Подарок

Подарок – Часть 1

В двери кто-то постучался. Алан натяну трусы и халат и открыл двери.
– Господин Алан Фонтана? – спросил мужчина средних лет приятной внешности, опрятно одетый с мягким баритоном, вызывающим доверие.
– Да, это я, а что вам, собственно, угодно? – спросил Алан.
– Я – Франсуа Пюре, – сказал мужчина. – Я доставил вам приз, который вы выиграли.
– Я не играю ни в какие лотереи, – возразил Алан.
– Да, конечно, всё очень просто, – ослепительно улыбаясь, пояснил господин Пюре. – Это новый проект от социальной правительственной лотереи. Призы разыгрываются по данным из паспортного стола. Любой гражданин имеет равный шанс победить. Но это мелочи. Среди победителей первого этапа будут разыграны суперпризы, а это уже кое-что, так что я настоятельно рекомендую вам не отказываться от приза первого этапа. Только победители первого этапа, забравшие свои призы, участвуют во втором этапе, где будут разыграны автомобили премиум-класса, квартиры и очаровательный коттедж у моря.
–  Ну хорошо, давайте ваш приз, и прощайте, мне пора завтракать и идти по делам, – ответил Алан.
–  Конечно, разумеется! –  ответил господин Пюре с ослепительной улыбкой. – Вам требуется только проставить галочку и расписаться.
–  Какую ещё галочку? Где расписаться? – удивился Алан.
–  Всё очень просто, господин Фонтана, – ответил господин Пюре и слегка наклонил голову влево. – Вы можете выбрать что-то одно, либо портфель, либо походную сумку, так сказать, рюкзак, или же ботинки. Но ботинки я вам не рекомендую, поскольку обувь – это же очень индивидуально, они могут не подойти по размеру.
– Знаете что, я ведь не беден, я вполне могу позволить себе купить ботинки сам, по своему вкусу, – сказал Алан. – И мне не нужен ни портфель, ни рюкзак. До свидания.
Он намеревался закрыть дверь.
– Одну минуту, господин Фонтана! –  сказал посетитель и мягко придержал своей рукой двери. – Вы забыли о том, что будет разыгрываться также и суперприз, и, кроме того, поскольку лотерея государственной социальной службы, мне никто не поверит, что вы отказались от получения приза. Тогда вас просто замучают звонками, чтобы вы подтвердили ваш отказ, и в конце концов вам всё равно придётся подписать отказ, но только не на дому, а в нашем головном офисе. Если же вы предпочтёте забрать приз, вам всего лишь потребуется поставить свою подпись, удостоверяющую, что вы забрали приз, и я от вас отстану. Можете выбросить портфель или рюкзак, или же ботинки, если вы предпочтёте их взять, сразу же как только я уйду. Или подарите их кому-нибудь. У вас, вероятно, есть племянники, или соседские детишки, или у кого-то из ваших сослуживцев? Уверяю вас, никто не придёт проверять, как вы распорядились вашим подарком. Вам будет проще его забрать, а меня вы избавите от повторного прихода. И себя – от похода в головной офис.
– Ладно, давайте ваш портфель или рюкзак, и давайте вашу бумагу, где надо расписаться, – сказал Алан недовольным тоном.
– Чудесно! – воскликнул господин Пюре. – Вот здесь поставьте галочку в квадратике либо против слова «ботинки», либо против слова «портфель», или же против слова «рюкзак». Далее в последней строке напишите «согласен принять» и напишите, что именно вы берёте, дальше подпись и дата. Больше ничего.
– Вы же говорили, что достаточно галочки и подписи? – проворчал Алан. – Ладно уж, давайте рюкзак.
Он проставил галочку против слова «рюкзак», написал: «Согласен принять рюкзак», расписался и поставил подпись.
– Благодарю, господин Фонтана, а второй экземпляр для вас, – сказал посетитель и выдал Алану такой же точно документ. – Впишите туда точно такой же текст, или можете делать с ним что угодно, хоть бы даже и порвать. Моя обязанность лишь отдать вам второй экземпляр и приз. Вот он, ваш рюкзак. Ой, чуть не забыл, вы ведь не расписались, что получили второй экземпляр соглашения! Впрочем, надеюсь, что одной подписи на документе вполне достаточно! Я вижу, что итак уже изрядно злоупотребил вашим терпением.
Рюкзак был хорош, и Алан подумал, что он даже пригодится ему, так что напрасно он злился на такого приветливого курьера.
– Ладно уж, давайте напишу, – сказал он.
Он сделал приписку: «Второй экземпляр соглашения получил», вновь поставил дату и подпись.
– Теперь всё? – спросил Алан.
– Да, благодарю вас, теперь всё, – сказал господин Пюре, улыбнулся своей приятной улыбкой. – Благодарю вас и ещё раз извините за отнятое время.
– Ничего, всё хорошо, до свидания, – ответил Алан.
– До свидания, господин Фонтана, розыгрыш суперприза будет совсем скоро, всего доброго, – ответил посетитель и поклонился.
Алан закрыл двери и внимательно посмотрен на второй экземпляр бумаги. Тут его посетило первое сомнение. Он стремительно открыл двери и окликнул посетителя.
– Постойте-ка! – прокричал он. – Господин как вас там? Почему на договоре написано, что это – договор с Всепланетным министерством обороны?
– Это очень просто! – ответил господин Пюре, который уже успел спуститься по лестнице на этаж ниже. – Всепланетное министерство обороны является спонсором этой социально-благотворительной лотереи. Так что все документы со стороны фонда подписаны этим министерством. Не переживайте, это ровным счётом ничего не значит.
Алан намеревался порвать второй экземпляр и выбросить его в мусор, но засомневался. Всё же на договоре в шапке значилось Всепланетное министерство обороны, там были телефоны и другие контактные данные. Также внизу документа стояла факсимильная подпись заместителя министра и печать министерства.
«Документ всё-таки, – подумал Алан. – Надо дооформить его так же, как их экземпляр и сохранить на всякий случай. А вдруг я, действительно, выиграю автомобиль премиум класса? Или квартиру? Её можно будет продать! Или коттедж на берегу моря? Если он будет хорош, можно будет переехать в него, а продать тогда уж эту квартиру, в которой я живу сейчас!»
Утренний кофе Алан выпил с удовольствием, после чего пошёл на работу.

