в закоулке магазина и просит милостыню, кто-то молится, кто-то кричит.
Большое видится через призму малого, или на расстоянии.
Но как это уложить в разуме.
Понять, как возможно, устроено.
Перелет за перелетом, часовые и климатические пояса следуют одни за одними.
Вместе со странами в них расположенными, попадая изо дня в ночь, переходя из лета в зиму, или наоборот.
Когда судьба сталкивает в одном месте, в тесном пространстве столь разных людей из множеств наций на планете.
В самолете, вместе со мной летели: арабы, французы, негры, немцы, китайцы, много других людей, различных по цвету кожи и вероисповеданию.
Рядом сидел китаец, с женой.
Он поделился со мной, своей порцией алкоголя, когда по салону с передвижного столика стали раздавать бесплатные напитки.
Наверно чувствуешь себя одним из олимпийских богов, когда выпиваешь парочку виски или коньяка. Они так же пили амброзию, или небесный нектар, потом смотрели на нас с высоты, бесстрастно наблюдая за нами.
Ведь так красиво смотреть сверху вниз.
Когда горы выглядят букашками, люди песчинками, мириады из мириад, составляя единый бархан.
Города видятся кальмарами, от уплощения в центре, тянутся в стороны щупальца дорог и шоссейных трасс.
Или как паучки, которые раскидывают паутинки, среди зеленых пастбищ.
Огромные портовые мегаполисы, словно смешные моллюски, корчащиеся на морском берегу.
Коричневая земля морщинится складками горных хребтов, взрезывается голубыми нитками рек, глядит черными пятнами больших озер и водохранилищ.
Такое также трудно уразуметь, как если это неотвратимость течения, где мы все куда-то плывем.
Непоколебимость судьбы, которая может в любой миг измениться.
Такова шутка мироздания.
Мир устроен с тонким юмором, подчас и горьким.
Он огромный и маленький, одновременно.
Понять это тоже непросто, как непреложные истины, что такое любовь или вера.
Если смысл странствий, это само путешествие.
Даже проделанное, без всякого смысла.
Снова такое чувство, будто стою на крыше перед выбором высоты.
Необратимость судьбы, как она есть.
Она идет впереди меня, ступая тяжелыми шагами, предвещавшая череду испытаний.
Она катится колесами шасси самолетов по взлетной колее.
Я тенью иду вслед за ней к призрачному гейту, едва открывшемуся проходу в иные миры.
Вот он, момент истины, самопознания себя и мира.
Человек должен выживать, как говорят некоторые.
Да никому он не должен.
Мы все идём, подстраиваемся к социуму, к миру, ползём через силу, грызём зубами, но всё равно двигаемся вперед.
1.
Из Марокко с любовью.
О да. Это будет незабываемое, невероятное приключение.
Но наверное, самый сладкий момент окажется почему-то моим возвращением в первые минуты, когда открою дверь жилища.
Ступлю на порог дома, хоть и временного.
Я вижу в путешествие много горя, слёз, радостных улыбок светящихся искренним счастьем, пусть не обращённых в мою честь, но хотя перепадало мне малую толику.
Страдания бытия и боль телесная, перемежалась с мучениями души.
Я вижу множество городов, больших и малых.
Встречаю много людей, плохих, так и хороших.
Смотрю на разные и странные вещи, творившиеся на другом конце света.
Роскошь и нищета соседствует рядом.
Как полная свобода и бесправное рабство, они ведь сподвижники друг друга.
Бьются часы, ломается цифровая техника, трескаются линзы очков и дисплеи смартфонов, оставляются личные вещи, навсегда теряется багаж в огромных аэропортах.
Но неважно, так должно было быть!
Или стать чем-то новым, отдаренным на сиюминутную потеху новым владельцам.
Ты отделываешься только малой кровью, жертвуешь материальными вещами, но не собой, чтобы потом отплёвываться от дрянной шелухи и мерзкой суеты бренного существования.
Когда-то, в далёкие времена, человек шёл по земле с копьем и мечом, с набёдренной повязкой, вместо паспорта у него было лишь знамя.
