Крысолов

***
В небольшой, но светлой комнате с большими белыми окнами в кресле качалки мирно покачиваясь, сидел старик и задумчиво курил трубку из черного дерева. В его больших морщинистых, но до сих пор жилистых крепких руках была книга в синей обложке, простая детская книга. На ней золотыми буквами с вензелями нарядно и торжественно красовалась надпись - Сказки братьев Гримм. - Знаю, знаю твоя любимая книжка - ласково проговорил старик, обращаясь к маленькому мальчику. Ловкий малыш вцепился в его ногу и явно хотел прокатиться на ней как на лошадке. - Сказка о крысолове - задумчиво пробормотал старик больше для себя, чем для кого бы то ни было. Малыш поднял кудрявую голову и весело поглядел на деда своими огромными серыми глазами. - Я знаю историю получше - старик закашлялся.-Знаю, знаю, я обещал твоей маме бросить, но не могу и добавил -- никогда не пробуй эту отраву, мальчик. Мальчик задумчиво кивнул и показал маленькой рукой на книжку. Старик открыл книгу и, перелистав несколько страниц начал…
Я помню первый вдох, когда мои глаза открылись, и я увидел мир, а мир, быть может, увидел меня. Но это мы опустим, все это лишь лирика. Добавлю только, что я рос капризным и непослушным ребенком, не то что ты. Старик улыбнулся, поглядев на внука и ,обнажил желтые зубы. К несчастию для меня моя семья была богата, и я рано познал, что такое роскошь и удовольствия. Мой отец был чертовски везучим игроком в карты и нажил праведным и азартным трудом состояние. Так он мне рассказывал в детстве, но на самом деле он был контрабандистом и продавцом оружия и успешно и в два, а то и в три раза дороже продавал оружие обеим сторонам. Бизнес есть бизнес - любил говорить мой папаша. Правду о своей удаче он рассказал мне уже на смертном одре. Смерть и язва желудка не жалеет никого. Мой отец сгорел, вернее сжег себя в пламени богемной яркой и беспутной жизни, пока моя мать медленно, но верно спивалась. Она все чаще искала утешение в бокалах дорого вина, коньяка и виске, чем в объятиях собственного мужа, ибо он как правило, уже обнимал другую экономку, служанку, соседку, подругу мамы или мою гувернантку, не важно. Да у моего папаши было три страсти: карты, деньги и женщины. Моим родителям просто было не до меня, они постоянно были чем-то заняты: ссорами, драками, скандалами, дележами имущества. Поэтому меня все время передавали из рук в руки как эстафетную палочку. Мои няньки менялись порой со скоростью скоростного поезда, естественно мое поведение оставляло желать лучшего. К семнадцати годам я окончательно отбился от рук, хотя руки моей матери все больше тряслись и уже не могли удержать бокал шампанского, не то что меня, что касается моего папа, он все больше сидел в лучших казино города и проигрывал мое наследство - се ля ви. Мои благодушные родители просто смирились и отпустили меня на свободу из золотой клетки. А если точнее, я сам ушел просто в одно воскресное утро, я больше не хотел идти в церковь и прихватив кошелек папы, просто ушел из дома, ничего у него еще есть. Я счастливо бродяжничал по улицам любимого и прекрасного города как говорят зеваки - увидеть Париж и умереть. И к слову моя семья, моя родня совсем меня не искала, они вовсю судя по бульварным газетам делили то не многое, что осталась после смерти безумного игромана моего отца. Стервятники мигом слетелись и кружили над его останками, дядя Пьер,тетя Карла и другие. Я был рад, что покинул эту шайку зажравшихся лицемеров. Я с весельем и презрением глядел на черно-белое фото на желтых страницах. Но со мной случилась беда, я по прежнему был капризным, наглым и испорченным мальчишкой, возомнившем себя мужчиной, более того, я был уверен, просто убежден, что я все могу и мне все позволено и скоро, очень скоро я пожалел об этом. У меня был приятель, настоящий бандит, выросший в квартале красных фонарей, его звали Барто. Парень был высоким, как жердь, сильным как бык и тупым как пробка от шампанского. Барто быстро научил меня воровать, попрошайничать и драться, а я научил его иным развлечениям. Я показал ему, как развлекаемся мы богатые детки богатых господ.