Подарок – Часть 2

На следующее утро Алан вновь был разбужен звонком в дверь
«Неужели уже второй этап лотереи? – подумал Алан. – Было бы забавно, если бы я выиграл!»
Надев трусы и халат, он пошёл открывать двери.
Ожидая увидеть всё того же милого посетителя по фамилии Пюре, Алан был удивлён тем, что увидел молодого прыщавого парня лет восемнадцати, за его спиной стояли ещё двое парней, таких же, как он.
– Господин Алан Фонтана? – спросил парень, который при этом жевал резинку. – Вижу, что вы. Получите, распишитесь.
Он протянул Алану какую-то бумажку в четверть листа.
– Что это? – удивился Алан.
– Повестка, – ответил посетитель.
– Я не имею дел ни с полицией, ни с юстицией, – ответил Алан с удивлением.
– Это поездка в военкомат, – ответил парень.
– Не собираюсь брать никакие повестки, – возразил Алан и даже не стал прикасаться к бумажке, которую протянул ему паренёк.
– А мне без разницы, – ответил парнишка. – У меня два свидетеля есть, что я вам её принёс, дальше можете делать с ней всё, что хотите.
Он вытащил изо рта резинку и с её помощью приклеил повестку к двери Алана, после чего с достоинством удалился, а вместе с ним и двое его свидетелей.
«Вот ещё глупость какая! – подумал Алан. – Здесь явно какая-то ошибка. Ведь у нас служба во всепланетном министерстве обороны только добровольное! Никаких повесток быть не может! К тому же у меня со здоровьем что-то, кажется, было. Ах, да, холецистит! Ну вот, здесь явная ошибка! Надо прочитать всё-таки, что здесь написано. Просто для информации. Всё равно он сказал, что я могу делать с повесткой что захочу!»
Алан оторвал от двери бумажку. На ней было написано.

«Господину Алану Фонтана, набережная Орфефр, 1-17.
В соответствии с заключённым между вами и Всепланетным министерством обороны соглашением вы пригашаетесь на юридическую консультацию по вопросу о возникших у вас обязанностях в связи с этим соглашением. Неявка на консультацию не освобождает от выполнения обязанностей, возникших в связи с заключением этого соглашения. Опытный юрист расскажет вам также о ваших привилегиях, о законодательных актах, защищающих ваши права гражданина и военнослужащего, а также о путях расторжения заключённого соглашения».

Далее следовала информация о месте и времени консультации, куда и когда следовало явиться.

– Чёрт знает, что такое! – воскликнул Алан. – Ну вот, пожалуйста, кажется, я уже говорю сам с собой! Не надо было брать этот чёртов рюкзак, и не надо было ничего подписывать! Впрочем, не всё потеряно. Я потеряю только время. Я пойду на эту встречу, верну им этот проклятый рюкзак и потребую аннулировать тот документ, который я подписал! Разводилово какое-то! Подстава! Ты всего лишь подписываешь акт принятия подарка, а они потом утверждают, что ты заключил с ними какое-то дурацкое соглашение! Ну вот же, тут же написано, что опытный юрист объяснит, как расторгнуть это соглашение. Это хорошо, это прекрасно. Не хочу иметь с ними никаких дел. Расторгну, оставлю им этот чёртов рюкзак и забуду об этом недоразумении!

Помещение, где проводилась встреча, оказалось классной комнатой, в которой даже имелась доска и мел, какой-то пережиток прошлого, ведь доски с мелом не использовались нигде в мире, уже, по меньшей мере, лет триста! В классе собралось человек около пятнадцати. Все были возбуждены и недовольны. Прозвенел звонок и в двери зашёл человек в форме космического флота, а с ним вместе – гражданский.

– Господа волонтёры, я – полковник Шарантон. Сначала я расскажу вам ваши обязанности, а затем господин Бертье сообщит вам о ваших правах, – сказал офицер. – Все вопросы потом. Кстати, первая обязанность волонтёра – вставать и стоять по стойке смирно, когда в помещение входит офицер космофлота.
– Но мы вовсе не волонтёры! – воскликнул Алан.
– Я сказал: «Все вопросы потом!» – рявкнул полковник и посмотрел на Алана взглядом, от которого засохла бы герань на окне у старой соседки Алана, мадам Сигаль.
«Чёрт знает, что такое! – подумал Алан. – Придётся смириться с потерей времени, пока этот мужлан и солдафон будет трепаться! Ну ничего, этот юрист, господин Бертье, расскажет, как мне порвать с ними раз и навсегда. Больше меня ничего не интересует!»
– Сейчас я пущу по рядам список с вашими фамилиями, вам надлежит расписаться в том, что вы ознакомились с информацией, которую я вам сообщу, – продолжал полковник Шарантон, после чего обратился к человеку в штатском. – Месье Бертье?
 – Да-да, господа, – сказал месье Бертье. – Во избежание недоразумений я призываю всех вас расписаться в этом списке. Так будет лучше. Вы узнаете об этом из моей консультации. Я понимаю, что некоторые из вас, по-видимому, не хотят ставить свои подписи. Я вижу это по вашим лицам. Но, поверьте, так будет лучше. Всепланетное министерство обороны никогда не шутит, и с ним не следует портить отношения. Все требования полковника юридически оправданы и обоснованы, и если вас что-либо не устраивает, вы сможете возражать по той процедуре, которую я вам сообщу. Но я не могу оказывать вам консультацию, если вы, простите, отсутствуете. Поймите меня правильно, если в списке не будет ни одной подписи, следовательно, я ни с кем не встречался. Мне не будет оплачено моё время. В таком случае я немедленно ухожу и оставляю вас наедине с полковником Шарантоном.
«Чёрт с тобой, я поставлю подпись в том, что я выслушал тебя! – подумал Алан. – Только уж больше я ничего подписывать не буду!»
– Кстати, господа, если вы всё же не подпишите этот явочный лист, это ничего не меняет в отношении вашего взаимодействия с полковником Шарантоном, поскольку свидетелей вашего пребывания здесь предостаточно, начиная с вахтёра, который пропустил вас сюда, – продолжал месье Бертье. – Так что это пустая формальность. Подпишите и не будем терять время. Полковник, прошу продолжать.
– Да, месье Бертье, благодарю, – сказал полковник. – Итак, вы поставили подпись на документе, на котором стоит подпись и печать заместителя министра, так что вы заключили договор с министерством, и до тех пор, пока он не будет расторгнут, все вы – волонтёры, добровольцы, и, следовательно, военнослужащие Всепланетного министерства обороны. Вы должны подчиняться тем лицам, которые будут назначены вам в качестве начальников. Для начала же я скажу кратко: вам несказанно повезло. В ближайшее время вы будете состоять на полном государственном обеспечении. Никаких расходов ни на еду, ни на одежду, ни на жильё или коммунальные услуги. За всё платит всепланетное правительство. Вас направят в учебку. Там вы получите ценную воинскую специальность, которая позволит вам и на гражданке занимать достойное место в нашем обществе. Большинству из вас будет предложено получить инженерную специальность. Вы не будете воевать, вы будете повелевать машинами. А машины будут воевать за вас. Просто райская жизнь! Ваш оклад будет вдвое выше, чем заработная плата человека с такой же специальностью на гражданке. В любой момент вы сможете вернуться к гражданской жизни, как только пожелаете, но, конечно же, не раньше, чем отработаете тот срок, на который вы заключили соглашение, это приблизительно два года, начиная с момента окончания учебки. Это почти всё, что я имел вам сообщить, далее вы будете общаться со своими сержантами и старшинами, запомните хорошенько: ваш уровень – это сержант и старшина. Это – высшая власть для вас. Встреч с офицерами будет крайне мало, или вовсе не будет, а с таким как я, полковником, вы видитесь в первый и в последний раз.
– А когда же можно будет задавать вопросы? – спросил Алан.
– Отставить! – рявкнул полковник. – Для того, чтобы задать вопрос старшему по званию, следует дождаться времени, когда старший по званию предложит задавать вопросы, а я пока ещё этого не предлагал. После того, как это будет предложено, следует поднять правую руку и дожидаться, когда старший по званию обратит на вас внимание. Если он обратит внимание на вас, вам надлежит встать по стойке «смирно» и назвать свою фамилию вместе со словом «младший волонтёр», например, «Младший волонтёр Флобер, разрешите вопрос?» и никак иначе.
«Чёрт с тобой, солдафон проклятый! – подумал Алан. – Сделаю, как ты хочешь!»
– Младший волонтёр Алан Фонтана! – сказал он. – Разрешите вопрос?
– Отставить! – рявкнул полковник. – Я сказал, что следует назвать фамилию, я ничего не говорил об имени. В космофлоте старшим по званию не сообщают имени, только звание и фамилия. А звания у вас пока ещё нет никакого, так что до принесения присяги вы – младшие волонтёры. По окончании учебки – волонтёры, после присяги – рядовые космофлота. А поскольку я не предлагал вам задавать ваши вопросы, вы заслужили два наряда вне очереди за нарушение субординации. Всё, я закончил, все вопросы зададите месье Бертье.
«Почему бы мне не уйти отсюда прямо сейчас? – подумал Алан. – Впрочем нет. Досижу до конца, разберусь со всем, разорву все отношения с этой организацией по всем правилам, как посоветует мне юрист, и уйду для того, чтобы больше уже никогда не возвращаться сюда и не иметь с этими людьми ничего общего!»