Флаг или штандарт на деревянной ветке или на древке, а то просто грязное полотнище, ржавое от пятен крови, развевающейся по ветру.
Вот весь паспортный контроль и визы.
Кусок тряпки заменял ему всё.
Наглядно показывая всем встречным в пути, куда он направляется, какому богу он служит. А сейчас приходиться постоянно носить с собой кусочек картона, именуемым паспортом.
Люди стали как пешки, можно сказать даже мельче, самых простых пешек, движимые более крупными фигурами.
Но речь не об этом, не об игре в шахматные партии, придуманной на жарком Востоке
Это о городе древней истории и урбанизации.
Городе, зла и добра, вечного противостояния.
Где духовное начало льется изо всех сотен минаретов.
Утренний звук молитв перекрывает гул взлетающих самолетов, что он кажется пожарным набатом, когда надо немедля вскочить с постели и что-то делать.
Пошлость и проституция. Ханжество и лесть.
Обман и воровство, не говоря уже о других криминальных пороках, наряду с добродетельствами также мирно существуют друг с другом.
Инь и янь, если это применимо так сказать к этому городу, наполненному своеобразной энергетикой.
Люди молятся, кто как и на что способен; они встают на колени на топчаны и коврики, кто-то шевелит губами от души, кто-то замаливает грехи в произнесенных быстрой речью текстов аята »всёпрощающего», а кто-то благодарит его нараспев.
Кто о чем просит, что желает, ведь аллах милосерден и так велик.
Это Марракеш.
Не Бомбей, не Пекин, не Лондон, не Нью-Йорк, этим всё сказано.
Каков он был, сейчас, будет в далёком будущем.
Марракеш, куда прилетел, встретил непривычным воздухом, атмосферой непрекращающегося лета, всем остальным антуражем, присущим большим городам.
Не хотел здесь надолго задерживаться, но покинуть его удалось только на следующий день.
Когда вышел из аэропорта на транспортные перроны, где находились трансфертные автобусы и такси отвозившие пассажиров, непонятный гомон, поистине летний зной, облепили меня словно мухи. 
Стало жарко, зашел в тень под навес перрона, передохнуть и осмотреться, а главное, наметить цель на сегодня, на ближайшие дни.
Ведь план, как таковой у меня отсутствовал напрочь.
При первых взглядах на окружающую действительность, опьянение, алкогольное и новой жизнью, быстро проходило.
Жарко, я достал из рюкзака пакет сока, принялся жадно пить, закурил, намечая план действий, когда тебя тут никто не ждет.
Один за одним, стали подходить англоязычные таксисты, предлагая свои услуги.
— До центра, сколько будет стоить в долларах? — спрашиваю у них, ведь местной валюты дирхамов, нет еще у меня. Только доллары.
Кто-то просит двадцать, кто-то тридцать, или двадцать пять.
Один заломил пятьдесят долларов.
В пересчете, это пятьсот дирхам, то есть пять тысяч рублей.
Конечно, в стоимостях, слабо ориентировался, так примерно.
Из мануалов других путешественников знал: курс обмена, примерные цены на жильё и продукты. А вот на такси нет.
Но все равно, выглядело натуральной обдираловкой приезжего мечтателя.
Плюнул от злости, всех послал к шайтану, допил сок, перевел часы на местное время, взвалил рюкзак на плечи, включил навигатор, надел на глаза солнцезащитные очки, и пошел пешком по улицам, до самого центра.
В безлюдном пути по тротуарам, в желтых тонах городского пейзажа, среди пустынных площадей возле аэропорта, попадались мохнатые верблюды с погонщиками, рослые пальмы, и лиловые до синевы, негры. Они сидели на скамейках, лежали на ковриках вместе с семьей, или мочились в пожухлых кустах, состоящие из колючих кустарников, вроде саксаула.
Через два часа, хорошей ходьбы с грузом, я достиг примерного центра.