Как сейчас помню тот холодный ветер в порту никого, пусто даже матросы и портовые девки ушли спать. Остались только мы с Барто, мы играли в кости. Мой друг ловко бросал кости, но я знал, они крапленые, мой друг многому меня научил. Мы пили дешевое кислое пойло и смеялись как ослы, но ругались мы как сапожники. Но мне надела эта скучная игра, в моих жилах горела кровь моего отца, настоящего игрока и повесы. И я достал из-за пазухи револьвер и предложил дружку сыграть по крупному. Глаза Барто сначала округлились от страха, а может удивления, но после минутного колебания он согласился. Что сказать, мы не только пили в тот вечер, но и отравили наши и без того дурные головы маком. В наших захмелевших и пьяных глазах гуляло опасное веселье. Веселье перед похоронами. Я был первым, мои пальцы ловко крутили барабан, бац осечка, а потом ради шутки я наставил дуло прямо в лоб моему другу . Помню, как он расхохотался, мне это не понравилось, я был в забытье и нажал на курок. И доигрался, мой друг, мой лучший друг лежал в луже крови с дыркой в голове. Кровь запачкала мое лицо и я вмиг перестал смеяться, меня как будто бросили в ледяную воду, я мигом протрезвел. Делать нечего, я жутко испугался, но взял себя в руки и выбросил тело друга в море. Я знаю, это гнусный поступок, я не просто убил человека по глупости, я предал друга. Мой бедный, милый Барто, ему было только восемнадцать, но я не хотел в тюрьму. Я изо всех сил пытался забыть ту ночь, но не мог и во мне поселился дикий животный страх, что рано или поздно меня поймают и повесят. Мне надо было бежать из города, но куда и как, у меня не было денег. И тогда у себя в кармане я нашел скомканное старое объявление, я оставил бумагу на самокрутки и она уже долго пылилась в моем кармане. Всех желающих, а точнее всем кому нечего терять набирают в иностранный легион. Корабль отходит завтра –это был мой вариант, а вернее мой спасительный билет. На мою беду полиция в последнее время заинтересовалась уличными шайками и главарем по кличке Барто. А два дня назад некое тело некого гражданина нашли в реке. Охотнику за головами месье Брие я скормил историю о том, как я ограбил человека на улице, чтобы купить лекарств и спасти единственную и любимую тетю Эльзу.
Я поверил, что хочу стать солдатом, а месье поверил, что очень сильно люблю свою тетю. Рекрутер вопросов не задавал, выдал мне расписку и понимающе усмехнулся. Все мы там были такие неприкаяннее изгои общества. У моего нового знакомого по имени красавчик Джим, он был из Уэльса, тоже был проблемы с законом, но быстро устроился полевым поваром. Почему красавчик, он был довольно смазлив и его дико любили женщины, в чем мы с ребятами убедились в ближайшем борделе. Летели как мухи на говно . А, прости, как пчелы на мед. Ранним свежим утром  в загоне для скота нас повезли в колонии. Было душно и жарко, дышать было невозможно, везде воняло потом, мочой и кровью. Я не знал, как называется эта страна, а даже если бы знал, то не запомнил бы. Нас сразу отправили в лагерь на подготовку. Шесть месяцев в аду под постоянные крики капрала Рене Мино. Толстяк Мино, более известный, как бочонок Рене, регулярно орал на нас, используя свои любимые эпитеты, такие как свиньи, недоумки и ошибки ваших матерей. В конце каждого дня я желал смерти негодяю Мино, но теперь я ему благодарен, он научил меня выживать, ни смотря ни на что. И я его не виню, среди нас было много искателей приключений, просто наивных придурков, но были убийцы и насильники. Имя нам легион  и мы должны искупить вину своими жалкими жизнями.
И вот все хорошее и плохое рано или поздно кончается, настал день X. Толстый Мино каждому из нас пожал руку и выругался -надеюсь вы не умрете в первый же день, говнюки и даже прослезился старый мерзавец. Я спокойно дремал на своей койке, как вдруг меня подняли, раздели, втолкнули в какую-то дверь и заперли. Голос из-за двери мне пояснил, что это испытание. Пройдешь и ты настоящий легионер. Вдруг в пустоте и темноте комнаты зажегся свет. И я увидел большую и мерзкую белую крысу. Крыса оскалилась и впилась в меня своими маленькими жуткими пуговками-глазками. Голос пояснил мне, что я должен убить крысу. И что у меня для этого есть руки и ноги и другие части тела. Напоминаю я был абсолютно голый. Что за розыгрыш, идиоты! Я бегал за этой чертовой крысой кругами и когда белая бестия поняла, что ей некуда бежать, она бросилась на меня как бешенная. Зверюга вцепилась мне в ладонь и с грозным писком прокусила мне палец до крови. Я многое видел, но никогда не был в таком шоке и ярости. Я схватил подлую гадину обеими руками и начал давить, как старое мокрое белое полотенце. Спустя пару минут крыса боролась, но потом ослабла и обмякла в моих руках. Красные пылающие глаза погасли и я увидел лицо Барто, моего друга Барто, у него тоже были маленькие красные глаза. Голос старика дрогнул и ослаб, по его морщинистым щекам потекли горячие слезы, старик просто утер их рукавом и прошептал - Прости меня друг. Не знаю зачем я все тебе рассказал, малыш-старик вновь обратил внимание на мальчика. Мальчик тихо спал и уже ничего не слышал. Оно и к лучшему подумал старик. Твоя мама скоро придет - Хотя вряд ли ты что-то понял, мой мальчик. Старик погладил внука по голове, отложил книгу и взяв ребенка на руки аккуратно отнес его в кроватку. Старик еще раз посмотрел на мирно спящего малыша, вернулся в кресло и тихо уснул. Старик захрапел, но скоро его дыхание становилось ровным и тихим, потом еще тише, пока совсем не исчезло. Сон лучшее лекарство - подумал на прощание старик.