Подарок – Часть 3

Юрист был немногословен.
– Внимание, господа, сейчас я объясню вам, почему никогда ничего не следует подписывать, не посоветовавшись с вашим адвокатом, – сказал он. – К сожалению для вас, полковник Шарантон чертовски прав! Вы подписали договор с Всепланетным министерством обороны о том, что вы согласны получить от него какие-то материальные ценности. Не важно, что это – портфель, рюкзак или всего лишь пара ботинок. Вам следовало знать, что это министерство сидит на всепланетном бюджете. А это означает, что это министерство никогда ничего никому не дарит, а только выдаёт, причём выдаёт бесплатно. Внимание, «бесплатно» –  это ключевое слово. Но оно выдаёт бесплатно материальные ценности только своим военнослужащим и никому иному. Никогда. Никому. Понимаете ли вы это? Если вы хотите что-то получить бесплатно у этого министерства, вы можете это сделать, но только не иначе, как заключив с ним договор, где вы обязуетесь вступить на службу в качестве волонтёра, или добровольца. Итак, либо вы волонтёр, и вам кое-что полагается бесплатно, либо вы не волонтёр, и тогда вам ничего не полагается. От слова совсем.
– Но мне сказали, что это выигрыш! – воскликнул один рыженький паренёк.
– Да, и мне так сказали! – сказал другой.
– И мне! И мне! – раздавались голоса со всех сторон. – Нам всем так сказали!
– Вы общались с агентами по найму, – догадался месье Бертье. – Ну да, конечно, это были агенты по найму! Я так и подумал. Итак, вас провели!
– Сделка недействительна! – крикнул Алан.
– Подождите, месье, не гоните лошадей, – осадил его месье Бертье. – Разве человек, который дал вам подписать документ, поставил на нём при вас свою подпись?
– Нет, этого не было! – ответил Алан.
– Следовательно, вы заключили договор с Министерством, а агент всего лишь доставил вам этот документ и забрал его после его окончательного оформления вами и передал в Министерство, – сообщил юрист. – Не судите их слишком строго, это их работа. Они получают свой процент за каждого волонтёра, заключившего с Министерством договор найма.
– Но там не было сказано ни слова о найме! – возмутился Алан.
– Разве? – спросил юрист. – Вы внимательно читали договор?
– После повестки, которая приглашала меня явиться сюда, я перечитал договор раз тридцать! – воскликнул Алан. – Там ничего не было сказано о найме!
– Я не было ли там сказано, что вы получили какую-то вещь на основании пункта 3 Положения о снабжении №37/3 от 21 января 2678 года? – спросил юрист.
– Кажется, там что-то такое было, я не обратил на это внимание, – ответил Алан нехотя.
– А вы говорите, что не заключали договора о найме! – сказал юрист, поднимая руки немного вверх, ладонями к слушателям, и изобразив на лице снисходительную улыбку. – Я помню этот пункт наизусть. Он гласит: «Пункт 1. Всякий волонтёр имеет право получать от Министерства бесплатно вещи, необходимые ему для выполнения приказа. Пункт 2. Перечень необходимых для выполнения приказа вещей определяет непосредственный начальник волонтёра. Пункт 3. Гражданское лицо, подтвердившее личной подписью согласие получить материальные ценности по Пункту 1 на основании данного пункта «Положения о снабжении №37/3 от 21 января 2678 года», автоматически считается согласившимся на выполнение данного поручения и тем самым считается подавшим заявление на зачисление его в состав волонтёров, а в случае наличия на этом документе подписи министра или его заместителя и печати Министерства, подлинных или проставленных типографским способом на бланке специального образца, заявление считается удовлетворённым, а волонтёр – зачисленным в ряды Всепланетного министерства обороны».  Если вы сомневаетесь, этот документ имеется на официальном сайте Министерства. Но можете не сомневаться, у меня идеальная память, я процитировал этот документ абсолютно точно. Итак, подписав этот бланк, вы фактически подали заявление на зачисление вас в ряды волонтёров Министерства, а также автоматически получили согласие на это зачисление, поскольку на бланке уже стояла подпись заместителя министра и печать Министерства. Поэтому полковник Шарантон был абсолютно прав, называя вас «младшими волонтёрами», каковыми вы все и являетесь.
– Я ухожу отсюда! – крикнул Алан.
– И будете не правы! – ответил юрист. – Пункт 9 того же Положения гласит: «Волонтёр обязан пребывать в том месте и выполнять те задания, которые ему поручит непосредственный начальник, отсутствие в указанном месте или невыполнение порученных заданий квалифицируется как уклонение от воинской службы и рассматривается трибуналом. Тяжесть преступления в этом случае определяет непосредственный командир в зависимости от оперативной обстановки и потребностей тактических и стратегических Министерства».
– Что всё это означает? – спросил Алан.
– Это означает, что если вы покинете это помещение, то лишь в том направлении, в котором вам укажет сержант, который скоро подойдёт, или же вас отсюда увезут в полевую тюрьму, где вы проведёте далеко не лучшие годы своей жизни, и откуда вы выйдете очень нескоро, – ответил месье Бертье. – Так что я очень советую вам подчиниться закону и впредь подчиняться сержанту, который для вас и будет законом на ближайшие три года.
– Предположим, что я влип, – сказал Алан. – Но в повестке было сказано, что вы, или какой-то другой юрист объяснит нам каким образом можно расторгнуть контракт с Министерством!
– Да, разумеется, я объясню, – ответил месье Бертье. – Других юристов не будет. Я – единственный юрист, с которым вам позволено иметь дело, потому что я – военный юрист.
– Военный юрист? – воскликнул Алан.
– Других здесь нет и не может быть, – ответил месье Бертье. – Да, я военный юрист, и я объясню вам главное, что вам следует знать в отношении вашего контракта. Единожды заключённый контракт с Всепланетным министерством обороны может быть расторгнут только по инициативе Министерства, или в связи с гибелью волонтёра, а также в связи с истечением его срока действия, если Министерство не сочтёт необходимым продлить его в связи с военной обстановкой»
– Продлить? – вскрикнул Алан. – В связи с военной обстановкой? Что ещё за такая военная обстановка? Мы ни с кем не воюем!
– Да, официально наша планета ни с кем не воюет, – согласился юрист. – Но вы забываете о дальнем космосе. Там не всё благополучно. Аборигены иногда весьма воинственны. Это, конечно, не война, но имеет место военная необходимость. Так что Министерство вправе продлить ваш контракт, но не волнуйтесь, оно может продлить его в первый раз только на полгода.
– В первый раз?! – переспросил Алан. – Значит ли это, что оно может продлить его и во второй, и в третий раз?
– Третьего раза не предусмотрено, – ответил юрист.
– Слава богу! – воскликнул Алан.
– Да, третьего раза не предусмотрено, поскольку третий раз не нужен, – продолжал юрист. – Дело в том, что второй раз контракт продлевается бессрочно.