Там находились судя по карте навигатора, банки, где хотел обменять доллары, и ближайший автовокзал, в котором хотел купить билет на автобус, до какого-нибудь примечательного места.
Например до Феса, или в Шефшауэн, «голубого города».
Центром оказалась большая локация, с торговыми зданиями, которые отбрасывали тень на разогретый асфальт и брусчатку.
Парковая участок, сквер с фонтанами, скамейки, красноватая глиняная плитка.
Ведь с неба, этот город выглядит светло-красным пятном, будто он вылеплен полностью из глины.
Расположены кафе, рестораны, зоны отдыха.
Наступил почти вечер, поэтому банки стояли с закрытыми дверями.
Значит билет не купить, придется остаться здесь заночевать, прикинул в уме.
Расположился за пустым столиком уличной кафешки, в рюкзаке находилась запасная бутылка минералки. Она была последней.
Достал, стал пить, обдумывая, что делать дальше, где искать ночлег.
Палатку ведь не поставишь на этой площади.
Нужна еда и питье, вместе с туалетом.
Еще полиция заберет в участок, как бездомного, или протестующего против королевской власти.
Приблизился официант, спросил у него:
— Фри вайфай?
— Да есть.
Он дал пароль, подключился к «букингу».
Нашел адрес хостела, или гостевого дома, под названием «Margane Saada».
Он находился недалеко, в нескольких километрах отсюда.
По бульвару Алаль Аль Фаси, возле кольцевой развязки.
Жилье в нем стоило совсем недорого, всего-то 70 дирхам за сутки.
Но как туда добраться?
Тут подошел один мужчина интеллигентной наружности, наверно вид у меня был немного потерянным.
Он вежливо поздоровался, присел за столик, предложил чем-то помочь, сидящему на виду у всех, отдыхающему туристу.
— Девочки, гашиш?
Конечно, мужчина оказался «смотрящим», за этой локацией.
Как мог, объяснил ему свою ситуацию; что у меня нет местных денег, хочу помыться с долгой дороги, покушать, переночевать.
Короче, нужно что-то такое, вроде недорогого хостела.
— О, хотель?! Ес, мистер.
— Ноу, ноу. Вот адрес этого места.
Я дал ему тетрадь, куда переписал подробный адрес, с названием района.
Он прочитал, кивнул.
— Окей мистер.
Рядом стояли машины, видимо стоянка для такси.
Он подошел к одной из них, стал говорить.
Махнул мне рукой, показывая, подойти к ним.
Я подхватил рюкзак, приблизился к машине.
— Он отвезет тебя, к этому месту.
— Сколько?
— Договоритесь, — ответил мужчина, похлопал меня по плечу.
— Окей, — забрасывая рюкзак на заднее сиденье.
— Шукран, — сказал ему напоследок.
Водитель, молодой араб, резко дал по газам, срываясь с места.
Ехали недолго, но какими-то запутанными улочками.
Остановились в одном месте, вроде гаражей, вместе с автомастерскими.
Выяснилось, что никто, ничего здесь не сдает. Отелей и хостелов не имеется.
Поехали дальше.
Хотя до этого, спросил моего возчика по незнакомым районам:
— Сколько плата?
— Десять доларс, — на ломаном английском ответил он.
Я покопался в бумажнике, из мелочи есть только девять долларов, чтобы расплатиться без сдачи.
— Девять, — предъявил ему несколько черно-белых бумажек.
Он недовольно мотнул головой, вырывая из пальцев мои банкноты.
Перевозчик снова резко дал по газам.
Через пару минут он привез меня на какой-то пустырь.
— Финиш.
— А где? Что?
Я непонимающе осматривался по сторонам.
— Туда, туда! — араб нетерпеливо махнул рукой, показывая в сторону, где располагались неказистые строения, вроде бараков.
— Гоу, гоу!
Мол, выходи из тачки, вали из нее нахрен.
Пришлось выходить наружу, в полную неизвестность.
Таксист посигналил, умчался прочь, оставляя меня, посреди уличного гетто.
Было еще светло, но ведь скоро наступит ночь.
Вокруг меня уже начали шнырять мальчишки, прохаживаться местные парни, бандитского вида, словно акулы возле легкой добычи.
Ноги подкашивались, дрожало тело, от усталости.
Но деваться некуда, надо бы что-то делать.
Ускоренным шагом, я бросился оттуда, не разбирая дороги, куда глядели глаза.
Где еще светлели небеса, загорались уличные фонари на столбах, возле двухэтажного торгового центра.
Встречались разные люди, парочки из мужчин и женщин, некоторые из них весело спрашивали про «сову», глядя на мой измученный вид, как вытираю пот со лба.
— Да нормально, сава вам тоже.
Тут попались две девчонки, точнее две арабские девушки.
Обе черноволосые, черноглазые, но с белой кожей на лицах, видимо от того, что головки всегда повязаны материей, вроде шляпки.
Наверно ножки у них тоже белые, подумал, под длинными платьями.
Они курили, немного таясь от посторонних глаз.
Подошел к ним, поздоровался, спросил, где тут есть хостел.
— Голяк?!
Спросила одна из них, улыбаясь
— Голяк, — уныло ответил.
Эта девушка понимала еще разные языки: французский и английский.
Она задорно рассмеялась, поэтому решила мне помочь.
В который раз за день, объяснил ситуацию.
Девушки отвели меня к дому. Он был недалеко.
Подъезд с домофоном, два этажа вверх по лестнице, дверь в квартиру, которую открыла старуха. Меня пригласили пройти внутрь.
Квартира по планировке, как наши «хрущевкки».
Эта бабушка сдавала комнаты постояльцам, как выяснилось.
Показали комнату, я осмотрелся: диван, телевизор, интернет, душ, туалет.
На полах ковры, как и на стенах. Кухня с чайником и плитой.
Ничего шикарного, но пойдет.
Наконец, решил спросить цену за ночлег, девушка перевела старухе мой вопрос.
Бабушка заговорила по-арабски, получилось, что она хочет сдать эту комнату до утра, примерно за тридцать долларов.
Три тысячи рублей, прикинул в уме, за эту халупу, когда такое жилье, максимум стоит до двух тысяч.
Поэтому отрицательно покачал головой, взял рюкзак, вышел за дверь.
Потом на улицу. Девушки вышли тоже за мной.
Они проводили меня обратно, к торговому центру.
Там распрощались, девушки пожелали удачи, и ушли по своим делам.
Стемнело. Почти ночь.
Кое-как, разглядел одного мужчину в серой униформе, который находился возле «черных входов» торгового центра.
Он сидел на стульчике под навесом подсобки, покуривал, пил чай из стаканчика, поглядывал по сторонам. Может он сторож, или подсобный разнорабочий при маркетах, кто его знает.
Подошел к нему, поздоровался, на мое счастье он оказался англоязычным товарищем.
Поэтому спросил, где поблизости отель имеется.
Он немного проводил меня до дальнего угла, дальше показал рукой, желая удачи.
Мне оставалось только перейти одну улицу до цели, точнее до здания.
Этим зданием оказался гостиничный отель в шесть этажей, уже настоящий, в несколько «звезд». Его вывеска ярко горела в ночи, словно приглашая в гости усталого путника, исполняемого в моей  роли.
Цена, — уже не имела значения.
Поэтому я зашел внутрь.
Стойка в холле, с девушкой и парнем в униформе. Ресепшен, называется.
— Доллары принимаете?
— Принимаем.
— Окей. Тогда оформляйте.
— Паспорт, плиз.
Мне подобрали маленький одноместный номер, за 45 долларов.
Но в стоимость входил сегодняшний ужин, на который еще успевал, и завтрак.
При внутренней столовой этого отеля.
Комфортная гостиница оказалась, что и говорить: лифт, кругом мрамор.
Номер как номер, для некурящих, на втором этаже, ванная комната с душевой кабиной. Кондиционер, телевизор, интернет.
А главное, — мягкая и просторная постель, со свежим бельем.
За пять минут принял душ, переоделся, правда, раскидывая вещи в беспорядке по комнате.