Подарок – Часть 4

Алан Фонтана шёл в своём скафандре по негостеприимной поверхности Фандорры – четвёртой планеты Бета-Центавра.
Он мечтал найти самородок гренландиума. Этот материал производил холод сам по себе, без каких-либо воздействий. Аборигены знали, где и как его отыскать, но не выдавали своей тайны. Это вещество, неизвестное на Земле, ценилось так, что за пару килограммов можно было бы купить Лондон. Целиком. Вместе с Уолл-Стрит. Ну, пожалуй, золото, содержащееся в банках, в эту цену не входило бы, но сами банки, безусловно, он мог бы купить.
Ходили слухи, что такие самородки существуют. Но пока что за двадцать лет поисков никто не находил самородков больше горошины. Но и таких было мало. Если бы ему найти хотя бы частичку гренландиума величиной с рисовое зёрнышко, он мог бы откупиться и уволиться со службы. Закон такого не предполагал, но половина такого самородка, преподнесённая нужному чину, сделала бы своё дело, а на вторую половину можно было бы вполне неплохо пожить остаток дней на Земле. Купил бы себе какой-нибудь небольшой островок на Мальдивах и забыл бы обо всех «прелестях» цивилизации. Красота!
Аборигены, конечно, знали, где и как можно найти это вещество. Хотя бы крупицы. Хотя бы пылинки. Но они не выдавали своих секретов. Не ясно было, что они делают с этим веществом. Оно нарушало все известные законы физики. Поговаривают, что где-то существовал и антигренландиум, вещество, которое производит тепло без какого-либо источника. Говорили также, что на планете обязательно должен быть баланс обоих этих веществ. Если хотя бы один килограмм гренландиума покидало Фандорру, необходимо было, чтобы такое же количество антигренландиума отправлялось вместе с этим же кораблём. Не опасен был лишь небаланс в пределах ста граммов. За время всех экспедиций было вывезено не более пятидесяти граммов, так что запас возможностей ещё существовал. Власти велели военным отыскать таинственный антигренландиум, военные рапортовали, что делают всё возможное, но на самом деле ни один офицер космослужбы не верил в эти легенды. «Эти штатские привыкли верить любой легенде, которую аборигены выдумывают только для того, чтобы сократить добычу ценного ресурса». Один сумасшедший гражданский исследователь говорил, что аборигены потому и скрывают места, где можно найти таинственный минерал, что опасаются нарушения баланса. В результате может погибнуть и Фандорра, и Земля.
«Чепуха это всё! – думал Алан. – Эх, найти бы мне хотя бы небольшой кусочек гренландиума, хотя бы величиной с рисовое зёрнышко, а лучше – с половину горошины! Вот я зажил бы!»
Вдруг датчики движения сообщили о том, что поблизости кто-то есть.
«Абориген! – подумал Алан. – Подкрадусь к нему и посмотрю, что он делает!»
Он стал двигаться неслышно. Было темно, он включил защитное стекло шлема в режим ночного видения, так что стекло преобразовывало инфракрасный и ультрафиолетовый свет в видимый, Алан видел поверхность планеты так, словно бы она была неплохо освещена, как на Земле сумеречным днём. У аборигенов таких приборов не было.
Алан заметил его почти тотчас. Абориген что-то прятал. Он рыл ямку и поминутно оглядывался и прислушивался, его большие уши двигались во все стороны. Вдруг, оба уха аборигена повернулись в сторону Алана. Он услышал его движение!
Это было невозможно, ведь Алан двигался очень осторожно и даже дышал очень медленно, неглубоко и тихо.
И тут Алан понял, что абориген слышит стук его сердца. Он постарался взять себя в руки и замедлить пульс. Этому его учили в учебке. Почти удалось, частота пульса упала почти на двадцать процентов. Абориген успокоился и стал продолжать свою возню.
«Что-то прячет! – подумал Алан. – Хорошо бы это был самородок!»
У Алана закружилась голова от предчувствия удачи.
Он ждал терпеливо, долго. Наконец, абориген, кажется, успокоился, и решился оставить свой тайник.
Дождавшись, пока абориген отойдёт подальше, Алан медленно двинулся к тому месту, с которого он не спускал глаз. Он сделал несколько движений пальцами, и перчатка на его правой ладони преобразовалась, приняв форму штыковой лопатки. Алан вонзил руку-лопату в грунт и принялся копать. Вдруг что-то звякнуло. Сердце Алана учащённо забилось.
Это был самородок! Огромный! Величиной с кулак! Килограммов пять, не меньше!
«Я богат! – подумал Алан. – Я чертовски богат! Я могу купить Великобританию! Весь остров!»
Вдруг до ушей Алана донёсся страшный визг. Это абориген услышал стук лопатки о самородок и вернулся. Он верещал что-то на своём языке, он впился всеми шестью конечностями в скафандр Алана.
К этому Алан не был готов. Применять силу против аборигенов не запрещалось, но и не рекомендовалось. Они были всего лишь миротворческими силами, наблюдателями. Но при этом, разумеется, военными. Всепланетные космические войска. Подчиняются только непосредственно военному командованию Земли. И никому больше. Но в соответствии со строгой иерархией. Аборигены для Алана, как и для всех военных, были никто, но приказа их уничтожать не было. Впрочем, как и приказа их не уничтожать.
И всё же Алан предпочитал бы завладеть самородком тихо, без шума. «Воровать, но не грабить» - таков был негласный девиз всех искателей и старателей на Фандорре.
«Своровать не удалось! – подумал Алан. – Остаётся лишь уступить, отдать, или ограбить его, применив силу».
Следовало бы уступить самородок аборигену. Но как чертовски это было бы обидно! Аборигены быстро бегают и умело прячутся. Потерпев фиаско в этом месте, этот абориген уже никогда сюда не вернётся. Если он завладеет этим самородком, можно считать, что его и не было. Во всяком случае вновь найти его не было ни малейших шансов. Быть может кому-то другому повезёт найти его, может быть через сто лет, или через двести, или никогда. За сорок лет, пока военные старатели находились на Фандорре, никому не удавалось найти самородок даже величиной с фасолину. Говорили, что бывали самородки величиной с горошину, но кто бы знал, правда это, или выдумки? А тут – величиной с кулак! Непостижимо!