Но зато успевал на бесплатный ужин!
В ней кормили по принципу «шведского стола»: подходи с тарелкой, смотри, что осталось в кастрюлях, набирай сколько хочешь.
Садись за столик, и кушай.
Мне повезло, в поварских бачках, еще оставалась кой-какая еда.
Картофель, макароны, рис, овощные салаты, сдобренные мясной подливкой.
Чай, кофе, напиток вроде компота.
Ел, не разбирая вкуса блюд. Аппетита не было, из-за усталости.
Также не особо смотрел по сторонам, разглядывая обстановку и людей, которые еще находились в зале столовой.
Некоторые гуляки, праздные парочки, спускались из номеров, проходили через зал столовой и оказывались на открытой террасе, с баром.
Вроде там еще продавался отдельно алкоголь.
Как я понял, отель был европейского типа, поэтому заселяли его, почти все приезжие европейцы, которые любят отдых с арабским колоритом.
После ужина придя в номер, собрал вещи в кучу.
Сходил перекурить, на моем этаже был запасной выход на террасу, закрытый под решетку с замком. Но дым выходил на улицу вполне свободно.
Кондиционер не стал включать, после душа, да и ночью стало прохладно.
Потом смотрел телевизор, переключая  каналы.
В нем кругом показывались одни негры.
В одном ТВ-шоу, чернокожий парень выступал на сцене: он пел, шутил, танцевал, разыгрывал клоунские сценки, делал пародии. В общем на все руки мастер.
Наконец, попал на какой-то фильм.
Под него, не заметил, как отрубился.
Хотя, успел раздеться до трусов.
Утро разбудило меня, пришлось вставать
Было где-то в восемь часов утра по ихнему, а по-нашему, уже полдень.
Принял душ, оделся, спустился на ресепшен пообщаться на тему, где тут можно обменять доллары. Посидел на мягком кресле, ожидая, время открытия столовой.
Поэтому вошел в столовую одним из первых посетителей, выбирая, из всего меню, а не из остатков, как вчера.
Было вроде мясного гуляша, пюре картофельное, еще что-то вкусное.
Еще десерт: булочки, печенья, пирожные, тортики.
Набирал блюда по два раза, насыщаясь по полной программе
Забрал несколько булочек в номер, покушать «на потом».
А ближайший банк находился от отеля в получасах ходьбы.
Когда пришел туда, он был еще закрыт.
За дверями топтался охранник.
Походил вокруг, изучил вывеску: банк работал, наверно как все банки в стране, с десяти утра до четырех часов дня.
Без обеда, без выходных, без праздников.
Кроме Рамадана, который длится почти месяц.
Наконец, банк открылся, охранник пропустил внутрь.
В нем пришлось заполнять декларацию, подписывать разные бумаги, причем на английском.
Семь потов сошло как в бане, хотя работал кондиционер.
Но зато обмен произошел по официальному курсу, десять дирхам с копейками, к одному доллару. Шучу, нет в этой стране копеек. Дирхам, есть дирхам, на меньшую сумму не делится. Если купить доллары в банке обратно, то выходило уже где-то от 11-13 дирхам, за один доллар.
Еще вычли комиссию, из общей суммы, которую мне выдали в кассе.
А в частных обменниках курс разный, зато без комиссии.
Купить дирхамы, то предложат восемь, или девять, за один доллар.
Если хочешь купить доллары, то готовь 15 дирхам, за один доллар.
В отель я вернулся, почти богачом, по местным меркам.
Собрал все вещи, сдал ключ от номера на ресепшене, оставил чаевые, заодно благодарственную запись в журнале, что мне понравилось посещение данного отеля.
Взамен выдали рекламный буклет, пожелали удачи.
А самое главное, подробно объяснили, как проехать до автовокзала.
Остановка находилась недалеко от отеля.
Через нее ездили автобусы, проходящие возле междугороднего автовокзала.
Спустя минуту прикатил и он, с искомым номером маршрута.