«Отдай, чертёнок!» – воскликнул Алан и врезал свободной рукой по голове аборигена.
Это было ошибкой: голова аборигенов была защищена твёрдой роговой оболочкой, да ещё и с шипами. Даже через перчатку Алан почувствовал боль. Надо было сначала преобразовать руку в лопатку. Но в лопатку преобразовывалась только перчатка правой руки, в которой Алан держал самородок. Теперь она превратилась в клещи. Но абориген был силён, всеми шестью конечностями с десятью пальцами на каждой, он старался разжать перчатку Алана. Своей силы у Алана не хватило бы, но, благо, перчатка работала как экзоскелет. Но, похоже, что и этого было недостаточно. Пальцы перчатки стали постепенно разжиматься. Ещё минута-другая и абориген разожмёт перчатку, завладеет самородком и скроется вдали со скоростью, вдвое превышающей бег доисторического животного, называемого гепардом, жили такие лет четыреста или пятьсот тому назад где-то в Африке.
Алан перестал рассуждать, он весь поддался инстинктам. Он вспомнил, как несправедливо его изъяли неправедным путём из комфортабельной квартиры, превратив в солдата, наёмника, боевика. Он вспомнил все те унижения, которые он испытал в учебке, все те тяготы военно-космической службы. Срок его контракта был уже дважды продлён, так что ему предстояло служить бессрочно, если он не завладеет самородком! Левая рука автоматически скользнула вдоль скафандра. Он исхитрился достать из кобуры на правом боку свой бластер. Он даже не успел сообразить, что он делает, всё произошло как во сне. Вспышка, хлопок, и вот уже тело аборигена обмякло и упало на грунт.
«Надо уничтожить все следы!» – подумал Алан.
Торопливо спрятав самородок в поясную сумку, Алан переключил бластер в режим широкого луча и несколько раз нажал на пуск, направляя широкий расходящийся поток на труп аборигена. После последней вспышки даже пепла не осталось. Под ногами Алана простиралась оплавленная почва. Алан ногой забросал этот участок почвой у краёв.
«Наверное, вонища здесь! – подумал он. – Хорошо, что ветерок развеет всё это. К утру не останется никаких следов».
Алан пошёл обратно к станции. Далеко не все искатели уже вернулись, некоторые в надежде на удачу бродили до самого рассвета. Собирательством занимались только ночью, чтобы не травмировать морально аборигенов.
«Не буду никому говорить пока, – подумал Алан. – Скажу только старшине. Чёрт, с ним придётся делиться! Жаль, что самородок невозможно расчленить. Этим занимаются только на земле с помощью специальных установок. Старшина потребует не меньше десяти процентов! Ладно, мне и девяноста процентов хватит на безбедную жизнь!»
Алан сказал старшине о находке только когда был уверен, что никто не сможет их подслушать.
– Молодчина, Алан! – сказал старшина. – Давай его сюда. На Земле после того, как я его продам, рассчитаемся.
– Я бы хотел лично доставить его на Землю и продать, – сказал Алан. – В центре за него дадут хорошую цену, а у перекупщиков можно получить лишь четверть стоимости.
– Разумеется, друг мой, так и поступим, – согласился старшина. – Я полечу в центр, на Землю, а ты пока подождёшь меня здесь, на Фандорре. Я быстренько загоню его и перешлю тебе твою долю. После этого ты сможешь откупиться от службы и заживёшь, чертяка, как кум королю! Ну и пройдоха же ты, Алан! Завидую тебе!
– Сержант, но я хотел бы сам… – попытался спорить Алан.
– Отставить, рядовой! – рявкнул сержант. – Распустились, понимаешь! Дисциплинка хромает! Я пока ещё твой сержант, а ты – мой рядовой! Как я сказал, так и будет! У тебя ко мне остались вопросы, сынок?
– Нет, сэр, – ответил Алан. – Но я могу рассчитывать на свою долю?
– Этак-то лучше, – ответил сержант. – Получишь свои тридцать процентов, не волнуйся.
– Тридцать?! – воскликнул Алан. – Но ведь это я нашёл самородок! Он мой! Я хотел бы получить девяносто процентов.
– И получил бы, если бы не спорил со мной, – ответил сержант. – Получил бы не тридцать, а целых тридцать пять процентов, но за то, что ты споришь, я снизил твою долю до тридцати, а теперь, за то, что ты не угомонился, понижаю её до двадцати пяти процентов. Ну как, не пропала охота спорить со мной?
– Никак нет, сэр, – ответил Алан.
– Так-то лучше, – примирительно сказал Сержант. – На свои двадцать процентов ты неплохо устроишься, так что помалкивай и жди. Всё самую сложную работу я беру на себя.
«Уже двадцать! – подумал со злобой Алан. – Дьявольское отродье! Ну погодите же, вот вырвусь я отсюда, и забуду обо всех вас как о страшном сне!»

Сержант был вынужден поделиться сведениями о находке с лейтенантом, после чего произошёл приблизительно такой же разговор, после чего самому сержанту была обещана доля в двадцать процентов, а долю Алана ему было предложено выплатить из своей доли.

Вслед за этим лейтенант обратился к капитану, который взялся провернуть дело сам, после чего лейтенанту была обещана доля в пятнадцать процентов, доля сержанта ужалась до двух процентов, а про Алана уже никто не вспомнил.

Полковник был в отличном настроении. Он ожидал старта корабля. На этот раз он летел на Землю не пустым. В его портфеле из натуральной кожи лежал самородок размером с кулак.
«Придётся поделиться с генералом, – думал полковник. – Этому болвану капитану я обещал десять процентов. Можно было бы пообещать и тридцать, но это бы его насторожило. Он бы не поверил, что я вернусь, что ему хотя бы что-то достанется. Если не торговаться, то может возникнуть впечатление, что ты не собираешься заплатить. Когда торгуешься, доверие к тебе возрастает. Чёрта с два он у меня получит. Сюда, на Фандорру, я больше не вернусь! Зачем? Моя жизнь теперь полностью обеспечена! Очень жаль, что придётся делиться с генералом. Но с этим ничего не поделать. Только он сможет нелегально продать самородок. А легально такой самородок не продашь! Таких ведь ещё не бывало! На него наложит свою лапу академия наук, ведь глава академии – тесть нашего президента Земли!»