Автобус оказался несподручный и непривычный, я влез  в него кое-как, также кое-как размещаясь с рюкзаком в свободном пространстве, которого получилось не так уж и много.
Все места заняты разными людьми, мне пришлось стоять, держась за непривычную ручку.
Осмотрелся, что делают остальные: входящие люди на остановках, брали билет у водителя.
Кто-то прикладывал карты к терминалам, прикрепленные к водительской кабине, кто-то кидал монеты в ящик, из него выползал билетик.
Монет у меня не было, только бумажные деньги, и крупные.
А мне нужна сдача. Что же делать?
Возле поручня стоял мужчина, явно европейской наружности.
— Тикет? — обратился к нему, показывая самую мелкую купюру, которая у меня нашлась.
— Драйвер, гоу, — посоветовал он, улыбаясь.
Только сделал пару шагов по указанному направлению, здорово тряхнуло, мой рюкзак сорвался с места, но тот мужчина вовремя подхватил его за лямку, чтобы он не покатился дальше по салону автобуса.
— Фенкью!
Поблагодарил его за оказанную помощь.
Направился снова к водителю.
На очередной остановке, он разменял купюру на мелочь, выдал билетик.
Получилось так, что проезд стоил два дирхама.
Не сравнить с ценами у местных таксистов в 50 дирхам.
На той остановке набился народ, наполняя салон почти до отказа.
Но мой рюкзак с вещами остался где-то там.
— Сорри плиз, сорри плиз, — говорил, аккуратно пробираясь через плотные тела.
Тот мужчина с оставленным рюкзаком, хвала аллаху, оказался на том же месте.
Мы разговорились, хотя в основном спрашивали друг друга.
— Треин?
— Скоро будет вокзал. Я скажу, где выходить.
— Фенкью.
— Воркер?
— Да. Офис энд маркет. Ты турист?
— Ес, фром рашен.
— Супер.
— Гуд лак! — пожелал он удачи, когда приблизилась моя остановка.
Выгрузился где-то, огляделся, ничего похожего на вокзал рядом не было.
Как же так?! обманул что ли.
Но тут вспомнил его слова, что надо от остановки пройти еще сколько-то.
Автобус не заезжает на сам вокзал.
Теперь понятно, не так все просто, включаем навигатор, пойдем туда.
Локацию остановки составляли улицы, но транспортное движение на них отсутствовало.
Потому что они были сплошь заставлены прилавками, лотками, передвижными ларьками, машинами с товарами. Вообщем уличный базар и рынок, под открытым небом, на протяжении всех улиц, ведущих к вокзалу.
Ко мне приставали попрошайки, донимали ходячие торговцы, навязывая что-то купить.
За мной бежал два квартала по пятам, один из них, предлагая приобрести то ли золотые часы, то ли  фирменные очки, болтающиеся на рейках.
— Мистер, мистер, гуд прайс, — кричал он мне вслед.
— Да отвяжись ты, к такой-то матери! — бросаю ему на русском, больше не оборачиваясь.
Конечно, я знал некоторые распространенные матерные слова и выражения по-арабски;
Отвали, — ялла, конец, — халас, пошел к черту, — я хабара аббет.
Но они вылетели у меня в тот момент из головы.
С трудом отвязавшись от торговца, вылетел на знакомую локацию вокзала.
Вот фонтан, вон то самое кафе, это что-то архитектурное на площади, там парк, торговые центры, а вот там вроде автовокзал. И устремился в выбранном направлении.
Вокзал оказался невысоким двухэтажным зданием.
Правда выглядел чистеньким, снаружи покрашенным в белые, розовые, красные тона.
Прошел шлагбаумы, оградки, зашел внутрь. Входные двери отсутствовали.
Ага, здесь вроде кассы, в небольшом зале.
Скинул рюкзак на скамью, встал в очередь из трех человек, в одну из двух касс.
Раздумывая, куда же поехать, какую сторону выбрать.
Очередь рассосалась, я остался один возле окна кассы, с мужчиной кассиром внутри.
— Мархаба, — поздоровался.
— Мархаба.
— Куда поедут автобусы?
— Сувейра. Через сорок минут.
— А это где?
— Океан, море, — ответил кассир, зажмуривая глаза от удовольствия.
— А что еще есть?
— Загора. Через тридцать минут.
— А там что?
— Пустыня, Сахара, — со значением произнес мужчина араб.
— Понятно. Шукран.
Я отошел от кассы, стал думать: море, или пустыня, что же мне выбрать?
Почему-то в голове представилась вода, бескрайняя, и огромная.
Снова отстоял очередь в два человека, пока решение окончательно созревало.
— Дайте мне плиз билет в Сувейру. На море хочу.
— Окей мистер. С вас 120 дирхам.
— Кваэйс.
Отдал в кассу деньги, кассир пощелкал, посчитал, затем протянул мне билет и сдачу.
Билет был картонкой, похож на визитную карточку, только поменьше.
Кстати, жд билеты, тоже такого же образца.
А железнодорожный вокзал находился почти рядом, с этим автовокзалом.
Еще билеты на поезде стоят дешевле автобусных, оказывается.
— Гуд лак, мистер. Отправление через двадцать минут.
— Спасибо.
Я пошатался по вокзалу, убивая оставшееся время, сходил в туалет, в служебный, он там был на втором этаже, где всякие офисные кабинеты.
Туалет по-арабски, как и бани, —  «хаман». А спросить: где туалет?
Будет: файн ал хаман.
Зашел в кафе при вокзале, присмотреться, что да как в нем.
— Бикам хата? Сколько стоит?
Зашел на другую сторону здания: там были рельсы, железнодорожные развязки.
Вдали виднелись поезда, значит там находится сам жд вокзал.
Заглянул в зону курения, заодно выкурил сигарету.
В специально отведенном месте.
Вот подъехал  автобус к обозначенной платформе под загрузку пассажиров.
С табличкой: Марракеш — Загора. Он поедет в пустыню, но нам пока туда не надо.
Люди стали не торопясь грузить чемоданы, баулы, большие сумки в багажный отсек, расположенный внизу автобуса.
Присматривал за этим сам водитель, заодно проверяя отдельный билет на багаж.
А укладывал вещи, его юркий помощник.
Тут подкатил мой автобус.
Пребывая в самом радужном настроении, подошел к нему.
Да, все верно: Марракеш — Эс-Сувейра.
Подоспели другие люди.
Помощник этого водителя открыл багажный отсек.
Вот черт!! Я вспомнил что у меня тоже есть, оказывается багаж.
Я бросился обратно к кассам. Там уже люди набрались.
Пришлось снова отстоять очередь, только к другому кассиру.
— Багаж! Багаж тикет! — кричу в запале, показывая ей основной билет, и свой рюкзак.
Кассирша, женщина, улыбнулась.
— Шесть дирхам.
— Только побыстрее, плиз. Такхара вахда лав самахт. Один билетик, плиз!
Я отсчитал нужные деньги, а мне выдали две бумажки с буквами и цифрами: одна липучая, одна простая.
— Гуд лак, мистер.
— Шукран.
Поблагодарил женщину, подхватил рюкзак, побежал к автобусу.
Хотя можно было не бежать, он еще стоял минут десять.
Липучую бумажку, помощник налепил на мой рюкзак, после затолкал его внутрь автобусного чрева. А простую, нужно носить с пассажирским билетом.
Его показал водителю, он посмотрел, одобрительно кивнул, пропустил в салон.
Поднялся по ступенькам на высоту.
Теперь только осталось найти свое место, указанное в билете.
С помощью других, так сказать, туристов, которые подсказали где его искать, наконец, уселся в мягкое кресло.
Можно отправляться в дорогу. Предстояло ехать больше четырех часов.
Салон заполнился почти полностью, разными пассажирами.
Двери закрылись, водитель завел мотор, автобус мягко тронулся с места.
Шлагбаум прощально поднялся к верху: счастливого пути.
Автобус в ответ посигналил: я еще вернусь.
2.