Корабль стартовал. Расстояние между портфелем полковника и планетой Фандоррой стремительно увеличивалось. Как только оно достигло трёх тысяч километров, портфель полковника взорвался с неимоверной силой. Яркое жёлто-оранжевое облако стремительно разрослось, диаметр огненного шара составил десятую часть диаметра планеты Фандорры. В это же самое время на самой Фандорре вспыхнул голубой огненный шар. Это взорвалось точно такое же количество загадочного вещества, названного антигренландиумом.
Военной базы Земли на Фандорре больше не существовало.

Подарок – Часть 5

Алан Фонтана с трудом пришёл в себя. Он долго не мог понять не только, где он находится, но и кто он вообще такой, не говоря уже о том, что с ним произошло в последние дни и часы.
–  Алан Фонтана, – сказал мужской голос сверху. – Готовы ли вы к общению?
– Кто вы? – спросил Алан.
– Он готов, – сказал приятный женский голос. 
– Мы предстанем перед вами не в настоящем своём облике, а в том, который вам, землянину, будет легче воспринять, – сказал мужской голос.
Алан огляделся. Он находился в каком-то довольно просторном коконе, лучше не скажешь, потому что в помещении не было углов, хотя пол был плоский. Верхней частью кокона был, по-видимому, экран, который мог показывать что угодно, так что от самого пола и до потолка полукруглый экран создавал любую иллюзию присутствия где угодно. Поначалу это была просто глубокая небесная голубизна, но, по-видимому, те, кто с ним общались, решили, что это не лучший выбор для душевного спокойствия пациента, или как там они его называли. Вместо неба Алан увидел джунгли Фандорры, и его охватила паника, что он без скафандра. Тут же вид джунглей Фандорры сменился видом учебной части, где Алан проходил подготовку к службе в глубоком космосе. Этот пейзаж также не вызвал у Алана положительных эмоций. Картины его жизни быстро сменялись одна за другой, и наконец, появилось изображение его квартиры, в которой он жил, прежде чем загреметь на службу в Министерство.
– Да, вот эта обстановка ему ближе всего, – сказал тот же женский голос.
Фонтана услышал звонок. Это был звонок двери его собственной квартиры. Не веря своим ушам и глазам, он встал и подошёл к двери. Полусферического купола уже не было. Фонтана уже действительно находился в своей собственной квартире.
Он заглянул в дверной глазок. За дверью стоял седовласый импозантный мужчина, одетый несколько старомодно в белый костюм-тройку, и молодая девушка в легком белом же костюме – юбка и пиджак. Пожалуй, такую юбку лучше было бы носить не с пиджаком, а с жилетом.
Фантана открыл двери и пригласил гостей в дом.
– Кто вы? – повторил Алан свой вопрос.
– Вам лучше задаться вопросом, кто вы, – ответил мужчина. – Вы нарушитель великого равновесия на планете Фандорра. Вы чуть было не погубили всю планету. Также вы своими действиями навлекли огромную опасность на вашу родную планету. Что вы на это скажете?
– За свои действия я несу ответственность только перед трибуналом Всепланетного министерства обороны, – сухо ответил Алан.
– Есть кое-что повыше, – сказала женщина. – Знакомо вам понятие «совесть»?
– Извините, дамочка, за три года службы я убедился, что нет никакой власти выше той, которую я назвал, то есть выше этого министерства, – возразил Алан. – Даже гражданское правительство по сути во всём полностью подчиняется военной власти, которая не заметна людям гражданским, но на самом деле заправляет абсолютно всем.
– В этом вы тоже заблуждаетесь, – возразил мужчина. – Всякая военная власть подчиняется законам бизнеса. Кажется, этим словом на вашей планете называется стяжательство и погоня за прибылью? Итак, бизнес. Он управляет народами, правителями, военными и частными гражданами. Конечно же, армейская структура порой позволяет легче управлять определённой частью человечества. Как и религиозные структуры. Без них человечество вашей планеты осталось бы неуправляемым, то есть свободным.
– Так всё же – неуправляемым или свободным? – спросил Алан.
– Для вас, землян, эти слова означают разные смыслы, для нас это синонимы, – ответила женщина. – Конечно, население вашей планеты ещё не достигло такого нравственного развития, при котором полная свобода каждого – это высшее благо всех. Это нелегко. И это нельзя делать насильственно, и уж тем более генетически. Это должно прийти само. Как результат развития.
– Сколько же времени должна развиваться цивилизация, чтобы дойти до такого состояния? – спросил Алан с недоверием.
– Трудно сказать, в нашем случае на это потребовалось четыре с половиной миллиона лет развития цивилизации, в вашем случае, может быть, вашей цивилизации потребуется больше, если, конечно, у неё будет столько времени, – ответил мужчина.
– Очень многие цивилизации не дошли до конца этого пути, просто потому, что гораздо раньше уничтожили себя полностью, – сказала женщина.
– А вы занимаетесь тем, что спасаете неразумные цивилизации от нелепой гибели? – спросил Алан.
– Едва ли это позволительно делать, – ответил мужчина. – Как бы вам объяснить? Спасать цивилизации от гибели, это приблизительно то же самое, что попытаться спасти от вымирания динозавров. Если бы на вашей планете в своё время не вымерли динозавры, человечество никогда бы не появилось. Так что как бы ни было вам жаль динозавров, они должны были уйти, чтобы оставить место для дальнейшего развития, для появления человека в том числе. Даже на примере вашей несчастной планеты ваши учёные, по-видимому, уже многократно убедились в том, что любое вмешательство в естественный ход природных процессов идёт только во вред этим процессам, губит природу и препятствует развитию биоразнообразия.
– Значит, для вас совсем не важно, сохранится ли цивилизация Земли, или нет? – спросил Алан. – И вы равнодушно созерцаете, как наша цивилизация идёт к гибели, подобно тому, как если бы я равнодушно смотрел, как малое дитя перелезает через перила балкона квартиры на тридцатом этаже? И не попытался бы остановить его!
– Мы вовсе не бесчувственные и не равнодушнее созерцатели, – ответила женщина. – Но представьте себе, что вы смотрите фильм о том, как слонёнок отбился от стада и рискует погибнуть от зубов и когтей львов. Фильм уже снят. Всё уже произошло. Вы не можете вмешаться и изменить судьбу слонёнка. Вы смотрите на это как исследователь, как учёный. И вы успокаиваете себя, что этот слонёнок был не первым и не последним слонёнком, которого съели львы, и тем, что львам также необходимо питаться, и что природа устроила всё так, что львы способны съесть молодого слонёнка, а взрослый слон способен убить любого льва.
– Но те, кто снимали этот фильм, могли вмешаться! – возразил Алан.
– Могли, но не захотели, так что все ваши вопросы к ним, а не к нам, – ответила женщина. – Они называют себя прогрессорами. Они имеют свой кодекс, который в некоторых случаях позволяет им вмешиваться в события, а в других – не позволяет делать это.
– А вы – не прогрессоры? – с недоверием спросил Алан.
– Нет, мы не занимаемся прогрессом отдельных цивилизаций, слишком мелко для нас, – ответил мужчина. – Мы можем управлять временем, и именно поэтому не делаем этого, поскольку мы знаем, насколько это опасное занятие.
– Но ведь всё остаётся под вашим контролем! – удивился Алан. – Если вы можете это сделать, то почему бы не попробовать?
– Вы можете разобрать какой-нибудь компьютер? – спросила женщина.
– Пожалуй, я смог бы это сделать, – ответил Алан.
– А сможете вы его собрать после этого так, чтобы он стал лучше, чем был? – продолжила дама.
– Пожалуй, для этого следует быть ещё лучшим специалистом, чем тот, кто его создал, – ответил Алан. – И, к тому же, наверное, чаще всего дело вовсе не в компьютере, а в программе, которая в него заложена.
– Итак, возможность что-то изменить не всегда означает гарантию, что эти изменения пойдут на пользу, – подытожила дама. – К тому же вернуть время назад мы всегда успеем. Но чем больше мы соберём информации, тем больше оснований надеяться, что такое действие принесёт желаемый результат. Да и в чём, собственно, может состоять этот результат? Спасти одних, чтобы не родились другие? Почему эти одни, которые не сумели сами позаботиться о себе, должны жить, а те, другие, которые родились в том числе и вследствие этой катастрофы, не должны появиться на свет? Всё довольно сложно!
– Так значит, это не вы спасли мою жизнь? – спросил Алан.
– И не подумали бы, – ответил мужчина. – Парадокс, который вы создали, вызвал возмущение в ближайшей чёрной дыре, возникла волна временного оттока, которая возвратила время немного назад, что-то около трёх земных лет.
– Почему же я здесь и что вы от меня хотите? – спросил Алан.
– Как мы уже сказали, мы всего лишь собираем информацию о вашем мире, – сказала дама. – Нас в данном случае интересует, почему вы поступили с аборигеном так, как вы поступили?
– Видите ли, я хотел получить самородок, – ответил Алан.
– Это понятно! – перебил Алана мужчина. – Не надо объяснять нам очевидные вещи. Мы понимаем, что всякая война – это всего лишь коммерческий проект. И что любая защита демократических или иных каких-то там ценностей, это предлог для того, чтобы начать ограбление.
– Это как дважды два четыре, – подтвердила дама.
– Мы уже сказали, что все идеологии создаются и распространяются только с этими целями, как и любая религия, – продолжал мужчина. – Если бы ваше правительство объявило, что на Фандорре нарушаются права кого угодно, допустим, лемурогиббонов, тогда оно могло бы объявить военные действия и грабить Фандорру сколько угодно.
– Они ещё не открыли лемурогиббонов, – подсказала дама.
– Ах, да, я не учёл, – согласился мужчина. – Иными словами, в традициях вашей планеты, как и любой отсталой цивилизации, сначала провозгласить какие-нибудь высокие идеалы, ценности, идейные цели, затем объявить, что все права всех сторон будут полностью соблюдаться, и что вы становитесь на защиту этих… Ну да, пусть вы ещё не открыли лемурогиббонов, тогда просто ради демократии на всей Фандорре, так тоже можно. Вы должны были бы ввести ваш миротворческий контингент. Затем поставить какого-то сикофанта во главу местного региона, и по его просьбе начать действия по зачистке этого региона и других прилегающих территорий. А там уж грабьте, сколько заблагорассудится. Вспомните историю вашей планеты! Покорение европейцами Америки, этих двух богатейших континентов! Зачистка территории от индейцев по причине того, что они варвары! Насаждение там христианства с целью сначала устранить всех индейцев – не христиан, а затем согнать оставшихся в резервации? Ведь всё это преподносилось как прогресс цивилизации во благо цивилизации! Колониальная политика Англии, Франции, Испании, Португалии, вас это ничему не научило? Присоединение к Британии Индии? Использование Африки как источника рабов? Завоевание Австралии и Новой Зеландии почти без единого выстрела со стороны белых завоевателей? Ведь они просто заставили аборигенов уничтожить друг друга, после чего смело вторглись в освобождённый от местных жителей континент! Мне кажется, у политиков вашей планеты достаточно богатый опыт вторжения на земли с ценными ресурсами, разве не так? Вьетнам, Иран, Ливан, да мало ли? Ваши политики даже умеют воевать с армией, находящейся на материке, швыряя атомные бомбы на остров, на котором пребывают одни лишь гражданские лица! Помните Хиросиму и Нагасаки?
– Я ничего не знаю о том, что вы сейчас мне рассказываете, – искренне ответил Алан.
– Ах, вот оно что! – сказал мужчина. – У вас не принято изучать историю! Понятно. В таком случае мой прогноз о том, что вашей цивилизации достаточно будет четырёх с половиной миллионов лет для того, чтобы развиться до уровня нашей, излишне оптимистичен. Лекю, мы получили ответ на наши вопросы.
– Да, Зидо, мы их получили, – ответила дама. – А что с ним?
Она указала на Алана.
– Что ж, хотя прогрессоры, скорее всего, не стали бы вмешиваться в естественный ход времени всего лишь из-за одного слонёнка, чтобы спасти его от львов, мы можем себе позволить это, – ответил мужчина. – Не люблю предельных циклов.
– Каких циклов? – спросил Алан.
– Видите ли, рядовой Фонтана, в соответствии с естественными процессами, которые вы запустили, вы должны были быть отброшены, как я уже сказал, назад на время, соответствующее приблизительно трём вашим земным годам, – сказал мужчина, которого дама назвала Зидо. – Следовательно, вы не должны будете помнить всё, что с вами произошло. По этой причине вы поступите точно так же, как поступили, и всё повторится снова и снова. Ваша цивилизация застряла в этих трёх годах навсегда.
– Такие процессы редки, но иногда случаются, – подтвердила дама по имени Лекю. – И цивилизации, с которыми это произошло, застревают во времени навсегда. Нет никаких причин для того, чтобы они развивались дальше. Всё будет повторяться снова и снова, это мы называем предельным циклом автоколебаний.
– Поскольку возврат во времени произойдёт абсолютно точно, всё вплоть до мельчайшего муравья будет точно таким же, – подтвердил Зидо. – Мы лишь остановили время для того, чтобы поговорить с главным виновником этого цикла, но мы теперь уже выяснили для себя всё, что нас интересовало. В соответствии с декларацией невмешательства в естественные процессы, мы должны вновь запустить ход времени, который сейчас должен стремительно идти в обратном направлении, чтобы возвратить вас к той точке, о которой мы говорим. Итак, вы возвращаетесь обратно, и новый цикл начинается повторно, а затем – в третий раз, в четвёртый, и так бесконечно до скончания времён.
– Но декларация носит лишь рекомендательный характер, – уточнила Лекю. – Мы можем сохранить вам ваши воспоминания об этих трёх годах. Тогда если вы не станете убивать аборигена и позволите ему унести и перепрятать самородок, цикла не будет.
– Это был бы любопытный эксперимент, – согласился Зидо. – Будет интересно взглянуть на то, как мог бы развиваться мир, если бы вы не убили аборигена.
– Я не стану его убивать, я отпущу его с миром и с его самородком, – сказал Алан.
– Не торопитесь ничего обещать, разве вы забыли, во что вас превратила учебка? – возразила Лекю.
– Не забыл, и не забуду, если вы позволите мне сохранить память, – сказал Алан. –  Скажите только, кто вы такие? Я дважды задавал этот вопрос, но вы не ответили.
– Пожалуй, лучшим определением будет то слово, которым ваши писатели называют нас, точнее кого-то, похожего на нас, в ваших фантастических романах, – ответил мужчина. – В отдельных поворотах сюжета они не так уж далеки от истины, а настоящее наше имя вам ни о чём не скажет. В этих романах нас называют «Странники».
– Я не читаю фантастических романов, – сказал Алан.
– Они не только не интересуются прошлым, – сказала Зидо. – Они также не интересуются и своим будущим.
– Для этой цивилизации предельная петля – это ещё далеко не самое худшее, – согласился Лекю. – Так может быть не стоит вмешиваться? Пусть естественный ход событий очистит его память, и пусть они вечно пребывают в этом цикле?
– Я буду читать фантастические романы, я буду изучать историю, сохраните мне память! – попросил Алан.
– Что-то не верится, – сказал с сомнением Лекю. – Но больно уж не люблю я предельных циклов. Это так скучно!
– Тоска, – согласилась Зидо.
– Что ж, рядовой Алан Фонтана, – сказал Лекю. – Получите наш подарок от Странников в виде сохранения памяти об этих трёх годах.

Подарок – Часть 6

В двери кто-то постучался. Алан натяну трусы и халат и открыл двери.
– Господин Алан Фонтана? – спросил мужчина средних лет приятной внешности, опрятно одетый с мягким баритоном, вызывающим доверие.
– Да, это я, а что вам, собственно, угодно? – спросил Алан.
– Я – Франсуа Пюре, – сказал мужчина. – Я доставил вам приз, который вы выиграли.
– Наверное, следует расписаться за его получение? – спросил Алан. –  Поставить дату и подпись?
–  Как приятно иметь дело с опытными людьми! –  восхитился мужчина. –  Вы можете выбрать один приз из трёх вариантов, поставить галочку напротив слова, соответствующего вашему выбору, после чего поставить дату и подпись, только и всего.
–  Бумагу, –  повторил Фонтана.
Мужчина протянул Алану бумагу.
–  Ручку, –  попросил Алан.
Мужчина дал Алану ручку.
–  А теперь слушай меня внимательно, подонок! –  сказал Алан.
Он крепко схватил мужчину за одежду на груди и притянул его лицо к себе.
–  Видишь эту ручку, которую ты мне дал? –  спросил он. –  Сейчас она войдёт в твой поганый мозг через левую глазницу, если ты не сожрёшь эту бумагу своим мерзким поганым ртом. Я не шучу. Ты меня понял?
–  Зачем же так горячиться? –  пролепетал мужчина.
–  Считаю до трёх, –  сказал Алан. –  Три!
–  Секундочку, я уже ем! –  воскликнул мужчина. –  Только отпустите!
–  Отпущу, когда съешь, –  ответил Алан.
Мужчина с отвращением открыл рот, куда Алан запихнул его бумагу, после чего он принялся честно жевать бумажный ком.
–  Божбо бодибги? – проговорил он.
–  Что? –  спросил Алан.
Мужчина слегка поправил ком бумаги во рту и постарался повторить свою просьбу более внятно.
–  Можбо побросидь бодиджьги забидь эдо? –  спросил он.
–  Ах, водички запить? – переспросил Алан. –  Знаешь ли, какую мерзкую воду приходится пить солдатам на Фандорре? Верблюжья моча – лимонад по сравнению с ней! Обойдёшься без запивона. Жри давай! И пережёвывай как следует, я никуда не спешу.
Прошло около десяти минут, когда последний кусок бумаги был честно пережёван и проглочен вербовщиком.
–  Давай всё, что у тебя там есть, в твоей сумке, –  сказал Алан.
Вербовщик вытряхнул стопку одинаковых документов, таких же точно, как тот, который он только что съел.
–  Адреса, –  жёстко потребовал Алан.
–  Помилуйте, ведь это – мой хлеб насущный! –  взмолился вербовщик.
–  Если не отдашь адреса, будешь ещё месяц питаться этими бумагами, пока не сдохнешь, –  ответил Алан. –  Адреса.
Вербовщик вытащил из кармана блокнот с адресами и фамилиями тех, кого собирался завербовать. Против некоторых имён стояли галочки.
–  Так, понятно, давай все бумаги, особенно те, на которых уже стоят подписи, –  потребовал Алан.
–  Их у меня нет, я уже отнёс их в Министерство, –  ответил вербовщик.
–  Ложь, –  возразил Алан. –  Ну что, левый глаз или правый?
–  Подождите! –  торопливо ответил вербовщик и достал из другого кармана сложенные вчетверо листы с подписями.
–  Далеко спрятал, –  сказал Алан. –  Ну-ка, кто у нас тут? Ожье Тортю. Не знаю такого. Мишель Зебро! Славный парень! Жак Перраж, Оливье Монтегю, Жорж Демадье, Жан-Поль Леруа, Франсуа Пиньон, Эркюль Шардоне! Все наши ребята! Спасибо за адреса, надо будет встретиться с ними.
–  Но меня уволят! –  взмолился вербовщик. –  Я же ничего не умею делать, кроме этой моей работы!
–  Вали отсюда, –  ответил Алан. –  Если ещё раз заявишься, я спущу тебя не с лестницы, а выброшу с балкона, а здесь у нас сорок второй этаж. Мало не покажется, пока будешь лететь, вспомнишь всех, кто по твоей милости загремел в Министерство.
–  Это насилие! –  проговорил вербовщик после того, как ему удалось отойти от дверей Алана на три метра.
–  Это не насилие, –  ответил Алан. –  Это – самооборона. А вот то, что делаете вы с вашими дружками, это самое настоящее насилие. И вот что, старина. Иди, читай историю.
–  Что, простите? –  переспросил вербовщик.
–  Книги всякие умные про жизнь, –  ответил Алан. –  Прошлую, будущую. История называется.
–  Мне не знакомо это слово, –  сказал вербовщик.
–  Вот в этом-то и состоит вся наша с тобой проблема, –  ответил Алан. –  Мне оно тоже не знакомо. Но что ж, будем разбираться. Дело-то, видать, не хитрое. Вон даже дамочка разбирается в этом. Как её там. Зидо.
На Алана вдруг напало мечтательное настроение. Он захлопнул двери и направился к холодильнику. Спиртного в холодильнике не было.
«И чёрт с ним, –  подумал Алан. –  К тому же с утра это было бы вообще не к месту. А ведь мне пора на работу! Чёрт побери, кем же я работал? Я уже почти забыл свою гражданскую профессию! Ах, да! Модератором на сайте новостей! Хм, надо будет всё-таки разобраться, что это такое – эта самая история! И почитать фантастику. Кто такие эти самые Странники?»